Последний хронопоезд.

— Не беспокойтесь, и вас угостят. Бутылки из-под колы не выбрасывайте! Будет, куда налить. Заодно и отпразднуем! Всей Реакцией сразу!

Динамики из-под потолка прогремели:

— Внимание, поезд отправляется через десять минут. Всем осмотреться в вагонах!

— Я пошёл, а вам безветренной дороги! — сказал Синицын.

— Вот тебе от нас, последний раз отведать — и вручили двухлитровую бутылку колы.

— Благодарствую! Отведаю, ещё и местных угощу.

— Охладить не забудь. Кола вкусна только холодной...

— Да уж выпьем! За ваше благополучное прибытие!

Синицын отправился к выходу из вагона. Потом было видно в окно, как он идёт вдоль поезда.

Разговор в компании продолжился:

— Что же в цистерне?!...

— Получается, что какая-то питьевая жидкость, которой надеются отпраздновать прибытие последнего хронопоезда...

— И всех угостить, нас в том числе.

— Но чем же это не понравилось бы кремляди?!...

— Коллекционный коньяк увели?!... Из-под носа у олигархов...

— А как может цистерна коньяка здесь не допустить превентивной войны?!...

— Да, ничего мы не знаем...

Поезд тихо стронулся и поехал. Снаружи ярко светило заходящее Солнце, в окна задувал тёплый ветерок, пахнувший ранним летом. В соседнем купе сзади ранние семидесятники дегустировали бутылку местного коньяка, и находили таковой лучше, чем коньяк позднесоветских времён и много лучше, чем времён послесоветских.

По вагону прошёлся реакционер с двумя канистрами:

— Кто желает отведать местного кваса?!...

Пассажиры подходили к канистрам со своими стаканами, пили и делали выводы, что советский квас много вкуснее послесоветского, но на вид мутноват. Кто-то их поздних семидесятников с соседнего купе спереди начал объяснять:

— Настоящий квас таким и должен быть! Так же, как настоящий сливовый сок должен быть с мякотью! Забыли мы советские напитки...

Пассажиры пили квас, смотрели в окна и прикидывали, как им провести в вагоне ночь. Получалось — обилие натасканного барахла почти никому не оставляет возможности лечь, придётся спать сидя.

(вставить эпизод с самолётом и дегустацией)

В динамиках опять зашуршало:

— Внимание, попаданцы, всплыл интересный вопрос. Как раз вечерний. Что поскольку детей почти нет, то в вагонах спокойнее, и ночь просидеть можно тоже спокойно, без писка и вони. А вот если бы малышни было у вас как у хроноаборигенов... осмотритесь в вагонах и прикиньте, что было бы тогда...

В вагоне некоторые, оглянувшись и представив, схватились за голову, а некоторые и за сердце. Раздался злобный женский возглас:

— Сквозь время пройти смогли, а того не знаете, умники, что беременность портит фигуру!

Динамики продолжили другим голосом, достаточно лекторским:

— А между прочим, это затрагивает интересную тему. Рождаемость в покинутом нами мире самой высокой была в послевоенные годы. Вопреки всем тогдашним проблемам — разрухе, карточной системе, дефициту жилья, дефициту производителей э-э-э мужчин, неурожаю сорок шестого. А в послесталинское время рождаемость упала; несмотря на возросший уровень благополучия и холостяцкий налог, детей плодить мало кому хотелось. Какое-то время население росло за счёт снижения смертности, но и этот резерв оказался исчерпанным как раз к девяносто первому. Вот и вопрос — как же так?!...

Прежде, чем это объяснить, нужно осмыслить и принять к сведению другое. Как НЕ нужно решать проблемы, всё равно какие. В том числе и демографические. Это нам очень и очень нужно, понять, как не навредить!

Объясняем на таком примере, как борьба Горбачёва с пьянством. Да, такая проблема стояла, пили в предгорбачёское время весьма немало. Меньше, чем в послегорбачёвское, но всё одно изрядно. Так что проблему нужно было решать. Но!

Прежде, чем решать, нужно было сначала определить причины, по которым эта проблема возникает. А определив причины — найти и методы. И то, и другое, было сделано неверно и неточно, потому и результаты получились вредительскими. То есть — и пьянство меченый не искоренил, а наоборот, усугубил, да ещё и наркоманов развёл во множестве!

Вспомним, как в раннегорбачёвские времена в прессе очень много чего писали о причинах, по которым люди спиваются. Самые разные причины тогда склоняли, вплоть до биохимических. Но вот самую главную, которая склоняла людей к выпивке более всех остальных, вместе взятых — тщательно замалчивали! То, что люди топят в вине тоску по несостоявшейся жизни! Иначе говоря, снимают водярой стресс, полученный в житейских передрягах...

