Однажды в Подлунном лесу (одним файлом)

— Эйван, — просто ответил он, с трудом отрывая глаза от экзотического вида. — А тебя?

— Зови меня Лилит, — сказала хозяйка, слегка склонив голову набок. — Ну рассказывай, царевич Эйван, что тебя ко мне привело. Не только же за водой ты забрался в самую чащу Подлунного леса?

— Не только, — не стал спорить Эйван, мысленно отмечая, что царевичем он не назывался, а значит, хозяйка совсем не так проста. Судя по выражению лица Лилит, проговорилась она вовсе не случайно и теперь наблюдала за его реакцией с лёгкой улыбкой на устах.

— Что же заставило тебя уйти так далеко от знакомых мест? — поинтересовалась она, слегка сощурив глаза.

— Я ищу замок Кащея, — ответил Эйван, откидываясь на спинку скамьи и глядя на хозяйку не менее пристально, чем она на него.

— Что ж тебе, жить надоело? — насмешливо спросила она.

— Да нет, не так чтобы, — покачал головой царевич.

— А коли не надоело, от Кащеева замка лучше держаться подальше.

— Так как же я смогу держаться от него подальше, если даже не знаю, где он находится? — отозвался Эйван. — Ты мне скажи, где этот замок, тогда и поглядим. А не то вдруг я за грибами пойду, да так прямо к замку и выйду.

— Хитрый ты, царевич, — хмыкнула Лилит. — К Кащееву логову так просто не выходят, туда только нужда большая выводит. Так что лучше говори, зачем туда направляешься? Да честно отвечай, без утайки. Мне лгать — себе дороже.

— Кащей девушку одну похитил, — не стал упираться Эйван. — Хочу её вызволить.

— Вот оно что. Опять Кащею спокойно не сидится. — Сейчас в голосе хозяйки сквозили неодобрительные нотки — а может, ему только так показалось. — Ну, а тебе-то что до того? Кто тебе эта девушка, сестра?

Эйван покачал головой.

— Жена?

— Не жена.

— Тогда невеста?

Царевич пожевал губами, сомневаясь, как лучше ответить и, наконец, признал:

— Нет, и не невеста.

— Стало быть, ты этой девице никто, — жёстко подытожила хозяйка. — И что же, ты ради неё так-таки готов жизнью рискнуть? Сунуться в самое Кащеево логово?

Эйван немного помолчал.

— Да выходит, что готов, — развёл руками он. — Хотя звучит неразумно, тут спорить не буду.

Лилит сцепила перед собой кисти рук и тихонько перебирала пальцами, переводя взгляд то на Эйвана, то на поверхность стола.

— Ну хорошо, — сказала она наконец, поднимаясь на ноги. Платье снова заколыхалось, меняя оттенки; временами оно казалось полупрозрачным. — Как говорится, утро вечера мудренее. А пока я тебя накормлю, напою, в баньке попарю, ну и уложу, конечно, что греха таить. А завтра покажу тебе, так уж и быть, как пройти к замку Кащея.

Что ни говори, это был неожиданный поворот. Эйван судорожно сглотнул. Лилит была чертовски хороша собой, а Делла...Делла была далеко, да к тому же он и вправду никем ей не приходился...Вот только проводить ночь с ведьмой (а в том, что Лилит — ведьма, у него не возникало ни малейших сомнений) — решение весьма опасное, и куда заведёт такая дорожка, нельзя было даже предположить.

Лилит прошла мимо, качнув бёдрами, а платье слегка съехало набок, обнажив плечо, и Эйван почувствовал, что сдаётся. Ведьма, так ведьма, будь, что будет! Почему бы и правда не остаться здесь до утра, а уж потом, на свежую голову...Стоп! Воспоминание будто окатило его ледяной водой. "Слух прошёл такой, что будто бы он на них женится, а на следующий день после брачной ночи убивает." Какое к дьяволу утро?!

Выбирать слова следовало очень тщательно.

— Я...очень благодарен тебе за заботу. — Голос плохо слушался, солидарный с телом, которое отнюдь не устраивал такой ответ. — Я очень её ценю, и в другой ситуации с радостью бы остался...Но мне действительно надо спешить.

