— Вы так много знаете об ордене Восточных тамплиеров, а на чем основывалась их магия?
— Да какая там магия! Гедонизм в чистом виде. Вот когда к ним присоединился Алистер Кроули, орден стал практиковать оккультные практики, но главным там был, — Хольц указующе поднял палец вверх. — Закон Телемы!
— А что это, простите?
— Эх, молодо-ой человек, — протянул профессор. — Как вы можете не знать таких элементарных вещей, а еще статью собрались писать. Закон Телемы — это закон воли божьей, человека и дьявола.
— Понятно. Если я правильно вас понял, то кольцо является ключом к овладению магическими силами. А как мне его инициировать?
Профессор пьяно посмотрел на меня, опрокинул последнюю рюмку коньяка и разочаровано произнес:
— А я-то думал, что вы не из этих. Вы что серьезно верите во все это? — Он сделал неопределенный жест рукой. — Поверьте мне, старому и, как смею надеяться, умному еврею — магии нет места в нашем мире. Все эти современные колдуны и маги-шмаги, не более чем неплохие психологи. Все их умения заключаются в ловком вытягивании денег у наших доверчивых сограждан.
Да, профессор, раньше я тоже так думал, однако после известных событий поменял свою точку зрения.
— Так все же как Восточные тамплиеры надеялись обрести доступ к потусторонним силам, или вы не знаете? — Я решил поддеть Хольца, и моя надежда оправдалась.
— Я все знаю, и уж поверьте, лучше всяких там шарлатанов. — К сожалению это было последние предложение, которое смог внятно произнести старый профессор.
Дальше его пьяный бред я разобрать не мог. Понимал только отдельные фразы: о каких-то длившихся десятилетиями ступенях очищения и прозрения, о таинственных алхимических эликсирах, кровавых ритуалах и т.п. Я расплатится с официантом и, буквально взвалив напившегося Хольца на себя, дотащил бесчувственное тело до такси. Пришлось доставить профессора до его квартиры, так как бросать старика одного в таком виде было верхом безрассудства — такой кладези полезной информации мне больше не найти. Я аккуратно донес профессора до кровати и осмотрелся. Почти вся квартира Хольца была заставлена книгами. Нет, правильнее будет сказать, что в его квартире везде были книги — в шкафу, на полках, на столе и на полу. Прикинув, что профессор не будет возражать, если возьму почитать у него пару книжек, я выбрал из кучи несколько книг по магии и волшебству. Главным критерием отбора был год их издания: старался брать те фолианты, которые выглядели более потрепанными.
Домой вернулся достаточно поздно. Переодевшись в домашний халат, решил пролистать позаимствованные книги. Первые сразу отложил в сторону, так как они были написаны на французском и итальянском языках, а вот третью, под названием "О ритуалах и таинствах", решил почитать. Через пару часов я закрыл книгу и задумался: похоже, ключевым действием в оккультных практиках средневековых ведьм являлось жертвоприношение. Все упирается в энергию, получаемую потусторонними силами от души и крови жертвы. Так, этот вопрос отложим на потом, а сейчас можно пока попробовать другое. Я взял нож и, зажмурившись в ожидании острой боли, решительно полоснул им по запястью правой руки. Кровь обильно потекла, пачкая столешницу. Не ожидал, что ее будет так много. Мне на мгновение стало дурно, и я немедленно подставил под руку артефакт так, чтобы на него попадала кровь. Кольцо, словно оно было раскаленным, зашипело, и я с ужасом увидел, что кровь стала в него впитываться, как в губку. Символы на перстне угрожающе засветились и стали быстро увеличиваться в объеме. Потом они оторвались от кольца и поплыли по воздуху к моей голове. Попытка разогнать наваждение и убежать провалилась, я не мог пошевелить даже пальцем. Знаки вдруг стали пульсировать кровавым светом в такт пробирающему до костей неразборчивому шепоту.
