Белый крейсер

— Нужно, — согласился Шемич. — И это очень непросто. Ты, Мирко, забываешь, что никто из наших дорогих "демократов" власти просто так не отдаст. Будут вопить о "свободных выборах" и "волеизъявлении народа", гадя изо всех сил. Многие почему-то им верят...

— Не многие! — возмутился Таркович. — Совсем не многие! На выборы едва пятнадцать процентов населения ходит! Однако эти псевдовыборы все равно объявляют легитимными. Будто не знаешь.

— Знаю, — скривился адмирал. — Не хуже тебя знаю. Но поддержать неизвестно кого? Извини, я еще не сошел с ума.

— Да ты погляди, что на улицах творится! — рявнул, вставая, глава разведки. — Погляди! Включи любой новостной канал головидения.

— Зачем? — удивился Шемич.

— Зачем? Я же говорил тебе, что шар на вершине дворцовой башни загорелся белым! Думаешь, люди не помнят, что это означает? Еще как помнят! Об Империи в последние годы с такой ностальгией говорят и пишут, что... От профессоров до дворников. Люди устали от либерастического бардака!

Ничего не говоря, адмирал дотронулся до одного из сенсоров на небольшом пульте. Стена напротив превратилась в голоэкран, на котором появилась заполненная народом улица. Шемич сразу узнал ведущий к остаткам императорского дворца проспект Михайлы III Освободителя в бывшей столице Росса, Сант-Владибурге. Люди что-то кричали, обнимались, бросали вверх шапки и шляпы, танцевали и аплодировали. А впереди пылал ярким белым светом шар на вершине императорской башни, как называли ее в просторечии. В нескольких местах некие ораторы что-то вещали с импровизированных трибун, но их никто не слушал. Сквозь рев народа адмирал различил надрывный визг одного из них, стоящего на парапете набережной:

— Мы свободные люди! Нам не нужно никаких императоров! Голосуйте за нашу партию!

— Да заткнись ты, гнида! — сдернули его с парапета несколько явных работяг, судя по виду, и от души отпинали ногами.

Картины сменяли на экране друг друга, адмирал видел разные города планеты, но везде происходило то же самое. Сообщение о нежданной коронации нового императора катилось по Россу, как цунами. После двухсот лет перерыва! После распада страны, голода, отчаяния и безнадежности! У людей впервые за последние двести лет появилась надежда. Не у всех, конечно, для многих, особенно из власть имущих, именитых и богатых, появление императора означало потерю всего — он не простит откровенного грабежа и бесчисленных преступлений.

Журналисты радовались сенсации, все издания вышли с кричащими заголовками, все каналы головидения говорили только об одном. Каких только предположений они ни строили, каких только выводов ни делали. На любой вкус. Издания разных партий в один голос утверждали, что императором стал их лидер, ибо только его власть легитимна, только он ее достоин. И одновременно призывали голосовать за них.

— Святой Создатель... — растерянно сказал адмирал, глядя на всю эту вакханалию.

— Дерьмократия во всей ее красе, — цинично умехнулся глава разведки. — Нравится?

— Кому такое может понравиться? — гадливо скривился Шемич. — Разве что придурочным либералам. Но что-то все это вызывает у меня настороженность...

— Почему?

— Ты еще спрашиваешь? — пристально посмотрел на него адмирал. — Не то ли это, о чем я думаю?

— Что ты имеешь в виду? — подозрительно прищурился Таркович.

— А вот что... — и адмирал негромко произнес кодовую фразу.

— Та-ак... — невнятно промычал глава разведки, ответив нужным образом. — Так ты тоже из наших?.. Вот уж не думал...

— Не из ваших, — возразил Шемич. — Я просто в курсе дела и не мешаю вам, хотя мог бы. Преуспеете — помогу всем, чем смогу, бардак в стране мне давно надоел. Но только если преуспеете! Кандидатура претендента на престол меня вполне устраивает, человек умный и опытный, справится. Повторяю вопрос: это оно? Вы сумели доставить своего кандидата на Белый Крейсер? Тогда почему имя императора — Алесий Коршун, а не?..

