Абсолютное оружие

А ещё увидят, что штурман жива, здорова и не спешит в панике покидать мой экипаж. Может, до них всё-таки начнёт доходить, что я действительно держу себя в руках, и способен нормально контактировать с противоположным полом, даже если это молодая неравнодушная ко мне симпатичная девушка мирной ветви? И меня наконец оставят в покое со своими благими намерениями помочь.

— Но я же ничего не знаю, и не смогу ничего сказать по делу.

— У вас есть почти два нормочаса, чтобы составить мнение, — отрезал я. Смешок Ханса показал, что ему прекрасно известен главный мотив моего поступка, но я не ответил, вместо этого погружаясь в управление и дыхательную гимнастику.

Последняя была призвана хоть немного успокоить меня перед заседанием. Любой носитель горячей крови с детства знает несколько таких техник, позволяющих контролировать свою ярость. Основная проблема их применения заключается в добровольности, а мало кто из взбешённых представителей моей расы способен отдать себе отчёт в собственной неадекватности и заняться аутотренингом без принуждения извне.

Экси.

Я мучилась подозрениями и нервничала. Отстраниться от эмоций и привычно отступить в глубины псевдо-разума не получалось, — он так и не восстановился, вероятно, окончательно прекратив своё существование, — и от этого нервничала ещё больше.

Что меня ждёт? Куда меня ведут? Где тот странный зверь? Неужели мне настолько доверяют, что не предусмотрели никакой охраны? А по всему выходило, что не предусмотрели. Впрочем, судя по зашкаливающему уровню опасности того, кто был идентифицирован мной как старший по званию, он справится со мной и сам.

Красный и белый вели меня через корабль, и по дороге мы никого не встретили. Только всё те же странные шершавые зеленоватые стены и на вид тонкие мутные плёнки, затягивающие двери.

Место, куда мы пришли, чем-то напоминало инкубатор; просторная площадь была заставлена внушительного размера яйцеобразными объектами. Закралась глупая мысль, что меня сейчас будут кому-то торжественно скармливать, но быстро пропала: судя по тому, что вокруг суетились люди и затаскивали внутрь вещи, это были вспомогательные летательные аппараты. Похоже, нам предстоит высадка, а сам огромный корабль на планету не спустится. Эта деталь, столь привычная и естественная, частично успокоила.

Чем внимательнее я приглядывалась к окружающим существам, тем более сомнительной казалась версия о встрече с иным видом. Слишком они походили на нас.

Я вдруг обнаружила, что начала ассоциировать себя с людьми, и не удержалась от тихого хмыканья. Как быстро я сделала этот шаг, который запрещала себе все десять лет сознательной жизни. Впрочем, кто меня осудит здесь? Там, на Земле, были ещё такие, как я, и мне было приятно вместе с ними дистанцироваться от человечества. А здесь я была совсем одна, и оказалось спокойнее чувствовать себя частью целого многочисленного вида, который хоть и воспринимал меня как полезное приспособление, но был предсказуем, понятен, и потому — близок.

Встретившая нас возле одного из яиц девушка, по утверждению анализатора, не представляла никакой опасности и совершенно не несла агрессии. Неотличимая на вид от среднестатистической землянки со своими серыми глазами и волнистыми светло-русыми волосами, собранными в аккуратную косу, она была одета в точную копию моего наряда. Точнее, копией был именно мой; теперь я понимаю, откуда капитан взял для меня одежду, и почему она оказалась маловата. Зелёный китель, белая рубашка, чёрные штаны и зелёные сапоги; интересно, от чего зависит цвет этой формы?

Слова капитана о предстоящем решении моей участи произвели двоякое впечатление. С одной стороны, здешнее общество явно подчиняется весьма строгим законам, и у меня, по крайней мере, есть надежда на справедливый приговор. С другой стороны, откуда мне знать, какой приговор справедлив по их мнению?

Как тебя зовут? — осторожно обратилась ко мне девушка, когда мы расселись внутри яйца в удобные кресла. Всего кресел было шесть, и располагались они достаточно свободно по кругу внутри совершенно пустой круглой комнаты. Интересно, по какому принципу функционирует эта капсула? Если прикинуть внешние размеры и габариты кабины, получается, что нас окружает только довольно тонкая обшивка и багажный отсек под ногами. Может, капсулы неуправляемые, и спускаются дистанционно?

