В тот же день вошли в силу решения Собора об устройстве русских архиерейских кафедр. Первым решением было учреждение патриаршества в Русской Церкви с кафедрой в Московском Успенском соборе и возведение на престол святителя Макария. Данное решение Собора было закреплено в 'Уложенной грамоте о патриаршестве в России', подписанной Вселенским патриархом Иеремией II и верховными архиереями Русской Православной Церкви. Грамота была составлена по указанию государя Ивана Васильевича, не очень то доверявшего грекам 'на слово', пожелавшего перед отъездом Константинопольского Патриарха получить официальный документ 'для утверждения от рода в род и навеки' нового состояния Русской Православной Церкви. Вторым решением данный Собор определил новое устройство архиерейских кафедр в Русской Церкви. С повышением Московской митрополичьей кафедры до патриаршей, сан митрополита закреплялся за шестью виднейшими кафедрами Великороссии. Соответственно на Руси появились новые митрополиты, Новгородский и Псковский Леонид; Казанский и Свияжский Вассиан, с 5 июля сего года Тихон I (Хворостинин); Крутицкий, Сарский и Подонский Тарасий; Ростовский, Ярославский и Белозерский Ион; Уральский, Ногайский, Туркестанский и всея Сибири, первый 'уральский поп' Герасим, введена новая кафедра Верховного военного священника Русского Войска, в сане митрополита, на которую был хиротинирован второй 'уральский поп' Георгий. Сан архиепископа был определен для семи владык — Вологодского; Суздальского; Смоленского; Рязанского; Тверского; Нижегородского; Уральского, Ногайского и Туркестанского, которым стал третий 'уральский поп' Михаил. Было также решено установить одиннадцать кафедр епископов-Псковскую, Ржевскую, Великоустюжскую, Белозерскую, Коломенскую, Брянскую, Дмитровскую, Уральскую, Ногайскую, Туркестанскую, а так же образовали новую епископскую кафедру— епископство Заморской Руси, с кафедрой в Порт-Иване.
По обычаю после Собора последовали торжественные обеды, устроенные царем и царицей в честь патриарха Иеремии. На которых присутствовали члены греческого посольства, русское высшее духовенство и местные аристократы с высшими чинами царской администрации, правда последние раздельно от своих жен. Если сами они присутствовали на царском пиру, то их жены получили приглашение разделить праздничную трапезу с царицей. На обеих пиршествах греки получили богатые дары.
Посольство пробыло на Руси до мая. 17 мая Иеремий со свитой покинул Москву, увозя полученные подарки и 10000 золотых цехинов, как аванс за утверждения решения Московского Поместного Собора 1575 года, на ближайшем Константинопольском Соборе другими тремя православными Патриархами. Что Иеремий и сделай, прислав уже на следующий год грамоту, в которой решение архиереев РПЦ на Константинопольском Соборе 1576 года утвердили православные Патриархи — Константинопольский Иеремия II, Александрийский Сильвестр Критянин, Антиохский Иоаким IV ибн Джума, Иерусалимский Герман I.
Однако это было не конец истории по избранию и утверждению Русского патриарха. В 1591 году от Константинопольского Вселенского патриарха Иеремии II, в третий раз занявшего патриарший престол, прибыла повторная грамота, зафиксировавшая решение Константинопольского Собора 1590 года об утверждении на Руси патриархата, признании за Московским первосвятителем пятое по чести место в диптихе поместных церквей и утверждении на патриаршем месте Макария, уже покинувшего к этому времени бренный мир. Грамота была подписана восточными патриархами-Константинопольским Иеремием II, Александрийским Мелетием I Пигас, Антиохским Иоакимом V, Иерусалимским Софронием IV. Вот после этой грамоты, патриаршество на Руси и получило полную легитимность. А чехарда с грамотами объяснилась просто. Не собравший в 1576 году всех необходимых Святейших, Иеремий без затей подделай их подписи. Ох не зря Иван Грозный не доверял грекам. Но уже вскоре подлог, после первой потери Иеремием патриаршей митры, вскрылся и разразился, хотя и тихий, но зато длительный скандал. Вот в 1590 году, на очередном Соборе, ставший патриархом в третий раз Иеремий и протащил решение об образовании нового патриархата и назначению первого Святейшего, легетимизировав его таким образом с огромным опозданием.