— Увы... — закусил губу Таркович. — Случившееся для нас не меньшая неожиданность, чем для кого-либо другого. Этот самый Алесий взялся из ниоткуда и никто не знает, кто он такой.

— Тогда я ничего не понимаю... — растерялся адмирал.

— Я тоже, — устало потер виски глава разведки. — Все произошло именно так, как я говорил. Пришло сообщение с Белого Крейсера, инфоцентр Адмиралтейства принял его и ответил положеным образом. Беда в другом: наши низовые и средние звенья восприняли коронацию, как сигнал начала действий, и уже сделали первые шаги. А мы пока не готовы. Все должно было начаться не раньше, чем через два месяца, после того, как парламенты четырех материков объявят о предстоящем распаде Федерации.

— Весело... — поежился Шемич, растерянно глядя на старого друга. — А это не может быть их провокацией?..

Он покосился на окно, из которого виднелось здание Парламента Тирканы.

— Не думаю, — отрицательно покачал головой Таркович. — Но я вынужден действовать, иначе все выйдет из-под контроля. В этом случае на Россе демон знает что начнется...

— Не сомневаюсь, — скривился адмирал. — Но неизвестный авантюрист в императорах...

— Деваться некуда, — помрачнел глава разведки. — Ты знаешь, что мы планировали обойтись без Белого Крейсера, ввести иной порядок коронации, но теперь это невозможно. Народ в курсе, что новый император коронован искином БК. Любая другая кандидатура будет в его глазах нелигитимной, люди потребуют доказательств — того же Белого Крейсера на орбите Росса, не говоря уже обо всем остальном. Поэтому придется рискнуть и помочь Алесию Коршуну, назад отыграть невозможно, в действие приведены такие силы...

— Ясно... — помрачнел Шемич. — Что ж, это твой выбор. Но хочу сразу сказать, что поддерживать незнамо кого я не стану. Извини. Известного тебе человека поддержал бы, но этого... Нет. Однако нейтралитет обещаю. Ты, насколько понимаю, поддержишь Коршуна? Может все-таки лучше убрать его и объявить военную диктатуру?

— Мои взгляды тебе давно известны, Олег, — внимательно посмотрел на старого друга Таркович. — Да и не сделать теперь того, о чем ты говоришь — нелигитимно. Я считал и считаю, что спасти Росс может только император. Жесткий и сильный император. Законный император. И такому я буду помогать изо всех сил.

— Такому — да! — во взгляде Шемича появилась грусть. — Известный тебе человек именно таков, хоть он и не законный. А вот Алесий Коршун — неизвестная величина. Почему ты думаешь, что он справится?

— Только надеюсь, — тяжело вздохнул глава разведки. — Однако кое-что на всякий случай предприму заранее, хоть и не совсем так, как изначально планировалось. По крайней мере, самых опасных и влиятельных политиков и олигархов устраню. Они способны помешать, если поймут, что происходит. А они поймут — сволочи, но далеко не дураки.

— Думаешь, стоит? — откинулся на спинку кресла адмирал. — СБ работает на них, там быстро выяснят, кто стоял за их смертью. Тебя после этого с дерьмом смешают. А возможно, и всех вас вычислят. Тогда "демократы", если будут действовать жестко, справятся с ситуацией. Большой кровью, но справятся.

— Не успеют! — зло оскалился глава флотской разведки. — Ничего они толком не успеют. Особенно, если сработать очень быстро, оставляя эсбешникам только обрывки информации. Понимаешь, у меня наконец-то появилась надежда, что что-нибудь в Россе изменится. Пусть какой угодно, но один император вместо своры ворья. Поэтому я сидеть на месте не стану, я буду действовать, чтобы помочь ему реально взять власть. Пусть он и не тот, кого мы планировали возвести на престол.