Оказавшийся напротив меня капитан погрузился в непонятную сосредоточенную задумчивость, а устроившийся рядом с ним беловолосый и вовсе, похоже, задремал.

Экси, — немного замешкавшись с ответом, представилась я. С одной стороны, порядковый номер сложно считать именем. Но, с другой, именно так я привыкла себя идентифицировать, и почему нельзя считать это именем? Насколько я знаю, некоторые полноценные человеческие имена имели в древности и куда более странные значения. — А тебя?

Таммили, можно — Тамми, — обнаружив, что я готова идти на контакт, она несколько приободрилась. — А ты откуда? И как попала к нам? — бесхитростно, в лоб спросила она. Белобрысый от такого начала разговора тут же открыл глаза и внимательным взглядом впился в моё лицо. Он до ужаса напоминал профессора Бергмана, фанатично помешанного на своём проекте старого сухаря, и мне стало очень неуютно под этим взглядом. Как будто я опять прохожу какой-нибудь очередной тест, и, если не справлюсь, меня забракуют.

Я вновь замешкалась, обдумывая линию поведения. Мне стоило расположить эту девушку к себе, раз капитан считал, что её мнение может что-то изменить. Проблема в том, что я не имела ни малейшего понятия, как этого самого расположения можно добиться. Вероятность контакта с иным разумом моими создателями всерьёз не рассматривалась, а знания о правилах даже обыкновенного человеческого общения в моей голове ограничивались некоторым количеством теоретических сведений и небогатым опытом наблюдения за учёными.

Я с планеты Земля, галактика Млечный Путь, — понимая, что вряд ли это что-то скажет моей собеседнице, осторожно и честно ответила я. — Я являюсь... первопроходцем, участником экспедиции, отправленной людьми в соседнюю галактику, мы называли её Андромеда. А как попала на ваш корабль — не знаю, я вышла из анабиоза только тогда, когда мы столкнулись.

Как странно, — нахмурилась Тамми. — Все галактики нашего скопления изучены, и их аборигены здорово отличаются от нас. А ты, кажется, почти такая же...

Меня тоже это удивляет, — я вздохнула, качнув головой. Похоже, действительно моя капсула болталась где-то вне времени, и теперь вынырнула спустя многие тысячи лет, когда человечество уже освоилось в межгалактических перелётах. — Может, я добралась до вас из далёкого прошлого? Но тогда, наверное, из очень-очень далёкого; потому что если ты прекрасно вписываешься в моё представление о людях, то капитан, например, сильно отличается. Или он не человек?

Человек, конечно! А чем он так отличается? — растерянно уточнила она.

Мне вспомнилась идиома, отлично отражающая нашу ситуацию. Разговор слепого с глухим. А учитывая, что я и в социуме родного мира вряд ли смогла бы легко освоиться, то не просто слепого, но ещё и довольно тупого.

Он странно выглядит. Цвет волос, цвет кожи, а особенно — форма зубов и когти, — всё это мало ассоциируется у меня с человеком. Но при этом все его странности могут быть последствиями мутации; например, если бы он был потомком колонистов с не вполне подходящей человеку планеты.

Капитан просто боевая ветвь, — пожала плечами девушка. Потом, сообразив, что мне это ничего не говорит, медленно кивнула. — Тогда вряд ли ты из прошлого; разделение на мирную и боевую ветвь у нашего вида случилось очень давно, ещё в неразумный период развития. Мирная ветвь занимается воспроизводством и воспитанием потомства, бытом, развитием науки, медицины, а боевая ветвь — охотой и защитой, а теперь, соответственно, безопасностью. Они в основном первопроходцы, военные, и набор генов у них отвечает именно этой функции. А капитан ещё и носитель горячей крови. Это такая специальная радикальная часть боевой ветви, у которой боевые качества превалируют над вообще всеми остальными. Когти и клыки это своеобразные рудименты; если мирная ветвь и обычная боевая психологически относятся к всеядным существам, то горячая — это чистые хищники. У нас на планете есть ещё несколько видов, внутри которых существует подобное разделение.

Я понимаю, о чём ты; у нас на планете, да и на ряде других, тоже встречаются неразумные виды, развивающиеся по такому сценарию. Но люди все одинаковые. Конечно, существует определённая изначальная предрасположенность к тому или иному занятию, но она не так ярко выражена.