Представим, а что было бы, если бы кто-то всё-таки смог бы при Горбачёве вылезти в прессу и издать в центральных газетах такие рассуждения, что пьянство — это всего лишь следствие, а причина в том, что кому то в чём-то... просто не повезло в жизни! Кто-то ростом не вышел, кто-то талантом, кто-то хотел бы жить в Москве, а вынужден жить в Мухосранске, (в вагоне бешено зааплодировали) а самый вопиющий случай — кто-то всю жизнь проработал рабочим-от-станка, колхозником-от-трактора, сторожем, дворником, подсобником, грузчиком; и это вопреки тому, что кто-то другой начинал с того же, а вышел в министры. Людям обидно! Вот и спиваются...

Вот и подумайте, что сделали бы при Горбаче, да и при Хруще, с человеком, который обратил бы внимание партии и правительства на эту объективную реальность... И делайте Выводы!

А в сталинские времена так не пили, потому как...

В динамиках снова зашуршало, и раздалось другим голосом, очень злым и раздражённым:

— Я что, виноват, что меня в школьные годы всё на первую смену загоняли?!... Когда я попадал на вторую, то был почти отличником. А на первой — меня "за уши тянули"... Вот и выучиться смог только на ПТУ. А мог бы в большие профессора выйти, если бы с первого класса только на второй смене был! Настоящим талантам утром должно спать, чтобы вечером можно было учиться и работать. Сам товарищ Сталин такой!

В вагоне раздалось несколько голосов:

— И я!

— И я!

— И я!

Динамики снова заговорили прежним лекторским голосом:

— Да, это так. Так вот, почему же в сталинские времена так не пили, как начали в послесталинские?!...

Да потому, что сожалений о напрасно прожитой жизни было меньше! Разумеется, всяких причин типа некрасивости, малорослости или мухосранскости меньше не было, но не было и столь великого сожаления, что в большие начальники не вышел!

А почему?!... Вроде как в царские и сталинские времена тот же инженер на заводе получал куда как больше простого рабочего, да ещё и жил почти во дворце, и спецпаёк ему полагался, и спецавтомобиль, и спецкурорт. Но!

Во-первых, от инженеров и прочих привилегированных была всем видимая польза! Они выходили на пустыри, начинали давать указания, пролетарии их исполняли — и на пустырях возникали заводы, и начинали давать продукцию, да ещё и совершенствовать её! Глядя на это, многие понимали, что они так не смогут, и потому не завидовали ни спецпайкам, ни спецдворцам...

Во-вторых, на инженерах и прочих начальниках и ответственность лежала весьма не малая. Провинившийся инженер попадал туда, где рабочему завидовал. И потому люди десять раз думали, нужно ли им лезть в карьеру, или лучше всю жизнь спокойно за станком простоять.

А в-третьих и в самых главных, не было ещё образовательского ценза. На большие должности вполне мог выйти человек с образованием в полкласса дореволюционной ЦПШ или в кое-как пройденные курсы ликбеза. И ничего, справлялись. А кто не справлялся — того снимали. И государство такое не без труда, но всех побеждало. И в вузы почти не шли те, кто хотел получить корочку как таковую. Понимали, что вместе с ней получат ещё и ответственность...

А вот как при Хруще ввели образовательный ценз, и запретили брать на руководящие должности граждан без высшего образования, песец и пришёл.

Сразу получилось так, что кто без корочки, тот быдло, а кто с корочкой — тот элита. И образованцы начали смотреть на пролетариев как бары на холопов... Причём несмотря на то, что послесталинский инженер из вождя производства превратился в мальчика на побегушках, над которым рабочим приходилось брать шефство; и несмотря на то, что средней квалификации рабочие во времена послесталинские зарабатывали не меньше таких недоинженеров, а высокой квалификации так и побольше. Потому как всякий образованец мог сказать пролетарию: "Да, я получаю меньше тебя, у меня нет ни спецмашины, ни спецквартиры, я гнию в общаге и трясусь в переполненном автобусе, но я имею Шанс! Минимальный, но реальный! Что и я выйду в большие начальники, даже в министры! А у тебя — нет такого шанса! Потому что моё образование — вуз, а твоё — всего лишь ПТУ!"

Ещё и вспомните, что на тех, кто после школы пошёл не в вуз, а в ПТУ, во времена послесталинские смотрели как на отбросов общества. А уж на тех, кто этим самым вузом не смог от службы воинской откосить — так тем более. А по какому праву нас презирали?!... За что нам такая немилость?!... За то, что мы их, гадов, защищали?!... Вот потому мы в свою компанию дезертиров не брали, а только дембелей...

В динамике снова зашуршало и раздался ещё один голос:

— Самое мерзостное — это служить срочную в такой части, где недокомплект личного состава! Уж хуже недокомплекта нет ничего! А насчёт дедовщины — так не надо уголовщину так называть. Вся возня вокруг дедовщины — это была подмена понятий, отвод внимания от уголовщины как таковой. И всё одно лучше уж дедовщина, чем недокомплект. Прикиньте, попаданцы, где лучше служить — там, где сотня дедов выгоняет сотню молодых на работу, а сами идут смотреть кино; или там, где на тот же объём работы дружно выходят пять дедов и пять молодых?!... Ну, и комплектация тоже, что за безобразие такое, когда в какой коллектив тебя пихнули, с тем и изволь уживаться?!... Вот мы вам такое издевательство разве устраиваем?!...

