— И? — спросил князь.
— Принц погиб! — объявил Бран, — держава лишилась наследника.
— Воистину черные дни настали! — прошептал лорд Герхард.
Бран кивнул.
— Но и это ещё не всё, — продолжил воин, — место наследника занял принц Марсий, но его положение при дворе несколько...
Бран замялся.
— Несколько непрочно, — заметил он, — многие дворяне открыто осмеливаются говорить, что Марсию не место на троне.
— Подлецы! — произнес князь.
Бран как-то неопределенно покачал головой.
— Вдобавок к проблемам на юге, — продолжил рассказ офицер, — Великое Королевство теряет контроль в северных провинциях. Год или два назад в тех местах возникла секта под названием "Черный Орден". Поначалу никто не доставлял особого беспокойства, обычные еретики. Священники делали свою работу. Жгли их на кострах. Но к всеобщему удивлению, "Черный Орден" только набирает силу. Есть основания считать, что некоторые инквизиторы, вместо того, чтобы сжигать чернокнижников, сами пали жертвой их идей.
— Это ложь! — крикнул Тимоф.
Князь вспыхнул, обернувшись, он буквально сжег послушника взглядом! Тимоф поспешно зажал рукой рот. Я похлопал собрата по плечу.
— Так или иначе, — заметил Бран, — но ересь распространяется. Многие считают, что северные провинции на грани открытого восстания, и, по слухам, у них есть влиятельные покровители в столице.
Бран замялся, но потом, видимо, всё-таки решился сказать.
— Есть слухи, — произнес он, — что северяне планируют свергнуть короля и возложить корону на голову принцессы Люции. Эти идеи находят понимание в глазах черни. Да и многие дворяне, особенно богатые и холостые, действительно считают, что принцесса имеет более высокую заявку на трон, чем её старший брат. Столица гудит, словно вулкан! Сторонники Марсия дерутся с последователями Люции. Разобщающая скверна проникла и в армию. В этот тяжелый момент король вынужден направить армию в поход. Повсюду собираются войска. Шахты Предгорья необходимо вернуть, и как можно скорее!
Я тяжело вздохнул. Наконец-то стало ясно, почему принцесса путешествует при столь незначительном эскорте. Её отбытие из столицы явно прошло под покровом тайны и в большой спешке. Всё делалось по принципу — чем меньше народу увидит, тем лучше. Совершенно ясно, что принцессу просто хотели убрать куда подальше. Преданный присяге князь Герхард и его отдаленные владения подходили для ссылки как нельзя лучше.
В этот момент в моей голове промелькнули мысли, которых я сам испугался. У меня появилось подозрение, что, возможно, нашему князю преподнесли принцессу на блюдечке отнюдь не просто так. За господином Герхардом по всему королевству ходила репутация благородного героя. Эдакий эпический увалень, ничуть не интересующийся политикой. С другой стороны, благородный лорд был известен и как пылкий дамский угодник. И чисто теоретически, если бы честь принцессы вдруг пострадала, из славного Герхарда можно было сделать просто отличного, а главное, не амбициозного мужа. Наш князь никогда бы не попытался скинуть с престола Марсия, не говоря уже о короле Вильяме Третьем. А тогда сторонники Люции оказались бы не у дел.
Однако князь мыслил в другом направлении. На слово "поход" благородный господин откликнулся, как кот на сметану.
— А когда армия выступает? — спросил лорд.
Бран неопределенно пожал плечами:
— Я надеюсь, что, если мы с товарищами помчимся что есть силы, то успеем присоединиться к войскам.
Князь нахмурился.
— Я тоже буду рад послужить Его Величеству в предстоящей компании, — произнес он, — если нужно, то мой отряд выдвинется прямо сейчас! Вместе с вами!
Романх аж задохнулся от такого заявления.
