Гарвесте Аддамс и Кубок Огня

- Повтори, что ты сказал о моем брате!

Близнецы оттолкнули своего младшего брата с дороги, подальше от убийственного взгляда Уэнсдей, и улыбнулись ей до ушей:

- Ничего, он...

- не сказал совершенно...

- ничего, не так ли, ...

- Рон - ты, безмозглый...

- башкой тронутый...

- беспардонный болтун?

- Бззззз-бззз-бзбз, — сказал кузен Что успокаивающе. Рычащую Уэнсдей удалось постепенно усмирить.

Когда объявили имена чемпионов, и Гарри, после долгой затянувшейся паузы, наконец, встал с темным, мрачным и совершенно нечитаемым выражением на лице, Гермиона в панике вцепилась мертвой хваткой в руки Блейза и Драко. У обоих к этому времени онемели пальцы, но они даже не моргнули глазом от боли или неудобства. Эти трое прекрасно знали, что Гарвесте никогда бы не стал участвовать в Турнире, не проинформировав их о своем намерении. Кто-то его подставил. Кто-то заставил его принять участие. Кто-то явно пытался его убить.

Чертовсукинтысын...

Гермиона вспоминала пустое лицо Панси после того, как ее подобрали в лесу, и как Гарри бесстрашно сражался в Тайной комнате против самого Волдеморта, и знала, что он убьет любого, кто посмеет угрожать им.

-поноснаягрязь-тупойговноед...

Блейз думал о той ночи в больничном крыле, когда он обнаружил палочку Винсента Кребба в своей постели, о том, как холодная ладонь касалась его щеки, и знал, что Гарвесте сделает все, чтобы защитить их.

-соплохвосттебевзадницу-задеритебя...

Драко размышлял о своем отце, вспоминал, как Гарри тогда в поместье сначала нашел его, как говорил с ним и что он пообещал ему в конце, сказав, что они вчетвером были больше, чем друзья, и он сделает все возможное и невозможное, чтобы они выжили.

-дайтолькомнедобратьсядотебя...

-яоткручутвоютупуюбашку...

-испляшунатвоеймогиле.

Все трое испепеляли взглядом закрытую дверь.

* * *

- Это возмутительно!

- Я требую, чтобы моим ученикам позволили повторно опустить в Кубок свои имена!

Гарри не обращал внимания на споривших старших волшебников, предпочитая присоединиться к Виктору и Седрику. Флер стояла немного в стороне от них, теряясь на фоне внушительной фигуры бобатонской директрисы. Девушка говорила что-то весьма пылко и возмущенно по-французски и была похожа на избалованную девочку, которую лишили сладкого.

- Ты опускал свое имя в кубок, Гарвесте? — поинтересовался Седрик. — Ты ведь еще слишком молод, разве нет?

Виктор раскатисто рассмеялся, услышав вопрос:

- Когда дело касается Аддамса, не существует такого понятия, как "слишком".

Гарри бросил на болгарина оценивающий взгляд.

- Похоже, ты много знаешь о нас. Я полагаю, ты уже познакомился с кузеном Оно и его женой?

- Действительно, — рослый студент Дурмстранга чуть искоса посмотрел на него. — Они меня предупреждали насчет американской ветви Семьи. Сказали, "эти своего не упустят".

Гарри улыбнулся в ответ. Еле заметное движение пальцев, и вот он уже стоит, как бы приобнимая Виктора за талию. Что Седрик не мог увидеть, так это то, как остро заточенный нож прошел, не останавливаясь, сквозь плотную ткань мантии и шелк рубашки, и в данный момент прохладная сталь клинка соприкасалась с теплой кожей спины чемпиона Дурмстранга.

- Я бы сказал, мы своего не оставим. Мы не даем своих близких в обиду.

- Я знаю, — высокий парень смотрел на него совершенно спокойно, словно не чувствуя угрозы. Его взгляд был теплым и открытым. — Что очень много значит для меня.

- Хорошо. — Нож снова исчез в складках плаща Гарри. — Вальравн (прим. пер.: в датской мифологии ворон, питающийся кровью младенцев и плотью павших в битве воинов, магическое существо).

Виктор покраснел.

- Он всего лишь маленький мальчик! — воскликнула Флер.