Весь дальнейший путь мы провели с пользой, занимаясь самообразованием; а с нами и белобрысый, которого девушка назвала Хансом. Хотя он не произнёс ни слова, но слушал очень внимательно. Тамми с любопытством расспрашивала меня о Земле, я — узнавала новое о мире, куда попала. И продолжала недоумевать.

Они были одновременно и слишком похожи на людей, чтобы быть другим видом, и слишком сильно отличались, чтобы быть просто человеческими потомками, или даже — забудем о законах физики! — предками. По утверждению Тамми здешние люди, как и "мои", столкнулись с той же пустотой и отсутствием признаков других цивилизаций в собственной галактике. Только в соседних звёздных скоплениях обнаружились другие разумные виды, но они очень сильно отличались между собой. А такое разделение, один разумный вид — одна галактика, вызывало у меня странные ассоциации теософического характера.

Больше всего в местных реалиях меня удивляла генетическая система наследования расовых признаков, и она сильнее всего противоречила идее о далёком будущем.

Социальный уклад местных во многом основывался на этом разделении обязанностей; боевая ветвь занималась военной, примкнувшей к ней транспортной отраслью и частично добычей полезных ископаемых, мирная — всеми прочими. Всеми делами галактики занимался Совет, состоящий из двух сотен человек — пополам от боевой и мирной ветвей. Как они справляются со всеми делами, я так и не поняла; даже при низкой плотности населения, а общая численность вида составляла порядка восьми миллиардов (и это с учётом всех планет расселения!), этого казалось недостаточно. Но я решила, что Тамми, видимо, не учитывает каких-то местных органов самоуправления, и на этом тему решила оставить.

В разговоре я старалась тщательно обходить вопросы о себе и своём прошлом, Тамми отвечала тем же; а всё остальное обсуждали подробно и увлечённо. Хотя была ещё одна тема, которую мы обошли — капитан. Когда я спросила о причине натянутых отношений с Советом, девушка вдруг смутилась, и из её неуверенного блеяния я смогла сделать только вывод о том, что это как-то связано с его личной жизнью. Правда, какое дело целому Совету до личной жизни одного-единственного мужчины, так и не разобралась. Может, он принадлежит к какой-нибудь местной аристократии, и непременно должен продолжить род? В свете тонкостей местной генетики, когда ребёнок мог расово отличаться от обоих родителей, этот вариант представлялся сомнительным. Но другого у меня не было, да и, по-хорошему, это всё меня не касалось. Главное, можно надеяться, что эти напряжённые отношения вряд ли повлияют на мою судьбу, а чужие личные трудности меня в данный момент не интересовали совершенно.

Ну, и обсуждать Ханса тоже не стали; может быть, Тамми и ответила бы, но под этим холодным и бесстрастным как у микроскопа взглядом я не рискнула спрашивать.

В общем, когда мы, наконец, прилетели, у нас обеих головы уже пухли от количества новой информации и недоумения в отношении её неординарности. Масла в огонь добавил и аналитический аппарат, сообщавший, что вероятность провала во времени ничтожно мала. Правда, альтернативных идей он скромно не предлагал, прячась за нехваткой информации.

Прилетели мы, по словам Тамми, непосредственно в здание Совета Старших, так что посмотреть на окружающую природу у меня возможности не было. Ну да ладно, если меня сейчас не убьют, будет шанс полюбоваться. А если убьют, какая разница, успею я познакомиться с планетой или нет?

А здание не впечатляло. Белые с желтоватым отливом стены, просторные круглые корридоры-тоннели, тонкие конические колонны, круглые лифты и очень редкие "прохожие". И, пожалуй, всё. Видимо, у них не принято было как-то украшать стены. Вообще, все помещения как будто имитировали естественные пещеры, разве только были строго симметричны.

Мужчины всю дорогу продолжали молчать, а Тамми вполголоса поясняла, к какой ветви относится тот или иной встречный. Если судить по внешним признакам, людьми в моём понимании были именно представители мирной ветви. Наиболее многочисленные представители боевой ветви, которых Таммили называла нейтральными, отличались от них габаритами, будто пропорционально увеличенные копии. А вот холодная ветвь, как Ханс, и горячая (представителей которой мы так и не встретили), как капитан, отличались кардинально. Впрочем, Тамми так и не поняла, что именно меня смущает — ей-то подобное было привычно.