— Вот как?

Лилит хмыкнула и откинула волосы назад. В то же самое мгновение с её одеждой произошла едва уловимая перемена: платье перестало казаться полупрозрачным; разрезы на юбке исчезли, а плечи оказались целомудренно прикрыты.

— Ну хорошо, — сказала она, возвращаясь к столу, — ты меня убедил. Теперь я верю, что эта женщина действительно достаточно много для тебя значит, чтобы перебежать ради неё дорогу Кащею. Так что, так и быть, я тебе помогу. Дорогу укажу, а дальше уж не взыщи. Если не справишься, такая уж твоя судьба. А всё-таки, — она игриво прищурилась, — ты ещё непременно пожалеешь о том, что упустил нынче такую возможность.

— Да я уже жалею, — отозвался Эйван. — Так что, подскажешь мне, куда идти?

— Зачем подсказывать? Сейчас сам всё увидишь.

Лилит откуда-то извлекла небольшую белоснежную тарелку, поставила на стол и провела над ней рукой. Поверхность тарелочки из белоснежной стала мутно-серой, а потом Эйван с изумлением разглядел на ней очертания замка.

— Это логово Кащея, — пояснила Лилит. — В замке четыре башни. — Изображение менялось в зависимости от того, о чём именно говорила ведьма. — Вот в этой, южной, томится твоя зазноба.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился Эйван. Разглядеть что-либо внутри башни было нельзя.

— А он там всех своих пленниц держал, — ответила Лилит, вновь проявляя неожиданную осведомлённость. — Ну что ж, а вот как устроен замок. Смотри и запоминай.

Затем, всё в той же тарелочке, она показала ему дорогу от избушки к замку. Судя по просмотренному, идти было совсем недалеко; Эйван рассчитывал оказаться на месте не более чем за час.

Лилит вышла на крыльцо, чтобы проводить царевича в дорогу.

— Поосторожнее, царевич, — сказала она на прощанье. — Дорогу ты выбрал непростую, но уж коли самому на месте не сидится, останавливать тебя не буду. Коли не сгинешь, может, и свидимся.

На этой оптимистической ноте Эйван отправился дальше.

Глава 3.

Замок Кащея до последнего скрывался за плотной пеленой высокого леса. Когда же деревья, наконец, расступались, путник оказывался прямо у подножия одной из башен, а именно южной, той самой, которая и нужна была царевичу. Эйван остановился и огляделся. Вокруг не было ни души, или во всяком случае так ему казалось: в такой близости от логова колдуна ни в чём нельзя было быть уверенным до конца. Прямо и направо уходили высокие каменные стены.

— Итак, что-то мне подсказывает, что на воротах меня с распростёртыми объятиями не ждут, — констатировал царевич себе под нос. — Ладно, мы пойдём другим путём.

Задрав голову, он некоторое время оглядывал стену башни.

— Это, конечно, не балкон второго этажа, — подытожил он. Затем более оптимистично добавил: — Но и не вавилонская башня.

И принялся извлекать из сумки всё, что было нужно для восхождения.

К тому моменту, когда закончился приступ, Делла сидела на корточках, опираясь руками о ледяной пол. Сердце по-прежнему бешено колотилось, но в остальном её, кажется, отпустило. Принцесса поднялась, тяжело дыша, и на негнущихся ногах подошла к столу. Пересохшее горло требовало холодной воды.

Приступы паники случались по несколько раз в день и совершенно её измотали. Хуже всего было то, отдохнуть от них, забывшись полноценным сном, девушка тоже не могла: во сне её мучили кошмары. Поэтому спать она тоже боялась, и в итоге проводила большую часть времени в мутной полудрёме, на грани между сном и явью, когда любое видение могло показаться реальностью, а реальность в свою очередь с лёгкостью превращалась в кошмар.

Делла отставила в сторону опустевший стакан и отвернулась к зарешёченному окну, не обращая внимания на то, как мгновением спустя стакан исчез, будто его и не было. Представшее её глазам зрелище заставило девушку громко взвизгнуть. В комнате резко потемнело, а в оконном проёме показалась чья-то взлохмаченная голова.

— Эйван?! — Делла подбежала к окну и схватилась руками за железные прутья. — Что ты здесь делаешь?!

