Перед бурей 2-2

И теперь Гарий пыхтел, судорожно вспоминая страницы прочитанных книг и рассказы старших.

Он шевельнул было пальцами над пробитым плечом, но передумал:

— Дурманика...

Луиса одобрительно кивнула, протягивая пузырёк с сероватым порошком, похожим на смесь соли и перца. Чтобы найти пулю в теле человека и извлечь её, целителю потребуется всё его внимание. К оглушённым нервам плеча к этому времени может вернуться чувствительность. Нет уж, дурманика надёжнее будет... Гарий подхватил щепоть снадобья, вопросительно глянул на Луису. Та ничего не сказала. Дозировку, видимо, тоже придётся определять самому, одна надежда, если он ошибётся, целительница всё же поправит...

Он "посолил" рану, вчувствовался в пациента. Дурманика начала действовать. Гарий провёл рукой, мысленно зондируя рану. Боль, шок, специфическое ощущение непорядка, нарушения гармонии, чего-то чуждого человеческому телу...

Следуя всё дальше по этому следу, Гарий наконец добрался до пули. Осторожно "ощупывая" её, прикидывал, как будет лучше — воспользоваться хирургическими инструментами или не мудрствовать лукаво и достать телекинезом, благо неглубоко сидит.

— Удачно ты его подстрелила, — пробормотал он, приняв решение. Осторожно зацепил и потянул пулю линиями Узора. Бессознательный раненый дёрнулся, захрипел. Гарий поморщился от нахлынувшей чужой боли, но продолжал тянуть.

— ...В порядке?.. — услышал тревожный голос Луисы.

— Нет, — из раны полезли тёмные сгустки, выпрыгнула пуля с фонтанчиком крови. Гарий шевельнул пальцами, утишая кровь, наложил повязку. — Вот теперь более-менее...

— Я вообще-то о тебе спрашивала, — он почувствовал, что чья-то рука утирает ему пот. Мир вдруг расплылся перед глазами, и он мягко повалился.

— Что с ним? — поинтересовался Норик издалека. Пока шла операция, он разогнал толпу, велев раскинуть лагерь. Фургоны выстроились на небольшом лугу, быков распрягли, зажгли костры, и уже готовилась пища. Обычно кто-то давно ушёл бы на охоту, или на рыбалку, или заметить на будущее дупла лесных пчёл, или просто побродить по окрестностям. Но сейчас все остались в лагере и нет-нет да поглядывали в сторону целителей и раненого.

— Ничего, — просто ответила Луиса. — Обычная усталость. Мона.

Девчонка вздрогнула от неожиданности.

— Помоги ему.

Гарий к тому времени немного очухался. Уже готовый вскочить и заверить всех, что с ним всё в порядке, сразу передумал и не без таланта изобразил умирающего от истощения.

— Но я... — Мона она нерешительно приблизилась, опустилась на траву рядом с Луизой, и та помогла пристроить его голову ей на колени. Сама отошла к раненому.

— А с этим что? — спросил Норик. — Можно его привести в сознание?

— Зависит от того, что вы собираетесь с ним делать, — Луиса поводила ладонью над повязкой, удовлетворённо кивнула.

— Я задам ему парочку вопр-р-росов, — тон, которым это было сказано, скорее подошёл бы обещанию сожрать живьём.

— Подождут твои вопросы, — парировала Луиса. — Это пациент Гария, он и будет говорить, можно ли уже общаться.

Норик недовольно посмотрел на раненого. В ранах он разбирался и превосходно видел, что она неопасна — действительно, удачно подстрелила дочка. Будь это волич и вой, которого обучали контролю над болью, он бы попросту сам выдавил пулю, перевязал рану и через пару дней забыл бы о ней. Проводник пойми этих целителей!.. То ли учит так, то ли раненому на самом деле необходим отдых. Как бы то ни было, но в своих пациентах целители вольны.

— Ладно!.. — выдохнул охотник сквозь зубы. — Если ты так говоришь, я оставлю его в покое. Спрошу потом.

Он бросил ещё один свирепый взгляд на берича, резко повернулся и ушёл.

