Прогрессоры с планеты Земля. Части 1-2

Поэтому ряды врагов Всадника Иля довольно быстро редели, но им на смену тут же с истошными криками шли в бой следующие и на головах некоторых героев были предусмотрительно надеты защитные шлемы, но сколько ударов тяжелой чугунной сковородкой выдержит даже самый прочный шлем? Дамочки, которым Всадники вернули вкус к жизни, были неутомимы и случалось так, что шлем вроде был ещё цел, зато его носитель, получив по балде с десяток, другой раз, падал мордой в гранитную брусчатку, забрызганную кровью и усыпанную выбитыми зубами, среди которых попадались даже коренные. Пилот флайера, в котором Всадник Иль летел в полицейский участок, чтобы сдаться там властям, пролетел вдоль всей улицы раз восемь, дабы доставить молодому казаку удовольствие и самое главное наглядно доказать, что не все земляне скоты и сволочи. Особенно Иля порадовал большой транспарант, вывешенный на стене, на котором он увидел огромную фотографию одной из его подружек и надпись: — "Иль, я тебя люблю!" Билл Уайтсмит сразу же воскликнул весёлым голосом:

— Всадник Иль, я не стану спрашивать у тебя имя этой леди, но она отважная женщина, раз решила выступить в твою защиту таким экстравагантным образом! Разве не так?

Иль пожал плечами и ответил смущённым голосом:

— Билл, я наверное высказал много обидных слов в адрес землян. Ребята, простите меня, я был сегодня не в духе. Честное слово, никто из нас не имеет ничего против вас. Лично мне всегда доставляло удовольствие выступать перед вами. Билл, наверное, нам пора заходить на посадку. Чем скорее я окажусь внутри, тем быстрее закончится эта жуткая драка на улице.

Пилот флайера обернулся и громко крикнул:

— Не волнуйся, парень, марсиане на тебя не в обиде!

Репортёр кивнул головой и сказал пилоту, чтобы тот заходил на посадку. Вскоре выяснилось, что самое интересное происходило как раз напротив входа в полицейский участок. Седьмая улица была широкой, метров пятьдесят не считая тротуаров, а потому на ней смогли построиться в каре под тысячу человек репортёров со всей Солнечной системы. У полиции не было никакой возможности предотвратить эту стихийную пресс-конференцию, так как репортёров охраняли целых три шеренги мощных охранников в довольно серьёзных на вид боескафандрах, да, и вооружены они были бластерами ружейного типа. Поэтому толпа противников Всадника Иля старалась к ним не приближаться. Не делали этого и сердитые дамочки, поскольку их интересовал не сам Иль, как таковой, а те, кто хотел его вздёрнуть на виселице. Но это было полбеды. Самое страшное происходило выше.

В довольно приземистом, но большом пятнадцатиэтажном здании сорок девятого участка на шести верхних этажах находился ИВС, в котором маялись Всадники, арестованные кто, за что и вот они-то как раз и решили, что им нужно непременно поддержать Иля. Их преступления были ничтожны по сравнению с тем, что сделал он, а потому даже за стихийный бунт им могли добавить максимум сорок пять суток ареста. Поскольку в каждой камере имелся телевизор, то все они скорее всего уже видели интервью Иля, а потому взбунтовались не на шутку и теперь с верхних этажей вниз постоянно доносился ритмичный, громкий шум ударов чем-то тяжелым в стальные двери камер и дружные, громкие крики заключённых:

— Ну-ка, дружно, раз-два, ну-ка, взялись, три-четыре!

Это заключённые высаживали двери таранами, сооруженными из стальных коек. Полицейские, стоявшие на ступенях участка, болезненно вздрагивали при каждом таком ударе. Зато всё это было на руку военной полиции, представители которой уже злорадно хихикали. Опасный смутьян был, можно сказать, у них уже в руках и скоро они позабавятся над ним, объяснят ему всю тяжесть его преступления. Флайер плавно опустился посреди улицы. Первым из него с облегчением выскочил капитан полиции, затем вышел телеоператор с миниатюрной камерой, порхающей в воздухе, и только потом Иль и Билл Уайтсмит, после чего флайер немедленно взмыл в воздух и Всадник оказался посреди большого ринга под прицелом множества телеобъективов. Все репортёры уже сидели в креслах. Подали три кресла и тем, кто прилетел на редакционном флайере "Марс Таймс" и как только Иль сел в кресло, его немедленно спросили:

— Всадник Иль, почему ваши руки не в наручниках?

