| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Через час из ворот замка выехала горбатая фигурка на хромом ослике. Выехала и скрылась в пелене внезапно заморосившего дождя, потихоньку смывающего следы отпускника.
Рыжая Красотка считала себя одной из последних ортодоксальных ведьм. Она летала исключительно на метле, варила проверенные веками зелья, используя для них натуральные ингредиенты, колдовала лишь по книгам прошедших испытания многолетней практикой ее прародительниц, а шабаш считала не приятной вечеринкой, а научно-практическим семинаром по обмену опытом. Ведьма не признавала новомодных ковров-самолетов; не одобряла замену толченых хвостов тритонов на мышиные; слышать не желала о повсеместном дефиците желчи василисков; не выписывала свежую прессу и не следила за изданием новых пособий по колдовству. Самое главное — она до сих пор, каждый раз приступая к очередному черному ритуалу, волновалась, как девочка, и испытывала душевный трепет перед высшими силами.
В один из промозглых вечеров на ведьму накатила тоска. Еще утром она переделала всю работу (сжила со свету соперницу деревенской дуры, приворожила богатого вдовца заезжей городской вертихвостке, сглазила пару-тройку красавиц и потравила всю окрестную скотину) и теперь маялась бездельем. Наконец, от нечего делать Красотка решила разложить карты, но, как назло, верные друзья, столько лет служившие верой и правдой, несли откровенную чушь. Они раз за разом подсовывали неизвестного ведьме бубнового короля, который выпадал исключительно рядом с дамой пик. Помимо этого, 'соратники' грозили расстройством желудка и авральной работой.
Когда в очередной раз выпал надоевший до зубовного скрежета расклад, Красотка раздраженно отбросила от себя карты. Раздался удар грома. Довольно немаленький по размерам дом содрогнулся. Почти сразу негромко скрипнула дверь и на пороге возникло что-то закутанное в плащ с капюшоном. Сверкнувшая молния осветила лицо незнакомца. Рыжая испугано вскрикнула — на ее пороге появилось приведение из прошлого: верный пес Черного Властелина, и по совместительству ее первая и единственная любовь — Лируш.
— Привет дорогая, — растянул в издевательской улыбке карлик свой лягушачий рот, — я к тебе по делу!
Красотка, под гипнотическим взглядом единственного глаза карлика, едва слышно прошептала:
— Чем я могу помочь тебе, Лирушик?
— Да сущие пустяки, куколка, мне надо радикально изменить свою внешность!
Желудок ведьмы просигнализировал, что в ближайшее время он очень сильно расстроится...
Через три рюмки успокоительной настойки, ведьма узнала, что ее любви необходимо попасть в одно место, где не действует никакая маскировочная магия. На резонный вопрос: 'Что ты забыл в таком опасном для всех приспешников Черного Властелина месте?', незваный, но такой долгожданный гость ответил: 'Там обретается самое дорогое для меня существо'. При этом у него было такое выражение лица, что Красотка сразу поверила — карты не врали про даму пик!
Злобно прищурившись, Красотка, сладко пропела:
— Будет тебе, сладкий пирожок, смена внешности, да такая, что ни один маг посоха не подточит!
Первым делом ведьма убрала горб. Все время, пока шла операция, она не переставала строить планы коварной мести за лютую измену, попутно шпыняя бесчувственное тело, над которым она фактически цинично надругалась. Следующим этапом стало избавление от бельма и ритуал вживления нового органа зрения. С пленкой на глазу Рыжая поступила радикально — просто поддела ногтем и отодрала. А на вопли Лируша, что ему больно, наставительно изрекла:
— Красота требует жертв!
— Жертв! Но не жертвоприношений! — попытался воззвать к милосердию невольный пациент, но его не пожелали слушать.
Дабы любимый перестал капризничать, ему вставили стеклянный глаз грязно-желтого цвета, который совсем не гармонировал со вторым — от природы зеленым. Наивный Лируш, за неделю настрадался от ревнивой ведьмы так, как не страдал за все время службы у Черного Властелина. Когда с него сняли бинты, зверски намотанные прошлым днем, он робко поинтересовался:
— Это все?
