Турпоездка "All Inclusive"

Вундервафля не подвела. Тихий хлопок, громкий вой, и барк разнесло в клочья. Выплыли какие-то отдельные доски и прочий мусор, все остальное ушло на дно. Ну да, мужики же были в броне, по крайней мере, увешаны оружием, а с ним не поплаваешь. Хотя, стоп! Вон какой-то утопающий цепляется за слани. Ты-то мне и нужен. Сейчас я тебе проведу сеанс лечебного гипноза.

Вытащили этого человека-амфибию на берег. Сознание явно сумеречное, но это и к лучшему.

— Как тебя зовут, воин?

Молчит, только делает быстрые глотательные движения и трясет головой. Переживает, наверное. Ничего — молчи, я и так уже знаю.

— А как зовут твоего командира?

Ага, ясно.

— Слушай меня внимательно, воин! Я, твой командир, посылаю тебя со срочным донесением к господину барону. Сообщи ему, что мы увидели на реке лодку с беглецами. Мерзавцы повернули и стали удирать вверх по течению. Мы бросились преследовать их. Надо срочно послать почтовых голубей господину графу с этой вестью. Спеши, воин!

Ишь, как засучил ножками! А мы его на нужный берег высадили? Да, все правильно. Беги-беги, марафонец!

А мы пройдем еще немножко и высадимся на другом бережку. А вот лодку придется утопить.

После высадки я все-таки сменил камуфляж на простой, но хорошо сшитый темно-синий костюм, который я носил в замке. Серая шляпа с большими полями и серые же высокие замшевые сапоги общей картины не портили. Довольно длинные волосы связал в хвост, знаю — тут так не принято, но это добавит моему имиджу какую-то иноземную изюминку. Попробуем сменить образ беглого барона на образ известного фокусника-иллюзиониста. К примеру — Кио. А что, пожалуй, подойдет! Чалму бы еще, как у незабвенного товарища Бендера.

Вот о чем я не подумал, так это о наших мечах. Бродячим фокусникам они вроде бы не положены. А ничего! Где надо прятать древесный лист? Правильно, в лесу! Мы включим мечи в номер, докупить надо будет штуки три-четыре, и я ими буду манипулировать — летать они у меня будут, как птички! Метательные ножи у меня скрыты в нагрудных ножнах, торчат только оголовья, украшенные съемными темно-синими стеклянными вставками. Сами ножны надежно замаскированы галуном и шнурами — что-то вроде гусарского доломана. Все вместе выглядит просто шикарно! Фильм "Гусарская баллада" помните? Красивая форма, жаль, теперь так не шьют. А мне пошили. Как простому благородному дону, естественно.

Свои метательные ножи, ножи-убийцы, я в представлениях использовать не собираюсь. Надеюсь, они невидимками полежат в своих ножнах до нужного момента. Надо заказать десятка полтора ножей для сцены. Побольше размером, блестящих, с кисточками на рукоятках. Для красоты. На их полет это не повлияет, буду использовать телекинез. Эх, жаль не могу использовать телепортацию — какой номер, какой артист пропадает! Ну да ладно — еще не вечер. В смысле — уже скоро обед. Кушать хочется. Пора из джунглей выходить к людям.

Кратко, но информативно проинструктировал Игги, и мы побрели к одному из небольших городков барона-клеврета. Лошадей купить, что ли? Может ли престидижитатор (тьфу, прости меня Адриан) ездить на лошади? Прямого запрета нет. Значит — может. Да и барахла, причем тяжелого, у нас скоро прибавится. Значит — купим. Игги, ты как — на лошадях можешь? Ага, ездил в ночное, ну ясно — буденовец!

Шаг за шагом мы миновали ворота, где нас обобрали на несколько медяков, и пофланировали к центру городка в поисках предприятий общепита. Оно нашлось как раз около большой рыночной площади. Это для горожан она рыночная площадь, а для нас — театральные подмостки. Ах, рампа! Ах, запах кулис... Из классики, само собой...

