Маленький маг(рабочее)

-Так, постой, пап, погоди... дай разобраться. Ты сейчас сказал, что во-первых, что твой голос, что голос академика, что голос президента — все они меж собой равны и не важно, кто больше разбирается в это вопросе. И во-вторых, тебе ничего не мешает стать президентом. Но ведь для этого тебе нужно пройти определенные шаги! Скажем, научиться всему, что он должен знать.

-Ага, и заручиться поддержкой партии, проработать туеву хучу лет в этой самой партии, при этом не забыв выбиться на какой-то пост, — смеется длинный.

-Погоди, Олег, я сейчас с сыном разговариваю, не мешай. Так, сына, смотри, дядя Олег прав, прямо сейчас я не смогу подать свою кандидатуру. Мне и в самом деле нужно пройти определенные шаги. Но! Никто не запрещает мне эти шаги пройти.

-Па, с этим никто не спорит. Я просто говорю, что нужно человеку воздавать по заслугам. То есть, к примеру, голос академика не равен голосу нищего.

-Ну это да. Только не на избирательном участке. Перед государством все равны.

-Создать базу данных по населению, пускай комп смотрит кто чего достиг, — вносит коррективу Олег. — Ну и там дальше по заслугам. К примеру, закончил школу — имеешь один голос. ВУЗ — еще один. Занял руководящую должность над пятью человеками — еще один. Над тысячей — еще пять. Так, Павлик?

-Да, это примерно похоже, — задумчиво кивает П'вол.

-Официально ввести неравенство и поощрять переходы со ступени на ступень, вверх по лестнице, — задумчиво отзывается отец. — Что ж, хорошая идея. Зарплата тоже зависит от занимаемой ступени... что еще можно будет провернуть официально?

-А вершина кто, президент? — скептически хмыкает толстяк.

-Ну зачем президент, зачем сразу президент? — возмущается Олег. — Академик, получивший Нобелевку, актер со статуэткой Оскара, спортсмен с медалькой олимпийской. В общем, все то, что никто не будет отрицать.

-Вы что же это, серьезно? — внезапно вмешивается до того молчавший мужчина. Массивное, крепкое тело, борода длинной с ладонь, простодушное лицо. И голос, полный недоверия: — Вы что, всерьез обсуждаете предложение мальчишки? Да ему же только семь лет! Что он знает обо всем этом? Это же еще ребенок!

-Ой, Саш, — морщится Олег, — не ты ли говорил, что важна сама идея, а не кто ее высказал?

-Все так. Но для того, что бы сказать правильно, нужно много знать... — продолжает настаивать дядя Саша.

-Дядь Олег, погодите, дайте я объясню, — вмешивается П'вол, видя, что Олег снова готовиться заступиться. — Дядя Саша, смотрите сюда: все, что я высказал, было лишь небольшое предположение, родившееся в ответ на все то, что говорилось за этим столом. Дальше, поскольку я на самом деле мало знаю, я отошел от участия в обсуждении. Таким образом, все неправильное, что сказал я, было скорректировано теми, кто знает больше. Или я не прав?

-Да, возможно... — растерянно говорит опешивший от такого напора здоровяк.

Грохочет отодвигаемый стул. Мать с бледным лицом убегает в спальню. Отец бросается следом. А растерявшийся Паша не может понять что ему делать...

Глава двенадцатая

Мать и сын.

Олег и не замечает произошедшего — он продолжает атаковать толстяка своими вопросами, обкатывая вслух складывающуюся систему. Остальные пытаются "не заметить" происшедшего, и благодаря Олегу вскоре за столом вновь разгорается беседа.. П'вол, на которого уже никто не смотрит, спешит выскользнуть из-за стола и осторожно идет к двери в спальню.

Его поражает тишина, царящая за дверью. Сперва он думает, что ошибся и родители прошли на кухню, но потом слышит судорожный всхлип. И буквально прикипает к месту, боясь шелохнутся, помешать тому, что происходит в комнате.