Для 'витязей' прошедший Собор так же не прошел без приобретений. В связи с изменениями в РПЦ, два 'уральских' священника стали митрополитами. Митрополитом Уральским, Туркестанским и всея Сибири, хиротинировали 'первого уральского попа' высокопреосвященного Герасима. Верховным военным священником всего Русского Войска, в ранге митрополита, хиротинировали 'второго уральского батюшку' высокопреосвященного Георгия. Архиепископом Уральским, Ногайским и Туркестанским, хиротинировали 'третьего уральского пресвитера' высокопреосвященного Михаила. Ещё пара священников служивших в приходах контролируемых 'витязами' получили епископские кафедры. Бывший благочинным Карибской округи, после рукоположения занял кафедру епископа епархии Заморская Русь и отныне именовался владыкой Фотием. А бывший главный военный священник Карибской эскадры, после рукоположения стал Главным военным священником флота и всех вооруженных сил Заморской Руси в сане епископа, стал ныне называться владыкою Вассианом.
* * *
В апреле семьдесят четвертого года в Хорезм произошла смена главы русской администрации. Вместо бывшего наместника воеводы дивизии Беркута, отозванного на Урал и уведшего большую часть своего разросшегося племени аорсов на новое место жительства, в степи и предгорья Крыма. При этом меньшая часть племени, из чистокровных аорсов, осталась на Урале под управлением вождя-шамана Абеля. Был назначен новый воевода-наместник уральский боярин воевода бригады Котов Валерий Вячеславович, прибывший в ханство вместе с второй стрелковой дивизией Уральского уезда. С учетом имевшейся первой бригады конных пустынных стрелков и вновь сформированной в 1572 году из добровольцев морисков переселенных в Хорезм, четвертой пятитысячной бригады конных пустынных стрелков и как раз в этом году полностью окончившей обучение, а так же поместного ополчения выселенных из Руси в ханство помещиков, под его командованием образовалась армия в количестве, только русских воинов, в 25000 человек. Да тысяч десять с гаком наберется ханских нукеров, туркменских всадников Аба-сердара и ополченцев. Таким образом под рукой Котова оказалась армии более чем в 35000 бойцов.
О чем не успел узнать 'добрый' соседушка и 'любимый' родственник бухарский монарх Абдулла-хан II, повторно затеявший весной этого года восстановления отводного канала от русла Аму-Дарьи и строительство ранее разрушенной дамбы в верхнем течении реки, по отношению к землям Хорезма, для перевода речной воды в новое русло. Спускать такое было нельзя и в августе, в разгар уборки урожая, армия хана Хорезма, поддержанная своими северными соседями вторглась на земли Бухарского ханства.
Армия Хаджи-Мухаммад-хана проходя опять разогнала землекопов со строительства плотины с каналом и в течение суток появилась под стенами Бухары. У которой объединенное русско-хорезмийское войско встретила почти восьмидесятитысячное войско хана Бухары. Основу противостоящего войска составляли тридцать тысяч хорошо вооруженных и прикрытых отличной бронёю конных воинов глав узбекских племен, входящих в их дружины, при поддержки туркменских и киргизских всадников родовых вождей. Остальную часть бухарцев составляла пехота из сартов и иных городских жителей, вооруженная и защищенная доспехами откровенно слабо.
