Тропой мужества. Рубежи бессмертия

Вася посмотрел на пулемет, повертел в руках. Да, это не РПК. С Дегтяря только с упора стрелять, иначе, не то что в цель, даже в область прицеливания не попадешь. И этот чертов автоматический предохранитель!

'Ты... это... извини, что я так тебя, — повинился Резеда, — я бы сам, но рукой никак не смог двинуть...'.

'Ничего, — мысленно усмехнулся Вася, — командиры на меня и круче словесно загибали'.

Маргелов осмотрелся. Немец успел дел натворить. Кстати, а почему он был один? Мессера вроде парами летали. Где второй? Сбит, или был подбит и ушел, а этот увидав колонну беженцев решил порезвиться?

Порезвился, называется, сволочь! Ведь прекрасно видел, что по гражданским бьет.

А погибших было много. Тут глаза зацепились на тело в форме.

— Товарищ, сержант, лейтенанта убило! — выдохнул подбежавший боец Репин. Но Маргелов и так уже понял — кто это лежит. Летеху было жалко — мальчишка совсем.

Память Резеды подсказала, что прохладные отношения начались после танцев. Из-за девушки, которая отшила лейтенанта и предпочла танцевать с Резедой, а тот обиделся на своего заместителя.

'Так ты замок?'

'Кто? — не понял Резеда'.

'Зам командира взвода, — пояснил Вася'. И сразу рявкнул:

— Отделенные ко мне!

Подбежали четверо сержантов. Доложили о прибытии, но только один сержант Самойлов дополнил доклад тем, что у него в отделении потерь нет.

Маргелов от этого нахмурился, впрочем, не только он. Резеда тоже, но поучать некогда, надо действовать. Не ровен час, опять авианалет случится, или немцы нагонят.

— Сержант Самойлов, твоя задача — пройтись вдоль дороги на запад и помочь гражданским. Пусть забирают тела, грузят на телеги и уходят к реке. Даю тебе двадцать минут на все. Затем идешь в тыловом охранении.

— Есть! — козырнул Самойлов.

— Остальным проверить личный состав и выделить людей для помощи беженцам. Через двадцать минут доложить.

Ответив 'Есть!', сержанты убыли выполнять приказ, а Маргелов направился к телу лейтенанта, забрав Репина в помощь.

Лейтенант лежал на обочине. Вася осторожно снял планшет. В нем нашлась карта, но никаких отметок на ней не было.

'Куда же он вел взвод?'

'Не знаю, — отозвался Резеда. Приказ он нам не озвучил'.

— М-да-а-а... — протянул Маргелов. — И что теперь?

Вася еще раз внимательно осмотрелся, но никаких ориентиров не было. Тогда по воспоминаниям Резеды он восстановил примерный путь и определился с местоположением. Судя по карте через пять километров будет деревня у реки и мост. Может это и есть точка назначения? Поди теперь разберись.

Маргелов вздохнул и посмотрел — что еще имеется в планшете. Нашел две тетради, чему и обрадовался. Все бойцы при деле, колонна беженцев потихоньку начинает двигаться, так что имеется время для выполнения задуманного. Вася отправил пару бойцов к деревне, а сам, отойдя подальше от дороги, сел под куст и начал записывать карандашом направления немецких ударов, номера полков с именами командующих, включая штабистов, то есть все, что успел запомнить перед 'выходом'.

'А почему данные только на три дня? — удивленно подумал Резеда. — Не лучше бы сразу все сведения передать?'.

'Во-первых, я не компьютер, — ответил Вася, — во-вторых, смысла передавать все я не вижу, если наши поверят этим сведениям, в чем я сомневаюсь, и отреагируют, то немцы могут изменить направления ударов. Тогда все сведения просто сочтут дэзой'.

'Понятно... а что такое компьютер?'

'Это устройство такое, способное обрабатывать данные и производить вычисления, а также выполнять иные задачи. Например, целым заводом управлять...'.

Резеда удивленно замолчал, а Вася посмеиваясь дописал сведения в тетрадь, затем внимательно перечитал.

'Чего-то не хватает...'.

'Забыл, чего? — спросил Резеда'.

