— Командир флагманского корабля "Серебряный ветер" и моя правая рука хайтин Яо Минг, — в свою очередь перешел Ло к собственным сопровождающим.
Молодая женщина с аристократично-хрупкими чертами лица, выдававшими ее знатное происхождение, склонила голову перед Ли с почтением, но без излишнего подобострастия. Ростом Яо едва доставала до плеча своему командиру, а ее длинные черные волосы были собраны в узелок на затылке и заткнуты двумя длинными палочками, украшенными лишь простой, но искусной резьбой. Несмотря на внешнее изящество, манера держаться и сильный волевой взгляд выдавали в этой хайтин решительного и напористого человека.
— К"си Ёнг, — сама, не дожидаясь каких-либо слов со стороны Гонкэ, представилась другая женщина, стоявшая рядом.
Ее простой багряный суо выглядел выцветшим и потертым, и первая ассоциация, возникшая в голове у Ли, когда он увидел подобный наряд, неразрывно связала новую знакомую с командиром Ногаем, начальником стражи из далекого закатного Ланьчжоу, в котором юный тайпэн был, казалось, уже целую вечность назад. Черты лица Ёнг были грубыми и невыразительными, а имя являлось таким же пустым звуком, как и у того, кто носил прозвище Всевидящего Ока Императора. Нефритовая пайцза, появившаяся из широкого рукава суо и тут же переданная Ханю, окончательно закрыла все имеющиеся вопросы. Ли с почтением поклонился этой женщине, не ограничиваясь простым кивком, который был ему дозволен по статусу. Не всякий тайпэн Империи мог бы похвастаться тем, что лично работал рука об руку с главой армейской разведки. На мгновение по безучастному лицу Ёнг пробежала тень удивления, но в следующую секунду она пропала без следа, а ответный поклон был также глубок и почтителен.
Дальше последовало знакомство с людьми, не поприветствовать которых, Хань просто не имел права. И хотя градоправитель Пан-Ги-Ша или начальник местной стражи, в отличие от распорядителя армейских запасов провинции, никоим образом не были причастны к намечающейся компании, Ли никогда не позволял себе относиться с небрежением к людям, и в особенности к тем, кто служил Империи так же, как и он сам. Лучшей наградой для Ханя в ответ на эту любезность стал одобрительный гул в толпе, сгрудившейся вдоль портового берега и на соседних дощатых причалах, откуда было видно гостей. Невысокие крепко сбитые нееро, из которых практически полностью состояло население здешних мест, были рады увидеть именно такое воплощение воли Единого Правителя в столь неспокойные времена.
Ли и все остальные уже собирались двинуться в сторону дома начальника порта, где расположили свою ставку Гонкэ и К"си Ёнг, когда из рядов праздных зевак мимо замерших стражников с копьями, протолкался вперед грузный массивный хайтин, судя по виду, типичный уроженец Хэйдань. Чуть позади него держался молодой подтянутый офицер, в котором чувствовалась та же благородная кровь, что и в Яо Минг.
— Хайтин Реёко Кэй, куай-сё "Императорский рейдзё", — хрипло назвался незнакомец, глядя из-под насупленных густых бровей прямо в глаза Ли Ханю без всякого страха или подобострастия. — Временный командующий кораблей Генсоку. На эскадру мы уже не тянем. Мой старший помощник Судзаки Маэкэ.
Ли без всякого подтекста вежливо кивнул в ответ и назвался сам, попутно отметив, что появление Реёко, похоже, вызвало некоторое удивление у командующего эскадры Синцзян и его заместителя. К"си Ёнг, напротив, позволила себе удовлетворенную улыбку, а вот самому Кэй, по-видимому, было глубоко наплевать на реакции окружающих. Внешний вид хайтина был вполне благообразен, но вот он сам чувствовал себя в подобной обстановке явно не слишком радостно. Скованные жесты напомнили Ли его самого в те первые дни, когда он только учился правильно носить суо, и при этом не выдать окружающим своего неумения.