Гарий ждал, что как только он позволит раненому прийти в себя, появится Норик с его "вопр-р-росами", но тот как будто забыл о бериче. Луиса недолго была рядом, убедилась, что мальчишка всё сделал правильно, сказала, что здесь ей делать нечего, и ушла. Пока остальные разбивали уже не временную стоянку, а лагерь на ночь, юный целитель успел ровно подзатянуть рану берича, косо-криво заштопать свою рубаху, поймать Мону, которая высмеяла его работу, на слове и отдать рубаху ей на починку. Ещё он зашептал собственные синяки, получил новые в очередной схватке с Моной, дважды поссорился с ней и дважды помирился. Теперь лениво листал травник, проверяя то, что выучил вчера.

На заходе солнца в лагерь ворвалась дюжина всадников, резко осадили коней у ложа раненого.

— Криста! — узнал Гарий всадника.

Разгорячённый скачкой Пегас нетерпеливо гарцевал, девушка с усмешкой глядела на раненого берича.

— Ну, что я вам говорила? — обратилась к отряду. — Вот он, наш пропавший.

Раненый попытался встать и очень удивился, когда ему это удалось. Горделиво выпрямился и выпятил подбородок.

— Госпожа Юлия, — поклонился девушке рядом с Кристой. Та спешилась, передала подруге поводья и набрала было в грудь воздуха:

— Почему?.. — поперхнулась вопросом, оглянулась и жестом пригласила Питера.

— Почему?.. — начал риван и точно так же остановился, оглянулся на беричей, сделал приглашающий жест.

Двое неуклюже слезли с коней — словом "спешились" это действие было не назвать. Беричи если и ездили верхом, то лишь на учагах, и в сёдлах другой конструкции. Молодой риш затоптался враскоряку, кривясь от боли и не обращая внимания на насмешливые взгляды воличей. Старший был покрепче.

— Эшван из Орлов, — по-орлиному клекотнул он, мрачно глядя на раненого. — Назови своё имя и клан.

— Урэтхи из Троллей, — прохрипел пленник. Кажется, старое берское слово "урэтхи" и означает "тролль", припомнила Мона, так что он "Тролль из Троллей". Именование, надо сказать, подходящее, не то что у Гария... Она хихикнула неуместно и пихнула мальчишку в бок:

— Твой родич?

Гарий свирепо оскалился в ответ и забормотал, заворчал по-тролльи.

Эшван хмурился. Тролли не входили в союз кланов, но и не поддерживали отколовшихся — по крайней мере, открыто. К тому же изгою невместно назвать себя именем рода. Что скрывает этот берич?

— Почему ты удрал?

Слово за слово, вопрос за вопрос, Эшван вытянул из Урэтхи всё, что Криста поняла ещё в посёлке. "Принесённый в жертву" берич знал, как к нему относятся в посёлке. Однажды он подслушал в лазарете разговор Джурая и Самиллы, которые как раз явились исцелять полученные в достопамятную ночь синяки. О том, что в посёлке представители беричей, о скором путешествии в какую-то неведомую сторону...

А ещё о том, что один из фургонов будет пустовать.

В ночь перед отъездом он удрал из травного дома, прихватив с собой пару сухарей и какую-то одежду, спрятался в койке-сундуке и ехал весь день, ожидая, что его вот-вот обнаружат и... что тогда? Убьют? Или упакуют в этот же сундук и преподнесут в качестве подарка непонятным беричам, которые вот так запросто пришли в гости к врагам?

Ночью Урэтхи на короткое время выбрался наружу, собираясь удрать, но не смог. Хоть воличи ехали по своей земле, войи всё же не давали себе расслабиться и выставили все положенные караулы. Он украл немного еды, едва не попался и снова спрятался в сундуке, решив покинуть караван следующей ночью.

Но Гарию понадобились иголка и нитки...

Эшван подёргал себя за бороду.

— Ты испугался, когда мы прибыли в посёлок. Может быть, ты из находников?

Тролль с кривой улыбкой покачал головой.

— Нет. Но я не рассчитывал, что мне поверят. Чего стоит слово изгнанника?..

Люди переглядывались.

— А зачем ты собирался ехать в неведомую сторону? — поинтересовался Эшван, воспользовавшись тем же оборотом, что и Тролль. — Почему просто не ушёл?

