Кровь дракона

Громила-орк удивленно открыл рот и выпучил глаза. Всегда выдержанный Индрис приподнял брови, что означало у него крайнюю степень изумления. Виттор посмотрел на Эливьетту с жалостью, словно решил, что после проведенного ритуала она... слегка переутомилась. И только Эрно Альтин остался предельно серьезен.

— Эли, поподробнее. — попросил он.

Маркиза замялась, в попытке подобрать наиболее точные слова:

— Ритуал не вернул душу Дана в его тело... Он поместил в него чужую душу. Я понимаю, что все сказанное звучит слишком невероятно, но это действительно так! В теле моего брата сейчас живет не он сам. Чужак — Глеб.

Эливьетта говорила очень убедительно, заново переживая тот шок, что охватил ее после окончания ритуала, и ей поверили. Возможно еще не до конца, но поверили.

— Эли, — вздохнул граф. — Я ведь предупреждал, что ни чего хорошего из той сумасбродной затеи не получится. Мы не можем даже избавится от чужака.

— Почему? — удивился Виттор.

— Потому! — огрызнулся граф и стало заматно, что он весь на нервах. — Подумай хоть немного своими мозгами, если, конечно, тебе их еще не все выбили на турнирах, и поймешь! Стоит нам его только тронуть и все решат, что происходит борьба за власть, между не поделившими трон наследниками. Знаешь сколько желающих появится половить рыбку в мутной воде? А ведь у нас и так проблем выше головы.

— Но ведь можно...

— Можно, — кивнул, понявший его с полуслова Эрно, а хорошо разбирающийся в придворных интригах Индрис снисходительно глянул на начальника дворцовой стражи — уж он то сразу понял, к чему может привести такой прямолинейный подход и был на стороне осмотрительного главы Тайной службы. — Только ни кто не может быть уверен, что все пройдет гладко, а не вылезет наружу в самый неподходящий момент.

— Индрис?

— Если бы мы узнали о случившемся еще в заклинательных покоях, — осторожно подбирая слова начал тот. — Тогда мы могли бы повлиять на ситуацию. Но сейчас...

Дворецкий сделал выразительную паузу.

— Нет, — резко сказал Эрно. — Не могли. Единственное, что от нас требовалось — не пытаться вообще проводить этот клятый ритуал! Вот тогда у нас еще был выбор!

— Но можно же было сказать, что ритуал окончился неудачно. — не сдавался Индрис.

— Да?! — в одном коротком слове граф сумел выразить целую гамму чувств: раздражение, недоумение, удивление, иронию. — Думаешь, не нашлось бы ни одного умника, который заявил бы, что Данхельта Фаросс просто убили, а якобы неудачным ритуалом пытаются замести следы?

— Кто?! — взревели в один голос Виттор и Тханг.

— Найдутся.

Эливьетта поставила пустой бокал на столик и устало прикрыла глаза, чувствуя себя после проведения ритуала совершенно разбитой. Да еще и самые доверенные помощники того и гляди вдрызг разругаются. Допустить этого нельзя ни в коем случае.

— Господа, какой толк обсуждать, что мы могли бы или не могли сделать? Время назад не повернуть. — вмешалась Эливьетта, чтобы не допустить ссоры.

Дождавшись, когда все успокоятся, она спросила Альтина:

— Ты предлагаешь пока оставить все как есть?

— А ты разве все уже не решила? — ответил он вопросом на вопрос.

— Да.

— Что уже решила? — переспросил плохо разбирающийся в недомолвках Рах. Индрис закатил глаза — дворецкому бесцеремонность орка каждый раз приносила чуть ли не физические страдания.

— Оставить чужака в живых. — коротко ответил Эрно.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

*Трибун (лат. tribunus) — в данном случае имеется ввиду военный трибун. Как правило эту должность занимали молодые люди из уважаемых патрицианских родов впервые поступившие на военную службу и желавщие накопить административный опыт и сделать себе имя перед уходом на гражданскую службу или в политику, но были и исключения желающие прочно связать свою судьбу с армией. По усмотрению легата могли командовать отдельной частью легиона. (Прим. авт.)

**Центурион или кентурион (лат. centurio; centurionis) — офицер младшего командного состава легиона, командующий центурией (кентурией), военным подразделением римской армии, численностью в 80-100 человек. (Прим. авт.)

* * *

Рыцарь — во избежание путаницы автор считает своим долгом пояснить, что "рыцарь" — это не только титул низшего потомственного дворянства, а еще и общее наименование всех — подчеркиваю, всех! — входящих в военно-феодальное сословие, так же как и обращение "сэр". (Прим. авт.)

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

ГЛАВА 2

Глеб шагал, постукивая подкованными каблуками по вымощенной серым камнем мостовой, и с интересом оглядывался по сторонам. Одетый по местной моде — черные брюки, заправленные в высокие сапоги, крытая темнокрасным бархатом приталенная короткая куртка с широкими рукавами, пояс с привешенным к нему кинжалом и широкополая черная шляпа с двумя яркими перьями справа — он ни чем не отличался от окружающих. Разве что качеством пошитой по фигуре одежде — отдельное спасибо дворцовым портным — и, с виду, напоминал небогатого дворянина или удачливого наемника, а удивленным видом производил впечатление провинциала, впервые оказавшегося в столице. Не так уж далеко от истины! Волков и вправду оказался в Амели впервые, и все еще не мог окончательно поверить в то, что другие миры существуют, изредка ловя себя на мысли, что нынешняя действительность — плод его воображения. Но подобная мысль приходила все реже и реже...

