Кровь, магнолии и честь

Настоятель обернулся и Гай вздрогнул. В отличие от реформистких и обновлённых номинаций, синодистские священнослужители во время служб и проповедей надевали маски, чтобы напомнить прихожанам, что они лишь посредники в божественной службе, и заодно настроить аудиторию на соответствующий моменту лад. Судя по данной маске в настоящее время настоятель должен был напоминать пастве о небесном гневе.

— Преподобный... — робко заговорил Кирри, — я тут привёл брат... то есть человека. Ему есть что сказать вам.

— Конечно, Кирри, я выслушаю его, даже если он и не относится к нашей вере.

К огромному облегчению Гая настоятель снял маску и отложил её на полочку. Под ней оказалось круглое багровое лицо с мясистым носом и кустистыми седыми бровями.

Гай по возможности детально рассказал о своём положении, мрачных перспективах, ожидавших Гвейд, и закончил словами.

— Возможно если священнослужитель напомнит о высшей справедливости и милосердии, они послушают?

— Синодистский? — скептически поднял брови преподобный отец, — ну уж нет, вот если бы кто из реформистских иерархов... Но не уверен, что они возьмутся настолько огорчить свою паству.

— Неужели ничего нельзя сделать?!

— У нас всегда остаётся надежда... — настоятель задумчиво почесал свой мясистый нос, — погодите немного, мне нужно кое-кого разыскать.

Он тяжело поднялся с лавки и двинулся по проходу вглубь зала, поднимая своими просторными одеяниями лёгкий ветерок.

Гай с надеждой посмотрел на Кирри вай-Хапли.

— Он поможет, — кивнул тот с выражением неколебимой уверенности на лице.

Коналла в этом уверен не был. В конце концов план с самого начала был бредовым. Как и все остальные. Но, пожалуй, стоит дождаться результата. Вряд ли настоятель вызовет полицию. Хотя... Ладно. Всё равно уже почти ночь и идти ему некуда. В спешке он даже забыл попросить у Манкуса адрес его городского дома.

Прошло довольно много времени, когда настоятель вернулся. Один.

— Идёмте, я кое с кем вас познакомлю.

Они спустились в боковой придел, потом ещё куда-то вниз.

— "Интересно", — подумалось Гаю, — "во всех старинных храмах есть тайные подземелья или только в некоторых"?

Кое-кто оказался щуплым, чуть лупоглазым чернявым парнем, одетым в стиле Кирри вай-Хапли, только с золотой часовой цепью на засаленном жилете, полудюжиной перстней на коротких пальцах и прямо-таки выдающимся набором золотых зубов. Его сопровождали несколько типов каждому из которых было достаточно войти в любое помещение чтобы буквально заполнить его собой.

— Ты не местный... — сказал чернявый, не тратя время на такую формальность как приветствия и представления, — не с этой стороны океана.

— Учился в столице, а родом с севера, — уточнил Коналла.

— Я из Ней-Стаммердама, если чё, — дружелюбно заметил его собеседник, и указал на каменную лавку, — садись, говорить будем.

Потом добавил.

— Барчи меня зовут, Барчи Барсук.

Начало было многообещающим. Продолжение тоже не обмануло ожиданий.

— Мы вытащим девчонку, — сказал Барчи, — не дело дать этим козлам её повесить. Она из наших. Мы своих не бросим.

— Она наполовину туземка, — на всякий случай уточнил Гай, уже сообразивший насколько это обстоятельство может здесь всё изменить.

— И чё? — хмыкнул Барчи, — ты думаешь, я хоть вообще знаю кем был мой папаша?

Аргумент был убедительным.

— Мы не можем бросить нашу сестру в беде, — уточнил священник, — и не имеет значения, кто она по крови.

— Имеет, — буркнул Барчи, — однако половины крови нам хватит. Но...

Интересно, почему на самом интересном моменте всегда бывает какое-нибудь "но"?

— Тебе нужно будет резво сдёрнуть с ней из Навлинка...

— Откуда? Что сделать?

— Сбежать с ней из Нового Аврелианка — перевёл настоятель, — мы не можем её спрятать. Если её у нас найдут — будут беспорядки. Будет кровь. Много.

— Ты можешь? — чёрные глаза Барчи прищурились.