— Племя меня изгнало, — хрипло сказал Урэтхи, Гарий чувствовал его душевную боль не хуже, чем физическую. — Мне просто некуда было пойти... Проводник и все твари его, до недавнего времени я вообще не мог никуда пойти!.. и не знал, отпустят ли меня вообще.

— Ещё и напутственного пинка бы дали, — проворчал Норик. — Нужен ты нам...

И взмахом руки как будто предложил ему отправляться ко всем тварям Проводника.

Тролль недоверчиво поднял глаза.

— Неужели тебе не говорили? — спросил Алек.

— Я не спрашивал. Думал, меня ждёт рабство, и сначала было всё равно.

— Только зря всех взбаламутили... — Норик сплюнул себе под ноги, запустил пальцы в огненную шевелюру, с неприязнью глядя на Тролля. Тот съёжился.

— Зачем же вы меня исцеляли? — пробормотал.

— А что, следовало бросить тебя помирать у Камней?

По виду Урэтхи — да и всех остальных беричей, именно так и следовало поступить. Норик кивнул своим, и все отошли в сторонку.

Решение было принято быстро.

— Делай что хочешь, — Норик усмехнулся криво ошарашенному выражению лица Урэтхи. — Хочешь, вали в свои болота, эти, — дёрнул подбородком в сторону беричей, те не обратили внимания на невежливость, — тебя возьмут. Хочешь, попервах езжай с нами. Ты хоть и Тролль, авось не объешь нас. А в империи отправишься на все четыре стороны...

— Или на свою неведомую, — Эшван хмуро разглядывал Тролля.

Урэтхи обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. Всадники переглянулись.

— Можешь думать до завтра, — предложил Питер. — Мы переночуем здесь, а утром в обратный путь.

Они вдвоём сидели на крыше фургона. Мона говорила не переставая, негромко, бессвязно и нелогично прыгая от темы к теме. Гарий покорно слушал, хотя у него уже звенело в ушах, подбрасывал реплики и пытался сообразить, как остановить этот поток красноречия.

— Как ты думаешь, что он решит? — Мона дёрнула головой в сторону, где у колёс соседнего фургона мирно спал берич — а может, не спал, думая, как поступить.

— Откуда мне знать...

— Если вернётся, то... плохо.

— Почему? — спросил Гарий.

— Если Тролли попросятся в союз беричей, а потом увидят там человека, которого они походя выбросили... — Мона покачала головой. — Они могут счесть, что Орлы и иже с ними слишком тесно сошлись с воличами, раз те вот так... подарили "жертву". И выйти из союза. А то и взбаламутить остальные племена.

— Наверное, — Гарий поразмыслил и понял, что Мона права. Но думать о беричах и союзах ему сейчас хотелось меньше всего — наконец-то понял, что у девчонки запоздалая истерика.

— А смелый он человек, тёзка твой.

— М-м-м?

— Не каждый осмелился бы пойти куда-то вот так... в неведомую сторону, — сделала ударение на словосочетании.

— Что это значит? — осмелился спросить Гарий.

— Неведомая сторона, — нараспев произнесла Мона. — Это такой оборот в сказках у Беричей. У нас говорится — тридевять земель. Но неведомая сторона значит и смерть, и другие страны, и вообще всё... неведомое. Мне Кнопка рассказывала, а той — тётка. Она этих сказок наслушалась, пока гостила у болотников...

— Успокойся, — Гарий осторожно тронул за плечи. Мона замолчала, вопреки его опасениям не дёрнула из-за пояса громобой. Вздохнула и привалилась к нему. Её ощутимо потряхивало.

— Испугалась? — спросил Гарий. Мона хлюпнула носом и кивнула.

— Реветь не будешь?

— Не дождёшься... — вяло огрызнулась девочка. — Ох, Гарий... как же страшно стрелять в человека. Хотя я и думала, что он на тебя нападает и вот-вот отправит... в неведомую сторону.

— Всё в порядке, — он осмелился её обнять.

— Помоги мне... — пробормотала девочка невнятно.

— Как?

— Убери эту противную дрожь.

Если бы я мог, подумал Гарий. Здесь пригодился бы не целитель, а сердцевед. При случае надо порасспросить Джонатама...

— Я не умею, — признался он.

