— Судя по всему, туда больше никто и не входит.
— И что? Это уже немало! — буркнул Джеймс упрямо.— И лучше бы ты дрался!
— Драка — это методы людей, — холодно ответил Лектус.— В том мире, в котором я вырос — ну, или верил, что вырос — нет места бессмысленной жестокости, причинению увечий и боли. Во главе угла — справедливость.
— Здесь тоже есть справедливость!
— Для таких, как я, нет, — покачал головой Лектус.
— Глупости! Думай, как хочешь, а я заставлю их увидеть тебя таким, какой ты есть! — горячо отозвался Джеймс.
— И каким же?
— Преданным и честным, вот, — Джеймс смутился и был рад, когда в класс вошли сначала магистр Фауст, а затем и остальные ученики.
Глава 4. Друг
— Эйлин, к тебе Ярослав, — возвестил голос Фрея, и эльфийка отвлеклась от журнала, который она заполняла, сидя за столом.
— Пусти, конечно, — улыбнулась она, вставая навстречу сыну.— Почему ты один? Где твои друзья? — она присела в кресло, Ярик опустился в соседнее, вздыхая.
— У Истера разболелась голова, а поскольку он отказался просить помощи у целителей, пришлось дать ему немного крови, — он показал порез на ладони, — и теперь он прячется в каморке на первом этаже. Он не хочет, чтобы другие воспитанники узнали о том, кто его отец, как это случилось с Лектусом.
— Глава Академии предупреждала тебя, что могут возникнуть проблемы, когда остальные узнают о том, кто такой Лектус, — мягко заметила Эйлин, чуть подаваясь вперед.
— Я по-прежнему считаю, что его нельзя изолировать, впрочем, как и других, — твёрдо ответил Ярик, качая головой.— Я успел узнать Принца и уверен, что он уникален и отличается от других детей Правящих. Они оба: и Лектус, и Ксения.
— В этом я согласна с тобой, эта девочка удивительная, — согласилась эльфийка, вставая и беря со стола книгу в тёмном переплете.— Я кое-что тут нашла о её даре. Древние звали таких людей целителями душ.
— Удивительно подходящее название, — Ярик скрестил ладони под подбородком, и в этот момент в чертах его лица что-то изменилось, и он перестал быть похожим на семнадцатилетнего подростка. В его глазах, уголках губ застыло выражение мудрости, понимания того, что подростку понимать ещё рано. Словно вечность отразилась во взгляде юного мага.— Я однажды осмелился заглянуть в её мысли, не услышать их, а именно заглянуть.
— Я тебе говорила, что это неправильно, Ярослав. Как и использовать руны, — укорила его Эйлин, — чтобы заставить кого-то замолчать.
— Я помню, мама, — он шаловливо улыбнулся и снова стал похож на подростка.— Но это стоило того — заглянуть в мысли Ксении. Понимаешь, она видит людей не так, как мы, совсем не так! Все люди для нее отмечены каким-то мерцанием или сиянием, я не знаю, как объяснить, разных цветов, и эти цвета для нее имеют температуру. Вот Джеймс — у него яркое оранжевое сияние, и он тёплый, даже горячий. Лектуса она видит в слабом серебристом мерцании, и он такой, как туман летним утром. Истер словно в тёмной дымке, и он то горячий, то холодный, и он её отталкивает.
— А ты? — улыбнулась Эйлин, с интересом слушая сына. Не все могли похвастаться тем, что видели подобную магию изнутри.
— Ну, я себя её глазами не видел, но, думаю, я буду с белыми крыльями, — рассмеялся Ярик, закидывая руки за голову.— Она удивительная, мне кажется, что ничего интереснее я ещё не видел.
— Ксения не объект для изучения.
— Я знаю, но иногда так сложно сдержаться. А как она любит Лектуса, как верит в него, хотя прекрасно видит и его тёмную сторону.
— Эта тёмная сторона Лектуса и Истера очень беспокоит Совет, — Эйлин снова села в кресло, пристально глядя на сына.— Я помню, что ты уверял всех, что именно Лектус или Ксения могут исполнить пророчество, но действительно ли ты так уверен?