— Ваше Превосходительство, — произнес он, — мы не готовы к походу. В обозе не хватит провизии даже на три дня пути. К тому же дружина устала и понесла потери. И это не говоря уже о том, что мы просто не можем оставить Вороновье без защиты. Подданные нуждаются в своем князе!
— Ерунда! — сказал господин Герхард, — я могу отправиться и без дружины. Всё, что мне нужно — это добрый конь и оружие.
— А как же оруженосец? — подал голос Деррик.
— О! Верно. Добрый конь, оружие, доспехи, славный оруженосец, ну, и провизии на дорогу. Дружиной в моё отсутствие будет командовать Романх! Мой же долг принять участие в походе, так я послужу всему королевству, а, значит, и Вороновью!
Бран побледнел.
— Боюсь, Его Величество — король Вильям, желает, чтобы Вы присмотрели за принцессой!
Князь схватился за голову.
— Ах, черт, принцесса! — вспомнил он.
Бран сунул руку в походную сумку, извлек оттуда небольшую шкатулку и протянул князю.
— Король Вильям передает вам перстень со своей руки! — объявил он, — Его Величество не успел написать вам послание, так как все его время занято подготовкой к предстоящему походу. Он приказал мне передать Вам свою волю.
Бран торжественно выпрямился.
— Благородный князь, — обратился он, — король Вильям даже не приказывает, он просит Вас позаботиться о его дочери. Его Величество желает, чтобы юная принцесса оставалась в Вороножье, под Вашим неусыпным надзором до тех пор, пока положение в столице не придет в норму.
Князь промолчал. На его лице отразилось выражение внутренней борьбы. Два чувства — долг и любовь к подвигам — вошли в противоречие, борясь за душу господина. Для славного Герхарда, очевидно, это было внове. Всю свою жизнь он привык потакать и тому, и другому.
— Его Превосходительство уже изволили дать обет! — поднажал Романх, — его слово нерушимо, и тому мы все свидетели.
Фраза Романха была адресована Брану, но предназначалось именно лорду Герхарду. Поколебавшись ещё с минуту, князь сдался:
— Хорошо, — произнес он, — денно и нощно я буду находиться в Вороновье, заботясь о прекрасной Люции.
Бран улыбнулся, натянув поводья, он резко развернул коня.
— Желаю удачи, — сообщил он, — она Вам понадобится!
Всадники пустили лошадей в галоп и понеслись на юг в сторону Алиссии. Кучера, одетые в розовое, тоскливо поглядел им вслед. Неужто тоже так хотели на войну?!
Князь Герхард тяжело вздохнул и направился к карете. К его удивлению, ни одна занавеска на окне не шелохнулась. Может, благородная принцесса не слышала, сидя внутри, произошедшего разговора? Я понятия не имел, насколько хорошо звук проникает через стенки кареты. Однако, даже если принцесса и не слышала беседы князя с начальником её эскорта, почему она тогда не поинтересовалась, зачем остановился её экипаж? Это было странно.
Князя нисколько не смущали подобные мелочи. Подойдя к двери кареты, он изящно опустился на одно колено и произнес:
— Ваше Высочество, я — князь Герхард Вороновский, счастлив приветствовать Вас в своих краях.
Из кареты не донеслось ни звука. Князь, немного удивившись, продолжил:
— Не желаете ли Вы выйти, о благородная принцесса? Я и мои подданные будем необычайно рады лицезреть ваш прекрасный облик!
Князь тряхнул волосами и выдал свою самую лучшую улыбку, обнажив ряд ровных белых зубов.
— Мой меч у ваших ног! — объявил он.
Надо сказать, князь, если и не обладал самыми безукоризненными манерами, то определенно умел себя подать. Из-за его густых белых волос, волевого подбородка и блистательной улыбки успели пасть множество знатных дам. Как, кстати, и их братьев или мужей, осмелившихся вызвать лорда на смертельный поединок из-за поруганной семейной чести.
— Пошел вон, козел! — донесся из кареты высокий женский голос.