— Попробую, — кивнул Гай

— "Если Манкус не струхнёт выполнить своё обещание, конечно".

— Вот и договорились... — ухмыльнулся Барчи.

Он даже не спросил никаких гарантий, но Гаю как-то подумалось, что было бы крайне неосмотрительно нарушить данное ему слово.

— И как вы это сделаете?

— Проломим стену, — пожал плечами Барчи.

— Вы собираетесь штурмовать городскую тюрьму?

При всей бредовости идей Гая, такого уровня они не достигали.

— Ну вроде того... а чтоб два раза не ходить, парочку своих тоже оттедова вынем.

Эшафот воздвигли непосредственно на площади у тюрьмы.

— "Проклятые традиции", — вздохнул Гай, — "приговорённый должен видеть, как строят его виселицу... Но её, чёрт подери, ещё даже не осудили!".

Но вряд ли осуждения придётся ждать долго. Суд назначен на завтра. И мало кто сомневался, что он будет скорым и предсказуемым.

— "Что ж, посмотрим".

Гай оглянулся на Барчи, тот стоял, прислонившись к стене, и жевал стебелёк травы. Пара неприметных садовников ковырялась в газоне возле тюремной стены. Город заботился о своих исторических зданиях.

— Всех троих собрали у этой стороны, — ни к кому конкретно не обращаясь произнёс Барчи, — мои на первом этаже, твоя подружка на втором. Ей надо будет помочь спустится.

— Это точно? Их перевели? Ничего не перепутали?

— Всё в ажуре, не боись, — хмыкнул Барчи.

— Ты точно уверен, что всё получится? — не унимался Гай.

— Вот он уверен, — Барчи кивнул на пожилого бородатого мужчину с бельмом на глазу.

Тот расплылся в широкой улыбке.

— Я вот этими шамыми руками, — старик продемонстрировал Гаю огромные лапищи, на которых не хватало нескольких пальцев, — почитай всю железную дорогу выложил. От треклятого Фантара и до шамых гор. Будет как доктор пропишал...

И он радостно ухмыльнулся, продемонстрировав редкие гнилые зубы.

Смеркалось в этих широтах быстро. Они ждали. Наконец, Барчи кивнул, и оторвавшись от стены растворился в синеве переулков. Гай вскочил на заваленную парусиной и строительным мусором ломовую телегу со складной лестницей на заднем бортике. Две тени бесшумно подкатились к тюремной стене. Раздался резкий свист. Рядом с тенями мелькнули два огонька и тени метнулись в сторону. Гай напрягся.

К его удивлению всё случилось крайне буднично. Что-то резко хлопнуло, заклубилась пыль, и ближайшая стена тюрьмы отошла аккуратным пластом, с мерным гулом складываясь на газон. Бородатый старик гордо заулыбался делу своих умелых железнодорожных рук.

— Я ш говорил...

Возница нахлестнул занервничавших было коней, и ломовик покатился прямо в клубы разлетавшейся в вечернем безветрии пыли. Когда они остановились, Гай рванул за рычаги, раскладывавшие лестницу, и не глядя полез вверх.

Гвейд сидела на койке в дальнем углу камеры, потрясённо глядя туда, где практически только что была стена с зарешеченным окном. Она была всё ещё в мужском костюме, в котором её арестовали на дуэли. Гай подумал, что при её росте выдавать себя за мужчину было не так уж сложно. Мало ли на свете изящных юношей?

— Что за... — пробормотала Гвейд.

— Быстро, давай сюда руку!

— Не подходи...

— Это я, Гай Коналла, быстрее, сейчас они спохватятся...

— Ты? Но... Ты что, взорвал тюрьму?

— Скорее, потом объясню.

— Ты взорвал тюрьму... ради меня? О, боже...

Гай схватил девушку в охапку и потащил к лестнице.

— Но тюрьму... это же незаконно! — протестовала её глубинная полицейская сущность.

Они не столько воспользовались лестницей, сколько повалились в ломовик, к счастью ничего друг другу не покалечив.

— Ложись и помалкивай, — скомандовал Гай, и набросил на Гвейд парусину, потом ткнул возницу в спину — гони...

Из-под брезента ему всё слышалось невнятное бормотание — "взорвать тюрьму, ну это же надо..."