Иль усмехнулся и ответил с грубоватой прямотой:

— Потому что тот коп, который должен был доставить меня в участок, зассал ко мне подходить. Я же Всадник из дикой степи, а потому непременно варвар.

— У него имелись для этого причины? — тут же последовал следующий вопрос.

Иль улыбнулся и ответил, поднимая руки:

— Ровным счётом никаких. Мой атаман сказал, чтобы я сдался в руки властям, и я намерен сделать это. Так что никакого беспокойства полицейским я не доставлю. Как вы это можете слышать, Всадники в этой тюряге тоже престали ломать двери, но мне в ней точно сидеть не придётся.

Всё тот же тип снова задал вопрос:

— Всадник Иль, откуда вам известно, что с вами будет?

Иль громко расхохотался и воскликнул:

— Ну, вы прямо, как дети, господа! Посмотрите на ступеньки, видите там мордоворотов в чёрных мундирах? Это господа из военной полиции. Они намерены утащить меня из сорок девятого участка в окружную тюрьму города Беккереля и если кому-то из вас это неизвестно, то я объясню, эта тюрьма всецело принадлежит вашим хвалёным воякам и о ней давно идёт дурная слава, как о месте, где ублюдки из военной полиции пытают и убивают людей. В основном вас, землян.

— И вы, похоже, знаете, что вас там ждёт, Всадник Иль? — тут же последовал ещё один вопрос, заданный строгим тоном.

Иль подтянул живот, повёл плечами и ответил:

— Конечно знаю. Первым делом они постараются отобрать у меня всё до последней нитки, даже эту воду, что я взял с собой, чтобы тишком напичкать меня какой-нибудь психотропной гадостью, но перед тем сунут меня в пресс-хату. — внезапно Иль громко крикнул — Да, знаете вы это всё ничуть не хуже меня, не знаю как вас там звать! Тоже мне, нашли секрет. Через эту поганую дыру прошло уже почти три десятка наших парней, так что и я про неё всё знаю. Только этим тварям ещё никого в ней не удалось сломать. Убить, да! Сломать, нет! Всадники не гнутся, не скулят и не ломаются. Зато некоторые из охранников, которых нам удавалось поймать и привезти в степь, визжали от страха, словно свиньи и эти ублюдки в чёрных мундирах прекрасно это знают. Знаете это и вы, господин спрашиватель.

Таким своим ответом Иль довольно сильно смутил сухопарого типа, задававшего ему вопросы. Тот на этом не угомонился и снова поднял руку, как делал это всякий раз и тут на его череп с громким, костяным стуком приземлилась чья-то телекамера. Назойливый тип тотчас успокоился, его немедленно и довольно грубо вышвырнули за пределы журналистского каре и какая-то женщина громким, взволнованным голосом спросила:

— Иль, неужели всё, что вы сказали, правда? Но это же просто чудовищно! Неужели военные на это способны?

Иль покивал головой и ответил:

— Да, это правда, и мне очень жаль, что на Марсе творятся такие чудовищные преступления. Ваши военные ещё и не на то способны ради того, чтобы им не урезали бюджет.

— Иль, чем мы можем вам помочь? — воскликнула всё та же журналистка чуть ли не плача.