-Мне страшно, Стасик. Ну скажи, ну почему это произошло с Павлюшей? Ну почему именно с ним?

-А что произошло, Люд? — нежный голос отца, тихий, заботливый.

-Ну как ты не видишь! Он так изменился... сразу, рывком. А сейчас — это же не Павлик, это же вообще чудовище! Не смотри на меня так. Я люблю его, больше жизни люблю. Но не прощу никому того, что произошло. Вот бы все вернулось!

-Давай я тебе расскажу одну историю. Настолько старую, что можешь считать ее сказочкой. Давным-давно жила-была маленькая девочка и было ей что-то около десяти лет. И был у нее лучший друг. Помнишь, Темку? Ему тогда было столько же, сколько нашему Павлику — семь лет. И вот, подружился Темка с братом той девочки, который старше был мальчишки вдвое. И дружат они, вроде, крепко, Саша берет его вовсюда с собой, по походам таскает. А потом девочка узнала, что брат заставляет Темку таскать деньги у своего отца. Отец был богатым, по тем временам, человеком, так что деньги у этой компании всегда были. Девочка возмутилась как такое может быть, попыталась вразумить своего друга, да только тот упертый был, не понял что к чему, сказал, что у отца таких бумажек много, что плохого в том, что они берут по одной? И тогда девочка побежала к своей подруге. Твоей сестре тогда было... она тебя на два года младше, двенадцать лет. И вот, в разгар совещания, их накрывает старшая сестра. Помнишь, что ты тогда сказала той девочке? Либо обо всем расскажи отцу и потеряй друга, либо просто терпи и старайся изменить Темку, направить его так, чтобы он все понял сам.

-Ну, слушай, ну это нечестно. Да и какое отношение имеет та история к сегодняшним событиям?

-Самое прямое, Люда, самое прямое. Ни тогда, ни сейчас ты не можешь ничего изменить. Но можешь подумать и дать совет, что делать тому, кто в нем нуждается. А Павлик, несмотря на то, что пытается выглядеть взрослым, в этом мире не ориентируется полностью. Сегодняшнее его выступление самый наглядный пример. Он собирал информацию, проанализировал, сказал что не понравилось, а когда попытались перейти на личности, весьма жестко срезал оппонента, возможно, нажив себе врага. Поскольку этот оппонент мой друг, то это не страшно, тут легко все исправить. Но если бы он точно так же срезал бы учителя, то тот начал бы здорово портить жизнь нашему Павлику.

-Но ведь такие же ошибки и я только так делаю! — восклицает мама.

-В глазах сына ты выглядишь непогрешимой. И должна судить именно так, без права на ошибку. Я вот почему все стараюсь свести на шутку? А потому, что это проще всего. Пока все улыбаются, у меня есть время на анализ. А потом я скажу, как нужно делать правильно. Я вот тоже не знал как вести себя с сыном. Потом вот привык. Принял все происшедшее.

-Это очень сложно. Я... я даже не знаю, сумею ли... А может, все можно вернуть как было? Ведь это так ненормально...

-Хм. Насчет сложного... Помнишь, что сказала твоя мама, когда узнала о твоей беременности? "добро пожаловать во взрослую жизнь". Да не смеюсь я! Ну не смотри ты так подозрительно, все равно ведь правду сказал. Ладно, шуточки оставим, смотрим дальше. Насчет вернуть. Как ты себе это представляешь?

-Ну, может, врачи уже сталкивались...

-Помнишь, что сказал тот же самый врач, когда ты спрашивала какими таблетками лечиться во время беременности, если вдруг заболеешь. Врач сказал, что лучше не болеть. Это самое спокойное для ребенка. А любое лекарство имеет еще и негативный эффект. В случае простуды мы соглашаемся с маленьким вредом, чтобы исправить вред куда больший. В нашем случае... с вредом согласиться придется, а будет ли толк неизвестно. Да и не к чему это. Павлуша все равно стал бы таким. Не за ночь, за десять лет, но все равно бы стал.