Мамочки, как страшно, что же я наделал? От паники мысли разбегались, и в голове царил полный сумбур. Получил, называется, доступ к магии. Ведь знал же, что нельзя заигрывать с такими силами! Впервые в жизни я согласился с дедом — это не для людей. Будь в моих силах вернуться в прошлое, то, не задумываясь, выкинул бы на фиг дьявольский артефакт. Но время словно остановило свой ход и грозило превратить этот ужас в бесконечно долгую пытку. Кружащие вокруг меня символы вдруг стали наливаться чернотой, а потусторонний шепот начал звучать все громче. Скоро он уже грохотал вовсю, отдаваясь нестерпимой болью в каждой клеточке моего тела. Муки стали невыносимыми, и я попытался от них абстрагироваться, но тщетно. Не знаю, как долго все это продолжалось, но силы мои были на исходе. Лучше уж сдохнуть, чем терпеть такое. Не помня себя от боли, я закричал:
— Я все отдам, я на все согласен, только прекратите это!
Меня словно кто-то услышал, и стало тихо. Всполохи исчезли, и наступила благословенная темнота. Она обняла меня мягкой прохладой, и боль стала стремительно исчезать. Все хорошо, я наконец-то вернулся домой. Перед тем как я окончательно заснул в уютной колыбели тьмы, в моем сознании проскочила лишенная малейших эмоций мысль: "Наверное, так выглядит смерть".
Очнувшись, я не сразу понял, почему лежу на полу. Одежда на мне была порвана в мелкие клочья, вся кожа зудела, жутко хотелось есть и пить. Что неужели снова приходили бандиты? Ничего не помню. Я включил свет и сразу зажмурился, потому что он был настолько яркий, будто зажглось солнце, а не маленькая лампочка. Пришлось спешно ударить ладонью по выключателю и идти дальше на ощупь. Сначала в ванную, там можно вручную регулировать мощность света. Доковыляв до нее, я открыл кран и жадно стал из него пить. Темнота не была помехой. Как говорил отец: ложку мимо рта не пронесешь. Вскоре вода уже чуть ли не лилась из носа. Все хватит, теперь еда.
Я медленно пошел в сторону кухни, где в холодильнике должна была лежать палка вареной колбасы и кетчуп. По пути сообразил заглянуть в аптечку и туго перебинтовал запястье. Видимо, в ванной потревожил порез, и теперь он начал кровоточить.
Свет из открытой дверцы холодильника также оказался слишком ярок для глаз, пришлось плотно прижать одну руку к лицу и искать продукты вслепую. Оставив дверцу приоткрытой, я взял со стола хлеб и быстро настрогал нехитрые бутерброды с толстыми кусками колбасы. Голова была пустая, думать о проблемах совершенно не хотелось. Механически сжевав всю колбасу и выпив еще два стакана водопроводной воды, я отправился спать.
Обычно я просыпаюсь медленно, даже если надо сделать какое-нибудь срочное дело, всегда лежу в кровати как минимум минуту-другую, пытаясь прийти в себя. Сегодня же переход от сна к яви был неожиданно быстрым: мысли мгновенно стали необычно четкими и стройными, и сразу же вспомнился вчерашний эксперимент. Какой же я дурак, ну куда полез? Нет чтобы подойти к этому делу основательно. И зачем только была нужна спешка с инициацией кольца? Месяц-другой ничего бы не решил. Да хотя бы проконсультировался у того же самого Хольца, думаю, что ради денег он быстро бы забыл свою неприязнь к магам и поведал бы много интересного и полезного. Теперь придется пожинать плоды своей нетерпеливости и надеяться, что смогу как-то исправить вчерашнюю ошибку.
Меня терзали десятки вопросов, но самыми страшными из них были: какого имя того, кто принял мой договор, и что он взял за мое спасение? Неужели я продал свою душу? Нет, не верю, или не хочу в это верить. Это только в дешевых книжках главные герои возвращают обратно отданную дьяволу душу. Если уж так все случилось и Падший хотя бы немного такой, как его описывают в Библии, то обмануть Князя Тьмы невозможно.
