Учихе потребовалось некоторое время, чтобы сообразить убраться из дверного проема, где он торчал все это время. Быстро метнувшись в сторону, он прижался к стене и попытался привести мысли в порядок. Вот только, в таком состоянии это был дохлый номер: на что бы ни пытался отвлечься Саске, перед глазами все равно стояло стройное, смуглое тело, одетое в серебряные струи льющейся воды.
"Что за на хер мне в голову лезет? Блядь! Нужно валить отсюда!", — лихорадочно думал Учиха, подкрадываясь к заветному проему душевой и осторожно выглядывая из-за косяка. Обнаженный блондин всё еще был там и никуда уходить не собирался. Так, продолжая твердить себе, что вот сейчас он точно уйдет, Учиха с трепетом разглядывал тело Узумаки со спины — от розовых пяток до потемневшей от воды золотистой шевелюры. Посмотреть было на что: Узумаки был стройным и подтянутым, но при этом под кожей явственно выделялись тугие узлы мышц, которые обычно совсем не заметны под одеждой. Из-за чего он выглядел слабее, чем был на самом деле. К своему ужасу, Саске обнаружил, что не в состоянии отвести взгляд от широких жилистых плеч, об которые тысячами брызг разбивались прозрачные потоки. При отсутствии бесформенной майки стало заметно, что у Наруто очень тонкая талия, из-за чего его фигура при всей своей мужественности казалась какой-то хрупкой. А еще оказалось, что блондин обладатель самых красивых ног из всех, какие только доводилось видеть Учихе. Длинные, стройные, на удивление правильной формы. Казалось кощунством, что такие ноги достались парню, а не девушке. "А ведь действительно, — подумал Саске, — Никто никогда не видел ног Узумаки. Он всегда в штанах, даже на физкультуру одевает трико. Неужели стесняется? Быть того не может!" Смущенный Узумаки — это что-то из области фантастики. Кроме всего перечисленного, Учиха отметил, что часть тела, находящаяся пониже спины, у Наруто выглядит очень неплохо. А если без лишней скромности, то гораздо лучше, чем очень неплохо. Глядя на вполне конкретные округлости, Саске поймал себя на мысли о том, что хочет узнать какие эти полушария на ощупь.
Стоп! Что за бодяга?! Бля, приехали!
В этот момент Учиха понял, что ему пора в психушку. Сомнений не было, он желал своего бывшего одноклассника, как женщину — о чем недвусмысленно свидетельствовала растущая палатка в штанах. Дерьмо! Неужели именно этим объяснялась одержимость Саске Узумаки? Дерьмо дерьмистое, вот что это!
А тем временем, Узумаки закончил плескаться и выключил душ. Учиха понял, что теперь точно пора уносить ноги из раздевалки, а еще он понял, что не успеет этого сделать. Матерясь про себя, на чем свет стоит, Саске ужом скользнул к ближайшему ряду кабинок и, забежав за самый дальний шкафчик, прижался к его боковой стенке. "Бля, только бы не заметил!" — лихорадочно твердил про себя брюнет, прислушиваясь к мокрому плямканью шагов Узумаки. Молитвы Учихи были услышаны — Наруто и впрямь ничего не заметил. Он спокойно прошел к своей кабинке, открыл дверцу и принялся вытаскивать свои вещи. Шорох, раздающийся со стороны блондина, вызывал у Саске нездоровое любопытство, которое подогревалось не менее нездоровыми фантазиями, причем такими яркими, что он не выдержал и осторожно выглянул из-за угла шкафчика. Узумаки выбрал именно этот момент, чтобы размотать полотенце и снова явить взору Саске потрясающее зрелище своей оголенной задницы. Новая волна возбуждения лавиной окатила брюнета, от чего колени подогнулись, и он обессилено сполз по кабинке на пол. А Наруто, не догадываясь о наличии благодарного зрителя, начал процесс одевания: достал трусы и, повертев их в руках, нагнулся, чтобы продеть одну ногу. Саске всхлипнул и тут же зажал себе рот рукой, но было поздно — Узумаки замер и прислушался. Учихе ничего не оставалось, как только шмыгнуть обратно в свое ненадежное убежище. Выглянуть снова он осмелился только после того, как услышал возобновившийся шорох одежды. К немалому разочарованию Саске, за это время Наруто успел натянуть белье и теперь тянулся к брюкам.