— Толку-то от тебя... — прошептала Мона.

— Тихо, тихо, успокойся, — крепче обняв её за плечи, он принялся покачиваться, словно укачивая сына названного брата. Как ни странно, на девчонку тоже подействовало. Она затихла и лишь время от времени шмыгала носом.

— Гарий.

— Что?.. — он не сразу услышал, как его зовут по имени.

— Спасибо.

— За что? — спросил Гарий, кое-как выбравшись из сладостного марева.

— За спокойствие. Меня уже не трясёт.

— А... да пожалуйста.

— Гарий. Я уже успокоилась. Спасибо.

— Пожалуйста. Я рад.

— Гарий.

— Что?

— Спасибо. Можешь уже отпустить меня!..

А если не хочу? Мальчишка с неохотой послушался. Мона отодвинулась.

— Тогда и тебе спасибо.

— За что?

— За то, что собралась защищать меня.

Мона неуверенно улыбнулась.

— Смеёшься?

— Нет, что ты. На самом деле. Это был... очень смелый поступок.

Мона улыбнулась в темноте — он не увидел, но почувствовал.

— Не за что. Я ведь должна тебя оборонять, такого беззащитного. Иначе поколотить будет некого!.. — и махнула с крыши фургона.

— Девчонки!.. — буркнул Гарий и пошёл спать.

Солнце ещё не взошло, когда лагерь проснулся.

Тролль решил ехать вместе с караваном. Воличи не потребовали у него объяснений, беричи не стали уговаривать, и Урэтхи с облегчением вздохнул.

Итак, ранним утром гости покидали стоянку — в том же составе, что и прибыли.

— ...Нет, всё-таки не в том же составе, — заявила Криста. — Минус конь.

Алек посмотрел вопросительно, девушка вручила ему поводья Пегаса.

— Но зачем? — изумился парень.

— Для будущего, — туманно объяснила войя, и Алек не стал уточнять, понимая, что ей виднее. В прямом смысле слова.

Криста потрепала коня по морде. Алек оглянулся и заметил названного брата и Мону, поманил их:

— Вот вам ещё одна забота.

— Ура! — едва не завопил Гарий в голос. — То есть... гм... вот спасибочки!.. — напустил на себя нерадостный вид. Алек оценил гримасу и взмахом ладони велел убираться вон и заняться делом. Гарий потащил коня за повод, Мона присоединилась, конь приветственно фыркнул ей в лицо.

— Убери улыбку! — зашипел на неё Гарий. Девчонка удивлённо посмотрела, он объяснил: — Если учитель дал дополнительное задание, нужно сделать вид, что изнемогаешь от непосильной ноши...

— ...А не вопить радостно! — Мона подхватила игру и нацепила такую унылую физиономию, что Пегас шарахнулся, едва не уронив обоих. — Но, балуй!..

Конь оглянулся на хозяина с таким несчастным видом, как будто укорял его в предательстве — отдал на растерзание маленьким чудовищам!.. Мона и Гарий переглянулись и расхохотались.

— Интересно, для какого-такого будущего нужен Пегас, — вслух подумал Гарий.

Гости садились по коням. Юлия отходила прощаться с Троллем, — кажется, он даже поцеловал ей руку, — и все кони оказались заняты.

— Садись ко мне, — великодушно предложила Криста, восседавшая на том самом коньке, на котором ехала Юлия. — Хотя лучше вот так...

Перегнувшись, как будто готовая помочь подруге влезть к себе в седло, она подхватила Юлию подмышки, без особого труда подняла и... усадила на коня риша, который кстати оказался рядом.

Девушка издала слабый возмущённый возглас, риш замер столбом.

— Я тебя с твоей больной рукой и ногой не удержу, если что, — невозмутимо пояснила Криста. — Да и конь у него больше и выносливей.

Конюхи Мечты действительно не поскупились и то ли из уважения к ришу, то ли, что вероятнее, из желания посмеяться над неумеющим ездить верхом беричем выделили ему здоровенного жеребца. Элиан кое-как поладил со зверюгой, действительно способной без труда снести двоих. Тем более молодой Орёл не отличался грузной могутой своего отца, а странница Юлия за время своих путешествий привыкла ограничивать себя в еде.