Бой начался как обычно у кочевников, конной атакой кочевых всадников на пехотный строй с капсюльными 'сакмарочками' обильно насыщенном 'единорогами'. И естественно лава кочевников нарвалась на 'ливень' картечи и пуль. Мгновенно существенно уменьшив число атакующих, которые уже после первого залпа затормозили, второй и последующие залпы били уже в спину отступающих врагов. Через полчаса атака повторилась. Но в этот раз на позиции русско-хорезмийской армии начали накатываться с минимальным намеком на строй, практически толпы бухарской пехоты. И снова 'единороги' и 'сакмарочки' решили судьбу сражения. Полчаса пальбы в атакующего врага, поддержанного попыткой повторного удара во фланг потрепанной конницей Абдуллы-хана. Отражение наступление и последующая затем контратака шеренг пехоты с орудиями в своих рядах, окончательно переломили сражение в пользу русских и хорезмийцев. После чего отступление вражеских ополченцев перешло в бегство. Последнею точку в битве поставил удар поместной и дивизионной кованой конницы в спину бегущей пехоты, узбекских, туркменских и киргизских уцелевших всадников. В результате контратаки бегство переросла в панический драп, из-за чего воротники Бухары не смогли вовремя закрыть городские ворота. Толпы спасающихся своими телами заблокировали створки, не дав возможности стражникам закрыть их перед мордами коней русских тяжелых кавалеристов. В результате этого бардака Бухара пала уже к полудню следующего дня.
До ночи воины Котова полностью заняли и зачистили городские строение от вражеских воинов. К с утра, вошедшая в город артиллерия русских начала обстрел ворот и стен бухарской цитадели. Через два часа ленивого обстрела начиненных пироксилином гранатами, створки ворот вылетели из арок, а саманные стены во многих местах обвалились, заодно основательно присыпав своими обломками ров городского детинца. После чего штурм и зачистка центральной бухарской крепости не представило трудностей. Не так то там много оказалось защитников, притом с сильно подорванным желанием сражаться с сильнейшим врагом. С окончательным усмирением цитадели управились даже быстрее, чем с приведением к покорности основной части Бухары. В ходе боев во внутренних помещениях ханского дворца 'случайно' погибли хан Бухары Абдулла, весь его гарем, включая детей и подавляющая часть его вельмож с семьями.
Итогом этой войны стало взятие 'на копьё' при штурме, со всеми прелестями для побежденных, кроме Бухары, следующих городов ханства — Самарканда, Коканда, Термеза, Мерва, Мешхеда, Ташкента, Оша. Особенно учитывая наличия в рядах победителей воинов хана Хорезма. Городские стены которых так же проломили пироксилиновыми гранатами 'единороги'. Другие города, как Фергана, Куляб, Балх, Кундуз, Серахс и иные городки, добровольно открыли ворота и впустили победителей. Добычу со старинных, торговых и богатых городов взяли большую, в том числе и душами, из захваченных приступом городов.
Но взять легко, удержать трудно. И войско Котова начало 'таять', как сахар в горячем чае. Тут сотня уходит гарнизоном в один городок, там весь батальон становиться на постоянный постой в другой город. Глядь дивизии и четвертой бригады уже под рукой в едином кулаке и нет. А ставить в города воинов Хаджи-Мухаммад-хана, ну очень, очень не хотелось. Проблемы потом улаживать устанешь. Со своими и то бывают небольшие эксцессы, а тут поведение заложено в сознание веками действий дедов прадедов при аналогичной ситуации. Я победитель, ты завоёванный и горе побежденным. Благо немного выручили свои помещики из поместной конницы. У кого уже имелись подросшие сыновья или находящиеся на воспитании племяши. У кого сын боярский маялся без поместья. А кто и заслуженного старого боевого холопа наградить желает за многолетнюю опасную и безупречную службу, повысив его статус до боярского сына. Однако ж лишней земли для пожалования дачей у родителя или хозяина нет. Вот и решали к обоюдному удовольствию. Вновь подверстанным помещикам земля за службу, а воеводе-наместнику новые воины кованной конницы в поместном ополчении в составе свежеспомещенных витязей и их вновь поверстанных боевых холопов. Да и как представителями новой власти 'белого царя' в только что завоеванных землях эти русские новые помещики вписываются для аборигенов идеально.