— А вы уже мне помогли, леди! — весёлым голосом ответил женщине Иль — Надеюсь, что после того, как вы меня здесь встретили, у вас хватит отваги, чтобы приехать завтра утром в Беккерель, куда меня обязательно отвезут, и спросить у начальника тюрьмы, жив ли ещё Всадник Иль Шорников. Знаете, леди, я ведь не требую по отношению к себе никаких поблажек. Я требую только одного, чтобы в отношении меня соблюдался закон. Они всё равно сунут меня в пресс-хату и я просто-таки жажду в ней поскорее оказаться. — Иль громко рассмеялся и воскликнул — Они ещё не знают, что это такое, запустить хорька в курятник. Ну, что же, скоро узнают. Любой человек имеет право на самооборону, и потому я буду сражаться за свою жизнь любыми доступными мне способами и средствами. Если я окажусь в обычной камере, то тюрьма уцелеет, а вот если в пресс-хате, то за последствия я точно не отвечаю. Они могут быть просто катастрофическими. Ваши вояки ещё ни разу не сталкивались с бунтом? Столкнутся. Причём с таким, который им не удастся тихо подавить.

Высокий, франтовато одетый господин вскочил и сказал:

— Всадник Иль, я Юрий Авро, "Канал Луна-Сити". Скажите, вы понимаете, что таким образом дразните зверя? Иль, они же могут просто убить тебя. Потом будет скандал, возможно, кого-то посадят, но рано или поздно всё забудется, Иль, вот только тебя уже не будет, парень. Ты будешь лежать в могиле в своей родной станице, и на ней будет рыдать твоя мать. Ты этого хочешь, парень? Неужели ты не боишься смерти?

Иль улыбнулся, медленно помотал головой и сказал:

— Я Всадник, Юрий, а Всадники не боятся смерти. Они к ней готовятся с детства. Мы скачем по Большой Степи за Великой Кобылицей и рано или поздно каждый Всадник упадёт с коня. Для меня куда страшнее смерти, если им удастся меня сломать, ведь тогда позор падёт на всех Всадников, моё казачье племя, мой род, мою семью. Вот этого я действительно боюсь больше всего, а потому им меня никогда не сломать. Я не сдамся, земляне. У нас в Малой Степи есть то, о чём вы давно уже позабыли, могилы наших Всадников, мужчин и женщин, и все они умерли на полном скаку, когда неслись во весь опор за Великой Кобылицей. Для многих из вас мои слова покажутся бредом, но я спрашиваю вас, Всадники, разве я не прав? Ответьте мне, братья?

Тут с верхних этажей донёсся такой громовой рёв нескольких сотен Всадников, посаженных в кутузку за какие-то мелочные правонарушения, что земляне вздрогнули. Всадники громко повторяли только одно слово, имя их брата:

— Иль! Иль! Иль!

Иль встал, поднял руку и этот дружный крик стих. Как и в станице, он поклонился на все четыре стороны и сказал:

— А теперь простите меня, люди добрые, но мне нужно идти. От сумы и от тюрьмы даже Всадники не зарекаются.

Подхватив свой контейнер с водой, Иль под прицелом телекамер направился к полицейскому участку. Толпа репортёров расступилась перед ним и, тотчас образовав живой коридор, земляне, в обязанность которых входило первыми приносить в дома людей различные новости, стали подниматься по ступеням вместе с ним. Полицейские даже не пытались их останавливать и вскоре они подошли к колоннаде, за которой Илю преграждал путь высокий, мощный, смуглый мужчина с седыми висками, одетый почему-то в белый парадный мундир с золотыми аксельбантами, — начальник сорок девятого полицейского участка. Как только Иль поднялся на площадку, он поднял руку и спросил:

— Ты Всадник Иль Шорников?

Иль кивнул головой и ответил:

— Да, я Всадник Иль.

И вот тут произошло то, чего не ожидал никто. Начальник полицейского участка взял под козырёк и сказал:

— Добро пожаловать в мой полицейский участок, Всадник Иль. Я главный полицейский инспектор Дик Бронсон. Ты будешь в моём участке почётным пленником, и потому с твоей головы не упадёт ни один волосок. А эти типы, — полицейский сделал рукой небрежный жест рукой назад — Умоются. Они никогда не заберут тебя из моей тюрьмы. Извини, сынок, но я коп и потому просто обязан произвести в отношении тебя следственные действия, ведь тебя подозревают в преднамеренном убийстве.