-Понятно. Излечить вряд ли получится, а искалечить еще как удастся, — голос матери уже изменился, он перестал дрожать. Теперь там, за дверью была спокойная, рассудительная женщина. — Ты знаешь, я буду пробовать, я на самом деле не хочу терять ребенка...

-Только, пожалуйста, не как раньше пробуй, хорошо? А то смешно было видеть — фраза-две с порога, потом осторожное наблюдение.

-Да, конечно... ты, как всегда, прав, — и звук поцелуя из-за двери.

Когда родители выходят из комнаты, Паша уже сидит на своем месте, слушает дядю Олега.

Родители входят обнявшись. Отец помогает маме сесть, потом подходит к сыну:

-Павлик, пойдем, кое-что покажу.

Павел делает удивленное лицо, но идет за отцом. К удивлению мага, идут в их спальню. Отец пропускает сына вперед, тот плюхается на кровать:

-Моя твоя слушать изволит!

Отец улыбается, но улыбка сразу гаснет, едва появившись на лице: он настроен очень серьезно.

-Павлик, посмотри на дверь.

В комнате темно. А в коридоре светло — горит лампочка в прихожей, да и из гостиной свет льется. В итоге контур двери светится.

-Угу. Вижу.

-Когда кто-нибудь проходит, он заслоняет свет, появляется тень, — отец говорит спокойным, ровным, мягким голосом, только слова его заставляют сердце беспокойно стучать. — Можно даже отследить рост прошедшего. Остальные дети тебя меньше, а до взрослого ты не дорос. Ты очень много слышал?

-Почти все.

Отец прикрывает глаза:

-Я прошу, пойми ее. Еще неделю назад был юркий и энергичный мальчишка, который возился только с ней. Я-то по натуре своей созерцатель, в отличие от вас обоих. А тут вдруг, ни с того ни с сего, ее сын стремительно меняется. Меняется так, словно его забрали и подкинули другого. Хотя нет, не другого. Все-таки есть общие черты в характере. Но все равно, резко становится другим. Я вообще удивляюсь как она выдержала, не сорвалась...

Отец сидит рядом с Пашей на кровати, обнимает его за плечи.

-Пап, ты не поверишь... я ж ничего и не заметил. Я же говорил, что для меня прошло семнадцать лет. Я вырос под надзором жесткого старика, я прошел через многое, приучив постоянно держать себя в ежовых рукавицах. И вдруг можно смело сбросить все ограничения, можно забыть обо всем и просто развлекаться! Я... я слишком счастлив здесь, чтобы обращать внимание на мелочи. Главное, что у меня теперь есть те, кого я уже и не помнил. Я вернулся в детство, которого был лишен там. Ты не представляешь, как счастлив этому, как я рад, что у меня есть вы.

Оказывается, мать уже давно стояла в дверях. Они встретились взглядом, и мама улыбнулась: Эх ты, сына...

Отец вышел, постоял за дверью, подумал... а потом стрельнул сигарету и пошел на лестницу — впервые за несколько лет ему снова захотелось курить.

Глава тринадцатая

Йезы

Новый день начался с того, что Павел так и не дождался звонка будильника. Как оказалось, в выходные дни отдыхают.

Вот только почему-то у взрослых два выходных, а у него один.

Потом, за завтраком, он вспоминает о намеченном деле. Мама соглашается "отдать квартиру на растерзание" почти сразу. У нее только одно условие: она будет присматривать за детьми. Паша переглядывается с отцом, тот разводит руками, словно говоря: "а я что могу сделать?"

Дети собираются ближе к полудню: пока проснулись, пока всех обзвонили, пока все добрались.

Их мало, всего-то десяток. Но для начала хватит. Потом уже они сами все доделают и слово будет сдержано.

Стас, Егор, Лена, Женя, Славик, Вика, Танька, Дима, Анна, Сёма — дети из его бывшего класса. Первый год в школе, еще толком не умеют писать, а он их уже будет учить гораздо более сложной науке.

-Ма, мы большую комнату займем?

-Хорошо, дети. Я в уголке посижу, ладно?