— В этом мире нет ничего, в чем можно быть до конца уверенным, но я знаю, что время нам ответит на вопрос, что мы сделали верно, а что нет, — ухмыльнулся Ярик.— Даже если окажется, что дети Байрока не те, кого мы искали, я все равно рад, что они здесь. Хотя что-то мне подсказывает, что не зря гномы чертили все эти схемы, в которые мы так идеально подошли... Академия подскажет, как нам быть.
— Кстати о школе. Как началась учёба твоих друзей?
— Я видел Джеймса, когда он со стоном негодования направлялся в класс грамотности, думаю, ему учиться не очень нравится, — хмыкнул Ярик, — а Кристин очень понравились и одноклассницы, и преподаватели. Истер же всё видит в тёмном цвете, так что...— Ярик пожал плечами, показывая, что комментарии излишни.
— Может, его стоило отправить в Школу Трёх Народов? Там тёмным магам живется легче.
— Ему нигде не будет легче. Я так думаю, что Чёрный Ус, которого ты с него сняла, не усиливал его чувства и эмоции, а просто сел на то, что было в Истере изначально, и питался этим. Никогда ещё не встречал никого более несчастного, так сильно не любящего себя и мир вокруг, но мы с Кристин пытаемся это исправить, — оптимистично заявил Ярик.
— Кристин очень добрая и талантливая, я была на её уроках, мне она понравилась.
— Она уникальная, — улыбнулся юный маг, глядя в глаза матери.— В самом начале, когда мне ещё было позволено заглядывать в её мысли, я поразился, насколько у неё светлая душа, в ней нет боли, нет ненависти, нет злости, лишь грусть. И ещё она совсем не так, как другие, смотрит на Истера. Она верит в него.
— Я рада, что ты нашёл в своем путешествии друзей, ты слишком долго был один, Ярослав. Слишком долго боялся привязываться к кому-то, — она с грустью смотрела на сына и видела в нём совсем другого человека. Человека, с любовью к которому она жила уже много лет, по которому тосковала, спрятав глубоко внутри сжигающую её боль разлуки.
— Я видел отца, — выпалил Ярик, шагнув к маме, видимо, она в очередной раз забыла закрыть от него свои мысли. Такое случалось всё чаще, словно Ярику стало легче пробиваться сквозь заслон.— Скоро срок, да? Поэтому он приближается?
— Я чувствовала, что он где-то рядом, — кивнула Эйлин, прикрыв глаза.— Шесть лет тянутся как шесть веков.
— Однажды это все закончится, — попытался утешить мать Ярик, положив руку на её плечо. Сын был слишком сильным и слишком мудрым, а ещё раньше он был слишком одиноким, скрывавшим всё за своими улыбками и смехом. Он изменился за год своего отсутствия, и стал ещё сильнее напоминать своего отца, которого почти не знал. Зато знал, кто виноват в этом, но Эйлин лишь однажды говорила с сыновьями об этом, не желая множить боль и вражду в семье.
— Я не желаю смерти моему отцу, — покачала головой эльфийка, повторяя то, что уже говорила Ярославу.— Я выдержу все отмеренные мне временем муки. Нам подарены шесть дней, даже их могло не быть.
— Может, на этот раз вы родите нам девочку? — решил пошутить маг, и Эйлин улыбнулась.— Ладно, мама, я пойду, нужно найти Истера и Кристин, вдруг его депрессия слишком далеко зашла, и нужна моя помощь.
— Иди, конечно.
— Мам.
— Да? — она вопросительно посмотрела на сына.
— Если Лектус будет пытаться увидеть Анну, не мешайте ему. Будет только хуже.
— Хорошо, мы учтем это, — после некоторого молчания ответила Эйлин.— И все-таки ты всегда будешь видеть в других Свет, даже если они упрямо тянутся к Тьме.
— Этому учила меня ты. Ты же смогла полюбить бандита-ныряльщика, — хмыкнул Ярик и исчез в нарисованной двери. Эйлин грустно улыбнулась: Ярослав слишком часто сам напоминал своим поведением того бандита.