Опять шуршание в динамиках и опять лекторский голос:

— Да, и это так. Что было, то было. Так вот, оставалось пролетарию только спиваться с горя в столь несправедливом государстве. Да и образованцу тоже — ему не нравилось, когда его спрашивали: "Если с корочкой — почему не министр?!..."

Это что касается причин повального алкоголизма в послесталинские времена. А теперь про методы.

Вспомним, что при меченом с пьянством боролись самым простым методом, какой только может быть. То есть — лишали людей доступа к спиртному. И полагали, что они от этого станут трезвенниками. А кем же ещё им быть, если пьянствовать нечем? Так вот урок Истории учит, что от такого простецкого метода люди трезвенниками не становятся! Они становятся наркоманами, самоубийцами, бунтовщиками, в лучшем случае самогонщиками, но не трезвенниками! Нужно иметь в виду, что простецкие методы — это вредительские методы! Простота хуже воровства...

Теперь переходим к демографии. Тоже смотрим, каковы причины и чем простецки методы. Почему никто... почти никто не хочет детей?!... Причин на то много. Экономическая в том числе, расходы на детей весьма немалые. Совсем не так, как было в царские времена, когда дети ходили в родительских обносках, питались родительскими объедками, а с десяти лет уже работали. И никаких проблем со школьной формой. Как говорили в растаявшем мире: "В деревне дети это дармовые батраки своих родителей, а в городе наоборот, родители это дармовые батраки своих детей. Неэкономично идти в дармовые батраки?!..."

Но если всё сводится к одной экономике, то почему же богатые плодились мало, и в послесоветской России, и на гнилом Западе?!... Им-то по карману...

Есть и медицинские причины. Беременность портит фигуру. Возможны всякие осложнения. Но это не всех останавливает.

Жилищные причины тоже влияют. Причём, есть у нас, Реакционной партии, такое наблюдение. Количество детей в семье часто... не всегда, но часто бывает прямо пропорционально барахлоёмкости жилья. Не вещеёмкости, а именно барахлоёмкости. Причём независимо от наличия барахла и желания его иметь. Барахлом мы в данном случае называем все те вещи, которые, говоря общо, ни надеть, ни выбросить, как в меру изношенную одежду при наличии новой; к использованию уже не то, чтобы очень, и выбросить тоже жалко. Вот почему-то так бывает, во все времена, что чем барахлоёмче жильё, тем больше детей, даже если никакого такого барахла в семье не держат и не собираются. Влияет не само по себе барахло, а наличие мест для него. Уж не знаем, как так получается, но таковы факты... Причём даже неказистая деревенская избушка с её сараями, погребами и чердаками всегда много барахлоёмче шикарной городской квартиры. Приходится признать...

Есть и такая причина, как свободное время. Детей не побоится заводить тот, кому всё одно больше не на что своё время тратить. А каково тому, у кого есть выбор?!...

Вспомните, как жили бездетные. Вот пришёл такой человек с работы, и у него выбор, можно пойти кушать, можно свалиться спать, можно почитать, посмотреть телевизор, можно пойти в пивную, в рюмочную, в шахматный клуб, в политическую партию, а некоторым можно и в Сеть вылезти, поинтересоваться, как там умные люди рассуждают на умные темы...

А как живут детные?!... Вот пришёл человек с работы, а ему бац проблемы — старшему изволь алгебру объяснить, а то, что родитель давно уже забыл, что такое алгебра, никого не колышет; среднему изволь велосипед починить, а то, что родитель понятия не имеет, как велосипед чинится, опять-таки никого не колышет; а младшему изволь на ночь сказку почитать, а то, что для взрослого она дурацкая, тоже никого не колышет. Тоже причина, что люди не плодятся... не хотят тратить своё время драгоценное на возню с детьми, если есть возможность потратить его на то, что приятнее и интереснее...

Но все вместе эти причины, как и многие прочие — сущий прах по сравнению с главной. А какая главная?!...

Сексуальная революция!

А что это такое?!...

Это, грубо говоря, женская добрачная половая жизнь. Мужчинам, естественно, не нравится. Они таким говорят: "Не я тебя женщиной делал — не мне тебя делать женой!". А сексуальные революционерки возмущаются: "Как приволокнуться, так за всякой согласны, а как кольцеваться, так идеал подавай!". Именно так, и нечего возмущаться!

В мире до сексуальной революции часто бывало так, что женщина говорила мужчине: "Если я тебе досталось девушкой, то почему же ты на мне не женишься?!..." А он ей отвечал: "Потому, что я ещё молодой, мне связывать руки семьёй не хочется, мне в холостяках погулять охота!" Пока бывало только такое, рождаемость худо-бедно, но была приемлемой.

А когда стало так, что мужчина говорит женщине: "Если ты мне досталась девушкой, то почему же ты за меня не выходишь?!..." А она ему отвечала: "Потому, что я ещё молодая, мне в девках погулять охота!" — вот тут демография и накрылась медным тазом...

23