Искра

— Не стоит, — покачал головой маг, и его глаза потемнели. — Мне не нужна жалость, Этансель.

— Я не...

— Превосходно. — А рыжие пятнышки вокруг зрачка стали ярче. Я вспомнила, как разгорались глаза Уилбера, и замолчала.

Райдера я действительно не жалела — он жив, он выздоравливает, он силен и небеден, к чему жалость? — но сочувствовала. Жить, дышать, творить, быть самим волшебством и воплощенной свободой, а потом оказаться запертым в глуши — это больно. Как лишиться руки. Или семьи...

Отблески пламени плясали на полированной шахматной доске, рельефно высвечивали высокие скулы Райдера, упрямый жесткий подбородок и крупный рот. Плечи широкие, обтянуты белой рубашкой с воротником-стойкой, прикрывающей шею. Не по моде длинные темно-русые волосы собраны в низкий хвост, выбившиеся пряди маг заправляет за уши правой рукой. На левой тонкая замшевая перчатка. Райдер старается ей не пользоваться — всякий раз, когда он шевелит пальцами, бежевую кожу натягивает выпуклый узор чешуи.

Маг перехватил мой взгляд, и я опустила ресницы.

— Вам шах, Этансель.

Пожертвовав конем, я вывела короля из-под угрозы.

— Шах.

Минус ладья, зато Его Величество счастливо сделал скипетром из-за спины ферзя.

— Шах и мат.

Опять!

— Как вы это делаете?! — стукнула я высокой, в треть фута, фигурой по доске. Единорог упал, покатился, сверкая хрустальным рогом. Мы с Райдером одновременно бросились ловить его и, столкнувшись руками, смахнули выстроившиеся клином пешки.

Ладонь мага, накрывшая мое запястье, была обжигающе горячей.

— Извините, я все соберу, — смутилась я, поспешно сползая на пол.

— Я помогу.

Мужское дыхание качнуло тонкие волоски у меня на виске. Маг опустился близко, очень близко. Так близко, что я почувствовала тепло его тела и легкий свежий запах одеколона. И смотрел он совсем не на рассыпанные шахматы.

Во рту пересохло. Он меня что, целовать собрался? Я не хочу!.. Меня уже целовали, мне это не нравится! Это больно, противно, я... Я даже сбежать не могу, здесь не подняться! -в панике застучало в висках. Он же обещал, он Королеве клялся!.. Скрытое маской лицо оказалось в дюйме от меня, и я, не придумав ничего лучше, зажмурилась.

Губы мага были теплыми. Не поцелуй — просто осторожное касание. И бархат маски по моей щеке.

...все? Слава богу!

Не всё. Неожиданно мягкие, совсем не такие, как у Уилбера, губы прижались к моим, согревая их дыханием. Горячая ладонь погладила щеку, чуть приподняла подборок, и поцелуй стал крепче. Мужской рот требовательно накрыл мой, раздвинул губы, поймал испуганный стон и умерил напор, лаская и успокаивая.

Я затихла, принимая поцелуй Райдера, и понимая только то, что мне не больно. И что маг не лапает меня и не лезет под юбку. Если так, то я потерплю.

В тот момент я видела нас будто со стороны — себя, перепуганную девчонку, забившуюся в угол между креслом и стеной, и мужчину рядом, наконец-то оторвавшегося от моих губ.

— Искра, — прошептал Райдер, — отомри. — И дунул мне в нос.

Я сглотнула, глядя на мага.

— Не удержался, — чуть улыбнулся он. — Ты красивая, особенно, когда злишься. ...Первый раз, м? — полуутвердительно спросил маг.

Я кивнула. Не рассказывать же об Уилбере.

— Надо же. — Улыбка стала шире. Райдер вытащил из-под ноги пешку, поставил ее на стол. — Продолжим?

— Да... — с облегчением сказала я.

Решив, что он говорит о шахматах, я потянулась за остальными фигурами, и тихо ахнула, когда маг накрыл мой рот поцелуем. Другим. Нежным, приятно-неторопливым и очень собственническим. Я почувствовала это, даже не смотря на неопытность — Я первый, значит, мое.

Щеки вспыхнули. Я уперлась в его грудь,

— Мистер Райдер!

