С утра, в пульмановском вагоне он отбыл в Москву в сопровождение гида, продолжая в дороге писать свои "воспоминания о будущем", начатые ещё на пароходе. Свои "воспоминания" Иван разбил на две части, в первой достаточно лаконично описал все важные и знаковые события в мире, до января 2014 года. По-крайней мере те, что смог вспомнить. Во второй части, собрался максимально подробно осветить события ближайших пяти — десяти лет. К досаде Ивана, "воспоминания о будущем", давались с большим трудом. Он то считал, что хорошо знает историю, но без своего ноута и планшета, к своей досаде, убедился в фрагментарности своих знаний и зияющих в них лакунах. Да же те моменты истории, что как ему казалось, он знал и помнил на ять, вдруг обнаруживали путаницу в цифрах и очерёдности событий. Да ещё и периодические всплески давления эмо-состовляющей реципиента, требовали душевных сил на их преодоление. Поэтому работа над "воспоминаниями", шла небыстро и достаточно с большим напряжением.
Устав писать и разминая затекшую спину и шею, Иван спрашивал себя, правильно ли он поступает. В очередной раз, рассмотрев ситуацию с разных сторон, приходил к выводу, что это единственно возможный вариант. Останься он в Италии, рано или поздно разболтает много такого, что пойдёт во вред Родине, усилив нациков или англосаксов, итальянцы хранить секреты не умеют совершенно. А за ним начнется охота, точнее за его знанием будущего. Да и не хотел он оставаться в Италии, будущее его Родины, было для него несоизмеримо важней чем все нынешними итальянцы вместе взятые. Зато в Москве, он надеялся, что сумеет принести много пользы, ведь, даже простое знание событий и тенденций в мире, даст СССР фору и преимущество. Главное чтобы ему поверили!
А вот чем он, кроме знания событий будущего, может реально помочь СССР в подготовке к грядущей войне, стоило хорошенько подумать. У Ивана на сайте "Альтернативная История" была своя страничка, где он выкладывал свои разработки по альтернативному танкостроению и кораблестроению периода ВМВ, но ноут, как и интернет, были ему теперь не доступны. Запретив себе переживать поэтому поводу, Иван разделил ещё одну общую тетрадь на разделы — авиация, флот, бронетехника, артиллерия, пехота, связь, амуниция. А те в свою очередь на подразделы, уже по узкой специфике. Куда стал записывать, даже фрагментарные знания о технике или тактике, в надежде, что и это сможет тоже помочь, хотя бы указав направление.
По приезду в Москву, Иван, прямо на вокзале был передан гидом-соправаждающим на руки местному московскому гиду. С которым, Иван сразу обговорил сегодняшние действия. Вначале в гостиницу, передохнуть с дороги, а вечерком сходить на обзорную экскурсию Кремля. Поселили его в гостинице Националь, где оказалось до удивления всё дорого, но Иван не переживал, отбившись от желания реципиента поскандалить по этому поводу. Вселился в номер с встроенным в стену сейфом, куда собирался прятать свои записи от любопытных. Принявшись готовиться к выполнению своего плана. Написал письмо Сталину, в двух экземплярах, на итальянском и перевод на русском. В котором просил о конфиденциальной встрече, как можно скорее, обосновывая это чрезвычайной важностью информации для СССР, которую хочет сообщить. Подписав письмо всеми официальными титулами и должностями реципиента, заклеил в конверт, на котором просто написал — Москва, Кремль, Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) Сталину. Вечером того же дня, во время экскурсии опустил письмо в почтовый ящик у Никольских ворот Кремля. Как показало дальнейшее, попасть на приём к Вождю, сейчас было намного проще, чем в будущем, на приём к какому ни будь чиновнику областного масштаба.
Сутки спустя, вечером, раздался звонок телефона в номере. Иван снял трубку, вежливый голос, на хорошем итальянском спросил, удобно ли ему завтра днём встретиться с товарищем Сталиным.
-Удобно, готов встретиться в любое время. — ответил Иван.