Поддавшись минутной слабости, я схватился руками за голову и стал покачиваться из стороны в сторону — что же делать? Ладно, хватит ныть и жалеть себя, сделанного уже не воротишь. Мой Главный Принцип — не сожалеть о содеянном! Надо все же признать, что вчера, исходя из имеющихся условий, я принял оптимальное решение. Поэтому если бы вернулся назад во времени, то, не обладая новым знанием, сделал бы то же самое. А теперь это будет важным уроком на будущее. Я усмехнулся, так как вторая часть Главного Принципа — ошибки нужны для того, чтобы не совершить их в будущем — здесь никогда не сработает. Второй раз не буду продавать душу по той простой причине, что у меня ее уже нет. Ну а теперь, поскольку ничего не изменишь, нужно заняться изучением кольца и магии.
Меня несколько удивила собственная решимость исследовать произошедшие изменения, но, поняв ее истоки, я отбросил осторожность в сторону. Раз мне больше нечего терять, так надо успеть насладиться новыми возможностями. Первым делом я провел осмотр тела. Вроде ничего нового: рога не выросли, клыки из-под губы не выпирают, татуировок и каких-либо знаков типа "666" не видно, если они, конечно, не появились на затылке. Кажется, кожа стала немного светлее, но полной уверенности в этом нет. Рана на руке быстро затягивается — еще пару дней и она перестанет кровоточить при резких движениях. Все как и вчера, однако, взглянув на свое отражение в зеркале, я увидел, что цвет волос стал угольно черным, вместо черного со светло-коричневым оттенком у корней (я так их и не покрасил). Но в сравнении с глазами это было мелочью — они тоже стали черными. И зрачок, и белок...
В роскошной приемной, оформленной в стиле ампир, у кабинета своего начальника стояли двое мужчин и тихо переругивались:
— Ты иди, у меня косяк на той неделе был, поэтому он мне вломит, мало не покажется, — прошептал молодой человек с рваным шрамом под левым глазом.
— Нет, Семен, ну почему я? Мне что теперь все время Узбеку плохие новости сообщать? Я на это не подписывался, — ответил его собеседник, мужчина средних лет. Он был одет в новый дорогой костюм, и, по сравнению с Семеном, упакованным в черные джинсы и кожаную куртку, выглядел солидно. — Твои ребята облажались, тебе и ответ держать. Кстати, а где твои герои?
— Дома, Люська их выхаживает. Ну, может, все же ты, а? Рома, ты же знаешь, за мной не заржавеет.
Но они не успели договориться. Внезапно открылась дверь, заставив мужчин непроизвольно дернутся назад.
— Ага, вот они где, голубчики, — с показным радушием произнес криминальный авторитет и тут же рявкнул. — А ну быстро ко мне! Оба!
Роман и Семен осторожно вошли в кабинет шефа и присели на края стульев.
— Че расселся, а ну встать! — взревел Узбек. Его подчиненные резко подскочили. — Да не ты, Рома, сиди уж.
Узбек долго смотрел на Семена, ему нравилось держать своих подчиненных в страхе, а когда они были действительно виноваты, то тут он буквально наслаждался.
— Ты че творишь? Я тебя спрашиваю, ты че меня за фраера держишь? — Узбек продолжил давить на Семена, и одновременно объяснил Роману: — Приходит сегодня ко мне, значит, Дмитрий-колдун и начинает петь песни — конкуренты работать мешают, клиентов сманивают, прибыли нет, а я сижу и чувствую себя полным дураком. — Авторитет сделал небольшую паузу и заорал на своего подчиненного. — Ты почему, блин, меня не слушаешь? Думал, ничего не узнаю? Я тебе ясно сказал — разобраться с конкурентом колдуна. Сразу же! И как ты с ним разобрался, если он вчера пришел здоровый на курсы к Дмитрию? Или твои бойцы не смогли справиться с одним задохликом? Ты что пансионат благородных девиц себе завел?