В ответ раздался демонический хохот.
— Что ты, козлик мой драгоценный, это только начало!!! Будем превращать тебя в женщину!!!
Под сжавшимся от ужаса карликом разверзлась Бездна...
Пять дней его поили отварами 'для улучшения цвета лица'. Но странные были те отвары или он ничего не понимал в медицине. Да, лицо от них меняло цвет с белого на красный и наоборот, но причем тут ставшей вдруг хронической диарея? Когда же Лирушу стало казаться, что в организме не задержится даже вода, мучительница все-таки сжалилась и сказала, что довольна результатами работы.
Он облегченно перевел дух, но, вскоре выяснилось напрасно.
— У тебя совершено невозможные брови и отвратительная бородавка! — угрожающе пощелкивая маленькими клещами, на него надвигалась сама смерть, принявшая обличье давней подруги.
— Но раньше тебе так нравилось ее теребить, — поскулил перепуганный Лируш.
— То было раньше! Она гармонировала с твоим горбом, а теперь его нет! Значит, избавляемся и от нароста на носу! — жалкая попытка воззвать к милосердию была пресечена на корню.
— Дай хотя бы дурман-травы! — завыл карлик, поняв, что новых экзекуций не избежать.
— Кончилась! — злорадно прошипела Красотка, и вырвала первый волос в кустистой брови.
Как удалялась бородавка, впавшая в болевой шок жертва красоты уже не почувствовала.
Очнулся Лируш голым, распятым на крестообразной деревянной конструкции. Его руки и ноги были крепко привязаны к перекладинам. Рядом стояла плотоядно скалящаяся ведьма.
— Только не это ... — задохнулся от ужаса низкорослый мужчина.
— А теперь самое сладкое, — буквально пропела Красотка и отошла в сторону.
Лируш облегченно перевел дух, потому что, наконец, разглядел на столе за ее спиной дымящуюся чашу и целую гору бинтов. К счастью, никаких ножниц и прочих колюще-режущих предметов там не наблюдалось. Однако, как оказалось, расслабился он рано.
— Будем избавлять тебя от волосяного покрова на теле, — Рыжая опустила в чашу кусок материи и приложила ее к дернувшейся ноге карлика.
Конечность как будто обожгло кипятком. Через два удара сжавшегося от страха сердца ведьма рывком дернула ткань. Раздался крик загнанного зверя. Сидящая высоко в горах, в глубокой пещере, беременная драконица, с перепугу раньше срока снесла яйцо.
— Да-а-а... тут все так заросло, что воском не возьмешь, придется использовать смолу, — разочаровано прицокнула языком ведьма. — Зато через пару часиков кожа у тебя будет без единого волоска, гладкая и шелковистая.
От этих слов бесстрашный Лируш, бесчисленное количество раз выступавший в качестве подопытной зверушки Черного Властелина, отбыл в продолжительный обморок.
Он пришел в себя на рассвете следующего дня от нежного воркования, раздававшегося над ухом:
— Просыпайся птенчик мой, Рыжая Красотка постаралась на славу и сделала из тебя весьма интересную даму.
Рука карлика инстинктивно дернулась к низу живота. Хвала всем Темным богам, 'самое главное' было на месте. Рывком поднявшись с пуховой перины (старая любовь не ржавеет: как бы ни хотелось ведьме кинуть бывшего любовника спать на коврике, не угасшее с годами чувство не позволило это сделать), Лируш опрометью кинулся к стоящему у окна зеркалу. Оттуда на него смотрело непонятное существо: без пышной груди, но в белоснежных панталончиках с рюшами, подчеркивающих гладкость мускулистых ног. Огненно-красная шевелюра была заплетена в две толстые косы. Глаза, сверкающие один дурным, а второй — стеклянным блеском, были подведены чем-то черным, тогда как на коровьих ресницах, дрожавших под тяжестью чего-то непонятого, казалось, гнездилась целая стая горгулий. Губы вдруг стали слегка пухлыми, а щеки — впалыми (осторожно проведя по деснам языком, карлик не досчитался четырех задних зубов). Исчезли мешки под глазами, зато появилась талия. Нос стал казаться меньше, а из ушей испарился пушок.