Ой. Ну ничего страшного.

Отец сосредоточенно смотрит притихших ребятишек, потом спрашивает:

-А это ничего, что я буду учиться вместе с ними?

-Па, на тебя у меня особые надежды. Ты будешь учиться не только с ними, но и дополнительно, — П'вол улыбается, потом сосредотачивается:

-Итак, тема сегодняшнего, первого урока, письменность. Точнее, йезы. С помощью этих символов можно объяснить миру, чего ты от нег хочешь. И если удастся правильно растолковать, то в итоге получим необходимый результат. Простейшие йезы — небрежный жест в сторону стены, на которой тут загораются голубые символы, — вы можете срисовать отсюда.

-На иероглифы похоже, — замечает отец и тут же поясняет, — китайское письмо

-Возможно, — кивает сын. — Официально, в нашем мире есть только письменность атлантов. Ну и йезы. Итак, на стене мы видим два десятка знаков и подписи, что они означают. Прошу обратить внимание, что у каждой йезы около пяти-шести значений. К сожалению, они базовые, поэтому с ними так сложно. В каждой ситуации играет определенное, зависимое значение. Схему зависимостей... ну, вы должны понять сами. Если сперва идет йеза земли, то йеза движения не будет означать "волну".

И вдруг вспомнился Б'орг. "Только такой тупица, как ты, мог написать "мокрый огонь". Капли огня — еще куда не шло, волна огня — тоже можно. Но мокрым огонь не может быть"

-Зарисовали, да? Молодцы. Но это легко. Сложнее будут составные йезы — с помощью базы всего не объяснишь. Составные состоят из базовых элементов, но и не только. Вот, к примеру, нужно заклятье ветра, вызывающего волны на море. Рисуем сверху три черты — ветер, снизу волну, заключаем в рамку — зависимость, сверху символ — действие, а не предмет и не место, сбоку направление зависимости — ветер на воду, а не наоборот. Прошу заметить, что круглая рамка — объединение, прямоугольная — подчинение, треугольник — извлечение.

Прочую экзотику я пока опущу, но хочу заметить, что в рамке может быть до пяти объектов взаимодействия. Ну, к примеру: ветер вызывает волны, волны разрушают скалы, обломки образуют рифы, рифы разбивают корабли. Но это уже придется согласовывать направления воздействий, в смысле, созидание-разрушение, стихии, энергетика, строение заклятья в целом. В общем, больше двух лучше не пробовать. Пусть мы сильнее устанем, зато заклятье сработает наверняка и именно так, как нам хотелось.

Вернемся к нашему простому заклятью. Одной йезой ограничиться не удастся, это просто центральный символ, к которому придется указать стихии — вода и воздух, взаимодействия, созидательность заклятья и источник энергии. Поскольку у нас энергетика передается от воздуха воде — ветер вызывает волны, то нам придется завязывать энергетику на воздух. То есть, еще нужно вызвать ветер, это первичное, но не главное заклятье, потом его поставить на самоподдержание и еще нужно оставить волны. Итого у нас получается четыре луча — четвертый накопление энергии, с ним разберемся позже. Фигура — четырех лучевая звезда без круга — нам не нужны межлучевые элементы, если бы взаимодействие между лучами шло бы не только через центральный набор йез, тогда бы да, пришлось бы чертить круг и дополнительные элементы.

Он рассказывал и чувствовал рядом стоящего морщинистого старика, с усмешкой, с презрением, рассказывающим обо всем. Б'орг далеко не сразу начал отвечать на его вопросы, зачастую он просто монотонно бубнил и приходилось прилагать очень много усилий, чтобы просто понять о чем он говорил. Теперь он сам впервые учил. И кого учил! Таких же детей, каким он был тогда.

...но у Б'орга было время, а у П'вола его нет.

...он задал простейшее задание, какое только мог придумать — начертить комбинацию базовых йез, означающий движущийся огонь. Потом ходил, смотрел тетради — и вдруг увидел мать, сосредоточенно вырисовывающую в своей тетрадке нужную комбинацию.