но маг осторожно сжал мои запястья и опустил их, притянул меня к себе. Снова склонился к губам — я задрожала от долгой и очень настойчивой ласки, завертела головой, пытаясь глотнуть воздуха.

— Мистер Райдер...

— Александр, — поправил маг. — Ты права, пожалуй, нам стоит остановиться, — отпустил он меня, и только сейчас я сообразила, что практически лежу у него на руках.

Я отодвинулась, неловко собирая рассыпанные пешки, под внимательным взглядом мага составила их на стол и встала, пряча руки.

— Я... Я пойду к себе. — Попыталась сказать твердо, но вышло жалко.

— Я провожу, — потянулся к свечам Райдер, но я уже бежала по лестнице в спасительную темноту спальни.

8

Обожженные поцелуями губы горели, лицо пылало, а стоило закрыть глаза, как передо мной всплывала довольная улыбка мага — Первый?— и, почему-то, длинные пальцы, поглаживающие ножку бокала. При воспоминании об их ленивом скольжении снизу вверх, до самой чаши, меня обдавало жаром, будто Райдер все еще держит меня в объятиях.

Застонав, я перевернула подушку холодной стороной и уткнулась в нее лицом. Маг, наверное, решил, что я дурочка. Испугалась поцелуя, сбежала, несмотря на его клятву не причинять мне вреда. Или, еще хуже, обиделся — подумал, что я, как и его 'друзья', брезгаю им...

Обижать Райдера, после всего, что он для меня сделал, точнее, не сделал, не хотелось. И поцелуй мне понравился, — все-таки признала я, натянув на себя одеяло — будто вытканные на гобелене рыцари могли увидеть мои мысли. Не тот, не первый — тогда я даже не поняла, что происходит, а второй, когда маг привлек меня к себе и... Стало жарко, и одеяло полетело в изножье кровати.

Я перевернулась, полежала, глядя в темный балдахин, и, чувствуя себя невероятно глупо, сползла с кровати, на цыпочках подошла к зеркалу. Последний раз я задумывалась о внешности лет пять назад. Да, точно, пять — мы были на параде, и мне отсалютовал проезжавший мимо кавалерист. Тетушка ахнула и рассмеялась, дядя нахмурился, но ничего не сказал, тем более, что этого кавалериста я больше не видела. Но все равно весь вечер прокрутилась перед зеркалом, пытаясь найти в себе что-нибудь эдакое. Тогда я решила, что светловолосому юноше понравилась моя коса — длинная, цвета вишневого дерева, и румянец.

Сейчас у меня не было ни косы, ни румянца — ни считать же за него лихорадочные пятна на щеках. Волосы едва достают до плеч, обрамляют лицо с узким подбородком и припухшими, все еще чувствующими поцелуи, губами. Глаза большие, в полумраке не видно, но я знаю, что они ореховые. Ресницы густые, но короткие, — расстроилась я, почти упершись лбом в зеркало. Нос с горбинкой. Кожа бледная, шея длинная, как у цыпленка. И руки ужасные. Царапины зажили, но все равно...

И он считает меня красивой?

'Вам идет улыбка, Этансель. Улыбайтесь чаще'.

Я выпрямила спину, задрала подбородок, растянула губы, прищурившись, осмотрела себя и фыркнула: нелепый чепец, нелепая сорочка, сползшая с плеча, нелепая стрижка, нелепая я... Что бы мама сказала, увидев, на кого я похожа...

И ледяной водой — в лицо, из кружки: что бы сказала мама, если бы узнала о сегодняшнем вечере! Леди не позволяют себя тискать, не целуются у камина, и уж точно не крутятся потом перед зеркалом, размышляя, насколько они соблазнительны! От накатившего стыда стало тошно. Когда я стала такой доступной?

Улыбка стекла с лица, плечи поникли. Я забралась на кровать и, спрятавшись под одеяло, отвернулась — и от двери, мимо которой шел Райдер, и от мерцающей в темноте розы, подаренной им вместо осыпавшихся призрачными блестками хиндостанских орхидей.