— Ну как, нравится? — Красотка игриво пихнула в бок застывшего Лируша.
Тот неопределенно пожал плечами, еще не совсем понимая, кто он теперь.
— Ну, тогда последний штрих, красавчик: сделаем тебе педикюр, приведем в порядок твои пяточки! — жестом фокусникаРыжая достала из кармана точильный камень.
Новый день сулил новые пытки...
К исходу второй недели пребывания в 'гостях у крестной феи', Лируш начал подумывать сменить вероисповедание и начать молиться Светлым богам. Темные на его истошные призывы не отвечали. Еще через семь дней он научился ходить на каблуках и отвык шарить рукой у себя в штанах. Он забыл привычку грызть ногти и обучился манерам приличной дамы. В частности, больше не кидался с кулаками на безобидный, в сущности, комплимент: 'какая у тебя шикарная задница!'.
Единственное, что так и не удалось сделать ведьме, так научить его справлять малую нужду сидя.
Наконец, настал день прощания. Ведьма, пряча слезы в глубь некогда прекрасных глаз, достала специально сшитый лифчик с накладной грудью весьма приличного размера и нижнее белье с весьма ощутимой прокладкой в районе филейной части. Уже ничему несопротивляющийся Лируш безропотно дал засупонить на себе эту броню. Строгое коричневое платье под горло и унылый серый чепец как издевательство даже не расценивались.
— Мне пора, Красотка... может, еще свидимся — забормотал карлик, бочком пробираясь на выход, пока Рыжая не передумала его отпускать.
— Береги себя, мой саблезубый тигр, — ведьма все же не удержалась и всхлипнула.
Презрев свою гордость, влюблённая и отчаянно ревнующая женщина не удержалась и спросила, куда, а главное — к кому так стремится ее зазноба.
— В Академию искусств, у меня там Стелла без присмотра. Спасибо за все, я непременно отплачу тебе за заботу! — срываясь на бег, прокричал тот, кому она отдала не только сердце, но и невинность.
— Что же ты мне сразу не сказал, что торопишься к нашей обожаемой девочке? — едва слышно прошептала Красотка, прекрасно понимающая, что таких издевательств любовник ей не простит.
Как только затих цокот копыт, ведьма кинулась раскладывать карты. Бубновый король больше не выпадал, а впереди ее ждала дорога в казенный дом и пустые хлопоты...
Фиокрет Ахматыч Незаболуйский-заде вернулся от ректора в совершенно отвратном настроении. Флисента долго и с чувством распекала его за бардак, творящийся в Академии. После того, как уборщицы со скандалом уволились, в храме науки плотно обосновалась грязь. Домовые, отвечающие исключительно за порядок в комнатах студентов, наотрез отказались взваливать на себя дополнительные обязанности, зато настойчиво требовали повышения зарплаты и сокращения рабочего дня.
Завхоз который день безуспешно пытался нанять хоть кого-то из горожан. Народ, прекрасно знающий студентов-магов, не соглашался ни в какую, несмотря на заманчивые посулы посулы Незаболуйского. Дураков потерять здоровье и нервы за пару грошей в месяц не было даже среди местных юродивых. Как назло, Многомудрая четко дала понять, что если к завтрашнему дню не будет найдена хоть одна уборщица, главный по хозяйству может искать себе новую работу. В пору было идти и топиться.
От мыслей о самоубийстве Фиокрет Ахматыча отвлек скрипучий голос старшего домового, возникшего посреди кабинета:
— Там дамочка одна пришла.
— Какая еще дамочка? — тоскливо вздохнул практически покойник.
— Аппетитная.
Ответной реакции не последовало, и тогда нежданный визитер уточнил:
— Говорит, на работу пришла устраиваться.