Голос в трубке сообщил, что в час дня, ему подадут машину к гостинице, которая отвезёт его на встречу.
К встрече со Сталиным, Иван готовился все эти последние дни, тщательно продумывая, что сказать, чтобы ему поверили и не сочли за сумасшедшего. В итоге остановился на таком варианте. Попросит Сталина отослать переводчика, так как прекрасно говорит по-русски. И наедине выложить правду, как он в результате удара током, вселился в лежащего в комме маршала Итало Бальбо. В подтверждение своих слов, что он и впрямь из будущего, предать тетрадку со сведениями о наших разведчиках Брайтенбахе, Маневиче, Зорге, и с подробностями, как Судоплатов с Эйтинготом, готовятся ликвидировать иудушку Троцкого, руками Меркадера. Плюс данные ТТХ, по новейшим танкам КВ и СМК. Проверить эти данные Сталину труда не составит. Добавить немного "пророчеств", про ближайшее будущее — результаты и сроки окончания войны с Финляндией. Передать Сталину все три общие тетради, в первой, все основные события истории, кратко, до января 2014 года. Во второй тетради, максимально подробно о событиях на ближайшие пару лет. Естественно на столько, насколько, Иван смог вспомнить и насколько вообще знал об этом. Третьей, тетрадку со своей биографией. И после некоторых колебаний и размышлений, решил добавить четвёртую тетрадь, где подробно, пока он свеж в памяти, воспроизвести свой разговор с Гранди, "покаявшись", тоже передать Сталину. Так как произошедшее в Риме, его сильно беспокоило и расстраивало, слишком много он, подавшись эмоциональному давлению составляющей реципиента, наболтал Гранди, да ещё и записавшему его откровения. Предсказать последствия этого, Иван затруднялся, но предупредить Сталина посчитал обязанным.
"А дальше останется только ждать, поверят или нет. Даже если сразу не поверят" — думал Иван — "то со временем убедятся, что изложенное мной, правда".
Поэтому на встречу к Сталину, Иван ехал почти спокойным, к тому же, эмоциональная составляющая реципиента, с каждым днём давила на него всё слабее.
По большому счёту, всё прошло как и планировал Иван. Когда он рассказывал Сталину, кто он и откуда, глаза у того стали как у героя японского анимэ, хотя с лицом он совладал, челюсть не отвесил. Но явные сомнения в словах и здравом уме Ивана, были аршинными буквами написанные у него на лице. К тому же, разговора не получилось, это был в основном монолог Ивана. Что происходило в тот момент в голове Вождя, какие мысли его посещали, сиё никому не известно. Но, по всей видимости, возобладал его прагматизм с привычкой к взвешенным и хорошо продуманным решениям. В конце разговора, а точнее монолога, уже несколько расстроенный, отсутствием явной реакции на его заявление со стороны Сталина, Иван, попросил политического убежища в СССР. Сказав, что информация о его знание будущего может разойтись. Тогда на него, скорее всего, начнется охота, как на обладателя ценнейшей информации. Поэтому он просит помощи у СССР, для операции прикрытия, чтобы "исчезнуть на просторах Америки".
-И как вы себе это представляете? Спросил Сталин, ни как, не называя Ивана, ни господином Бальбо, ни товарищем Ленцем.
-Нужно найти моего двойника, или очень похожего на меня человека в ведомстве товарища Берии. Я расскажу ему всё, что ему нужно знать о маршале Бальбо. Дальше, он вместо меня едет по туристическому маршруту во Владик. Откуда плывёт в Америку, наверно лучше даже Латинскую. Постаравшись нигде со знакомыми реципиента не пересекаться. Мелькнёт пару раз, там, сям, а потом уйдёт с какой ни будь этнографической экспедицией в леса Амазонки, где и исчезнет. В то время как я остаюсь в Москве, помогая стране всем, что в моих силах. В тот момент в глазах вождя промелькнул явный интерес, но ответил он также сдержанно и немногословно.