Гарри обратил внимание на остальных присутствующих в комнате. Все взгляды были направлены на него. Он улыбнулся.

- Прошу прощения?

- Моя ученица совершенно права, — поддержала мадам Максим. Она представляла собой весьма пугающую фигуру, с оживленно жестикулирующими руками, легкий удар которых мог даже лошадь сбить с ног, и просто безразмерным тазом, возвышавшимся над уровнем плеч присутствовавших мужчин. Гарри мог понять, почему Уэнсдей решила остаться в Бобатоне: такую шикарную добычу не часто встретишь во тьме безлунной ночи. Можно только позавидовать вкусу сестры. — Ты слишком молод для участия в Турнире. Ты погибнешь!

- Ну, в таком случае...

- У тебя нет выбора. Кубок выдал твое имя, — отрезал Бартемиус Крауч. Он выглядел очень надменным и одновременно очень уставшим. Гарри вспомнил, что дядя Ливерворт говорил об этом человеке. Из него тоже может выйти неплохая мишень. — Таковы правила.

Определенно хорошая мишень. И перед тем, как свет в его глазах окончательно угаснет, Гарри склонится к его уху и скажет: "Сириус Блек передает привет".

- Меня зовут Гарвесте Аддамс, сэр, — тяжело вздохнул Гарри. Опять это имя. Следующий, кто назовет его так, получит по шее, раз и навсегда.

- Не имеет значения, как тебя зовут сейчас. То имя было на твоем свидетельстве о рождении, которое хранится в личном деле. Решение Кубка является неоспоримым и заключает магический контракт между тобой и волшебным миром Великобритании. Тебе придется участвовать, если не хочешь остаться сквибом на всю жизнь.

Ну и что? Всего-то? Он мог придумать сотни, тысячи гораздо более страшных вещей, которые могли бы произойти с человеком, чем жизнь без магии, а ведь он еще даже Уэнсдей не спрашивал.

Гарри понял, что начинает хмуриться, и с усилием заставил взять себя в руки. Он не позволит себе потерять контроль перед этими людьми. Для этого у него будет куча возможностей во время турнирных испытаний. Там ему ничто не помешает расслабиться и заодно дать знать тому, кто втравил его в эту историю, что он не с тем связался. Он подозревал, что это мог быть псевдо-Грюм под оборотным зельем. Что ж, это к лучшему. Ему не терпится хорошенько проучить наглеца.

* * *

Вся компания сидела на берегу Черного озера, легкий ветерок играл их волосами. Черная луна взойдет на небо в ближайшие три ночи, и теперь, когда их было твое в Хогвартсе, они собирались повеселиться.

Гарри заново заплетал косу Уэнсдей, аккуратно обходя мириады тонких проводков, искусно вплетенных в густые волосы сестры. Неподалеку сидел кузен Что со своим бойфрендом. Даже когда он сидел, водопад золотистых волос покрывал каждый сантиметр его тела. Сидевший возле него Виктор запустил одну руку в шелковистые пряди.

- Гарри, ты уже выяснил, кто опустил твое имя в Кубок? — спросила Уэнсдей. В ее пальцах стремительно мелькала сталь, издавая низкий вибрирующий звук. Гарри видел, что ей не терпелось найти виновника и преподать ему пару уроков хороших манер по-аддамсовски, чтоб впредь неповадно было.

- Пока нет, моя валькирия, но у меня такое чувство, что мы обнаружим его весьма скоро.

- Оставь и мне кусочек.

- Как пожелаешь.

- Ребята, а где вы собираетесь ночевать? — поинтересовалась Гермиона. Она сидела, прислонившись к спине Блейза. Рядом с ней растянулся на траве Драко. Его глаза были прикрыты, казалось, он глубоко задумался.

- Вопрос, скорее, где нам теперь ночевать? — пробормотал Блейз. — С этих мерзавцев станется прикончить нас прямо в наших постелях.

- Почему? — Уэнсдей взглянула на него, потом на Гарри. — Кто-то что-то натворил?

- Тебе не о чем беспокоиться, дорогая, — Гарри оставил легкий поцелуй на ее лбу. — Я обо всем позабочусь.