'Нет, сведения я записал все. Думаю, подписи не хватает'.

'В смысле? Какой подписи?'.

'От кого эти разведданные. Мы ведь только частями можем информацию передавать. Да и не всегда будет так со временем везти. Надо что-нибудь этакое...'.

'А, — понял Резеда, — тогда запиши так — 'Феникс'. Это птица такая сказочная, символ воскрешения и бессмертия'.

'Знаю — умирает в огне и восстает из пепла. — И Вася невольно поёжился. — Но предложение отличное! Чай не в институте учился, Ярослав Васильевич?'.

'Не, только семилетку закончил'.

Вася взглянул на дорогу. Похоже, колонна беженцев заканчивалась, уже видно отделение Самойлова, идущее последним. И остальные бойцы уже собрались у обочины, не хватало только тех, кто к деревне ушел.

'Ладно, — поднялся Маргелов, — пора выдвигаться. Ты это, когда я говорю не очень-то активно думай, а то брякну чего еще невпопад'.

'Ты и так меня вглубь задвинул, — буркнул Резеда, — собственным телом не владею. А еще боюсь с ума сойти'.

'В смысле?'.

'Где это видано, чтобы в нормальном человеке две личности обреталось? Таких сумасшедшими называют'.

'Семилетку закончил, говоришь?'.

'У меня родители медики. Отец психиатр, мама медсестра. А что со мной будет, когда ты обратно вернёшься?'.

'Не знаю'. Чтобы не пугать сержанта, мысли о гибели тех, в кого они попадали, на всякий случай, Вася не допускал. Вдруг начнет паниковать и контроль над телом перехватит?

— Значит так, товарищи, — сказал Маргелов, после того как командиры отделений доложились о выполнении приказа, — выдвигаемся к деревне. При появлении вражеской авиации не паниковать. Рассредоточиться. Стрельбе по воздушным целям вас обучали. Так что бьем и сбиваем.

Сержанты заулыбались, косясь на 'Дегтярева', который держал Репин.

— Во время движения следить за обстановкой, обратить особое внимание на прилегающую местность.

— А что не так с местностью? — спросил отделенный Ремизов.

— В нашем тылу могут находиться немецкие диверсанты, — ответил Маргелов.

— Напасть на нас могут?

— И это тоже, — кивнул Вася, — а еще имеется информация, что немцы используют нашу командирскую форму, особенно форму НКВД. Надеюсь, понятно для чего?

Сержанты кивнули.

— А как разобраться — кто диверсант, а кто настоящий командир?

Растолковывать приметы, особенно про нержавеющие скрепки Вася пока не стал.

— Слишком они правильные, но с такими я сам разберусь, но все-равно бдительности не терять. Приготовиться к выдвижению, отделенным построить личный состав, отделение Самойлова замыкающее.

Взвод начал движение по дороге. Через двести метров дорога повернула направо. Канава с левой стороны постепенно начала расширяться, превращаясь в неглубокий заросший ивняком овраг. У самой опушки за канавой небольшой бугорок, поросший кустарником, по которому Маргелов мазанул взглядом и... тихо чертыхнулся.

'Что? — встрепенулся Резеда'.

'Там кто-то есть'.

'Немцы? Диверсанты?'.

'Возможно'.

Маргелов сблизился с Самойловым и тихо сказал:

— Сержант, посмотри на кусты слева, только осторожно, не особо приглядывайся.

— Что там? — зевая спросил Самойлов.

— Есть кто-то. Следит за дорогой. Есть у тебя в отделении наиболее подготовленные бойцы?

— Имеются, — кивнул сержант. — Красноармейцы Песцов и Жалейко. Оба отличники боевой и политической...

— Главное, чтобы они по лесу ходить умели.

— Оба охотники.

— Отлично. Сейчас после поворота нас кусты прикроют, я с бойцами в лес, проверить, что за фрукт там сидит, а ты оповести остальных и прикроешь меня.

— Может тыловой дозор предупредить? Они в трехстах метрах за нами идут.

— Не надо, будут на себя внимание отвлекать.