-Вы ещё хотите, что-то сообщить, или попросить?
-Нет, товарищ Сталин, это всё, тетради с записями я вам передал, все, что хотел сообщить сказал.
-Тогда, я вас больше не задерживаю, о принятом решении вам сообщат.
Тогда в машине, возвращаясь в гостиницу, Ивану подумалось, что нужно было несколько иначе построить разговор. Он расстроился, но, что сделано, то сделано. Выйдя у Националя, Иван хотел было пойти в ресторан, где собирался надраться до-соплей, но его остановила мысль. Что возможно именно из-за того, что он не употреблял алкоголя с момента бегства из Рима, давление чувственной составляющей реципиента постепенно снижается, а напившись, он рискует опять заполучить сильнейшее давление эмоций маршала на свои чувства и устремления.
-Нет уж, на фиг, на фиг, такое счастье! — Бурчал он себе под нос, подымаясь в номер.
В холе этажа, он увидел сидящего в кресле и явно скучавшего гида. "Вместо того что бы тупо сидеть в номере и переживать, по поводу, какое решение примет Сталин" — подумал тогда Иван. "Надо хоть Москву посмотреть, а то погуляли немножко по центру вокруг Кремля, а я хочу в ЦПКО им Горького, на ВДНХа, покататься на метро, вообще Москву посмотреть хочу. В той жизни, я тоже Москвы толком не видел, был пару раз проездом, жаль конечно, что сейчас зима, но хоть от переживаний отвлекусь".
-Вот тебя-то дружок мне и надо! — заявил он поднимающемуся навстречу Гиду. — Пошли товарищ Гид, заплаченные Интуристу тугрики отрабатывать.
Весь остаток дня, Иван впитывал впечатления от зимней предвоенной Москвы и на следующий день тоже. Многое было для него неожиданным и познавательным, о чём официальная история умалчивала даже в советское время, или писала до предела скупо, а в постперестроечные, просто перевирала и искажала. Обилие кооперативных ларьков и магазинчиков, на площади Павелецкого вокзала, торгующих кооперативной и артельной продукцией, от посуды, до нижнего белья, Ивана поразило. Как и встречающиеся кое-где, вывески частных портных, шорников, врачей. В магазинах выбор был более чем достойный, плюс полно на улицах передвижных кооперативных прилавков и автолавок, со съестным, от разных пирожков, до колбас и сметаны с творогом. Правда одеты люди были сильно по разному, от дорогих шуб, модных пальто, до заношенных шинелей и телогреек, но никого это не напрягало. Можно было видеть сцену, как рядом идут, смеясь и что-то живо обсуждая, с тубусами в руках, два молодых парня. Только один в валенках с заплатами, в потёртом кожухе, вытертой лисьей ушанке, а другой в модной каракулевой шапке, драповом пальто, и лакированных ботинках. И их это, похоже, вовсе не интересовало, во что одет собеседник. А вот Иван, после жизни в Европе с её дресс-кодами, на это невольно внимание обратил. Машин на улицах, было совсем мало, даже по сравнению с нынешним Римом. Зато на специальных стоянках стояли свободные такси. Общественного транспорта, наоборот, было намного больше, чем в Риме, — автобусы, троллейбусы, трамваи, не говоря уж про метро. Правда, московское метро было почему-то имени Лазаря Кагановича. Прокатившись несколько остановок на трамвае, потом троллейбусе, передавая оплату за проезд, вопящим на весь салон кондукторшам — "Плату за проезд передаём, не забываем!" Потолкавшись в толчее вагонов, послушав разговоры пассажиров, доехав до Новокузнецкой, зашли с гидом в рюмочную. С сожалением отказавшись от предложенной буфетчицей водки, взяли чаю и по порции микояновских сосисок. Сосиски были вкусные, как и полагавшиеся к ним два кусочка белого хлеба свежими, горчица на столе ядрёной, чай.... А вот чай был никакой, похоже заварку заваривали не один раз, правда сладким и горячим. Перекусив и согревшись, гид предложил пойти в рядом находящуюся Третьяковку. Третьяковку Иван забраковал, будем кататься на метро, решил он.
