Амбиции гайдзина. Часть 1

Это моё место. Это моя судьба. Это моё право.

И сегодня я его верну. Или отберу, если придётся.

Замок обшарен сверху донизу. Смешанная стража из преданных мне и ей самураев не позволит убить меня, а разведка не сообщала ни о каких крупных отрядах вблизи.

Ты придёшь говорить. Возможно даже веря, что сможешь настоять на своём.

Тем разрушительнее будет разочарование.

— Ода-сама, ваша сестра... — кивка достаточно, чтобы слуга исчез. Значит вот оно.

Ты входишь быстро, но не торопясь. Так, чтобы не тратить лишнего времени, но не нарушить приличия. Золотые волосы, уложенные в странную версию высокого хвоста хлопают по спине, ярко поблёскивая светом свечей. Парадное красное кимоно обтягивает гибкое тело со слишком широкими от постоянных упражнений с мечом плечами, впрочем, не делая его менее прекрасным.

Яростный блеск во взгляде, рука, лежащая так, чтобы в любой момент дотянутся до катаны... Все, как я и представлял.

Дверь закрылась, отсекая нас от остального мира. Никто не посмеет вмешаться в этот разговор.

— Ты звал меня, брат. — разумеется. И именно поэтому ты пришла сюда взяв самый минимум охраны.

Расчёт или простое доверие? Неважно. Я не собираюсь нападать.

— И ты пришла. — снова молчание. Наши взгляды скользят друг по другу, находя изменения и изучая мельчайшие изменения в мимике. — У меня есть для тебя предложение.

— Говори. И я надеюсь, оно стоило путешествия через провинцию. — не стоит давить так грубо, Набуна. Дайме это не к лицу.

— Стоит. Как ты помнишь, когда наш отец умер, он назначил своей преемницей и наследницей тебя, так как я был слишком мал. — не позволить зубам скрипнуть. Она не должна видеть моих эмоций. Не сейчас.

— И я исполняю свой долг. — о да. И исполняешь настолько хорошо, что убить тебя хочет не меньше половины старейшин.

— Ты уже исполнила его. Женщина не может наследовать великий дом, и ты это знаешь. Ты сохранила земли Овари до моего взросления, но на этом твои заботы завершены. — конечно, мы оба знаем, к чему идёт разговор. И разумеется, никто не будет торопится.

— А если я скажу нет? — слишком грубо, сестра. Это так похоже на тебя, и в то же время так глупо.

— Подумай сама, Набуна, ты не имеешь поддержки среди рода. Женщина не может быть ни лидером, ни тем более дайме. Это противоестественно и жалко. — как же гордо поднялась твоя голова. Да, я знаю, что ничто не могло довести тебя до бешенства сильнее.

— Пока что это у меня получалось. Не вижу причин, по которым это должно изменится. — ах да. Конечно.

— Только за последний год на тебя должны было быть совершенно пятнадцать покушений, прерванных моими людьми. Это не называется "получается", дорогая сестра. — конечно же твои люди были рядом и знали об этих попытках. Вот только жаль, что у тебя вообще нет "твоих" людей среди шпионов. Все они либо мои, либо работают в моих интересах.

Опираться только на самураев, все же, слишком ненадёжно.

— Одно из которых было организованно тобой. — ах да. Хасару все организовал идеально.

— Ты про свою ручную обезьянку? Набуна, если бы ты позволила себя убить взятому с улицы животному, то была бы даже не достойна войти в эту комнату. Если бы я действительно хотел убить тебя, ты была бы уже мертва. — бочонки с этим привезённым варварами "порохом" оказались удивительно эффективны в подобных делах. Они вообще оказалась очень изобретательны в вопросах бесчестного убийства.

Одной порции, спрятанной на улице, ведущей к замку хватило бы чтобы решить эту проблему раз и навсегда. А в самом крайнем случае отряд лучников справился бы не хуже.

Если бы мне было нужно её мертвое тело, разумеется.