Небо затянуло плотными слоистыми тучами, а уже ставший привычным мелкий снежок превратился в тяжелые мокрые хлопья. Крупные, размером с голубиное яйцо, они засыпали низины, сгладили холмы, и окружающий пейзаж теперь походил не на штормовые волны, а на легкую прибрежную зыбь. Солнце, все утро безуспешно пытавшееся пробить серую пелену, сдалось, поползло бело-желтым тусклым пятном, а потом и вовсе исчезло.

Ноги проваливались в снег по самую голень, но на вопрос 'Возвращаемся?' я качала головой и ускоряла шаг, обеспечивая себе усталость за обедом и сонливость за ужином, а заодно — уважительную и необидную причину не сидеть с магом до полуночи.

— Еще полчаса с такой скоростью, и мы будем в Кэрдиффе! — донеслось до меня. — Искра, поворачивай, дальше земля эллиллон!

Райдер стоял почти в трех сотнях футов — черная фигура в белой снежной кисее. Возвращаться к нему не хотелось. Я счастливо избежала разговора за завтраком, выскочила во двор, забыв перчатки, чтобы не остаться с магом наедине в коридоре, сделала вид, что не расслышала вопроса, как спалось, когда мы спускались к реке, и теперь самой идти к нему навстречу?

Маг ждал, скрестив руки на груди, и я, понурившись, побрела обратно.

— Что с тобой? — спросил Райдер, когда мы поравнялись.

Не 'с вами'. 'С тобой'. Похоже, после вчерашнего я потеряла даже те крохи уважения, что он испытывал.

Я попыталась обойти мага, но он заступил дорогу.

— Хватит бегать, Искра, — сжал мои плечи Райдер. — Ты из-за поцелуя переживаешь?

— Нет, сэр, — отвернулась я.

— Сэр? Я думал, мы остановились на Александре.

Я молчала, старательно ковыряя ботинком снег и радуясь широким полям капора, скрывающим лицо.

Недолго. Райдер стянул перчатку и погладил меня по щеке, бережно, но решительно заставил посмотреть на него.

— Это всего лишь поцелуй.

— Это неприлично!

— Кто тебе сказал? — качнулись листья в осеннем пруду его глаз. Я моргнула, и взгляд зацепился за четко очерченный мужской рот, за подбородок с ямкой. — Тебе было неприятно? — спросил маг, поглаживая большим пальцем мой висок. — Этансель?

Наверное, Райдер колдовал, потому что от его прикосновений и взгляда в груди разливалось тепло, а в ногах слабость. Голова закружилась, губы пересохли — я поймала ими снежинку, кончиком языка подобрав холодную каплю. Как завороженная, я смотрела на приближающееся лицо, чью скульптурную лепку не портила даже маска, и только в последний момент смогла отвернуться.

— Отпустите меня... Ну пожалуйста...

Райдер выпрямился, убрал руки. Воспользовавшись моментом, я сделала шаг назад, подальше от раздосадованного мужчины. И еще шаг. А потом развернулась и побежала к дому.

Первый снежок врезался мне между лопаток, когда я взбиралась на холм. Второй скользнул по плечу и взорвался, как пушечный снаряд. Третий ударил в затылок, осыпался за шиворот, за ворот платья — по спине, под сорочкой, до самых панталон! -взвизгнув, я оступилась и съехала вниз по склону.

— Мистер Райдер! Вы с ума сошли!

— А ты струсила.

— Вы!.. Вы!.. — От возмущения я потеряла дар связной приличной речи. На языке крутилась сотня словечек, почерпнутых в доках и на петушиных боях — я едва сдерживалась, чтобы не вывалить их на этого... хлыща! — Вы!..

Снежки гудели рассерженными шмелями, не позволяя подняться, благо, ни один больше не попал, а на все увещевания маг только обидно ухмылялся.

— Прекратите! Мистер Райдер! Хватит! Сэр! — Я приподнялась и снова шлепнулась на зад, закрываясь руками. — Мистер Райдер! Да сколько можно!.. Вы же джентльмен!

— И что? — поигрывая снежком, спросил маг.

— Вам не положено!

— Да? Где это написано? — заинтересовался Райдер, наклонив голову к плечу.

Я перевела дух, встала, отряхиваясь.

— В книге Э. Л. Джеймсон, 'Пятьдесят советов юным леди и джентльменам', — нацелилась я пальцем в мага. Так делала тетушка, когда дядя Чарли возвращался навеселе. Действовало безотказно.