Первое, что увидел Ярик, войдя в комнату, которая располагалась на первом этаже Академии и использовалась для хранения запасной мебели, — пламя свечи, у которой Истер изучал какую-то книгу. Привыкнув к темноте, маг различил очертания Кристин — девушка спала на плече друга, сжав его руку.
— Тихо, пусть отдохнет, — буркнул Истер, поднимая глаза на Ярика — они ярко горели в темноте. Наверное, друг был прав: не стоило окружающим знать о том, что среди них появился не только сын Байрока, но и полукровка, в котором течёт кровь Чужих.
— Что делаешь? — прошептал Ярик, садясь у стены напротив друзей.
— Учу буквы, Кристин пыталась мне их втолковать, — скривил губы Истер, отодвигая книгу.— Что там снаружи?
— Ребята расползлись после ужина, скоро можно будет пойти в комнату, я там припас для тебя еды. Как твоя голова?
— Лучше, — Истер явно не хотел говорить о себе, и Ярик не стал настаивать: в этом был его друг, дикий одинокий мальчишка, который ненавидел себя за то, что он не сберёг мать, и остальных за то, что из-за этого ему пришлось убить. Странный он, этот Истер: он ненавидел отца, но убийство его переживал, хоть и отрицал это.— Как там наш принц? Ещё жив?
— Джеймс за ним приглядывает, — пожал плечами Ярик. Он не стал говорить, что не только кочевник приглядывает за Лектусом, это уже детали.— Слушай, моя мама считает, что лучше тебя было отправить в Школу Трёх Народов, где учатся тёмные маги, ну, и светлые маги учатся тёмной магии.
— С чего это?
— Она права, там тебе было бы легче.
— Мне и тут не тяжело! — рыкнул Истер, а потом испуганно посмотрел на Кристин — она спала.
— Ну, ладно, я просто сказал, — Ярик примирительно поднял руки, — я в принципе ответил то же самое.
— Что это ещё за школа народов? — Истер насупился, ему явно не понравилось предложение куда-то ехать.
— Есть ещё одна школа магии, северо-западнее материка, — улыбнулся Ярик.— Легенды гласят, что именно там с неба упал второй камень, вошёл в воду, и небольшая его часть осталась над водой. Вот там и находится Школа Трёх Народов, — пожал плечами маг.— Там учат сражаться, учат магии. Ту школу основал Святовит, брат Елень, которая создала Академию.
— Очень занимательно, — хмыкнул Истер.
— Занимательно, потому что остров, на котором находится школа, зовется Островом Драконов, — хмыкнул Ярик, — и там находится Зверинец, в котором живут самые удивительные и самые опасные магические существа, спасённые от Потопа. Думаю, однажды ты там обязательно побываешь, ведь ты Магистр Тёмных Существ.
— Я не магистр, я просто парень, который даже не умеет читать, — огрызнулся Истер.
— Всё ещё впереди, — Ярик посмотрел на спящую Кристин.— Раз ты остаешься, то у меня есть для тебя предложение.
— Как будто ты не знал, что я останусь!
— В Академии сотни лет десятки магистров зелий и снадобий изучали свойства крови Чужих, пытаясь понять, как человек превращается в Чужого, что за магия делает из людей созданий, питающихся жизненной силой других людей, но им мало что удалось понять.
— Но тут появился я.
— Они бы хотели исследовать твою кровь, если ты не против. Силой никто у тебя её не возьмёт, — предупредил Ярик, пристально глядя на друга.
— Куда мне нужно явиться?
— Тебя позовут, если ты не передумаешь, — улыбнулся Ярик.— И ещё одно. В Хранилище артефактов поместят Кинжал, который ты вынес из Красного города, — тихо начал маг, — но Совет и другие магистры не знают, как его изучать, ведь они не могут к нему прикоснуться.
— Ты хочешь, чтобы я помогал?
— Да, им нужна твоя помощь. Возможно, вы поймете, почему он так дорог Байроку, что он не оставляет попыток проникнуть в город и забрать его.
— А он не оставляет? — насторожился Истер.
— Несколько кораблей Правящих вышли из порта, они направляются к восточной оконечности материка, будут пытаться проникнуть через защиту Шемары и Шаары. Это две каменные башни-крепости, поставленные древними магами в полукилометре от берега. Они, а также оконечности гор, поддерживают защиту города со всех сторон, не позволяют Чужим проникать внутрь магического купола.