— Так чего ты стоишь?! Тащи ее сюда, упырь косорукий! — раненым драконом проревел завхоз и кинулся поправлять костюм.
— Чего сразу орать-то? Иду уже, — домовой неторопливо пошел к выходу, явно желая позлить начальство.
Пока вероятная работница шла, Незаболуйски едва не получил инфаркт, прикидывая, сколько сможет ей доплачивать из личного кошелька. Но потом усилием воли он взял себя в руки.
— Так, надо успокоиться для начала показать, что мы не особо нуждаемся в ее услугах. Пусть лучше она меня умоляет взять ее на работу. Главное только, не упасть перед ней на колени.
К тому моменту, когда на пороге возникла претендентка на ведро и тряпку, завхоз так себя накрутил, что позабыл старательно придуманную речь. А посмотрев на вошедшую женщину, он забыл все на свете: перед ним стояла ожившая мечта. Миниатюрная пышечка со строгим взглядом и роскошной грудью, которую невозможно было упрятать от его алкающего взгляда даже под скромным платьем. Похороненные и надежно сдерживаемые тайные пороки и наклонности Незаболуйского разом устремились на волю. Впервые он воочию узрел женщину, которой хотелось подчиниться во всем.
— Интересно, а она умеет владеть плеткой? — мелькнула и пропала фривольная мыслишка. Годы суровой аскезы брали верх над внезапно взбунтовавшейся фантазией.
— Проходите, расскажите о себе, — он старался, чтобы голос его не задрожал от возбуждения.
— Меня зовут Лира, я хочу работать у вас, — глядя прямо ему в глаза, отчеканила дама.
— Ого, а она с характером, — подумал притаившийся в уголке домовой, которого никто не звал в высокий кабинет.
— Беру. Она просто создана для меня: настоящая госпожа. Вон, какой твердый взгляд и решительный голос, — мысленно облизнулся завхоз, но для блезира, решил поиграть в строгое руководство.
— Видите ли, Лирочка, у нас есть своя специфика... как вы реагируете на магию? А то у нас тут студенты, бывает, в коридоре заклинаниями балуются.
— Лира, и никак иначе, — строго поправили в ответ, — на магию не реагирую. На меня ничто, кроме лечебной, не действует.
— Как?! — хором воскликнули домовой и завхоз.
— Родилась такой, — поставил жирную точку в разговоре Лируш. Ну не говорить же этому пускающему слюни недоумку, что после стольких лет, проведенных рядом с Хозяином, на него действительно уже ничего не действует?
— Ты принята! — завопил Незабалуйский и в порыве чувств облобызал неожиданно по-мужски твердую руку новой уборщицы.
— Жить буду в женском общежитие, кормежка меня и моего осла за ваш счет. И не вздумайте обмануть меня с жалованием! — вытирая обслюнявленную руку о штаны завхоза, выдвинул свои условия карлик.
— Для вас, Лироч... Лира... все, что угодно, — замурлыкал полу-демон и, схватив женщину своей мечты за локоток, потащил ее устраиваться на новом месте.
Выделенная для проживания комната Лирушу совершено не понравилась: слишком просторная да еще выходящая окнами на парк.
— На какие жертвы приходится идти ради тебя, ягодка моя, — скорбно вздохнув, карлик начал обустраивать жилище.
Вечером, укладываясь спать, он услышал, как снаружи кто-то негромко скребётся. Помянув недобрым словом чьих-то родителей, верная нянька нацепила 'броню', и, накинув сверху халат, пошла открывать дверь. На пороге стоял сияющий, как бриллиант, Незаболуйский. В одной руке он держал букет бордовых роз, а в другой — торт.
— Лира, я пришел познакомится поближе, — ослепительно улыбнувшись, он сделал попытку войти.
— За кого ты меня принимаешь?! Я — порядочная женщина! — на память Лирушу тут же пришли наставления Рыжей Красотки. И пока завхоз не успел ничего сказать, он добавил хлесткую пощёчину и одновременно с этим резко захлопнул дверь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