Райдер задумался.

— Это такая тонкая серая книжица?

— Именно!

— С шейным платком на обложке?

— Да!

— Не читал, — усмехнулся он, когда я уже отпраздновала победу и мысленно сплясала ирландскую джигу. — Огонь! — Он даже не лепил снежки, он их из воздуха создавал! Не аристократ, а жулик!

Взвизгнув, я упала в сугроб и на четвереньках поползла прятаться за валун. Ну все! Войны хотите, мистер Александр Райдер?! — мокрый снег легко спрессовался в комок. — Будет вам война!.. Получайте!.. Нравится?.. Нет?.. А вот так?.. Что, съели?!.. — прыснула я при виде его лица, когда снежок прилип к вельможному лбу. А еще хотите?!..

Я остановилась только тогда, когда пальцы совсем посинели и скрючились от холода. Согреть дыханием их уже не получалось. Я спряталась за камнем, дожидаясь, пока магу надоест валять дурака, разгоняя кровь, потерла ладони о сукно пальто и ахнула от боли.

— Искра? Ты в порядке? — Бомбардировка прекратилась. — Этансель?

Райдер появился не дожидаясь ответа — перепрыгнул валун, приземлившись рядом.

— Что случилось? Ты поранилась? — Маг увидел негнущиеся пальцы с синюшными ногтями и тихо ругнулся. Расстегнул полушубок, поймал мои руки, не слушая возражений, засунул их к себе под свитер.

Ладони будто окунули в кипяток.

— Сейчас пройдет, — тихо сказал Райдер, когда я часто задышала, сдерживая слезы. — Потеряла перчатки?

— Забыла, — шмыгнула я носом.

— Искра-Искра...

С неба сыпался снег. Цеплялся за волосы Райдера, за свитер из овечьей шерсти, таял на голой шее. Простудится же...

А вокруг никого. Совсем никого — только спящие эллиллон и маг, за месяц с которым я смеялась больше, чем за предыдущие годы. Но когда он потянулся к моим губам, я отвернулась.

— Это неправильно.

— Разве?

— Да!

— По-моему, ты сейчас убеждаешь в этом себя.

— Нет! — вспыхнула я.

— Я настолько тебе неприятен?

Нет...

Я замолчала, беспомощно глядя на Райдера.

Я запуталась. До вчерашнего вечера мне даже в голову не приходило рассматривать его, как... поклонника? Или тут уместнее уайтчепелское 'дружок'? Какое кошмарное слово...

Мало ли, что требовал Уилбер, ведь Райдер ни словом, ни жестом не давал понять, что я ему интересна больше, чем партнер по шахматам! В конце концов, пожелай он меня — кто бы его остановил? Но нет, не тронул, даже клятву дал, хотя за язык его никто не тянул. Магу я сочувствовала, симпатизировала — сложно держать дистанцию с тем, с кем проводишь день напролет, была безумно благодарна за приют и человеческое отношение, даже начала доверять, а поцелуй перевернул все с ног на голову.

Он ведь на мне не женится, так? Так. Значит, позволять ему вольности — неправильно.

— Искра?

— Вы мне не неприятны. — В глаза я ему не смотрела, опять затянет. — Но все это неприлично.

Сидеть вот так, почти уткнувшись ему в плечо, и чувствовать его дыхание на своей щеке. Греть руки под его свитером. Да просто обсуждать саму возможность поцелуев!

— Корсеты и фраки — это для Ландона. Кто упрекнет нас, если здесь, — обвел он взглядом пустошь, — если здесь мы будем самими собой?

— А что будет потом? — попыталась я отобрать руки, к которым медленно возвращалась чувствительность.

— Потом не будет ничего, что бы ты сама не захотела. — Моих запястий он не выпустил, поглаживая тонкую кожу у кромки рукава.

Я вдохнула и снова попыталась договориться:

— То есть, если я скажу, что не хочу, вы не станете...

— Если скажешь? — перебил меня Райдер. — Выходит, сейчас ты этого говорить не собираешься? — улыбнулся он.— Рад слышать, — легко поднялся маг. Пальцы, оказавшись на холоде, снова стали мерзнуть. — Думаю, нам пора возвращаться.