Узумаки одевался быстро. По тому, какими точными и выверенными были его движения, становилось заметно, что он привык это делать именно в таком темпе — будто все время куда-то опаздывал. Впрочем, он ведь, и в самом деле, всё время опаздывал. Несмотря на поспешность, с которой блондин натягивал на себя вещи, Учиха все же получил огромное удовольствие, наблюдая за ним. В этот момент он был абсолютно уверен, что наблюдать за одеванием Узумаки не менее приятно, чем за раздеванием. Саске еле успел снова спрятаться в укрытие, когда Наруто завязал последний шнурок на тяжелом ботинке, подхватил свою сумку и направился ко входу. Напоследок Учиха успел увидеть только руку, протянувшуюся к дверной ручке: все остальное от него загородила открытая дверь. Щелчок язычка замка возвестил Саске о том, что он остался в раздевалке один.
Откинувшись на металлический шкафчик, Учиха долго сидел с закрытыми глазами и пытался собрать разбегающиеся мысли в одну кучу, над которой доминировала одна: он ХОТЕЛ Узумаки. Страстно. Сильно. Безоглядно. Похуй, что Узумаки парень, похуй, что он не замечает Саске в упор, похуй, что его боится вся школа. Саске, наконец, понял природу своего чувства, которое заставляло тянуться к непоседливому солнечному мальчику; которое толкало тенью следовать за хмурым, драчливым аутсайдером; которое душило болью, выдавливая кровавые ошметки сердца, когда он видел страдания Наруто. Просто Саске ОЧЕНЬ ХОТЕЛ УЗУМАКИ. Не просто прикоснуться, не просто почувствовать ответный жар. Нет, ему этого было мало! Саске жаждал обладать. Всецело. Безраздельно. Всегда.
Золотой избалованный мальчик, которому было достаточно протянуть руку, чтобы получить все, на что укажет пальцем, наконец, наткнулся на то, что для него было недосягаемо. Наруто Узумаки — это то, чего у Саске никогда не было. И он носил в сердце не оформившуюся мечту, когда-нибудь это получить.
"Мать моя женщина, да, я просто маньяк! — с ужасом осознал Саске. — К тому же, судя по всему, я голубой маньяк! Это просто пиздец!! А если хорошенько подумать, то ведь и впрямь, меня привлекали девушки только до определенного возраста. Как только я решил, что они все похожи друг на друга, то вообще на них перестал внимание обращать. Узумаки же интересовал меня всегда! Блядь, я ошибся — это приздец в квадрате!! Что я скажу отцу?!! Папа, я — гей, и уже три года схожу с ума по парню, которому самое место в банде якудза. Бля, отстойно! Лучше ему вообще ничего не знать — здоровее будет".
Закончив свои размышления на такой неутешительной мысли, Саске заметил, что эрекция успела опасть. Ну, и слава Богу, еще не хватало гулять по школе, как олень во время гона. Поднявшись с пола, Учиха поправил чуть сбившуюся форму и направился к двери, за которой скрылся Узумаки. Оказавшись в коридоре, Саске стал свидетелем странной сцены. Майто Гай, учитель физкультуры, чуть ли не на цыпочках выходил из подсобки, находящейся по соседству с раздевалкой. В подмышке сенсей сжимал аппарат, подозрительно похожий на цифровую фотокамеру.