Через полчаса все руководящие офицеры, чиновники и спутники Ли разместились на втором этаже в массивном доме начальника порта. Большая комната, служившая хозяину в качестве трапезной, имела широкий выход на внешнюю галерею, с которой открывался прекрасный вид на искусственную бухту и несколько вытянутых огороженных зон с пристройками, покрытыми необожженной черепицей. Сухие доки, в которых регулярно приводились в порядок днища военных и торговых кораблей, были единственной достопримечательностью этого маленького поселения нееро. Рыболовство и выращивание сахарного тростника процветало выше по течению Синцзян, но местные жители были вполне довольны своим положением. Разумеется, до того, как в соседних провинциях объявились солдаты Юнь.
Пока слуги хозяина дома суетились, расставляя угощения и напитки для важных гостей, военачальники собрались на открытой террасе в тени резного деревянного навеса. Здесь же состоялось знакомство Ли еще с несколькими оставшимися командирами и служащими, подчиненными хайтину Гонкэ. Глава армейской разведки представила лишь одного из своих лазутчиков, оказавшегося совсем юной девушкой, по меркам Империи едва только покинувшей пору детства. Ее черты лица еще не успели окончательно сформироваться и выглядели бы довольно мило, если бы не застарелый рваный шрам, наискось пересекавший левую щеку. Несмотря на нежный возраст, одеждой юной разведчицы был настоящий женский суо в темно-зеленых тонах, а пояс украшал укороченный дакань, явно побывавший со своей хозяйкой уже не в одном в деле. Уголки фиалковых глаз, вытянутые к ушам, которые в свою очередь были лишены мочек, а также темно-русые волосы, остриженные по-мальчишески коротко, выдавали в девушке хшмин, что в целом было не очень-то и удивительно. Армейская разведка намеренно отбирала в свои ряды лучших следопытов, без оглядки на их народность и количество прожитых лет. Среди почти исчезнувших обитателей северных лесов охотников и трапперов всегда было на порядок больше, чем среди других жителей страны. Правда, разбойников и мятежников среди них тоже хватало с избытком.
— Ка"исс командовала той группой, которую мы отправляли вдоль Чаанцзянь и к Таури по вашему приказанию, тайпэн Хань. Это мой лучший агент в южных землях так, что в деле добычи сведений вы можете положиться на нее с абсолютной уверенностью, — отрекомендовала К"си Ёнг свою протеже.
Было видно, что Ка"исс восприняла похвалу своей начальницы как должное, и все же ее щеки покрылись едва заметным легким румянцем, когда юная хшмин предстала перед вассалом Императора.
— Для меня будет честью служить вашим планам, тайпэн, — сбивчиво произнесла девушка, низко склонив голову.
Как и со всяким новым знакомым, Ли ответил на такое приветствие искренне и с равнозначными знаками уважения.
— Помощь лучшего разведчика имперского юга будет для меня не меньшей честью.
От этих, вроде бы, просто учтивых слов лицо Ка"исс вспыхнуло яркой краской, и "лучший разведчик юга", растеряно потупившись, быстро пробормотала что-то в ответ и поспешно исчезла в направлении трапезной. Хань не успел даже толком удивиться, когда у самого уха тайпэна раздался насмешливый голос Фуёко.
— Поздравляю, это будет первое наивное сердце, которое тебе еще только предстоит так безжалостно разбить клинком суровой реальности, — кумицо притворно вздохнула. — Бедное дитя...
Резко обернувшись назад, Ли увидел только Удея, которой, заметив движение Ханя, вопросительно поднял левую бровь. Темный наряд лисицы-оборотня мелькал на другой стороне террасы в окружении синих каймонов, но тайпэн по-прежнему ощущал ее горячее дыхание на своей коже. Точно так же, как порой это бывало с незримыми ледяными прикосновениями къёкецуки, каждый раз напоминавшими ему о том, как тесно после той кровавой ночи в Золотом Дворце связано теперь некогда человеческое естество бывшего дзи с демонической сущностью трех его спутниц.