Иль дрогнувшим голосом ответил:

— Спасибо, инспектор Бронсон. Я не доставлю вам никаких хлопот и буду сотрудничать со следствием.

Репортёры разразились аплодисментами, а кто-то из них истошно завопил:

— Инспектор Бронсон, вы действительно не отдадите Всадника Иля военной полиции?

Инспектор удивлённо вскинул брови и спросил:

— А с какой это ещё стати я должен отдавать им своего подозреваемого? Всадник Иль Шорников, насколько мне это известно, не имеет никакого отношения к армии и военному космофлоту. То, что ему инкриминируют, будто он замочил каких-то подонков, курсантов военной академии, так это всё, господа, во-первых, ещё не доказано, а, во-вторых, произошло не на территории какой-то военной базы. В Малой Степи, то есть фактически на другой планете, так как Всадники, живущие там, не являются гражданами Земли, но по договору расследованием всех преступлений, совершенных в Малой Степи или Всадниками, занимается только сорок девятый участок и в нём хозяин я, а не какие-то там типы из военной полиции. Пользуясь случаем, господа, я хочу обратиться к старейшинам Всадников, господа, по моим сведениям Всадник Иль ещё не является совершеннолетним, поэтому пришлите в участок кого-либо из взрослых, чтобы он был рядом с парнишкой до самого суда.

У Иля хватило ума не возражать, и он двинулся вперёд. Капитан, прибывший за ним в станицу, тут же вытащил из кармана боекостюма наручники, и метнулся было к нему, но был остановлен гневным взглядом начальника участка. Нахмурившись, главный полицейский инспектор Бронсон проворчал:

— Рейли, я увольняю капитана Стюарта. Он не справился со своей работой и вообще вёл себя возмутительно. Отбери у него жетон, оружие, экипировку и вышвырни из участка эту мразь.

Рейли, худощавый мужчина в штатском, ответил:

— Слушаюсь, босс. Парни, извлеките этого типа из боекостюма. Он всегда мне не нравился.

Однако, представители военной полиции не собирались сдаваться так просто. К начальнику полицейского участка подошли сразу трое типов в чёрных мундирах и один сказал:

— Дик, этот парень поедет с нами.

Дик Бронсон улыбнулся и сказал:

— Рейли, сынок, вышвырни заодно и этих воронов. Они, видно, совершенно не отдают себе отчёта в том, что здесь происходит и вообще, Рейли, если я замечу в своём участке ещё хоть одного офицера из военной полиции, которому я лично не выдал пропуск, то вылетишь уже ты. Ты меня понял, Рейли.

Рейли заулыбался и ответил:

— Конечно понял, босс. — после чего спросил — Так, ребята, вы сами уберётесь или мне вас всех сначала пристрелить, а затем отдать под суд за подстрекательство к мятежу? Это уголовная статья, и по ней вам влепят минимум по пятнадцать лет.

Офицеры военной полиции дружно ретировались с площадки перед дверями, ведущими в полицейский участок. Всё это происходило на виду у репортёров и очень многим понравилось то, как Дик Бронсон навёл порядок в своей епархии. После этого Иль чуть ли не рука об руку с начальником полицейского участка вошел в его владения. Вместе с ними в здание просочилось несколько репортёров, полицейских хроникёров, которые были здесь своими ребятами. Один из них подошел к Илю и с весёлой, насмешливой улыбкой сказал:

— Парень, давай я тебе помогу. Хотя я и бывший коп, сейчас работаю в газете "Вестник Кассини", меня зовут Джек Бишоп, репортёр отдела уголовной хроники. Здесь ты можешь не опасаться никаких подлых штучек. Дик ни за что не отдаст тебя военной полиции и контрразведке, без которой дело точно не обошлось. Тебе сейчас придётся пройти ряд процедур и во время некоторых тебе так или иначе нужно будет выпустить контейнер с водой из рук. Знаю, ты не склонен доверять нам, но поверь, мы не станем с тобой подличать. Так что можешь отдать мне свой контейнер, я потаскаю его вместо тебя.