"Что за хуйня? — удивился Саске. — Что можно снимать в подсобке?" Заинтригованный Учиха решил непременно это выяснить. Застыв на месте, он буквально перестал дышать, и молил Бога только об одном, чтобы Гай-сенсей не обернулся. Через несколько секунд коридор опустел. Саске облегченно выдохнул и осторожно приблизился к двери подсобки. Дверь осталась незапертой, и он, беспрепятственно её отворив, вошел в тесное помещение. Вещей здесь было немного: пара полок, швабры, ведра, какие-то коробки — все это могло быть интересно только школьному уборщику. Тогда, что тут делал Гай-сенсей? Дверь за Саске медленно закрылась, и в темноте стала видимой деталь, которую он сперва не заметил. Откуда-то из стены выбивался лучик света! Заинтересовавшись, Учиха подошел лучу и проследил за его источником — это оказалось отверстие в стене. Вот те раз! Неужели Гай-сенсей за кем-то подглядывал? Внезапная догадка заставила Саске удивленно открыть рот и распахнуть глаза. Метнувшись к стене, он прильнул к отверстию и увидел именно то, что и ожидал. За стеной была душевая мальчиков, а конкретно это отверстие открывало неплохой вид на одну из кабин! Отшатнувшись от дыры, Саске задумался: а почему только на одну? Он осторожно двинулся вдоль стены, ведя по ней рукой на том же уровне, где находилось отверстие. Вскоре пальцы наткнулись на неровность, которой оказалось импровизированная затычка из папье-маше для другого такого же отверстия. Все еще не доверяя своей находке, Учиха прошел так вдоль стены и обнаружил еще несколько подобных отверстий. Выходило по одному на кабину. "Сука! Извращенец! Он... он подглядывал за всеми нами! Даже хуже! Сегодня он был с камерой.... Этот говнюк фотографировал Узумаки?!! Блядь! Я его угандошу!! Сука!" — Саске пулей вылетел из подсобки, но догонять учителя-извращенца было поздно: тот уже умчался домой проявлять фотографии.
(1) Название придумано по аналогии с "The show girls". Есть такой фильм про стриптиз в Лас-Вегасе. Я считаю, что это лучшая экранизация на данную тему. С выступлениями главной героини сего киношедевра может сравниться только неподражаемое представление в исполнении Деми Мур в фильме "Стриптиз".
(2) Японская система образования весьма своеобразна. Там обучение длится 12 лет! Дети идут в школу, как у нас — в 7 лет. Сперва учатся в начальной школе в течение 6 лет, потом 3 года — в средней и, наконец, еще 3 — в старшей. Старшая школа в Японии — это подготовка к университету, по сути, колледж. Получается, что Наруто и Саске учатся в 11-ом классе. До выпуска им еще целый год. Класс два-три — это все равно, что 11В.
4. Другие чувства
Наруто волновался. К Северным воротам Центрального парка Конохи он пришел раньше назначенного времени и теперь терзался сомнениями и страхами. Больше всего его пугала мысль о том, что Инузука просто пошутил, и никто не придет. Если это так, завтра над ним будет смеяться вся школа. В пятнадцатый раз вглянув на наручные часы, блондин тяжко вздохнул и стал наблюдать за голубями, толпящимися у скамейки. Неуклюжие бесполезные птицы, если подумать, но в полете они прекрасны.
— Любуешься птичками? — раздался из-за спины насмешливый голос Кибы.
Наруто даже не вздрогнул. Если Инузука хотел его напугать, то просчитался. Чтобы напугать Узумаки, нужно что-то пострашнее, вопля за спиной.
— Нет, — оборачиваясь к однокласснику, ответил он.
— Нет? — прикинулся удивленным Киба. — А мне показалось, что ты замечтался, глядя на них. Лицо у тебя было такое.
— Какое "такое"? — окончательно успокоившись, равнодушно спросил Наруто. Он зря волновался — его не бросили.
— Как бы тебе получше объяснить?! Одухотворенное, что ли?
Наруто удивленно приподнял бровь. "Ты совсем придурок или только местами?" — явственно читалось у него на лице. Инузука не обиделся на подозрительные взгляды блондина, а только улыбнулся:
— Да, брось! Я ведь ничего такого не сказал. Считай, комплимент тебе сделал.
— Это что свидание? — ухмыльнулся Наруто. — А сладкая вата и колесо обозрения будут?
Инузука удивленно вытаращился на него.
— Что? — подобрался блондин.
— Твою мать...
— Не понял? — удивился Узумаки.
— Твою мать, Узумаки...
— Да, что ты прицепился к моей матери?! — раздраженно гаркнул Наруто. Он решительно не понимал, что происходит.
— Ты пошутил!