Когда все было готово, Ло Гонкэ пригласил всех внутрь, а места слуг заняли денщики и доверенные люди К"си Ёнг. Обсуждение планов предстоящего похода грозило затянуться на весь день, и только общий разбор сложившейся ситуации мог продолжаться до полудня. Распорядители и хайтины докладывали о состоянии дел на своих кораблях, о настроениях среди экипажей, а также о запасах провианта и амуниции. Смотрители местных армейских складов раздавали списки последних сверок, подготовленных к прибытию Ханя. Всю информацию, собранную разведкой, детально изложила в своем выступлении Ка"исс, делая пометки на карте, разложенной в центре стола.
Первоочередным вопросом была реорганизация совместных сил трех эскадр, так чтобы создать из них уже идеально слитный флот, действующий как единое целое. Это предполагало разделение полномочий, а также необходимость выделить несколько куай-сё под узкоспециализированные задачи. Во-первых, следовало определить, на каких кораблях будут размещены основные хранилища продовольствия, запасного вооружения и механических деталей для метательных орудий. Различные снасти и прочие запасы имелись на каждом судне, однако тот факт, что почти на каждом куай-сё теперь добавлялось около сотни новых бойцов, несколько изменял сложившуюся картину. От использования торговых широконосых барж и нескольких мику-дзё, отыскавшимся в порту, решено было отказаться сразу же. Только скорость военных гребных судов могла позволить императорской армии получить преимущество над Юнь, действуя на таком узком фронте, как русло Чаанцзянь. Вторым отдельным пунктом следовало назначение одного из кораблей на роль плавучего госпиталя. В целом выходило, что под "обоз" придется выделить не меньше пяти бортов, а их военные ресурсы перераспределить между остальными. С одной стороны получалось, что под "тыловые службы" следовало бы определить самые неэффективные и незначительные суда, а с другой они должны были быть достаточно вместительны и быстроходны, чтобы ни в коем случае не отстать от основного флота и не затормозить его продвижение. Главный же камень преткновения возник, разумеется, из-за того, что мало кто из хайтинов желал оказаться в роли командира подвижной лекарни или парусного амбара, да еще и отправить своих людей под чужое руководство.
Самому Ли идея столь жесткого разграничения функций не очень-то нравилась. Тайпэн чувствовал в ней что-то такое неприятное, как будто это решение заранее разграничивало корабли на две категории, одной из которых, в случае жесткой необходимости, можно было бы пожертвовать. Но, к сожалению, сейчас он вынужден был поддерживать именно этот план, поскольку тот исходил не от него, а от тех людей, кто реально должен был командовать походом по Чаанцзянь. Кроме Шао Шэна, Гокэя и К"си Ёнг эту идею устами Куанши первой упомянула еще Йотока задолго до их отправления из Хэйан-кё. На то, чтобы начать спорить с величайшим стратегом в истории Империи, Хань пока не решался, осознавая, как мал и ограничен его собственный опыт в делах ведения полноценной военной компании, затрагивающей не маленький клочок земли и всего несколько противоборствующих армий, а сразу несколько обширных провинций, десятки крепостей и многие тысячи воинов. В любом случае, все, о чем говорилось на совете, Ли потом еще предстояло поведать Куанши этим вечером на борту "Стража". Окончательное решение относительно планов похода, согласно воле Императора, оставалось всегда за Ханем, а, следовательно, за Йотокой, но вот знать о ее существовании полагалось только очень узкому кругу лиц.
Командиры речных эскадр Камо и Синцзян по очереди закончили свои развернутые доклады, определив возможных кандидатов на указанные роли "обозных телег". В свою очередь от имени кораблей Генсоку слово взял офицер Судзаки. Несмотря на то, что парень был ровесником Ли, свое дело он знал прекрасно и разбирался в основных вопросах не хуже заправского хайтина. Тем не менее, Ханю показалось странным, что это выступление не решился сделать сам Реёко Кэй, назначенный временным командующим того, что теперь осталось от южной патрульной флотилии.