— Повторяю: твой собственный выбор! — отрезал Шемич. — И твоя ответственность. Мешать не стану. Только, извини уж, в случае чего открещусь от любых твоих действий и от тебя самого. Причина тебе известна. Если вместо меня на флот поставят хотя бы Мировина, то...

— Не дай Создатель! — побледнел Таркович. — Этот все погубит. Продажная тварь.

— В том-то и дело. Потому еще раз прости, но помогать тебе я не буду. Да и императора, как уже говорил, поддержу только в том случае, если он чего-то стоит.

— Сам справлюсь. Ты главное не позволь флот раздергать по отдельным регионам.

— Постараюсь, — кивнул адмирал. — Меня давно донимают визитами посланники от самых влиятельных партий четырех материков. Каждый уговаривает, чтобы флот либо полностью перешел на их сторону, либо разделился. Взятки предлагают. Приходится брать, чтобы не вызвать подозрений. Они окончательно решили развалить Федерацию и разбежаться по разным углам.

— Знаю!.. — разъяренно прошипел глава разведки. — Через два месяца собрались объявить об этом! Ничего, я уже сегодня начну отстрел лидеров основных партий. "Демократам" быстро станет не до нас — внутрипартийные разборки, власть делить будут. После гибели очередного лидера мои люди подбросят каждому из высокопоставленных партийных функционеров информацию о том, что в убийстве замешаны его конкуренты. Пусть грызутся между собой.

— Неплохо, — усмехнулся Шемич. — Но не забывай про СБ, там работать умеют — быстро разберутся, кто за всем этим стоит. А эсбешникам нынешний бардак почему-то выгоден. Я не понимаю чем, но факт остается фактом.

— Есть у меня кое-какие подозрения, но их вначале проверить нужно, а затем только озвучивать, — буркнул Таркович. — Что ж, Олег, не буду больше тебе надоедать. Любую новую информацию ты получишь первым.

— Погоди минуту. Где сейчас Белый Крейсер? Это известно?

— В последний раз его видели месяц назад с борта иратского транспортника "Валдай". В двенадцати световых годах от Ирата. Где он теперь знает только Создатель. К сожалению, засечь императорский крейсер, если он того не хочет, невозможно. Однако я вскоре выясню координаты — его маршрут известен.

— Ясно, — потер висок адмирал. — Что ж, остается только ждать развития событий.

— Тебе, — многообещающе усмехнулся глава разведки. — А у меня много работы. До свидания, Олег!

— Бывай, Мирко, — Шемич проводил старого друга взглядом. — Не кашляй.

Адмирал после ухода старого приятеля еще долго сидел и размышлял о том, что необходимо предпринять в первую очередь. Коронация нового императора ломала планы очень многих имеющих влияние, и все эти высокопоставленные господа будут крайне недовольны. Они ведь считали, что Империя давным давно канула в лету. Вскоре можно ожидать множества посланников. Придется лавировать между ними, убеждая каждого в своей поддержке, а на самом деле консолидировать флот, осторожно проверяя настроения офицеров. Младшие бредят императором, а вот старшим есть что терять в случае его реального воцарения. Однако и среди них есть разные люди с разными взглядами.

Вздохнув, адмирал с отвращением покосился на сейф, наполовину забитый конвертами с подношениями, к которым он никогда не прикасался, разве что изредка использовал их для премирования достойных того офицеров. Как надоело притворяться продажным... Но деваться некуда, если хочет сохранить флот единым. Не брал бы, так на его место давно бы поставили кого-нибудь более сговорчивого. И что тогда было бы? Известно что — политики раздергали бы флот по кускам. Давно орут, что каждый субъект Федерации должен иметь свои боевые корабли, а не полагаться на федеративные. Как будто неясно, чего они на самом деле хотят...

Шемич встал, повернулся к висящей в углу иконе и помолился, от всей души пожелав незнакомому ему Алесию Коршуну всяческой удачи.