- Ты не можешь просто-напросто убить их, Гарри, — сказал Драко, открыв, наконец, глаза. В них светился знакомый опасный огонек, и Гарвесте улыбнулся одобрительно своему другу.

- Еще как может.

- Есть вещи пострашнее смерти, Драко. — Улыбку скрыли волосы Уэнсдей, но его глаза сверкали яркими изумрудами во тьме. — И я намерен им в полной мере это продемонстрировать.

* * *

С двумя парами рук изготовить нужное зелье было намного проще. Конечно, Уэнсдей постоянно норовила подсунуть ему под руки какую-нибудь отраву, так что это было, к тому же, интереснее.

- Счастливого Хэллоуина, Мама, Отец.

- Уэнсдей? Что... ты делаешь в Хогвартсе?

Оба хитро улыбнулись, а затем над их плечами замаячила голова кузена Что.

- Бзз-бззз.

- Кузен Что?

Зелье помутнело, потом показалось лицо Пагсли:

- Привет всем. Привет, Что!

- Это из-за Турнира трех волшебников, Отец. Его проводят в этом году в Хогвартсе, и Гарри — один из участников.

- Чудесно! Новая игра, да? Метлы и все такое? — их Отец уже потирал руки от нетерпения.

- Нет, Отец, скорее испытания с риском для жизни и сражения со смертельно опасными тварями.

- Еще лучше! Когда мы сможем навестить?

* * *

Уэнсдей схватила ближайшего соплохвоста и обняла его. Блейз закатил глаза. Чего еще от нее ждать.

- Гарри, я хочу такого!

Драко думал, Хагрид умрет от счастья.

Глава 7

* * *

Шел сдвоенный урок зелий, когда слизеринцы сделали свой ход. Драко благодарил судьбу, что Уэнсдей не было с ними. Иначе вместо урока тут была бы настоящая резня, а не просто полная катастрофа.

Оказалось, что кто-то смазал их котлы воспламеняющимся зельем. Стоило только зажечь под ними огонь — Драко и Блейз едва успели вовремя отпрыгнуть прочь.

Ингредиенты Гермионы бесследно растворялись в воздухе.

Кто-то постоянно бросал в их четверку маленькие гадкие проклятия. Они, как могли, блокировали, не прекращая работу.

Снейп делал вид, что ничего не замечает, но при этом ухмылялся себе под нос.

Кто-то поджег мантию Драко. Блейз потушил ее.

Гермиона выставила щит, остановив Ватноножное проклятье.

Несмотря ни на что, Гарри продолжал спокойно работать, заклинания, казалось, огибали его, а одно даже как будто прошло сквозь него. Он уверенно очистил коренья, нарезал их на идеально ровные мелкие кусочки и высыпал их в котел.

Затем добавил несколько раздавленных глаз, растертых в порошок жуков, протухшее яйцо и, когда никто не смотрел, положил в зелье три чайных ложки коричневого сахара и один лавровый лист. Помешал три раза по часовой стрелке, увернулся от очередного запущенного в него проклятья Щупальца-ловушки, и помешал снова, теперь двенадцать раз против часовой стрелки.

А затем поцеловал всех троих по очереди в губы: Гермиону, Блейза и Драко. Все замерли. А троица непонимающе уставилась друг на друга.

- Онет! оннемогсделатьэтого.

Улыбаясь, Гарри отстранился, вокруг него тут же заклубился густой пурпурный дым, который быстро заполнил всю комнату, заставляя присутствующих задыхаться и кашлять. Профессор Снейп помахал палочкой, чтобы очистить воздух в помещении. Дым развеялся, все в классе начали переглядываться друг с другом.

Ничего не произошло.

Они покинули класс, слыша за спиной яростные и полные злобы перешептывания слизеринцев. До сих пор все было спокойно.

Двумя часами позже, после уроков, Гермиона выдала каждому из тех гриффиндорцев, что были на зельях, по флакону с голубым раствором. При этом она не сказала ни слова, кроме тех двух, что было велено ей передать: "Выпейте это". На вкус зелье напоминало зефир.

Через полчаса у всех слизеринцев, которые были на том занятии, кроме Гарри, Блейза и Драко, была выявлена тяжелая форма гонореи. Даже у профессора Снейпа.

