синева

После того как я изложил все что помнил, а затем ответил на его вопросы, Тагир несколько минут думал, а затем облегченно рассмеялся как будто сбросил с плеч все кавказские горы.

— Что я могу сказать, мой новый русский друг... больше всего боялся, что и меня сделают безмозглого смертника и отправят с бомбой убивать мирных женщин и детей. Слава Аллаху это не наш случай. Судя по всему это лагерь подготовки наемников. Не самая завидная судьба, но будет шанс и выжить, и немного подзаработать. Наемники в отличие от шахидов оружие более дорогое, многоразового использования.

— То есть думаешь что все-таки частная армия?— спросил я, широко зевая. Ночь была кромешная, и спать хотелось неимоверно.

— Государеву армию я год вблизи нюхал. Она совсем другая. А сейчас спать, завтра меня выписывают. Потребуются силы чтобы не сдохнуть.

— Спокойно ночи.

Утром я проснулся совсем не рано и в гордом одиночестве, дагестанца подняли ни свет ни заря.

Доктор осмотрел мою спину, ещё раз выругался в адрес некой психованной недотраханной маньячной суки, опять помазал рубцы от ударов мазью и велел оставаться в лазарете до послезавтра. Я не возражал.

От непосильной нагрузки болели мышцы, связки...В общем отдых был очень даже нужен.

На завтрак я пошёл как больной вне основной группы рекрутов и имел редкую возможность посмотрел как питается персонал базы.

Они ели очень аккуратно, неторопливо и ... в абсолютном молчании. Как роботы.

Это обстоятельство меня очень сильно удивило.

Обычно люди по работе во время приёмов пищи трещат с коллегами, не переставая, о жизни, о детях, о шмотках, о бабах, а тут... непонятно.

Почему-то это наблюдение напугало меня даже больше чем все виденные за последнее время смерти. От работников лагеря повеяло чём-то нечеловеческим. Как будто они были не совсем людьми, а непонятными

Я помотал

Я быстро доел, убрал за собой посуду и пулей вылетел из столовой, так что едва не сбил с ног Иванову.

— Рекрут, почему не на занятиях? — спросила она с улыбкой предвкушения, расстегивая портупею.

— Освобожден на два дня по состоянию здоровья, госпожа капитан, — поспешил доложить я чтобы не получить пулю.

Полногрудая капитанша посмотрела в свой планшет и аж простонала от разочарования:

— А ты не врешь. Жаль. Я сегодня ещё никого не успела хлопнуть. Есть ощущение что жизнь прожита зря. Ну раз тебя пару дней нельзя грузить тренировками, то это не значит что можно прохлаждаться— поможешь работнику крематория. Заодно посмотришь как сжигают других — подумаешь хочется ли тебе самому такой же судьбы.

— Я и сейчас знаю что не хочу, госпожа капитан, — ответил я осторожно.

— Тогда постарайся быть настолько полезным чтобы было интересно держать тебя живым, а не в печку. А теперь чеши в крематорий.

Там в холле ада меня встретил здоровенный мрачный бородатый мужик в сильно заношенной униформе цвета хаки.

Он посмотрел на меня недружелюбно и спросил сурово:

— И где жмурик? Только не говори что сам явился в топку прыгать.

— На время нахождения в медблоке по приказу капитана Ивановой откомандирован в ваше распоряжение, господин инструктор.

Мужик захрюкал от смеха:

— Иванова это такая фифа?— он показал на груди очертания напоминающие десятикилограммовые арбузы.

Я осторожно кивнул.

— Тогда в самом деле лучше с ней не связываться,