Горластый и толстый трактирщик при виде денег сменил бас на сладкий тенор и был готов на все. Мы получили стол и кров. Стол мы моментально опустошили, а кров заняли в горизонтальном положении. Отдохнув с часок, мы двинули на рынок.

Люблю посещать рынки! Чего тут только нет! Нет моего любимого сорта пива, воблы, сигарет. Остальное, впрочем, есть. В основном.

В основном мы были заняты поиском лавок или рядов оружейников. Начинать надо с самого сложного и тяжелого. По весу. В рядах оружейников плотно стояли здоровенные мужики. Сразу вспомнилось: "Чем шире наши морды — тем теснее наши ряды". Классика!

Качество оружия в данный конкретный период времени меня особо не интересовало. Был бы меч похож на меч, и совсем уж хорошо, если они будут похожи на наши мечи. Таковые нашлись. За смешную сумму в серебре приобрели четыре меча. Попросив украсить их рукоятки яркими нитяными кистями и доставить в трактир "У рынка" фокуснику Нагу, я занялся ножами. Тут пришлось походить. Походив, увидел на прилавке чудесные топорики, что-то вроде гибрида моего охотничьего топорика и томагавка. Безумствовать, так безумствовать! Купил семь штук с доставкой. А вот ножи не давались. Либо маленькие, либо невзрачные, либо очень плохого качества. Наконец, на прилавке какого-то восточного типа, я имею в виду конечно не прилавок, а продавца, сильно смахивающего на хитрого армянина, увидел то, что хотел. Слегка изогнутые ножи сантиметров сорока длиной, с рукояткой — все пятьдесят. Широкое, блестящее полировкой лезвие, красивая рукоять из желтоватой кости с резьбой. Кожаные ножны под цвет рукоятей украшены серебряными накладками. Спросил цену и тихо поплыл. Один нож стоил больше, чем все наши покупки. Оказывается, это — не то ритуальное, не то парадное оружие женщин-телохранительниц какого-то восточного владыки. И не ножи это, а специальные такие мечи. Для женщин. Откуда они здесь, спрашивается? А не уберегли валькирии владыку! И их частью казнили, частью продали в рабство, а ножи случайно достались нашему уважаемому продавцу. Я не выдержал и использовал дар. Не врет, собака! Брать или не брать? Вообще-то за такие деньги они мне не нужны. Проще заказать. Но как-то жалко стало погибших девчонок-воительниц. И их опозорили, и их оружие. Смирившись, выложил деньги за все девять. Что деньги? Дым... Живы будем — заработаем! Организовывать доставку ножей не рискнул, сам понесу.

Затем я занялся своей придумкой — чалмой. Уж очень захотелось побыть любимым учеником Рабиндраната Тагора. Восточный тип, сильно смахивающий на хитрого армянина, и тут помог. Чалмы у него не было, но создать это произведение искусства он мог. Но, сами понимаете — нужны средства. Я понимал и недрогнувшей рукой выложил серебро, заказав цвет и размер тюбетейки-мутанта, намекнул на камень во лбу и роскошное перо жар-птицы. Дизайнер редкого головного убора в наличии пера жар-птицы был не уверен, но обещал вывернуться наизнанку.

Незаметно утерев трудовой пот со лба, пошли облагораживать внешний вид оруженосца. Игги было засмущался, и стал отнекиваться, но я прикрикнул и объяснил, что связываю с его внешним видом определенную надежду на серьезную денежную прибыль. Это парня и успокоило и насторожило. Пока он думал над сказанным мной, шустрые торговцы подобрали ему два, скажем, театральных костюма ярких расцветок, и еще один скромный, но добротный дорожный костюм, включая сапоги, шляпу и перчатки. Игги был очень растроган. Чувствовалось, что подарки ему очень понравились. Особенно перчатки с большими крагами. Наивный, он еще не знал, что ему предстоит... Себе я купил черный шелковый плащ с большим капюшоном.

Глава 11. Мы, бродячие артисты...