Станция "Новокузнецкая", пока строилась. Поэтому доехали на двухэтажном троллейбусе, ярославского автозавода, до центра. Осмотр начали с ближайшей к Кремлю станции "Охотный Ряд". До самого вечера катались на метро, выходя почти на всех станциях полюбоваться на подземные дворцы. На некоторых, когда советовал гид, выходили и на поверхность, если рядом было на что посмотреть. На "Соколе", он сам захотел посмотреть, на знакомые по "будущему" места. Не узнал, настоящая деревня, окраина Москвы. "Мда-а, какая она сейчас маленькая" — Удивился Иван. Но вообще, впечатление от тогдашнего метро было сильное, новенькие станции, ни одной похожей, даже симбионт вёл себя тихо, реагируя в основном положительными эмоциями. А на "Маяковской", "Дворце Советов"*, "Комсомольской", "Площади Революции", даже восхищением. Иван, заметив это, мысленно к нему обратился: — "Вот так-то, морда фашистская, восхищайся и трепещи!". Короче впечатлений было столько, что реально отвлёкся, от ожидания решения своей судьбы.
*(сейчас "Кропоткинская")
Он уже думал, что и сегодня ещё ничего не решиться, улёгся было спать, как полдвенадцатого зазвонил телефон. Тот же вежливый голос по-итальянски осведомился, удобно ли ему сейчас встретиться с товарищем Сталиным.
-Удобно, удобно, — пробурчал Иван, прижимая трубку плечом к уху и уже натягивая штаны.
-Тогда, через десять минут у входа в Националь, вас будет ждать машина.
Отвезли его в этот раз не на дачу, а в Кремль. Войдя в легендарный кабинет Сталина, первое, что Иван подумал: — "Ба-а, знакомые все лица! Лаврентий Павлович собственной персоной, похоже, сейчас всё и решиться!".
Сталин представил Берию, хотя от него не укрылось, что Иван того узнал. Представил Берии Ивана, сформулировав несколько необычно.
-Это господин Бальбо, утверждающий, что он Иван Робертович Ленц, родившийся спустя тридцать лет.
Предложив Ивану присесть, попросил ещё раз повторить свою историю для наркома НКВД. Иван, посчитав, что с его биографией уже ознакомились, повторил свой рассказ несколько в более развёрнутой форме.
-Синьора Росси, моя потенциальная на тот момент тёща, когда я не был в рейсе, часто просила помочь с мелким ремонтом в гостинице, которую держала, и где я последние пять лет проживал. Руки у меня растут откуда надо, поэтому я ни когда не отказывал в помощи. В тот день, она попросила поменять на новую, сломанную постояльцами розетку. Я отключил электричество на этаже, стал менять розетку. Когда я уже подсоединял провода к новой, кто-то включил ток, сидел я по-турецки на полу, а обе руки были на проводах, отпрыгнуть не смог. Несколько секунд трясло, потом сознание отключилось. Очнулся уже в этом времени в теле маршала Бальбо.
Тут Иван прервался, так как от этих воспоминаний начала "беситься" эмо-состовляющая реципиента, переждав "наезд", Иван продолжил.
-Мне от реципиента, досталась память в полном объёме и его эмоционально чувственная составляющая. В первый день, когда очнулся, даже толком понять не мог, кто я, потом, правда, разобрался, кто я и где. Самому в происшедшее поверить было невероятно сложно. Хотя в будущем, будет развит жанр фантастики, про так называемых попаданцев, переносящихся или проваливающихся в разные времена, или даже другие вселенные. Я тоже прочитал с десяток таких книг. Но одно дело читать про кого-то, другое испробовать это на собственной шкуре. Сбежав из больницы домой, то есть в особняк реципиента, от расстройства и ужаса со мной приключившегося, забухал по чёрному.
-Пить начали? — уточнил Берия.