Мы ахнули. Благородный князь сел на землю. Вот прямо так, взял и опустился на траву в том месте, где стоял. Очевидно, с таким обращением господин ещё не сталкивался.
— Но ..., — начал было он.
— Прочь!
— Хм... Видимо, принцесса устала с дороги, — прошептал Романх, — может, заснула, и сейчас не узнала Вас, князь.
Объяснение было так себе, но господина Герхарда слова ветерана убедили. Поднявшись, князь подошел к карете.
— Позвольте мне открыть дверь и засвидетельствовать своё почтение! — проговорил лорд, — буду счастлив показать Вам свои владения.
Не дожидаясь разрешения, князь потянулся к дверной ручке. Наряженные в розовое слуги отчаянно замахали руками, видимо, пытаясь привлечь внимание князя. Я заметил, что они просто дрожат от страха. Однако господин Герхард не заметил или сделал вид, что не заметил слуг принцессы. Дернув ручку, князь открыл дверь кареты. И тут передо мной предстало самое прекрасное создание из тех, что я когда-либо видел! Её густые волосы были черны, как ночь. Длинные, почти до бедер, они ласково обвивали безупречную тонкую фигуру. Восхитительные реснички озорно прикрывали её большие, ослепительно прекрасные глаза. Казалось, в них живет само море, настолько они отливали яркой, блестящей синевой. Кожа её была бархатисто-белой. Личико являло собой образец совершенной формы. На нём не было ни одной лишней черты. Мягкие розовые губки манили, как будто призывая нырнуть в них с головой, отдаться их обладательнице навечно, и молить... Молить о ниспосланном счастье. Любоваться этой удивительной тонкой талией. Лицезреть через глубокий вырез платья её большую прекрасную грудь, идеальной округлой формы. Подол роскошного черного платья полностью закрывал ноги красавицы, но я не сомневался, что они длинные и стройные. А как же иначе?! Ведь такая красота просто не могла иметь недостатков. Ни снаружи, ни внутри. И почему её голос сначала показался мне высоким? Нет-нет, он мог быть только ангельским! Как и она сама! Дева! Богиня! Прекрасное видение, сошедшее с небес, дабы вселить надежду в нас, несчастных грешников.
На миг все: и молодые воины, и старые ветераны, и светлые братья, коим сейчас больше следовало читать молитву об не искушении, и даже князь, замерли в ожидании. Как будто мы боялись спугнуть, подобно летней бабочке, это волшебную, неописуемую красоту.
Все были сражены! Особенно князь, особенно, когда ему в лоб прилетела скамеечка для ног!
— Я же сказала — ВОН! — крикнула принцесса, — оставьте меня в покое!
Благородный Герхард упал, сраженный дикой красотой и скамейкой. Не теряя времени, я поспешил к князю. Ему срочно требовалась помощь целителя, а главное, мне представилась возможность подойти и взглянуть на богиню поближе!
Глава III "Принцесса"
— Какая женщина! — в сотый раз произнес князь Герхард.
Я снял со лба господина холодную повязку и проверил шишку. Полный порядок. После молитвы и промоченной холодной водой тряпки опухоль почти спала, осталось только небольшое красное пятнышко. Да и на него уже можно было не обращать внимания. Лицо доблестного Герхарда снова олицетворяло собой идеал рыцарской красоты, а маленькие синяки, как известно, только украшают благородных воинов.
— Какая женщина! Какая небесная красота! — в сто первый раз произнес князь.
Мой духовный наставник предположил бы, что у лорда горячка. Однако я отлично понимал господина. Каждый раз, когда мои веки оказывались закрыты, на внутреннем взоре снова появлялась она! Её волосы, её глаза, её грудь! В этот момент мне, как никогда, было радостно осознавать, что я ещё не стал монахом, а стало быть, и не принял обет безбрачья. Конечно, головой я прекрасно понимал, что эта красота была для меня недостижимой. Где я — дурак простолюдин, а где принцесса? Но идеал на то и был идеалом, его не получали, им восхищались. И я восхищался.