Все эти маскировочные мероприятия по получению статуса короля сцены стали неприятно угрожать нашему финансовому благополучию. А конца тратам еще не предвиделось. Но, чтобы заработать в шоу-бизнесе два миллиона, нужно сначала вложить один миллион в свою раскрутку.

А еще — вы не поверите, — я этим наслаждался, баловался как ребенок и был счастлив! Тайны, трупы, погоня, тяготы пути были забыты, и я окунулся в какую-то веселую, завораживающую игру. Да, мир шоу-бизнеса привлекателен, как свеча для мотыльков!

Следующим шагом должна была стать аренда подмостков, сценический инвентарь и музыкальное сопровождение. С подбором места сначала пришлось помучиться, но потом светлая мысль о бесплатном проживании и питании привела меня к голосистому трактирщику. С обонянием у него было все в порядке, и запах возможных легких денег он почуял сразу. Договорились, что пару представлений я проведу с фасадной стороны трактира, которая и была обращена на рыночную площадь. Трактирщик должен был обеспечить освещение, выставить столы и выкатить выпивку. Если хлынувший денежный поток превысит хлопоты, то мы получали трактирный двор или общий зал. И то и другое было интересно. Договорившись о разделе еще не полученной прибыли, я отбыл.

Инвентарь я заказал у каретного мастера. Это была небольшая полукруглая площадка с вертикально закрепленным деревянным щитом, которая могла вращаться вокруг своей оси. Щит должен был быть декорирован алым материалом и настенными подсвечниками. Мастер предложил каретные фонари, и я согласился. Все-таки представление будет проходить в вечернее время, а жертва должна быть хорошо освещена... Жертва с интересом слушала мои переговоры с мастером и ничего еще не понимала.

Больше всего меня порадовало музыкальное оформление. Его и искать не пришлось, ибо оно подвизалось в трактире. Трио струнных, духовых и ударных возглавлял пожилой субъект с пейсами и таким носом, что свободно мог претендовать на такую знаменитую музыкальную фамилию, как, скажем, Рубинштейн. Объяснив ему некую специфику музыкального сопровождения такого леденящего душу представления, как выступление Мастера Нага (sic!), я порекомендовал тщательно отработать главное — длинную и нагоняющую страх барабанную дробь и, как завершающий аккорд, — удар тарелками по нервам зрителей. Понимание с маэстро было достигнуто абсолютное, и оркестр бодро потащил аванс в сторону трактирной стойки.

Меньше всего средств в этом наивном средневековом мире ушло на широкую рекламную кампанию. В соответствии с моими указаниями, Игги шепнул компании подгулявших солдат, что вечером, у трактира, они могут посмотреть, что может сделать с десятком мечей настоящий мастер, я об этом же поведал группе мальчишек, а трактирщик дал поручение распространить эти слухи среди женщин своим служанкам. Ну и еще... Вечером, перед началом спектакля, на него негромко и аристократично будет приглашать штатный вышибала театр... виноват — трактира.

Дело было на мази. Оставался сущий пустяк — научиться делать номер самому и приготовить ассистента. Как ни странно, ассистент все понял, что говорится, с полтычка, и особо не возражал. Кое-какие мои упражнения с железом он видел и мне полностью доверял.

Я же улегся на койку, закрыл глаза и тщательно, шаг за шагом, продумал рисунок и этапы представления. Что-то сложилось. Надо будет — включим импровизацию. Обдумывание предстоящего шоу так увлекло меня, что когда привезли вращающуюся площадку, Игги пришлось меня будить. Инвентарь мне понравился и, высказав пару замечаний, которые мастер с подмастерьями тут же устранили, я расплатился.

Поручив Игги нанять мальчишек и расставить в соответствии с нарисованной на дощечке схемой факелы, я занялся подготовкой своего железа.

На рыночной площади шумел собравшийся к вечеру народ. Напевая "Снова туда, где море огней...", я закрепил под плащом инвентарь, и, отправив Игги на полагающееся ему место, медленно пошел на Голгофу...

Со стороны мой выход к жаждущим приобщиться к высокому искусству зрителям выглядел следующим образом.