* * *

Спустя несколько дней Драко все еще не мог насмеяться.

- Гонорея! Ты... ты гений!

Спокойно улыбнувшись, Гарри ответил:

- Не понимаю о чем ты, дорогой. Не моя вина, что они оказались настолько неосмотрительны в своем выборе сексуальных партнеров.

- Настоящий гребаный гений!

Они сегодня снова сели за столом Гриффиндора, где были приняты с распростертыми объятиями. Фред и Джордж узнали о произошедшем и рассказали всему факультету. Взгляд профессора Снейпа не обещал никому ничего хорошего.

- Хм... Гарвесте?

Гарри оглянулся, увидев, что к нему обращается Седрик Диггори. На красивом лице хаффлпаффца застыла сосредоточенная гримаса.

- Да?

- Могу... могу я поговорить с тобой? Наедине?

Блейз привстал было, но Гарри махнул рукой, заставляя его сесть обратно. Уэнсдей впилась в злоумышленника взглядом, и даже кузен Что напомнил о себе, обвившись своими локонами вокруг руки Гарри.

- Бзз-бзбзбз-бззз.

- С удовольствием, Седрик. Une moment, s'il vous plait.

Оставшиеся проводили двоих взглядом до дверей Большого зала, заметив, что тонкая фигурка Гарри почти терялась на фоне мускулистого Седрика. Потом Блейз заметил:

- Я не знал, что Гарри умеет говорить по-французски.

- Мы все умеем, — ответила Уэнсдей, хмуро уставившись в тарелку с овсянкой, прежде чем сдобрить ее ощутимой порцией огневиски и опрокинуть туда целую перечницу. — Нам просто запрещено говорить по-французски дома. Иначе Мама никогда не сможет отдохнуть.

- Драконы, — сказал Седрик, как только они отошли подальше. — Эт-то первое задание, Гарвесте. Драконы.

- Неужели? — Гарри задумчиво посмотрел на собеседника, затем кивнул. — Спасибо, что сказал мне. Только сестре не говори. А то она захочет поучаствовать вместо меня.

- А... Она... она любит драконов?

Гарри заметил слегка покрасневшие скулы и приподнял бровь. Этот год был годом сюрпризов.

* * *

Гарри сразу направился к Виктору, как только зашел в дверь маленькой классной комнаты. Мадам Максим и директор Каркаров разговаривали с фотографом. Флер заигрывала с Седриком, то и дело откидывая свои серебристые волосы за спину. Гарри задумался, делает ли она подобное в Бобатоне и что по этому поводу думает его сестра.

- Ты знал, что на первом испытании будут драконы? — спросил Гарри мрачно возвышавшегося над ним соперника.

Виктор покачал головой.

- Профессор Каркаров сообщил мне об этом только сегодня утром. Интересно посмотреть, что ты будешь делать.

Гарри лишь мрачно ухмыльнулся.

- С вашего разрешения, можно мне юного Гарри буквально на несколько слов перед фотосессией, — спросила неприятно выглядящая женщина. С внешностью ей не повезло даже хуже, чем Панси, ее челюстью вероятно можно было разламывать скалы, так она была тяжела, а маленькие глазки глубоко сидели на лице, обрамленном застывшими фарфоровыми кудряшками. Впрочем, она бы прекрасно смотрелась на стене, в качестве барельефа.

- Гарвесте, будьте любезны, — поправил ее Гарри, подходя ближе к ней и улыбаясь.

Позади раздалось сдавленное хихиканье Виктора. Он прекрасно расслышал скрытое за вежливой фразой раздражение.

Женщина открыла дверь в чулан и пригласила Гарри войти первым. Дверь за ними закрылась.

Стало тихо. Виктор встретился глазами с Седриком, и тот любезно извинился перед Флер, прежде чем подойти к болгарину.

Раздался тихий щелчок.

Гарри открыл дверь и вышел, на его лице было удовлетворенное выражение. Спустя по крайней мере пять минут из чулана появилась ошеломленная и дезориентированная Рита Скитер, немного неуверенно стоявшая на ногах. Для тех, кто не был знаком или не любил Аддамса, все выглядело, как будто в чулане эти двое "кое-чем" занимались. Виктор же улыбался понимающе.