— Вот как? И чего ты тогда добиваешься, если мирное наследование тебя не устраивает? — разъярённые глаза горят, подобно звёздам. Да, я действительно сделал правильный выбор.

— Тебя. — позволить бешенству сменится удивлением, и можно продолжить. — Мне не нужен трон, полученный через твою смерть. Ты, как и все члены дома Ода, принадлежишь мне, и я не хотел бы лишатся такой ценности.

Когда ненависть перетекла в желание? Не знаю. Когда ты каждый день думаешь о противнике, он внезапно становится ближе, чем самый верный приближённый.

— Что? — похоже, мне удалось лишить её дара речи.

— Я предлагаю свадьбу. Править землями Овари будет не один из нас, но мы оба — как муж и жена. — разумеется, вся власть достанется мне — жена дайме никогда не сравнится во влиянии с дайме, из какого бы рода она ни была. Если Набуна решит не цепляется за власть — это элегантное признание поражения и сдача позиций. А если все-таки решит подергаться... — В ином случае, я заберу то, что принадлежит мне, силой.

И тебя в том числе, дорогая сестра. Вне зависимости от твоих действий итог будет одним. Все уже просчитано. От тебя зависит только форма твоего поражения.

— В таком случае я говорю нет. — ну вот и все. Значит, война. Не совсем то, что я хотел, но...

— Ты уверена, что хочешь этой войны? Мори Ёсинари, Сасса Наримаса и Кавадзири Хидэтака, ещё парочка влиятельных самураев и множество крестьян — это все, что у тебя есть. Меня же поддерживают все старейшины и большая часть самураев. — ну давай, отбрось гордость и смирись со своим положением. Тут не может быть другого выхода. — Неужели ты так хочешь начать войну за наследие, пытаясь удержать место, на которое у тебя нет прав? Заставить всех вокруг выбирать стороны, и идти против своих друзей, братьев, отцов? Залить провинцию кровью, ослабив перед другими родами?

— Нет, брат. Этого хочешь ты. Я только защищаю то, что даровал мне отец, посчитав меня более достойной, чем тебя. — а вот это уже было больно.

— Значит в следующий раз мы встретимся на поле боя. Твои войска будут сокрушены, поддержавшие тебя самураи убиты, а сама ты ляжешь в мою постель. — это даже не угроза — обещание.

Время угроз прошло. Хватит ночных бдений и пошагового исполнения мелких планов. Настало время действовать.

Все слова сказаны и намерения обозначены. Осталось только взять своё.

Девушка молча повернулась, выйдя из дверей.

Даже жаль, что у неё так мало шансов на победу. Ведь войска всех поддержавших меня старейшин и самураев давно подняты в боевую готовность и собраны в замке Суэмори... А бедняжка Кацуи до сих пор не поняла, что что-то готовится.

Иногда полезно держать подругу детства своего противника рядом с собой. Особенно, если при этом она искренне считает что действует во благо своего настоящего сюзерна.

Игры дилетантов в шпионов так забавны.

Интерлюдия 2

Ночь полна ужасов. Никто не знает, что происходит за закрытыми дверьми и на темных дорогах. Никто не вмешивается.

К счастью, от меня это и не требовалось. Только обеспечить безопасность встречи брата и сестры Ода. То есть то, чем занимаются без малого четыре сотни человек во всем замке.

А это значит смотреть в плохо освещенную факелами тьму, скучать, и вспоминать.

— Проходи, Кацуи. Рада тебя видеть. — такое старое и такое новое помещение. Набуна не сделала ничего, что могло бы осквернить память её отца, но немного сменила цветовую гамму оформления, буквально показывая, что приемный зал главы дома теперь принадлежит ей.

— Благодарю, Ода-сан. — девушка поморщилась, сверкнув золотом волос. Живот стянуло в ком.

— Кацуи, пожалуйста, хватит. Мне хватает официоза в жизни, чтобы я успела устать от него. Я не хочу слышать от тебя это обращение. — остаётся только кивнуть.