Воздуха осталось на сутки, не более. Надежды, что спасательную шлюпку без двигателей найдут за это время, не было никакой — они в стороне от торговых трасс, да еще и в системе Гонхас, где россов спасать никто не станет. Слабенький передатчик постоянно передавал сигнал бедствия, но чем это могло помочь? Двое выживших после нападения пиратов старались поменьше двигаться и пореже дышать, чтобы экономить воздух.

— Слушай, Гилек, а может откроем люк, чтобы не мучиться? — глухо спросил Умар. — От удушья умирать долго...

— Давай погодим чуток, — ответил второй пилот погибшего грузовоза "Виднокрай". — А вдруг?

— Что "вдруг"? — горько усмехнулся бортовой врач. — Мы же специально этой дорогой двинулись, чтобы на пиратов не напороться. А они здесь и поджидали... Другие вольные капитаны в астероидный пояс не сунутся, это только наш Хортид таким "умным" оказался...

— Все-таки не будем спешить, — вздохнул Гилек. — Помереть всегда успеем. Как ощутим, что задыхаемся, так и откроем люк.

— Ладно, пусть так, — согласился Умар.

Посмотрев на него, второй пилот удивленно покачал головой. Его и до сих пор интересовало, каким образом уроженец далекого Синтара оказался на росском корабле. Даже имя его, не говоря уже о внешности — светловолосый, смуглый и черноглазый, странно звучало для росского уха — Умар ос Хро-Грар. Это во времена Империи жители разных планет перемешивались, а нынче увидеть инопланетянина можно было довольно редко.

"Виднокрай" курсировал между Россом и самым крупным государством планеты Гонхас, Окрайной. Шесть световых лет, на большее их древний корабль был неспособен, да и это расстояние он со скрипом проходил за две недели, тогда как современный транспортник преодолевал его за три дня. В Окрайне россам нежелательно было появляться в городах и поселках, чтобы не напороться на толпу "сознательных", очень не любящих уроженцев бывшей метрополии — они обычно поджидали за воротами космопорта. Насмерть забьют, если поймают. Они ведь даже язык свой выдумали, чтобы только отличаться от остальных. Так, по крайней мере, считал Гилек. Как ему казалось, вполне обоснованно — в Империи испокон веков говорили только на росском. Были у кое-кого свои языки и наречия, но официально их не признавали.

Однако простые окрайны, не относящиеся к "сознательным", с тоской вспоминали времена Империи — Гилеку не раз говорили об этом техники и таможенники, которые охотно общались с россами, невзирая на официальную пропаганду. К сожалению, власть находилась в руках "сознательных", люто ненавидящих метрополию. По непонятным, надуманным причинам. Они целенаправленано воспитывали население в ненависти к Россу, с детства, только это не слишком у них получалось — люди предпочитали думать своими головами, а не слушать трескучую официальную демагогию. А уж чего только не выдумывали местные "ученые", чтобы оправдать поведение власть имущих... В какой-то местной газетенке второй пилот однажды даже прочел утверждение, что все народы вселенной произошли от "древних окров", а поэтому обязаны признавать главенство "Великой Окрайны". А кто не признает, тот враг "прогрессивного человечества". Смешнее всего, что страна была нищая и слабая, и это при таких-то амбициях.

Несмотря на вражду, торговать с Россом Окрайна не прекращала — выгода перевешивала ненависть. Периодически, правда, ее правительство начинало войны, длившиеся очень недолго — Федерация, в отличие от многих других, большей частью сохранила имперский флот и даже изредка строила новые боевые корабли. Разгромить наспех вооруженные лоханки Окрайны для росских адмиралов труда не составляло. После очередного поражения окрайны в ужасе затаивались на своей планете, ожидая оккупации и неизбежного возмездия. Однако Федерации такая головная боль была совсем ни к чему. Поняв, что никто их завоевывать не собирается, "сознательные" тут же громогласно заявляли о своей "победе" и начинали готовиться к новой войне.