Отойдя ненадолго к столу, на котором были расставлены угощения и жаровни для разогревания чая, Ли поделился своими смутными сомнениями со старшей из къёкецуки, бездельничавшей вместе с Фуёко за неторопливой игрой в каргёцу. В отличие от Ёми, Такату совершенно не интересовали детали планов и стратегические расчеты, а точнее взаимоотношения людей при решении подобных сложных вопросов, до которых юная кровопийца была куда более охоча. На кумицо же все эти разговоры нагоняли еще большую тоску, по-настоящему оборотня интересовали лишь активные действия или совсем невероятные и рискованные авантюры.
— Что я могу сказать о парне? — кровавые глаза Такаты насмешливо сверкнули. — Судя по запаху, он выпил вчера так много, что, уже только поднявшись на ноги этим утром, проявил чудеса выдержки и силы воли.
Тайпэн покосился на громоздкую фигуру Реёко, сидевшего в дальнем конце стола и безразлично слушавшего своего заместителя, опершись подбородком на правый кулак.
— Так он...
— Ему плохо, — подтвердила Фуёко, двигая одну из фигур по расчерченной доске, — но он достаточно силен, чтобы не демонстрировать этого.
— Но, к сожалению, не достаточно, чтобы оставаться полезным для нашего общего дела, — холодно отрезал Ли.
Приблизительно через час-полтора, когда подошло время обеда и совещание стало плавно переходить к вопросу о захвате Йосо, стоявшего при слиянии двух самых больших судоходных рек в южных провинциях Империи, Хань отозвал Реёко в сторону для личной беседы. Данный разговор прошел не в самой лучшей атмосфере.
— Если вы не способны управлять эскадрой, то нам будет проще подыскать для этого более подходящего слугу Императора, — закончил свою мысль Ли, высказав все, что он думает о чрезмерных возлияниях в подобное время.
— Просто я рассчитывал, что вы прибудете только на день раньше оговоренного срока, — на лице у Кэй была тонкая усмешка, по которой можно было легко понять, что думает хайтин о попытках молодого полководца читать ему мораль. — Завтра я буду чист, как утренняя роса в садах Золотого Дворца. И к тому же, разве мы не решили установить в новом соединении единый общий порядок командования, в котором для отдельных руководителей эскадр места не предусмотрено?
— Решили, — хмуро ответил Ли. — Но я говорю не столько о сиюминутной ситуации, сколько об общей тенденции. Если вы не сможет себя контролировать, хайтин Кэй, то в отношении лично вас новое решение еще только будет принято. Это обещание я могу вам гарантировать, как командующий и член коллегиального военного совета.
Улыбка медленно покинула губы Реёко, и "воин воды" чуть склонил голову:
— Разрешите идти исправляться? — в глазах у хайтина блеснуло что-то недоброе.
— Идите, — кивнул Ли, подметивший эту деталь.
При обсуждении штурма Йосо командир эскадры Чаанцзянь уже не присутствовал, но его старший помощник прекрасно справлялся и сам. Склонившись вместе с Яо Минг над схемой городских укреплений, доставленной сюда из столицы вместе с сотней других планов и карт, хранившихся в дворцовых архивах, Судзаки активнее всех спорил с правой рукой хайтина Гонкэ, авторитет которой среди командиров синцзянских судов, похоже, был беспрекословным. Шао Шэн и офицеры солдат абордажа также приняли активнее участие в разговоре, а Ханю в итоге выпала роль арбитра. Захват Йосо был необходим в качестве первого шага компании, открывавшего к тому же доступ к ресурсам местной верфи, без которых двадцати восьми куай-сё совместной эскадры было бы теперь не обойтись. Проблема была в том, что укрепления городка были достаточно мощными, как с суши, так и со стороны реки, чтобы исключить возможность малых потерь. Яо считала это приемлемым, Судзаки и бойцы Центрального флота хотели минимизировать жертвы, а Шэн пытался отыскать компромисс.