Впервые за две недели, или по местному — полторы декады, проведенных в новом мире, Глеб смог вырваться за пределы дворца, чему был очень рад. Он старался не обращать внимания за следующим за ним по пятам зеленокожим громилой с торчащими вперед нижними клыками — орком, выполняющим при его особе обязанности то ли охранника, то ли надсмотрщика, а может и совмещающим обе должности.

Столица Фаросского герцогства произвела на Волкова приятное впечатление. Общее ощущение было такое, что он попал в Средневековье, но в отличие от описанных историками земных городов того периода, Амели выгодно отличалась чистотой и опрятностью. Впрочем, выводы делать было пока рано — он ведь находился в центральной части города. А, как известно, центр и окраины — две совершенно разные вселенные.

Глеб ускорил шаг и, споткнувшись, чуть не пропахал носом мостовую. Он до сих пор после переноса так и не освоился до конца в чужом теле. Это ведь на самом деле не так просто как кажется — и центр тяжести немного другой, и угол обзора отличается от привычного, и телосложение не то, и длинна конечностей, и вес, и множество других мелочей, на которые ни кто и ни когда не обращает внимания, привыкнув за долгие годы.

Из распахнувшихся, чтобы выпустить компанию посетителей, дверей двухэтажного дома с вывеской над входом, пахнуло ароматом свежевыпеченного хлеба и Волков непроизвольно сглотнул слюну. Шагавший следом молчаливый сопровождающий нагнал Глеба и произнес, мотнув головой в сторону вновь распахнувшихся дверей:

— Зайдем?

Глеб на мгновение задумался и ответил вопросом на вопрос, проведя руками по пустым карманам:

— Угощаешь?

— Хорошо.

Посторонившись, Глеб пропустил выходящих, отметив, что, судя по наплыву покупателей, заведение не бедствует, и вошел в большое светлое помещение. Вопросительно посмотрел на своего спутника, но тот знаком показал, чтобы он выбирал любой понравившийся стол, и проследовал к стойке. Волков пожал плечами и занял место возле окна.

Вернулся договорившийся с хозяином орк и сел напротив Глеба. Следом появилась дородная подавальщица с подносом, на котором горкой лежали свежайшие, только из печи, булочки. Оставив поднос на столе, она плавно удалилась покачивая бедрами.

Булочки оказались вкуснейшие и Волков не заметил как умял половину. Орк от него не отставал. Вернувшаяся забрать пустой поднос разносчица, выставила на стол две исходящие паром кружки. Глеб понюхал странное содержимое, не решаясь сделать глоток, и заметивший его колебания орк сказал:

— Пей, не бойся.

Глеб решил, что травить его не собираются и отпил. Вкус у горячего напитка был приятным. Чувствовался мед, гвоздика, перец, имбирь, мята и что-то еще, чему он не смог подобрать названия.

Откинувшись на стуле, Глеб неторопясь прихлебывал из кружки и рассматривал других посетителей заведения.

За дальним столом в углу, тихо переговаривались двое в надвинутых на лица капюшонах, выглядевших в неброских серых плащах словно родные братья. А может они и были братьями. Левее шумно отмечала какое-то событие компания молодежи, повадками напоминавшие Волкову студентов из родного мира. Сдвинув несколько столов сидело полтора десятка крепких загорелых мужчин в кожанных и суконных куртках, напоминающих военные мундиры, только без знаков отличия. Помимо людских лиц Глеб заметил и троих сородичей своего сопровождающего. На поясах у некоторых висели длинные мечи, оружие остальных лежало на лавках, так чтоб легко можно было дотянуться при необходимости. Но привлекло внимание Глеба не оружие — компания затеяла борьбу на руках. Он понаблюдал за ними, отметив, что основной упор делается на силовую борьбу без особых хитростей. Когда-то Волков тоже увлекался этим видом единоборств и выучил немало уловок позволяющих победить более сильных соперников. Захотелось принять участие, вновь ощутить азарт борьбы, но наемники, как он подметил, делали денежные ставки, а его финансы — ввиду полного отсутствия — даже романсы не могли петь. Заметивший его интерес орк, счел необходимым пояснить:

— Наемники.

Наглость — второе счастье. Глеб спросил:

— Одолжишь пару монет.

Вздохнув, орк покопался в карманах и выложил на стол пару серебряных кругляшей. Глеб осмотрел монеты — местные деньги он видел впервые.

— Это много? — спросил он, покачав монеты в руке.

— Декаду протянуть можно.

— Неплохо, — согласился Глеб. — Не боишься рисковать?

— А сам?

— Есть немного.

Волков начал вставать из-за стола, но орк придержал его за руку.