— Да, и что? — Наруто опасливо шагнул назад — мало ли, что на уме у этого психа. Его худшие опасения подтвердились, когда Инузуку начало мелко трясти.
— Бля, да у тебя не все дома, — догадался Наруто и сделал еще один шаг к отступлению. — Какого хрена мне так везет на психов и извращенцев!
К телодвижениям Кибы теперь добавились и подозрительные звуки, похожие на скрежет зубов вперемешку с кашлем.
— Только не говори, что ты еще и припадочный, — все еще не веря своему везению, простонал Наруто и услышал хохот, который буквально скрючил любителя дёрта в дугу. Киба смеялся громко, открыто.
— Твою мать, Узумаки, да, ты шутник оказывается, — сквозь смех выдавил он. — Не все дома... ха-ха... припадочный... ха-ха-ха ...
Наруто хмуро наблюдал, как Инузука давится смехом, и странное дело, ему самому хотелось улыбаться.
Отсмеявшись, Киба выпрямился и тут же заорал на всю улицу:
— Хината-тян, мы здесь! Давай к нам!
— Киба-кун, Наруто-кун, — произнося имя Узумаки, девушка зарделась и опустила глаза.
— Да, брось смущаться, здесь все свои! Правда, Узумаки? Э, а может, и я тебя по имени называть буду? А то как-то неудобно по фамилии. Можно? Хинате-тян ты вроде не возражал.
Инузука и Хьюга замерли в ожидании. Наруто молча смотрел на них и не знал, что ему делать. С одной стороны, он всегда хотел, чтобы кто-то, помимо его опекунов, называл бы его просто по имени. А с другой — это значило переступить определенную грань во взаимоотношениях. Было что-то пугающее в том, чтобы позволить кому-то приблизиться к себе так близко. Привыкшему к одиночеству, Узумаки вдруг стало неуютно. Он испугался. "Ты живешь один, у тебя нет друзей, ты не записан ни в один школьный клуб. Неужели тебя устраивает такая жизнь?" — вспомнились слова Ируки-сенсея. Устраивает ли его такая жизнь? Да, вполне. Нет друзей, значит, нет и ответственности за них, правильно?! Нет груза проблем, который они неизбежно будут сваливать на тебя. Это свобода! Свободный человек может пойти куда захочет, и ему не придется отчитываться за свои поступки ни перед кем, кроме себя. Что хорошего в друзьях? Вякают под руку, спорят с тобой, критикуют твои решения, подначивают, врут, когда им это удобно. Он же, не обремененный такими хлопотами, волен идти хоть к черту на рога. Или прыгнуть с крыши дома, и окружающим будет все равно — он для них никто! Блядь! Так нечестно! Наруто тоже хотел быть кому-то нужным. Этим двоим? Примут ли они его в свой круг?
Неожиданно собственная нерешительность показалась Наруто какой-то глупой и детской.
— Можно? — еще раз задал вопрос Киба и, не дождавшись ответа, вздохнул, собираясь отвернуться.
— Можно.
Не завершив движения, Киба замер и осторожно посмотрел на блондина. Его взгляд был встречен непреклонным блеском голубых глаз: если уж Наруто решил, то не собирался отступать.
— Ждете меня давно? — низкий грудной голос заставил всех оглянуться. Глаза Узумаки полезли на лоб, когда вместо двухметрового качка, которого он ожидал увидеть, обнаружился Абураме Шино. Честно говоря, блондин вообще сомневался, что Абураме умеет разговаривать. И уж тем более, он не мог знать, что голос молчуна окажется таким ясным и глубоким, и это несмотря на то, что он уступал Кибе в росте. На фоне звуков, производимых голосовыми связками Абураме, голоса Наруто и Инузуки звучали как блеянье коз, а тонкий голосок Хинаты и вовсе воспринимался как писк. "Ему надо вокалистом быть", — тут же вынес приговор Узумаки.
— Шино-кун, — поприветствовала вновь прибывшего Хината.
Вместо нормального приветствия ответом ей был короткий кивок. Абураме явно считал, что если можно обойтись жестами, то не стоит утруждать себя разговорами.