— Хорошо, Набуна. Могу я узнать, зачем я тебе так резко понадобилась, чтобы отрывать меня от охоты? Ты же знаешь, я гоняюсь за этой бандой уже две декады. — предлог, конечно. Только на охоте я чувствую себя живой. Но ей незачем об этом знать.

— Я уверена, что твой отряд справится с горсткой крестьян и без тебя. — она вздохнула. — Мне нужна помощь. Нобуюки устроил на меня очередное покушение.

По жилам скользнула холодная волна. Тише, Кацуи, ты уже взрослая девочка.

— Как я понимаю, оно не увенчалось успехом. — увы или к счастью. — Да и с каких пор тебе нужна помощь в таких делах?

Раньше с подобным она справлялась сама.

— Дело... Деликатное. Мне нужно, чтобы предполагаемый исполнитель был взят чисто и без повреждений. — ого. И с каких же пор с этим не справится простой самурай?

— Он сражается настолько хорошо, что не справится даже полный отряд? — вряд ли. Хотя... Бывают ситуации, когда можно убить, но не взять живым.

— Нет. Он вообще не будет сражаться. Но мне нужно, чтобы это было сделано так, чтобы это было невозможно связать с готовящимся покушением. Повод подбери сама. — очень, очень странно.

— Он настолько ценен? Что тебе вообще нужно, Набуна? — мне стремительно надоедал этот разговор вокруг да около.

— Мне нужно чтобы его заперли в каземате, по нелепому поводу, который выглядит случайно. И сделать это в тайне. — вот теперь понятно.

— Если тебе нужно просто обеспечить ему безопасность, могла бы просто приставить охрану. — а не отзывать меня с охоты.

— Не варвару и не в этой ситуации. — Набуна посмотрела на бумаги. Понятно. Разговор окончен.

— В таком случае, до встречи. — поклонится, как бы она не морщилась, выйти.

Значит, случайный повод для мужчины варвара? Понятно. Это не сложно.

К горлу подкатил ком, а жилы снова налились холодом.

Да. Это правда не сложно.

* * *

Личный архивариус, варвар, не выходит из комнаты. Понятно. Зная интерес Набуны к варварской культуре, она сделает все, чтобы обеспечить безопасность своей новой игрушке.

Внутренний двор перегружен людьми, идти ему придётся через коридоры.

Архитектура внутренних помещений очень проста, если в ней разобраться. Для удобства защитников при штурме из каждой комнаты можно выйти только в следующую комнату, так что заблудится тут практически невозможно.

А значит варвар выйдет примерно здесь.

Одетое кимоно открывает достаточно, чтобы справедливо признать себя оскорбленной при любом взгляде.

Посидит в тюрьме пару дней, ничего страшного.

— Прошу прощения, кидзе-сама, не могли бы вы сказать, в какой стороне я могу найти додзе?

А вот и он.

— Иди вперёд и чуть правее. — сблизился ещё сильнее, поравняться — хватит одного удара.

Низкий светловолосый парень лет четырнадцати на вид, в странной одежде.

Холод не просто течёт по венам, само тело будто обратилось в лёд.

— Могу я узнать, куда ты пялишься, гайцзин? — просто чтобы пояснить происходящее.

Взгляд, упершийся в грудь.

Руки сами легли на рукоять катаны. Удар, способный проломить стальной нагрудник, прошёл мимо.

Совсем чуть-чуть — перед ударом пальцы дернулись, пытаясь сдержаться, но не находя причины. Это не Нобуюки.

Второй удар, продолжающий первый и зажимающий врага в угол. И тут же третий, снизу вверх, врезаясь в беззащитную челюсть и вбивая голову в стену, разливаясь тонкой струей крови.

Миг промедления, просто чтобы прийти в себя после срыва.

Набуна хотела, чтобы он остался жив.

Проверить дыхание.

Жив. Отлично.

Лёд постепенно разжимал зубы, и я снова смогла нормально соображать.