— Рассчитываться как будешь если проиграешь? — спросил он.

— Найду.

— Есть предложение, — сказал орк, глянув на него в упор. — Проигрыш за мой счет. Выиграешь — прибыль пополам.

— Идет. — согласился Глеб и направился к наемникам. Орк одним глотком опорожнил кружку и пошел следом.

При их приближении наемники замолчали и уставились на них настороженными взглядами. Проигнорировав повисшее в воздухе напряжение, Волков присел на свободное место.

— Ну? — недовольно произнес один из наемников, глядя на бесцеремонных гостей.

— Веселитесь?

— Ну.

— Присоединится можно? — спросил Глеб и подкинул монеты в ладони.

Наемники переглянулись.

— Присоединяйтесь. — прозвучало более миролюбивым тоном. — Сколько ставишь?

— Монету. — Глеб решил не рисковать всей суммой сразу.

Наемник выложил серебряную деньгу и поставил локоть на столешницу, приглашающе раскрыв ладонь. Глеб выложил свою и сел напротив него. Сцепились руками. На счет "три" наемник резко нажал, собираясь положить руку соперника первым же рывком. Глеб не поддался. Крепко сжав пальцы противника своими, он начал постепенно усиливать нажим, выворачивая кисть противника к себе. Потянул на себя и припечатал руку соперника к деревянной поверхности стола.

— Удвоим? — спросил, усаживаясь на место побежденного, крепыш с круглой лысой головой и небольшими, плотно прижатыми к черепу ушами. Дыра на месте верхнего переднего зуба и пролегший через переносицу шрам придавали ему разбойничий вид. Выглядел он покрепче предыдущего соперника, но Глеб не задумываясь согласился...

После побежденного четвертого противника кучка монет перед Волковым заметно увеличилась, а вокруг соревнующихся собралась толпа посетителей, громкими криками подбадривающих противоборствующих. Кто-то даже успевал делать ставки на того или иного противника. Орк тоже не терялся и, как Глеб успел заметить, уже успел пару раз выиграть. Пора бы и честь знать — Волков сгреб выигрыш, но был остановлен:

— Куда-то собрался? — пробасил ражий детина, сбросил с плеч кожаную куртку, оставшись в одной тонкой рубахе. Он закатал рукава, обнажив толстые, заросшие черным волосом, руки с широкими ладонями. Расстегнутая почти до пояса рубашка выставляла на показ не менее заросший торс.

— Имеются возражения?

Наемники явственно напряглись. Орк, только что споривший с соседом, тоже. Он скользнул к Глебу, встав у него за спиной, и положил руку на рукоять широкого ножа. Его соплеменники с противной стороны, заметившие этот маневр, также настороженно подобрались, отслеживая все движения сородича.

Глеб понимал, что оказался в непростой положении — наемники не горели желанием терять свои деньги и не собирались просто так отпускать сорвавшего куш незнакомца. Он им даже в чем-то сочувствовал — пришли непонятно кто, поимели неплохую сумму и теперь намереваются свалить. Будь ситуация немного другой, Волков бы вообще не стал ввязываться в противоборство, к тому же с денежными ставками, но сейчас был неплохой шанс мирно разрулить возникшую проблему. Наемники ведь тоже не были дураками и вряд ли хотели заиметь лишние неприятности на свои головы. Устраивать разборки в добропорядочном заведении в центре города да еще среди бела дня в присутствии множества свидетелей было не в их интересах. Вот происходи все в низкопробном кабаке сомнительной репутации... Ха, да тогда Глеб и не полез бы — не дурак, чай!

— Имеются! Надо бы дать возможность отыграться, а то не по людски получается.

Борзеть сейчас не стоило, если у кого из наемников сорвет планку, то их с орком просто затопчут, наплевав на все последствия, но и давать слабину — плохой вариант:

— Если всем подряд давать — поломается кровать!

Окружающие расхохотались.

Детина начал наливаться кровью, но Глеб не дал ему возможности ответить, чувствуя, что сейчас большинство окружающих морально находится на его стороне:

— Впрочем, согласен на еще одну попытку. Но только одну!

— Тебе и одного раза хватит! — в запале ответил тот.

— Сам подписался, все слышали, — подловил его Волков. — Последний раз, и ухожу без претензий с вашей стороны независимо от результата.

— Идет.

— Деньги покажи.

На стол полетела горсть монет.

Рука Глеба утонула в огромной лапе соперника. Мощный противник давил с огромной силой и будь у Волкова меньше опыта, он бы уже проиграл. Но пока держался, применяя все известные уловки. Противник выпучил глаза от натуги и грудью налег на край столешницы, всем весом налегая на руку Глеба, но сдаваться землянин не собирался и "подвесил" запястье, дожидаясь момента для ответной атаки. Когда детина выдохнувшись сбавил напор, он рывком попытался уложить руку противника, но просчитался — соперник только сделал вид, что выдохнулся и удачно подловил Глеба в момент контратаки. Подрагивающая от напряжения рука Глеба медленно сдавала позиции, по миллиметру приближаясь к поверхности стола, и он начал мысленно прощаться со всем выигрышем.