— И они не проникнут, кровососы? — уточнил Истер.
— Нет, не смогут, как и сотни лет до этого, — покачал головой Ярик, — но это не уменьшает того, что Байроку всё равно, какой ценой, но нужно проникнуть и забрать Кинжал. Чужие у стены удвоили караулы в надежде поймать тех, кто переправляется через реку. Им нужен этот кинжал, а мы должны понять, почему.
— Спросите принца.
— Он не скажет.
— Ну да, конечно, — фыркнул Истер, и Кристин вздрогнула, открывая глаза.
— Привет, — улыбнулся ей Ярик, пламя свечи отразилось в сонных глазах девушки.— Устала?
— Много новых впечатлений, — словно извиняясь, проговорила она, садясь прямо и разминая шею.— Ист, как ты? Как голова?
— Всё отлично, — скривил губы парень.— Ты пропустила ужин.
— Ничего, я ей тоже припас бутерброды, — хмыкнул Ярик. Он замолчал, глядя в пустоту, понимая, что они уже не одни.— Святослав, я слышу тебя, а ну-ка прекращай и иди сюда!
Ярик видел недоуменный взгляд Кристин и настороженную гримасу Истера, а ещё он слышал мысли младшего братца, который, как никто в Академии, умел быть незаметным.
— Свят! — уже сердито одернул брата маг, оглядывая комнату. Наконец, из-за башни из парт выглянуло круглое озорное лицо, обрамлённое копной чёрных волос.— Иди сюда, я познакомлю тебя с друзьями.
Ярик следил за тем, как младший брат — худой, маленький, с широкой улыбкой и блестящими от смеха синими глазами — осторожно подходит, поправляя на ходу лямки комбинезона, надетого поверх жёлтой рубашки. На шее у Святослава был фиолетовый шарф, на ногах — ярко-зелёные унты, расшитые чёрными котами. Руки братец прятал за спину, видимо, они опять были измазаны в чём-то чудовищного цвета.
— Я Святик! — возвестил брат, показывая рот, где не хватало нескольких коренных зубов, потому что молочные уже выпали, а новые нарасти не успели.— Через три месяца мне будет шесть лет!
— И ты забыл сказать, что ты маг-хамелеон, — назидательно напомнил брату Ярик.
— А, да, я хамелеон, — озорно улыбнулся Святослав — и почти сразу растворился в воздухе.
— Куда он исчез? — испугалась Кристин, оглядывая комнату.
— Никуда, он стоит на том же месте, — заметил Ярик, — он демонстрирует, что значит "хамелеон". Если ты присмотришься, то заметишь его. Он умеет принимать цвет того, что находится за ним.
— Повезло, — усмехнулся Истер, по его взгляду было заметно, что он Святика видит.— Но могу разочаровать: любой кровосос тебя разглядит в два счета.
— Ну и ладно! — младший брат стал виден, он улыбался, подпрыгивая на месте.— Зато я могу таскать у флоков конфеты, и мне за это ничего не бывает!
— Очень важное достижение, — едко ответил Истер.
— А ещё меня не видит Фрей, и тогда он сердится, и я могу незаметно подойти и засунуть ему в рот конфеты!
— Просто умираю от зависти, — снова отозвался Истер, и Ярик видел, что Кристин едва сдерживает смех.
— Я могу сбегать из школы и покупать на рынке конфеты! — привёл свой, наверное, самый сильный аргумент Святик.— Вот!
— Кстати, магистр Фауст, если поймает тебя за пределами Академии, имеет разрешение мамы выпороть тебя ремнем так, чтобы твоя пятая точка пылала и не могла слиться ни с чем вокруг, — с доброй улыбкой заметил Ярик.
— Пусть сначала поймает, — озорно улыбнулся Святослав.
— Ну, и что ты тут делаешь?
— Пришёл посмотреть на твою подружку, — хихикнул младший брат, — и я никому не скажу, что ты привел Чужого, — Святик улыбнулся Истеру, и тот сощурил злой взгляд, другу явно не понравилось то, что сказал брат.