В полумраке (зажигать огни я запретил до определенного момента) появилась высокая фигура в черном плаще и медленно направилась к сценической площадке. Увертюра оркестра состояла из тревожной барабанной дроби. Вдруг сама по себе вспыхнула пара факелов, воткнутых в землю на моем пути. Вспыхнула вторая, третья, четвертая... По удлиняющемуся огненному коридору черный мастер Наг прошел метров двенадцать (просто больше места не было). С хлопком вспыхнули факелы, составляющие круг возле площадки и служащие своеобразной рампой. Толпа зрителей тихо ахнула. Это еще что!

Мастер Наг небрежно откинул капюшон. Ослепительно белая чалма со сверкающим в свете факелов камнем и большим пером, похожим на страусиное (армянин клялся, что для настоящего пера жар-птицы сейчас не сезон), вызвала одобрительный гул. Великий и ужасный Наг плавно развел полы своего плаща и из-под них плавно выплыли шесть мечей. Их рукоятки поднялись на уровень глаз мастера и мечи стали кружить вокруг него, набирая скорость и поднимая лезвия вверх! Толпа завыла, в вечернем воздухе повеяло чем-то инфернальным... Вот мечи разбились на пары, и началось сражение. Мечи рубились друг с другом, все ускоряя темп битвы. Это было похоже на смертный бой привидений. Наконец, мне стало тяжело ими управлять в таком темпе и, махнув рукой вниз, я загнал мечи острием в землю по кругу у площадки. Раздался удар тарелок, вздох облегчения и бурные аплодисменты, переходящие в овацию.

В это время дали свет, счастливчики за столами накатили по первой, служанки брякнули на столы полные закусью миски, народ завистливо облизнулся.

Выпустив ножи-мечи валькирий, я еще немного покрутил их в воздухе, рисуя разные фигуры и комбинации. Это зрелище стало привычным и народ уже не пугало. Счастливчики за столами немного расслабились и накатили по второй. Народ по второй завистливо облизнулся.

Отойдя от площадки метров на шесть-семь, я щелкнул пальцами. Мальчишки, состоящие на твердом окладе, подтащили стол и раскрутили площадку со щитом. Я разложил на столе ножи и томагавки.

В нужный момент мальчишки плавно притормозили щит и дернули за веревочки. Ткань, до этого закрывавшая щит, упала и на фоне алого материала появилась фигура храброго оруженосца в белых штанах и рубахе, с широким красным кушаком, подчеркивающем талию, стоящего в позе Христа над Рио-де-Жанейро. По бокам от него вспыхнули сильные фонари. Народ восхищенно завыл, счастливчики в восхищении булькнули по третьей.

И тут началось. Я взял томагавк и, картинно прицелившись под барабанную дробь, отвел руку для броска. Звонкое и громкое мальчишеское "Ой!" ударило бичом по нервам людей. Признаюсь, "ой" было оплачено! В распятого оруженосца полетели томагавки, которые со стуком впивались в дерево на минимальном расстоянии от тела жертвы. Барабаны неиствовали! (браво, Рубинштейн!). Счастливчики забыли про судорожно сжатые в руках бокалы, народ зажмурил глаза. Но, не услышав предсмертного хрипа жертвы, сразу их открыл, чтобы не пропустить момент убийства.

Но это было еще не все! Когда томагавки утыкали ассистента по контуру фигуры, мне поднесли черную повязку на глаза. Я не спеша ее надел и отвернулся от щита. По моему щелчку пальцами щит стал медленно вращаться вокруг оси. Вдруг я метнул через плечо нож валькирий, через маленькую паузу — второй, потом третий. Я делал броски из-под руки, между ног, за голову... ножи ложились рядом с томагавками. Каждый удар ножа в дерево щита зрители сопровождали дружным "Ах!", счастливчики пили после каждого броска. Это было чудо! Ассистент все еще был жив! А как ему не быть живым, когда каждый раз перед броском, в нужный момент, я четко слышал его посыл: "Давай!". А томагавки служили маркером цели для броска ножей.