— Шеф, прости, но я реально не виноват, — стал судорожно оправдываться бандит. — Мои ребята в тот же день подъехали к этому Вольдемару, но там появились какие-то психи в камуфляже и отоварили их по полной программе. Мы по камере наружного наблюдения пробили номера этих отморозков — шеф, это спецназ. Я че должен начать из-за этого лошка разборки со спецназом?
— Заткнись, идиот! Это мне решать, с кем устраивать разборки, а не тебе! — еще громче закричал Узбек. — Вон отсюда!
Семен, как заправский спринтер, выбежал из кабинета. Узбек закурил и разрешающе кивнул Роману.
— Шеф, Сеня, конечно, лажанулся, но, может, простите его? Ну кто же знал, что его ребята столкнутся там со спецназом. А эти орешки крепкие, быков так хорошо отметелили, что Семен сутки своих по больницам искал.
— Заткнись, Рома, или я не знаю, почему ты его выгораживаешь? Угораздило же тебя выдать свою сестру за такого придурка. Так, сам лично займешься этим делом.
— А насчет его крыши, — осторожно поинтересовался гангстер.
— Ты че тоже идиот? Так я быстро тебя на рынок отправлю с лотков дань собирать, — Узбек глубоко затянулся, по комнате распространился аромат кубинского табака. — Крыша спецназовская, додумался же один придурок! Ты номер машины видел? Из какого они региона? А, не знаешь? Тогда ладно. Это был капитан тобольского спецназа. Думаешь ему делать больше нечего, как из Тобольска крышевать лохов в Москве? Это был всего лишь клиент того шарлатана, понял?
— Да, все понял, можно идти?
— Иди, — махнул рукой шеф. — Но чтобы сегодня доложил мне о результате!
Роман вышел из кабинета, спустился по лестнице вниз и только на улице позволил себе выругаться. Он был переполнен ненавистью пополам со страхом. "Он знает про мои дела с рынком, — напряженно размышлял Роман, — но открыто предъявлять свои претензии не стал". Тридцатишестилетний бандит прекрасно помнил, как три года назад молодой авторитет по кличке Самара пытался оспорить место лидера в их группировке. Он смог набрать большую бригаду боевиков и заручился поддержкой соседей. Роман сам тогда подумывал открыто занять сторону Самары, но все его планы легко нарушил старый вор. Он внезапно созвал сходку, на которой поведал, что метивший на его место бандит не поделился полученным доходом от новой точки с Офисом, так тогда называлась группировка Узбека. Казалось бы — всего пара десятков тысяч долларов, но крысятничество Самаре не простили. От него ушли все бойцы, а Офис объявил на него охоту. Теперь Узбек явно намекнул Роману, что ему известно и про его новый источник дохода. Молодой бандит, чувствуя, что старый вор его переиграл по всем статьям, тихо зашипел от злости. Из-за этой привычки — шипеть, когда он в ярости — Романа за глаза прозвали Змеем. Он знал про это и даже немного гордился кличкой, так как любил сравнивать себя с коброй — хладнокровным и мудрым существом, способным нанести смертельный удар и моментально исчезнуть. Роман работал в Офисе почти десять лет, за это время он незаметно для других высоко поднялся в организации. Его бойцы были лучше экипированы и получали доход больше, чем в других бригадах. За ним уже стоял зять, да и другие бригадиры начинали действовать с оглядкой на Змея, а лидеры соседних группировок стали ему намекать, что с ним они вели бы дела лучше. По расчетам Романа через год-другой Узбек должен был уйти с места лидера, сам или с чужой помощью, не важно. Теперь же планы рухнули, и если Змей не хочет, чтобы с ним поступили, как с Самарой, то ему придется встать на сторону старого лидера. Но даже это не было стопроцентной гарантией молчания Узбека, прославившегося среди столичных бандитов своей непредсказуемостью. Роман достал платок и протер вспотевший от внутреннего напряжения затылок, потом взял старый мобильник и набрал номер Семена:
