Zemlya_za_okeanom (plus 2)

По расчётам Зорина около 1000 ружей и мушкетов, а также половина пороха и свинца пришлись на долю Компании. Но Урбанов не указал их в отчётах, а передал Викиннинишу с условием последующей продажи и возврата мехами. Им двигали не только меркантильные соображения. Если Урбанов и заработал на этом гешефте то не слишком много. Для него назначение правителем Славороссии было значительным карьерным ростом и он всеми правдами и неправдами старался удержаться. Отсюда изготовление кинжалов, починка индейских ружей и это противозаконное "оружейное дело". и Баранов не мог ничего не знать, однако он был кровно заинтересован в прибыльности Славороссии, за основание которой так ратовал. Кроме того компанейские поселения были в достаточной степени обеспечены оружием и получить на баланс 1000 ненужных стволов, которые, по закону, нельзя было продать, правителю было ни к чему.

Так же в интересах своей карьеры Урбанов часть товаров направил в качестве подарков северным племенам.

Ещё в июне 1798г. Вальронд направил правителю развёрнутый отчёт: "В промысле цуклей, именуемыхими хихиями, первую руку держат народы хатсат (ихаттисахт) и ватсины (куватсино). В год сбывают они до 10000 хаквов(хай-ква). Все ж остальные народы на западе сей земли (Ван-Ку) хором имеют 1000. В иных же местах цуклей нет вовсе.

Обитают сии черепокожии на песчанных отмелях на 50-ти футах и более и чем глубже, тем цукли гуще и ядренее. Дикие ж берут их с 70 футов и не более. Для того есть у них инструмент подобный венику из щепок длинною фута в 2 на шесте, а шест тот в 70 футов потому и не могут они брать глубже. На веник тот надевают дервянный обруч с каменными гирями на лине и как с размаху вгоняют тот веник в песок линь отпускается и обруч на веник насаживается так, что все меж щепок попало там закрепляется и в бат поднимается. Ежели применять не дикарский веник, а по науке сделаный прибор, то можно брать лучшие цукли с большой глубины."

Все племена побережья от Макензи до Южной Калифорнии, а в глубь материка — до Великих озёр, признавали ценность цуклей, раковин денталиум похожих на миниатюрные слоновые клыки. Основной мерой их являлись хай-ква, связка нанизаных вдоль цуклей длинною в руку. На такой связке помещалось 24-25 кондиционных раковин. Торговля ими приносила немалые доходы. Если у добытчиков хай-ква стоил около полутора пиастра товарами, то в устье Орегона, Медной или Кламата уже 3-4 мехами, а далее на восток ещё в несколько раз дороже. Хитроумные бостонцы пытались даже фальсифицировать цукли. В 1806г. Астор заказал в Голландии крупную партию фарфоровых копий. Не смотря на почти полную идентичность индейцы тут-же распознали подделку и принимать фальшивую монету отказались.

Доклад Вальронда с комментариями правителя был переслан в Иркутск и летом 1801г. Якоб ван-Майер по дороге на Макарьевскую ярмарку задержался в Нижнем Новгороде и сделал заказ Ивану Петровичу Кулибину. В том году отслуживший в Академии наук 31 год гениальный механик ушёл в отставку и Якоб предложил старику приработок к пенсии, вновь начать изготовлять свои знаменитые прожекторы. Вытребовав финансовые гарантии Иван Петрович согласился и тут же получил дополнительную работу. В письменном виде тех. заказ не сохранился, а возможно это была устная договорённость. Звучать он могла примерно так: "Сконструировать донную драгу для сбора с песчанного дна на глубине 100-300 футов предметов конической формы длинной 2 дюймов и шириной в основании 18 дюйма"

Мешкать Кулибин не любил и уже через месяц отправил в Ст.Петербург подробные чертежи. Зато адмиралтейские мастера не особо торопились и два опытных образца драги прибыли в Славороссию лишь в октябре 1803г.

Кулибин не посрамил своей репутации. Это было простое и эффективное приспособление. Стальная пасть ковша шириной в три фута загребала донный песок на глубину, регулируемую чугунными грузилами. Всё попавшее в пасть сползало в сетку, лежащую на двухдюймовых полозьях. Песок высыпался на дно, а всё что крупнее— попадало в кошёлку. Система поводков позволяла, на случай зацепа, вытянуть драгу в любую сторону.

В июле 1804г. барк "Ст.Петербург" и бриг "Авось" (как стал именоваться трофейный "Бостон") появились в бухте Кьюкиот. Барк вышедший из Кронштадта в 1802г. под командованием капитан-лейтенанта Сульменева был повреждён штормом ещё в Северном море и потому прибыл в Америку на полгода позже. Правитель решил этим воспользоваться и уговорил Ивана Саввича сходить на Ван-Ку для переговоров. Он даже договорился об особо почтительном отношении офицеров к Урбанову и обошлось это Баранову недёшево. "И как он только этих офицеров с "Ст.Петербурга" не уламывал— писал лейтенант Давыдов-и ромом, и лестью, и подарками, а они все только гонор ваказывали и решилось дело после обещания больших премиальных и письма в Адмиралтейств-коллегию об их героичности в деле спасения судна в полном опасностей плавании"

Все эти расходы и хлопоты себя окупили. Барк, в несколько раз больший нежели любое судно бывшее в этих водах, поражал индейцев. Да и "Авось" пришёл не напрастно, наглядно напоминая о несчастной участи великого вождя Макуинны. Вожди прибывшие для переговоров старались соответствовать, закутались в разноцветные чилкаты и передали своим подмышечным*(10) целые горы оружия. Но стоящие на палубе "Ст.-Петербурга" против Урбанова, Сульменева и Викинниниша старший вождь кватсино Виктушкуух и ихаттисахт Хаакитануус находились в безвыходном положении. Примерно равные по силе и богатству конфедерации давно уже не пытались сокрушить конкурента что бы стать таким образом монополистом на рынке самого ходового, после оружия, товара. Мелкие стычки буйной молодёжи не в счёт. И вот появилась новая сила с необычным предложением— скупать все добытые раковины за цену в половину больше продажной. Взамен касаки требовали себе права добывать цукли в местах, куда хасаамаки*(11) не доставали. Согласиться, значит увеличить богатство и попасть в зависимость. А если сговориться и отказать, то первый из них, кто изменит договору, с помощью новых союзников уничтожит старого и разбогатеет на этом в трое.

Виктушкуух и Хаакитануус два дня советовались между собой и с младшими вождями но решение их было ясно с самого начала. "Хушук иш цавалк"— каждый сам за себя. РАК стала монополистом на рынке цуклей.*(12)

1* А.В.Зорин "Пленник нутка"

2* Об этом ранении упоминал сам Урбанов "...и поражен был тяжко клевцом в руку". "Славе", тип костяной или каменный палицы в виде кирки, представлял собой церемониальное оружие вождей для ритуального убийства рабов. Следовательно Урбанов схватился в рукопашную с одним из вождей, однако предания нутка об этом не упоминают.

3* Дабы избавить читателя от впечатления гигантского сражения следует указать, что в Славороссии, на тот период, находилось 38 русских промышленников и 7 бостонцев. Так что вывести за ворота Урбанов мог не более 30 стрелков. 150 конягов были вооружены лишь холодным оружием и значительного участия в том бою не принимали. (Прим.ред.)

4*Ошибка Джевитта. "Виикшехик" означает "здравствуй". Вежливый мальчик просто поздоровался. Очевидно это был младший сын Макуинны по имени Сатсатсоксис. Он был позже выкуплен родственниками и жил в деревне Кихтуупкуот и был одним из лидеров антирусской оппозиции. В 1855г. Сатсатсоксис поддержал англо-французский десант. После их поражения он со всей семьёй и рабами ушёл на двух каноэ. Дальнейшая их судьба неизвестна.

5* Это были "Мэри" и "Юнона". Их капитаны, Боулес и Гиббс, прослышав об участи "Бостона", решили поспешить на выручку.

6*Отслужив в Компании три года Джевитт вернулся в США и написал книгу "Повествование о приключениях и страданиях Джона Роджерса Джевитта". Опубликованная в 1815 г. она имела громкий успех и Джевитт прославился. В Филадельфии по книге был поставлен спектакль и он играл на сцене самого себя, консультируя заодно постановку индейских плясок (это, наверное, первый в мировой практике случай своеобразной "экранизации" книги-бестселлера). Некоторое время Джон разъезжал в фургоне по городам Атлантического побережья, продавая свою книгу и демонстрируя всем желающим памятный шрам на лбу от индейского топора.

7*Кул— раб; масчин— простолюдин.

8* Индейский шлем вырезался из древесного узла или корня, изображая собой лицо человека или морду животного, раскрашивался или покрывался шкурой, украшался инкрустацией из меди и раковин, пучками человеческих волос. Шлем одевался на голову поверх меховой шапки и крепился под подбородком кожаными ремешками. Шею и лицо до уровня глаз покрывал воротник-забрало, который поддерживался на месте петлёй или продолговатой деревянной пуговицей, зажатой в зубах воина. Молодой воин упустил пуговицу, воротник сместился и зажал нож (а не кинжал) в глазнице. Кинжал— чиханат ("справа от меня, всегда наготове" или "вещь под рукой") неотъемлемой принадлежностью каждого мужчины, длиной 15 или 16 дюймов, от двух с половиной до трёх шириной. Рукоять обматывалась полоской кожи или шнуром из человеческих волос. Закреплялось это длинным ремешком, который дважды обвивался вокруг запястья. Воин пропускал свой средний палец сквозь разрез на конце этого ремня — таким образом боевой нож намертво крепился к его руке и его невозможно было вырвать даже у убитого.

9* 73 тюка шерстяной и хлопчатобумажной ткани, 7 ящиков топоров, 56 топорищ, 7 ящиков скобяных изделий, 235 котлов и котелков, 14 бочек и 30 бочонков сахара, 54 бочки и 5 бочонков патоки, 53 бочки и 11 бочонков риса, 20 бочек табаку, 19 бочонков рому, 2 ящика киновари, 3 ящика готового платья, 35 полос железа, 1 полоса стали, 2 связки железных прутьев, 164 пары синих одеял, а также касторовое сукно, тесаки, зеркала, ножницы, иголки, мушкетоны, чулки, яблоки, горох и пр.

10* То есть "те кто поддерживает под руки"— телохранители.

11* Краб. Так же название индейской драги.

12* Манипулируя на этом рынке Компания увеличила добычу до 20000 хай-ква, подняв при этом цены на побережье до 5 руб мехами. Эта цена стала стандартной и сохранилась в языке. До сих пор 20 коп монета называется цука (или как вариант— сучка), а пятирублёвая банкнота — хаква (хавка).

Глава Љ13

Посольство

Подковёрная политика, без малого разорившая большинство пайщиков, позволила клану Шелеховых взять Компанию почти под полный контроль, лишь ван-Майеры не только сохранили прежние позиции, но даже увеличили своё влияние. Финансовые неурядицы позволяли Шелеховым продолжать вести чёрную кассу, а ван-Майерам — хорошо зарабатывать на транспортировке. Обанкротиться они не могли благодаря "высочайшему е.и.в-ва покровительству". Казалось, ничто не может поколебать устои столь прибыльного дела, как вдруг разразился политический кризис. Британцы отказались передать России Мальту, чем вызвали ярость Павла I, принявшего титул великого магистра ордена св. Иоанна Иерусалимского. Император, в лучших своих традициях, резко сменил политический курс, разорвал союз с Англией и Австрией, выгнал Людовика XVIII с его двором из Митавы и лишил его назначенной ранее пенсии. Воспользовавшись случаем, Бонапарт, без всяких условий, отправил на родину содержащихся в плену, русских солдат и офицеров. Безошибочный ход. Полное презрение уступило место восхищению рыцарственным Бонапартом. Император прекратил дип. отношения с Лондоном, закрыл для Англии Балтийское море, заключив союз с Пруссией, Швецией и Данией и отправил 22 тыс донских казаков через Туркестан завоёвывать Индию. Война между Россией и Англией стала неизбежной. Вопрос ставился приблизительно так: если Павел будет жив, то Россия выступит с Францией против Великобритании, если скоропостижно умрет, Россия выступит с Великобританией против Франции. Исход решился в спальне Михайловского замка в ночь на 12 марта 1801 года, когда Павел I "скоропостижно скончался от апоплексического удара".