— Деррик!? — позвал князь.
— Здесь, мой лорд! — ответил юный мечник.
— Как там мои доспехи? Начищены?
— Блестят, как солнце! — заверил оруженосец.
Князь приподнялся с ложа и оглядел свой панцирь.
— Нет, Деррик, давай-ка ещё раз! — приказал он, — в следующий раз я должен предстать перед принцессой во всей красе.
Юный мечник недовольно вздохнул, однако принялся выполнять волю лорда. Вооружившись тряпкой, присыпанной какой-то странной крошкой, оруженосец заново принялся драить доспехи. Романх хмыкнул.
— Кажется, сейчас Её Высочество не в том настроении, чтобы беседа Вашего Превосходительства прошла радужно, — заметил он.
— Да уж, — кивнул господин Герхард, — никогда с таким не сталкивался. Обычно дамы более приветливы со мной.
Скромность была неотъемлемой чертой нашего князя.
— Тем не менее, клянусь, что сражусь с самым свирепым драконом, лишь бы сиятельная Люция посмотрела на меня более благосклонно, — продолжил лорд.
Едва заметно покачав головой, я взглянул на князя. Господин определенно влюбился по уши. Про предстоящий военный поход королевской армии против варваров князь, по-видимому, уже благополучно забыл. Его разум захватило высокое чувство, и как раз оно-то и не давало благородному Герхарду мыслить логично. Поразмыслив, я решил подтолкнуть господина в нужном направлении. Проклятье, но для счастья мне бы вполне хватило и того, что Люция просто находится рядом. Дабы просто иметь возможность время от времени видеть её и дышать с ней одним воздухом. Пусть даже она и станет пассией князя.
— Осмелюсь сказать, Ваше Превосходительство, — осторожно начал я, — сейчас благородная принцесса нуждается не в подвиге, а в понимании и соучастии её трудностям со стороны Вашего Превосходительства.
Князь удивленно посмотрел на меня. Совершенно очевидно, что он ничего не понял.
— Что ты пытаешься сказать, Англир? — спросил он.
— Хм... Я всего лишь послушник, — произнес я, — и, возможно, не прав в своих догадках...
— Брось! — отрезал благородный Герхард, — оставим этикет для церемоний, я всегда готов выслушать мудрый совет!
Романх фыркнул. Князь удивленно посмотрел на него, и ветеран поспешно вернул своему лицу каменное, безучастное выражение.
— Её Высочество принцесса Люция, — продолжил я, — совсем недавно перенесла смерть брата.
Князь хлопнул сам себя по лбу, непроизвольно засадив по опухоли. Скривившись, благородный Герхард произнес:
— А ведь верно! В своём приветствии я не выразил сочувствия по поводу её утраты! Вот она и обиделась. Молодец, что указал мне на это, Англир. Прошу, продолжай, какие у тебя ещё есть мысли!?
Я поежился, почувствовав себя неуютно. Конечно, всем было известно, что наш князь не отличается большой фамильярностью, если речь, конечно, не шла о лирических балладах и королевских турнирах; но я, по сути, в первый раз в жизни обратил на себя столь пристальное его внимание. Более того, лорд ждал моего совета!
— Ну, есть у тебя ещё что, Англир? — нетерпеливо переспросил князь.
Я поспешно взял себя в руки. Сейчас было не время для польщенной стеснительности.
— Мне кажется, что принцесса Люция опечалена не только смертью брата, — продолжил я.
— Чем же ещё?
— Вспомните, что говорил офицер Бран. После смерти наследника — принца Фредда, трон королевства погряз в заговорах. Положение принца Марсия при дворе довольно ..., — я задумался, пытаясь правильно подобрать слова, — довольно небезопасное. Боюсь, многие дворяне рассматривают принцессу Люцию, как более законную кандидатку на престол. Возможно, Её Высочество оказались в центре каких-либо интриг, и это её угнетает.