Как только их скрыли кусты, Маргелов пробежал ложбину, поднялся по откосу, и начал осторожно пробираться к примеченным кустам, немного забирая в глубину леса. Бойцы шли за ним след в след и особо не шумели. Когда до кустов на бугре осталось метров пятьдесят, Вася сказал Песцову шепотом:

— Обойди справа, но к кустам не лезь, жди сигнала.

Боец кивнул и растворился в лесу.

— Жалейко, ты со мной. Не отставай.

— Не отстану, товарищ сержант.

Выглянув из-за сосны, Вася сразу увидел человека в черных штанах и серой рубашке. Он пристально вглядывался сквозь кусты, а рядом стоял пулемет. 'Максим' был хорошо замаскирован, то-то с дороги его не углядел, но как раз маскировка и выдала, слишком не естественно ветки торчали.

Обернувшись к бойцу, Маргелов показал знаками что видит одного. Тот кивнул и выставил винтовку. Прицелился. По времени Песцов тоже должен быть на месте. Кивнув бойцу, Вася начал осторожно подкрадываться. Когда осталось совсем немного, прыгнул. Человек даже повернуться не успел. Вася вырубил его ударом в затылок. Из кустов, держа на прицеле тело появились Жалейко и Песцов.

— Лихо ты его, командир!

— Сейчас посмотрим, что за фрукт, — сказал Вася, переворачивая 'диверсанта'.

— Эге! — удивился Песцов.

Вася задумчиво потер щетину. Перед ним лежал старик. Лет за шестьдесят — отметил про себя Маргелов.

'И это диверсант? — удивился Резеда. — Староват немчура'.

'С чего ты взял что это немец?'

'Ну так пулемет...'

'А если подумать? — раздраженно ответил Вася'.

— Жалейко, — сказал он бойцу, — беги за Самойловым. Пусть сюда подойдет и пару бойцов прихватит.

— Есть! — и боец быстро убежал к дороге, второй проводил его глазами, пришлось одернуть:

— Песцов, не отвлекайся.

Боец кивнул, перехватил винтовку удобнее и шагнул чуть назад, чтобы не мешать осмотру и контролировать лежащего.

Вася быстро обыскал старика. В кармане штанов нашелся кисет с табаком и спички, пока в сторону. В пиджаке, который постелил под себя пожилой диверсант, обнаружился револьвер системы Нагана, а во втором кармане десяток патронов к нему. Больше ничего не нашлось.

Хотя намерения этого старика были уже ясны, но Маргелов все-таки дернул деда за бороду, мало ли приклеена...

После чего Вася внимательно осмотрел револьвер.

— Императорский Тульский оружейный завод, тысяча девятьсот пятый год, — прочитал Маргелов на левой щечке.

— Ну так, — хмыкнул Песцов.

Вася покосился на бойца. Выражение лица у него было такое, словно перед ним настоящего немецкого диверсанта обыскивают и если тот даже чуть шевельнется, то тут же пристрелит.

Вздохнув, Маргелов принялся за осмотр пулемета. 'Максим' тоже был в 'возрасте', и если не старше нагана, то где-то рядом, хотя состояние удовлетворительное. Пулемет был заряжен холщовой лентой, что тоже указывало на возраст. Резеда тут же подсказал, что матерчатые ленты до сих пор используют, а пулемету лет тридцать, не больше, так как кожух ствола без ребер, и отверстие для залива воды узко. На поздних модификациях горловина делалась шире.

'Интересно, как старик его сюда притащил? — ещё подумал сержант. — Или он где-то рядом был припрятан?'

Но Вася только отмахнулся, придет в себя — спросим, его заинтересовало другое — из пулемета стреляли. Рядом валялись десятка два гильз. Вася прицелился, проверяя сектор стрельбы, и хмыкнул — ну да, кто бы подумал! Вот доказательство, что никакой это не диверсант. Но если для Маргелова это было очевидно, от остальным придется доказывать.

'Так это он мессера сбил! — догадался Резеда'.

'Он, некому больше. Сам видел, как удобно он пулемет поставил. И стрелять умеет, всего с одной очереди снял'.

'И никто её не слышал, — уныло подумал сержант'.