Зал Совета представлял собой огромный крытый амфитеатр. Судя по всему, ждали только нас; мужчины без остановок прошествовали в центр зала на небольшую площадку, где имелась только высокая стойка с горизонтальной зеркальной площадкой наверху. Мы с Тамми почти прижались плечами друг к другу, испытывая одинаковую неуверенность. Красноволосый встал позади нас, сцепив руки за спиной, а Ханс невозмутимо прошествовал к стойке.

Приветствую Совет Старших, — очень холодным тоном, не вяжущимся с его обликом и уже виденной мной манерой общения, начал капитан. — С вашего позволения, уступаю слово командиру разведывательно-дознавательной группы крейсера Тш-ша-О, ноль-ведущему Хансу Ассах-Тай-сар, — прошипел он со своего места и замолчал. Никто из собравшихся пикнуть не успел, как белобрысый принялся за обстоятельный монотонный доклад. И после первых фраз, касающихся моей личности, я поняла: если меня не убьют, это будет очень большая удача.

Райш.

Доклад Ханса я слушал с огромным интересом. Раз уж не успел прочитать толком, отчего бы не восполнить этот пробел сейчас? И с первых же слов понял: зря я так халатно отнёсся к этому вопросу.

Полученный мной в результате столкновения неизвестного летательного аппарата с нашим крейсером образец, — начал он, и я с трудом сдержал насмешливый оскал. Ханс такой Ханс! Полученный в результате столкновения... как будто это он своими руками, в порядке научного эксперимента, корабли столкнул. Чтобы образец получить. — Представляет собой человеческую особь женского пола. Хочу заострить ваше внимание, что, несмотря на множество отличий, генетически это именно человек, которого в большей степени можно отнести скорее к мирной ветви, — переждав возбуждённое шушуканье, он продолжил. На столах перед Старшими активировались экраны; мне не было видно, что на них изображено, но догадаться было несложно. Впрочем, даже если бы видел, толку было бы мало — в генетике я понимаю немногим больше, чем ничего. — Анализ генетической карты, которую вы сейчас видите перед собой, отлично иллюстрирует мои слова. Данные отрезки генного кода полностью соответствуют человеческим, — он, видимо, отметил нужное. С невозмутимым видом переждав более длительный всплеск шушуканья, дождался, пока внимание вновь обратится на него. — Помимо структуры генного кода, имеется ещё одно соображение, подтолкнувшее меня к выводу, который я оглашу вам чуть позже. Внутри нервной ткани объекта имеются включения инородных структур биологического происхождения, большая часть которых сосредоточена в головном мозге. Проведя исследование этой ткани, а также ознакомившись с предварительными результатами исследования транспортного средства объекта, которые любезно предоставили мне коллеги, я могу сделать вывод об искусственном происхождении этой ткани. Её существование, — он немного повысил голос, перекрывая разговоры, и Старшие затихли, согласившись выслушать до конца, — а так же назначение отклонённых, а лучше сказать — модифицированных участков генного кода заставляют меня с высокой долей вероятности предположить, что перед нами — искусственно сконструированный организм. По результатам исследований, а так же кратковременного наблюдения за объектом, отталкиваясь от предоставленного мне шер-лордом Райшем Лайми-Лам-шер описания слепка памяти объекта, я предполагаю следующее. Объект был сконструирован видом, представляющим собой почти полный аналог мирной ветви нашего вида, с целью работы в особо сложных, агрессивных условиях. По физическим параметрам объект почти соответствует нижней норме носителя горячей крови боевой ветви. Он был отправлен своими создателями в соседнюю галактику для изучения эффективности разработанного межгалактического двигателя. Создатели объекта не предполагали возможности существования в месте назначения иных разумных видов. Составление психологического портрета объекта в обстоятельствах, сопровождавших его транспортировку на Колыбель, не представлялось возможным. Место происхождения объекта, а так же причину столь полного соответствия генетического кода объекта человеческому, определить затруднительно из-за недостатка данных и невозможности их получения. Возможным ключом к этим сведениям станет подробный анализ остатков двигателей транспортного средства объекта. От себя хочу добавить, что двигатель, как и весь аппарат, пострадал очень сильно, поэтому вероятность получения удовлетворительных результатов оцениваю как весьма низкую. Вероятность адаптации объекта в социуме считаю высокой. На этом всё, — резюмировал Ханс, и даже его затылок излучал самодовольство при виде взбудораженных Старших, принявшихся тихо обсуждать услышанный доклад. Неожиданно короткий и конкретный; торопится продолжить исследования, что ли?