— Как что? Грибы собираю, — охотно ответил царевич, подтягивая верёвку.

Под окном обнаружился относительно широкий выступ, на котором вполне удобно было стоять; держась за решётку, он мог не опасаться потери равновесия.

— Что ж так высоко-то ? — улыбнулась сквозь слёзы Делла.

— Так внизу каждый дурак может, — пояснил он, откидывая волосы со лба. — Там уже ничего не осталось; дай, думаю, повыше проверю.

— Ты никак не мог здесь оказаться, — качнула головой принцесса. — Подожди, я, кажется, поняла. Я всё-таки схожу с ума. Это нестрашно, — поспешила продолжить она, не давая Эйвану возразить. — Так даже лучше. Этот кошмар всё равно не мог продолжаться до бесконечности.

Эйван накрыл её пальцы своей рукой.

— Он тебя...обидел?

Делла покачала голвой.

— Не считая того, что я здесь, — слабо улыбнулась она. — Он пришёл только один раз, после того, как меня сюда привезли. Я не помню всего, что он говорил...Сказал, что собирается взять меня в жёны...не знаю, с какой стати. А может, это тоже мне примерещилось? А с тех пор я не видела никого. Здесь не бывает ни одной живой души, даже крыс. Еда и вода появляется из ниоткуда, это какая-то магия, и посуда тоже исчезает потом в никуда. Мне кажется, все про меня забыли, и я так проведу здесь всю жизнь...пока еда не перестанет появляться, и тогда я умру от голода.

— Но я же пришёл.

Она подняла голову и нахмурилась, словно не вполне понимала, что он говорит. Лицо было совсем бледным, под глазами залегли фиолетовые круги, руки заметно дрожали. Эйван крепче сжал её пальцы.

— Делла, посмотри на меня.

Она никак не отреагировала, словно не слышала.

— Посмотри на меня! — почти закричал он.

Она легонько заморгала и, наконец, сфокусировала взгляд.

— Ты меня помнишь? — спросил Эйван. — Ты знаешь, кто я?

— Нет, — качнула головой Делла. И еле слышно пояснила: — То ли Артур, то ли Эйван, то ли Эдуард. — Её губы скривились в лёгком подобии улыбки.

Царевич облёгчённо выдохнул.

— Слушай внимательно, — сказал он, глядя ей прямо в глаза, стараясь удержать её взгляд, как это прежде проделала с ним самим Лилит. — Я тебя отсюда вытащу.

Делла покачала головой.

— Это невозможно. Здесь всё сработано на совесть. Я проверяла, как могла. И здесь магия. Отсюда нельзя сбежать.

— А мы всё-таки попробуем, — Эйван старался придать своему голосу максимальную беззаботность. — Потому что если сбежать не удастся, мне придётся свить здесь гнездо.

— Зачем? — уже более широко улыбнулась девушка.

— Буду тебя развлекать. Рассказывать анекдоты. Но предупреждаю, я знаю только неприличные.

— Откуда это? — усмехнулась она, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

— А у меня их слуга всё время рассказывает. Он других не знает. Так что в твоих интересах отсюда выбираться.

— Ну так и быть, — кивнула Делла. — Раньше я думала, что лучше навсегда остаться здесь, но теперь ты меня убедил.

— Ну вот и хорошо. Тогда я полез дальше.

— Куда дальше?

— Как куда? За грибами, конечно! — подмигнул Эйван, указывая наверх. До крыши оставалось всего ничего. — Только ты знаешь...— протянул он, опуская взгляд на зеленеющую у подножия траву, — постарайся на этот раз не уронить туфельку.

Делла прижала лицо к решётке, стараясь разглядеть, как Эйван поднимается всё выше по стене, но вскоре он окончательно скрылся из поля её зрения. Девушка продолжала стоять у окна, крепко держась руками за прутья. Но в этот момент снаружи щёлкнул замок и дверь распахнулась...