Ломовик с грохотом покатил по улице. Откуда-то из темноты раздавались крики и свистки. Полиция и тюремная охрана проснулись и начали выяснять что за ерунда тут происходит.

— Благослови небо человеческую лень и халатность, — бормотал Гай, ерзая на сиденье, пока ломовик чудовищно, как ему казалось, медленно втягивался в один из переулков.

Убедившись, что площадь скрылась из виду, он отбросил край парусины. На него уставилась пара совершенно потрясённых глаз.

— На пристани нас ждёт лодка. Мы переправимся через Уолайпу. На другом берегу, в Сигнуме Руфе, нас будет ждать Касси с деньгами, новой одеждой и всем необходимым. Мы сядем на поезд и уже через пару дней будем в Каренфе. Там нас не достанут.

Гвейд лишь ошарашенно хлопала глазами.

— Вот в этом саквояже, — продолжал Гай, — пара револьверов, одеяла, бинты и ещё кое-какие мелочи на всякий случай. Но, похоже, обошлось.

И верно стрельбы в воздух и истеричных воплей, свидетельствующих об осознании властями полной меры случившегося, пока слышно не было. Судя по всему, полицейские всё ещё полагали, будто стена просто обвалилась. Здание действительно было во всех смыслах историческим. Пересчитать заключённых им либо ещё не пришло в голову, либо в темноте и суматохе они этого ещё не успели сделать.

Телега выкатилась на пристань.

— Пора, — буркнул возница.

Гай помог Гвейд спрыгнуть, и прихватив саквояж они подбежали к привязанной у воды лодке.

— Благослови вас, банна, — радостно прошептал на этот раз совершенно трезвый Кирри вай-Хапли.

— Кирри, правильно? — даже в полумраке узнала его Гвейд.

Тот расплылся в совершенно блаженной улыбке.

— Воистину счастливый тот день, когда спасешь ближнего своего...

— Спасибо, Кири, — от полноты чувств Гвейд чмокнула его в щёку, и они спрыгнули в лодку.

— Ты того, — буркнул Гай, отвязывая трос, — поосторожнее теперь с поцелуями.

В ответ ему тоже досталось. Даже в обе щеки.

— Ты не представляешь, что я чувствую, — только и сказала она...

— Уж догадываюсь, — Гай вспомнил эшафот на площади, прямо напротив её камеры, из уже несуществующего окна которой должен был открываться исключительно чёткий вид на ожидавшие её перспективы.

Он взялся за вёсла.

— Будем надеяться, что пароходное движение на ночь останавливается...

C этим им повезло. Но Уолайпа была широкой, ночь пасмурной, а лодка медленной. Где-то через час Гай уже едва шевелил вёслами, тяжело пыхтя, и отказываясь от любых предложений Гвейд его сменить.

— Я старшина полиции, а не изнеженная дама, я отлично могу грести.

— Лучше следи за пароходами...

— Да их нет тут ни единого.

— Всё равно, там что-то плещет...

Гай подумывал о крокодилах, но скорее всего это были топляки — сносимые течением деревянные стволы и коряги. Пару таких они заметили едва ли в последний момент. К счастью им удалось избежать столкновений. Увы, везение не могло быть вечным.

— Осторожно!

Перед самым носом лодки из маслянистой глади проступила очередная выпуклая чёрная тень. Гвейд навалилась на руль, пытаясь отвернуть, в результате удар пришёлся в правую скулу лодки. Та скрипнула и качнулась. Гвейд нелепо взмахнула руками, взвизгнула, но удержалась. Лодку потащило в сторону с мерзким скрипучим треском.

— Держись крепче! — выкрикнул Гай, упёрся веслом в топляк и навалился.

Что-то подалось, крякнуло, хрустнуло, и лодка рывком освободилась. В ноги Гаю ударила тёплая струя.

— Чёрт...

— Мы тонем?! — испуганно закричала Гвейд.

— Я попробую заткнуть...

Гай бросил весло на дно лодки и попытался нащупать в темноте пробоину. Движение лодки вязко замедлилось, а вода уже лизала щиколотки. Чертыхаясь, он судорожно искал что-нибудь, чем можно было бы заткнуть дыру.

— Гвейд, ну же, подай мне что-нибудь!