— Этот человек оскорбил меня. Швырните его в казематы. — сбежавшиеся на шум стражники только кивнули. Здесь и сейчас я могу им приказывать, но презрения от этого становится не меньше.

Пусть. Что мне их презрение — никто не выстоит и секунды в настоящем бою.

Теперь этот варвар окажется в безопасной и сухой тюрьме, даже с бумагой, если я правильно понимаю его назначение. Работа выполнена.

Не было даже малейшего удовлетворения.

* * *

После этого была пара дней тишины. Нобуюки никак не отреагировал на случившееся, и я смогла отдохнуть.

Насколько вообще возможно отдохнуть, постоянно думая о месте, в которое придётся вернуться.

А ведь когда-то замок Суэмори был просто одним из многочисленных укреплений Овари.

Просто местом, в котором росли дети нынешнего дайме. Просто куском камня, набитом людьми.

Просто... Просто. Просто местом, которого не боишься. В которое не возвращаешься, надеясь погибнуть, не доехав. От которого не сбегаешь в очередную битву на границе, ища безопасности в чужой крови.

Казалось бы, что может случится, если дочь благородного отца, отдавшего жизнь за дайме отдадут во служение его роду? Это честь, и честь высокая.

Пока этой честью не пользуются.

Пока сестра господина и лучшая подруга не успокаивает тем, что это нормально. Пока на тебя не смотрит как на осквернённого выродка последний слуга, презрительно плюя под ноги и нарочито громко обсуждая это с другими.

Пока клятва вечной верности не становится оковами, не дающими даже очистить себя через смерть.

Но скоро это закончится. Так или иначе — выбор сделан.

Эти переговоры закончатся войной, иначе быть не может. Войной за наследование, в которой каждому придётся выбрать себе сторону.

Свою выбор я уже сделала.

Не потому, что Набуна так уж хороша, но потому что это единственный способ уйти из Суэмори, сохранив хотя бы подобие чести.

Предательство, но совершенное для вышестоящего дайме.

То, что не уничтожит то, за что отдал жизнь отец.

Глава 3

За все время моей вынужденной посадки еду приносили ровно пять раз. Я так понимаю, это значит, что прошло пять дней.

Время я провел достаточно продуктивно. Биография Ода Нобунага была закончена полностью, за исключением имени генерала-предателя. Раз уж Нобуна не хочет этого сейчас знать — я не стану настаивать. До этого все равно еще лет десять.

— На выход, варвар. — дверь неожиданно открылась, и вощел старик Еситори. — Ода-сама желает тебя видеть.

Что называется, внезапно.

Ну, значит кризис разрешился и заговорщиков устранили. Что очень даже радует. Сидеть тут уже смертельно надоело.

А замок напоминал встревоженный улей. Забитый вооруженными людьми, освещенный тысячей факелов, его окутывала буквально вещественная тревожная атмосфера. Похоже, началось.

Старик, как оказалось, вел меня в главный приемный зал, в котором я читал Нобуне лекции по истории и географии. Сейчас его, впрочем, было не узнать — огромная карта провинции лежала на столе, вокруг которого сидело шесть человек. Нобуна, устроившая мне сотрясение девушка-в-кимоно (кстати, сейчас уже в другой одежде), молоденькая девушка с веером и трое мужчин сурового вида, из которых особенно выделялся громила с тигровой шкурой, повязаной вокруг пояса.

Я постарался открыть дверь как можно тише, чтобы не мешать, но все равно в меня уперлись взгляды.

Удивление, презрение, неприязнь — обычный коктейль.

Оправдано, понятно, простительно. Мало того что варвар, так и забыл что-то на верховном совете. К слову, это удивило и меня самого — конечно, Нобуне будет полезно узнать известную мне историю, но зачем это показывать сразу всему ближнему кругу?

По кивку Нобуны я сел на единственное оставшееся свободным место у стола.

— Я рада видеть всех вас здесь. Но, как вы понимаете, повод для встречи не радостный. — Нобуна выглядела очень устало, но держалась как всегда гордо.