Для Р.А.К. этот вопрос был не менее важен. Быть Компании или нет. Война с Англией означала полное пресечение кругосветной торговли. Британский флот, превосходящий соединённые силы флотов всей Европы, с лёгкостью мог пресечь деятельность компанейских вояжиров что в Атлантическом, что в Тихом, что в Индийском океане. А без промышляющих на юге судов на треть упадёт добыча, да и самые поселения беззащитны против британских кораблей.

23 октября 1800 г. генерал-прокурору и Коммерц-коллегии было велено "наложить секвестр на все английские товары и суда, в российских портах находящиеся", что тогда же было исполнено. Затем был издан высочайший указ Коммерц-коллегии: "Состоящие на российских купцах долги англичан впредь до расчета оставить, а имеющиеся в лавках и магазинах английские товары в продаже запретить". 19 ноября 1800 г. дано было общее предписание о запрете ввоза английских товаров. 15 декабря объявили Высочайшее повеление, "чтобы со всею строгостью наблюдаемо было, дабы никакие российские продукты не были вывозимы никаким путем и никакими предлогами к англичанам". Однако вскоре выяснилось, что русские материалы идут в Англию через Пруссию. Тогда последовало запрещение вывоза российских товаров в Пруссию. Самой крайней мерой в борьбе русского правительства с заграничным товарообменом стало общее распоряжение Коммерц-коллегии 11 марта 1801 г. (в последний день жизни Павла) о том, "чтобы из российских портов и пограничных сухопутных таможен и застав никаких российских товаров выпускаемо никуда не было без особого Высочайшего повеления". Естественно это распоряжение выполнено быть уже не могло. Однако, на целый день вся страна стала закрытой экономической зоной, пусть даже лишь на бумаге.

Принимала ли Компания участие в заговоре? Прямых доказательств этому нет, но г.Эйдельман, в своём капитальном труде " Государственные перевороты в России", утверждает, что если не всё правление Р.А.К., то клан ван-Майеров несомненно был замешан в этом грязном деле.

Одним из основных заговорщиков и, несомненно, главным финансистом был английский посланник в Петербурге, лорд Чарльз Уитворт. Лорд назначенный в Ст.-Петербург в 1788г. был очень молод для дипломата такого ранга (28 лет), но очень хорош собой. Говорили, что во время своей работы в Париже, он пользовался особым покровительством самой королевы Марии-Антуанетты. Однако возможно он сам распускал эти слухи дабы поднять свои акции в петербургском свете. Так или иначе, успех молодого дипломата у петербургских дам был сказочный. Достаточно сказать, что у него были романы с княгиней Еленой Радзивилл и княгиней Анной Толстой. Сойдясь с последним фаворитом покойной императрицы Платоном Зубовым и часто бывая у него дома, Уитворт познакомился и сблизился с его сестрою Ольгой Александровной Жеребцовой.*(1) После разрыва дип отношений с Англией и высылки посланника, именно Ольга Александровна, переодевшись для пущей романтичности нищенкой, передавала заговорщикам поручения и деньги, которые получала в Р.А. банке. Кроме того, имея обширные связи с Абрамом Перетцом, одним из крупнейших банкиров и кораблестроителей в России, ван-Майер частенько бывал в его доме на углу Невского и Большой Морской. Половину этого дома Перетц сдавал петербургскому военному губернатору графу Палену, одному из главных организаторов убийства императора Павла. Разумеется это ничего не доказывает, но есть и более веские подтверждения участия ван-Майеров в заговоре, например сведения об их спекуляциях в феврале-марте 1801г. Именно в этот период, когда из-за российского эмбарго цены на хлеб в Европе поднялись почти в двое, агенты ван-Майеров, только на Амстердамской, Берлинской и Гамбургской биржах, продали опций на пшеницу более чем на 820 тыс. руб. серебром. Кроме того, в это же время, они приобрели за бесценок две канатные фабрики в Архангельске и закупили, частью на личные, частью в кредит, 25800 берковцев*(2) пеньки в среднем по 9 руб. В конце марта пенька стоила уже 32 руб. Несомненно, чтобы отважиться на спекуляции такого масштаба необходимо иметь достоверную информацию, получить которую можно было только у самых высокопоставленных заговорщиков. Большинство же тех, кто в ночь 11 марта вышел из казарм 1-й роты Преображенского полка, до самого последнего часа ничего не знали о сроках переворота.