Послышались голоса и к кустистому бугорку подошел сержант Самойлов, другие отделенные, и бойцы, что Маргелов послал к деревне.

Все прибывшие сразу недобро уставились на лежащего. Пресекая возможные вопросы, Вася распорядился, обращаясь к разведчику:

— Докладывай.

— Проверили мы деревню, товарищ сержант, — начал доклад боец. — Разбомбили её подчистую два дня назад. Стрелковый батальон на том берегу стоял. Вчера наши ушли, оставив два отделения под командой сержанта Давыдова поврежденный мост ремонтировать. Перед ним уже беженцев очень много скопилось.

Надежда прояснить у переправы задачу взвода рухнула и Вася невольно выматерился в адрес командования, неразберихи и погибшего лейтенанта. Нет бы довести до личного состава куда они следуют. Гадай теперь — что был за приказ? А теперь принятие решения легло на плечи Маргелова-Резеды. Точней на Василия, так как Резеда явно был растерян от полученной информации. Немного помолчав, обдумывая сложившуюся ситуацию и смотря на 'Максим', Маргелов решил уточнить некоторые моменты:

— Как скоро восстановят мост?

— К вечеру обещали управиться.

— Дорога еще повороты имеет?

— Нет, отсюда по прямой, вдоль оврага и до самого моста.

— А овраг?

— Расширяется. У деревни слева ручей по нему течет, видать родник есть.

— Ясно, — кивнул Маргелов.

'Что ты задумал? — спросил Резеда'.

'В деревне беженцы. Много. Вдруг немцы появятся? Нам следует занять оборону, и лучшего места, чем здесь не найти. И 'Максим' пригодится, жаль только патронов мало'.

— Слушайте приказ, — начал говорить Маргелов. — Занять оборону. Уваров, твоё отделение та сторона обочины и Дегтярева возьми. Остальные тут. Окопаться. При появлении противника — держим оборону до тех пор, пока все беженцы не переправятся на тот берег.

— Сержант, — придержал Вася Самойлова и кивнул на 'Максим', — пулемётчики у нас имеются?

— Стрелять могут пара человек, но...

— Ясно, значит нет, — помрачнел Маргелов и невольно глянул на старика, который уже начал приходить в себя.

— О-о-ох... — простонал дед, заёрзал, приподнялся, сел и сразу схватился за виски. Так держась за голову, он и осмотрелся.

— Что смотришь, сволота немецкая? — процедил Самойлов. — Не вышло у тебя, а?

Дед было вскинулся, собираясь что-то сказать, но передумал. Покосился на пулемет, посмотрел вниз, на опустевшие карманы пиджака. Насупился.

— Погоди, сержант, никакой он не немец — сказал Маргелов.

— Как же... — начал было Самойлов, но Вася его перебил:

— Ты хороший отделенный, сержант, но дальше своего носа не видишь. Сложи два и два и станет понятно. Ты вот скажи такую вещь — когда нас 'мессер' атаковал, почему никто этого пулемета не слышал? Что молчишь? — и не дожидаясь ответа спросил у деда:

— Твой?

Старик посмотрел исподлобья и буркнул:

— Мой.

— Где взял?

— Там ужо нет.

— Ты понимаешь, старый, что нам некогда с тобой тут лясы точить? — начал злиться Вася.

— Да расстрелять его и дело с концом! — предложил Самойлов, хитро взглянув на Резеду.

— Что же, расстрел так расстрел. Все едино. — Дед поднялся, взял свой пиджак, отряхнул, надел, после чего гордо расправил плечи. Все бойцы уставились на его грудь, где были приколоты два георгиевских креста.

— Эге, да он белогвардейский недобиток! — воскликнул один из бойцов, и шагнул к старику. — А ну сымай!

— Не сметь! — неожиданно громко рявкнул дед, отступая и загораживаясь рукой. — За эти кресты кровью плачено. — С ними и расстреливайте.

— Можем и с ними! — и боец угрожающе поднял винтовку, но тут рявкнул Самойлов:

— Отставить, боец!

Красноармеец оглянулся и с удивлением увидел неодобрение на лицах командиров. Да что командиров, лица других бойцов, особенно старше по возрасту тоже не были приветливыми.