— Что?!

— Не знаю... Что-нибудь...

— Вот, подойдёт?

Гвейд наклонилась к нему, протягивая в темноте какой-то ком. Гай судорожно ткнул его в пробоину, и только когда тот сгинул в пучине сообразил, что это был саквояж с оружием и припасами.

— Гвейд! Что ты наделала?! Ты утопила наше оружие!!

— О, нет...

Она взмахнула руками, споткнулась о брошенное в лодку весло, покачнулась и рухнула на Гая. Охнув, он ткнулся лицом в борт, ощутив на губах солоноватый привкус, и ощущая, как дощатая опора предательски уходит вниз.

Лодка скрипнула и опрокинулась.

— Я не умею плавать!!! — услышал он истошный крик девушки и его проклятия захлебнулись бестолковым бульканьем.

Вынырнув, Гай лихорадочно закрутил головой.

— Гвейд? Гвейд!!!

Проклятая темнота... И это в двойное полнолуние. Чёртовы тучи.

— Гай... спаси меня... пожалуйста... на помощь, — донеслись до него испуганные всхлипывания, — я не умею плавать...

— Ты где? — он пытался разглядеть хоть что-нибудь в непроглядной тьме.

— Я за что-то зацепилась. Но... оно тонет! Пожалуйста...

Он поплыл на голос. Рука уткнулась в склизкое податливое на волнах бревно. Наверное, кусок топляка, пробившего им борт. Или другой топляк.

— Я здесь, не бойся. Не отпускай его.

Последнее было лишним. Девушка вцепилась в деревяшку мёртвой хваткой и Гай бы и силой её не оторвал.

— Гай, пожалуйста, оно кажется тонет.

— Спокойно. Я потащу нас к берегу. Главное, не отпускай его... И не хватайся за меня.

Гвейд жалобно хлюпнула в знак согласия.

Кое-как зацепившись за девушку и бревно Гай попытался выгребать к берегу. Ну или хотя бы в сторону противоположную той, где отсвечивало зарево ночного города. Вода, к счастью, была тёплой, а о рыбах-людоедах, змеях и крокодилах он старался не думать. Как и о гребных колёсах проходящих судов.

Уже светало, когда его ноги, понемногу начинавшие коченеть, несмотря на тёплую воду, ощутили под собой дно. Точнее липкую, податливую жижу, но хотя бы более вязкую и густую, чем вода.

Торчавшие над поверхностью листья, стебли и цветы подтверждали его подозрения. Берег был где-то совсем рядом.

— Гвейд, ты в порядке?

Ответом ему было утвердительное всхлипывание.

— Держись, мы почти выбрались.

Краем глаза он заметил тёмно-зелёное хвойное дерево, торчавшее чуть впереди и справа, и взял курс на него. Заросли лотосов, тростника и папируса стали гуще, а жижа под ногами обрела некоторую плотность и от неё можно было уже отталкиваться. Ещё немного, и Гай, пошатываясь и ломая хрупкие изумрудные хвощи, выкарабкался на почти сухую отмель, заваленную гнилой бурой листвой и опавшей хвоей.

Гвейд по-прежнему мёртвой хваткой цеплялась за кусок плавника.

— Бросай...

— Н... н-не могу, — она испуганно поглядела на него, — у меня руки свело...

Кое как оторвав её от деревяшки, они поднялись на ноги и огляделись. За ними, едва просвечивая сквозь заросли, виднелась бескрайняя водная гладь Уолайпы. Над ней неспешно вставало солнце и где-то там, в рассветном сиянии должен был лежать на том берегу Новый Аврелианк. С остальных сторон расстилались густые заросли причудливых растений, над которыми там и сям виднелись иссиня-зелёные хвойные деревья. Гай рассудил, что деревья должны расти на более твёрдой почве и они двинулись к ближайшей их группе.

Увы, чутьё его подвело. Странные деревья торчали точнёхонько из мутной и вонючей протоки. Их стволы книзу раздувались и переходили в ходули воздушных корней. Между ними на бурой поверхности воды зеленели кувшинки. К счастью, протока была глубиной едва ли по колено, так что они легко перебрались на ту сторону и побрели дальше уже наугад. Должно же это болото когда-то кончится?