Эйван быстро добрался до крыши, перелез через невысокое ограждение и оказался на круглой площадке, открытой усилившемуся восточному ветру. Благодаря волшебной тарелочке Лилит он знал, куда иди дальше. На то, чтобы сориентироваться на месте, много времени не потребовалось. С правой стороны обнаружились ступени, спускавшиеся на замковую стену, а возле них — небольшой люк, через который можно было попасть внутрь башни. Сдвинув крышку люка, Эйван спустился по ступеням узкой, ветхой винтовой лестницы и оказался в полутёмном коридоре. Коридор вывел его ко второй винтовой лестнице, значительно более широкой и спускавшейся, насколько можно было судить, к подножию башни. Теперь Эйван передвигался медленно, стараясь производить как можно меньше шума. Он спустился на один пролёт и направился к двери в единственную на этом этаже комнату. Вот только дверь оказалась открытой.

— Ну, здравствуй, добрый молодец.

Кащей встретил его прямо на пороге, преграждая вход в комнату. Колдун был при полном параде: чёрное одеяние, роскошный длинный кафтан, на поясе — широкий меч с массивной рукоятью.

— Честно скажу: не ожидал тебя здесь увидеть. За жёнами сюда иногда приходили. За невестами пару раз. Но чтобы вот так, из-за чужого в общем-то человека...Да, дурак ты, царевич, — подытожил колдун, — однако же смелый дурак. Уважаю. Поэтому дам-ка я тебе, пожалуй, один шанс.

— А чего это ты такой добрый? — поинтересовался Эйван, аккуратно опуская руку на рукоять собственного меча.

Кащей насмешливо проследил взглядом этот манёвр. Сам он за меч не схватился, ясно давая понять, что в подобных приготовлениях не нуждается.

— А у меня сегодня хорошее настроение. — Колдун обаятельно улыбнулся. — Готов на маленькую поблажку. Ну что ж ты на пороге-то стоишь? Заходи, что ли.

Он посторонился, пропуская Эйвана в темницу. Комната оказалась пуста, не считая того, что на неровном полу восседали семь рыжих белок, совершенно одинаковых на вид.

— Одна из них — твоя заколдованная возлюбленная, — охотно пояснил Кащей. — Если правильно угадаешь, которая, то так и быть, отпущу вас обоих, куда глаза глядят. А если не угадаешь, если, стало быть, сердце тебе не подскажет — ну, тогда не взыщи. Мой меч — твоя голова с плеч, да и девица надолго тебя не переживёт. Так что ты уж расстарайся, гляди повнимательней!

— Что-то это мне напоминает, — хмурясь, заметил Эйван. — И эта игра начинает мне надоедать.

— Знаю, знаю, — закивал Кащей. — Только ты ведь в прошлый раз сжульничал, разве не так? А вот попробуй-ка теперь сыграть по-честному. А мы с принцессой и посмотрим, какова цена твоей любви.

Эйван сделал пару шагов вглубь комнаты и остановился, наморщив лоб. На белок он при этом почти не смотрел.

— Эх, царевич, царевич, — сочувственно сказал Кащей и даже дружески похлопал Эйвана по плечу. — И стоило тебе за тридевять земель на верную смерть тащиться? И ради кого? Ведь не любит она тебя. Никогда не любила, и замуж за тебя идти не желала. Где же твоя мужская гордость?

— Так она и за тебя идти не желает, — парировал Эйван. — Где же твоя мужская гордость?

— А это не твоего ума дело, — жёстко отрезал Кащей. — Моя мужская гордость в том, что я любую силой возьму и сделаю с ней всё, что пожелаю. Только тебе, юнцу желторотому, этого пока не понять.

Рука царевича сжала рукоять меча настолько сильно, что костяшки его пальцев заметно побелели. Но вслух он неожиданно сказал:

— А знаешь, в чём-то ты прав. Нельзя с ними по-хорошему. Им бы только шутки шутить, до голову женихам морочить. Вот ты сам рассуди. Я ведь к ней со всей душой. Всё сделал как положено. Из царства своего со сватами приехал, гостинцы привёз, предложение сделал, чин по чину — так нет, всё ей не так и не эдак. Всю душу она мне вымотала. Я ей честно сказал: ну, чем я тебе не жених? Где лучше найдёшь? Нет, всё носом вертела. Один поцелуй насилу выпросил. А как уехал, с тех пор и вовсе сам не свой, всё мне не в радость.