* * *
Год 1574 для Уральского уезда прошел, по сравнению с иными землями Руси и иных государств мирно. Из технических новинок надо указать поступления в Петроградский центральный уездный госпиталь первого рентгеновского аппарата на радиолампах. И начала их серийного производства. А так же начало всеобщей вакцинации от оспы. Ранее в обязательном порядке противооспенные прививки получали только воспитанники корпуса, института, военные и работники основных предприятий 'витязей' со своими семьями, остальные могли привиться в добровольном порядке. До этого года попаданцы не рискнули массово применять прививки на территории своих анклавов. Население могло не так понять, а власть выходцев из 20 века была не так крепка, что бы легко противостоять неудовольствию хроноаборигенского населения. За то к этому году ситуация изменилась. Дала результат санитарно-медицинская пропаганда, да и властные возможности по подавлению противовитязивских выступления увеличились. Петроградская власть легко могла подавить какие-либо неудовольствия против себя в любом из контролируемых ими анклавов. Что и было продемонстрировано во время пары бунтов новопоселенцев в самом Уральском уезде и в Ивановском уезде Заморской Руси против начавшейся вакцинации в их поселениях.
В начале весны и осени в анклав на Алтае ушли караваны. Увезшие наместнику Молоту оружие, боеприпасы к нему и полтора десятка семей изъявивших желание переселится в дальние края. Тот огромный поток морисков иссяк, последние беглецы прибыли на землю Русского царства ещё в прошлом году. А обратно обозы привезли первые слитки меди, железа, серебра и мешочки с необработанными изумрудами. Согласно грамоты алтайского наместника уральскому воеводе-наместнику, с января по октябрь в анклаве было относительно мирно. После показательно жесткого разгрома набега казахской орды в 1570 году, более больших походов против русских никто не предпринимал. Были набеги мелких банд степняков от десятка до пяти десятков разбойников от силы. Но бойцы третьей бригады конных пустынных стрелков благополучно для себя и переселенцев парировали их. Правда назревала проблема от активизировавшихся на северных и северо-западных границах анклава 'сибирских татар', подданных сибирского хана Кучума, которые начали все активнее набегать, раз от раза все более крупными отрядами на земли анклава.
Вот для купирования этой угрозы в самом начале года и приступил уральский боярин легат Белых Григорий Фомич к подготовке похода в Сибирь на Кучума. Для чего стал формировать рейдовый милицейский двухтысячный стрелковый полк, в котором отсутствовали штатные подразделения кавалерии. В полк набирали только ветеранов-отставников, по возрасту уже не годных к службе в строевых частях уезда, но их здоровье вполне позволяло нести службу в милицейском полку и в его составе совершать весьма длительные и трудные походы. Основная часть этих отставников осела в воинских сельских слободах, выросших по обеим берегам Урала и его притоков. Вот данных ветеранов и набрали в полк, увеличив в нем, сверх обычного штата стрелкового полка, количество орудий, добавив в основном трехфунтовые 'единороги', с усилением в виде шестифунтовых. Оружие, брони и прочие снаряжение стрельцов не отличалось от подобного в частях линейной пехоты уезда. Только добавили значительное количество ростовых щитов для защиты от стрел, луки в значительном количестве имелись в войске Сибирского ханства. Что кучумские воины и продемонстрировали в ходе ежегодных набегов на северо-восток русской земли, в 'вотчину' купцов Строгановых. Как Кучум в 1572 году порвав вассальные отношения с Русским царем и отказавшись от выплаты ему дани, совершил первый рейд на северо-восточные украины царства, так и продолжили сибирские воины каждое лето приходить на Русь и разорять строгановские поселения, солеварни, рудники.
