-Да как вы смеете так со мной разговаривать? Я — герцогиня, и требую...
Скандал не вспыхнул только потому, что сержант стражи вовремя схватил за руку Анну и почти силой втащил на корабль по достаточно узким сходням. Так и не успев высказать всё, что вертелось на языке по поводу наглого грубияна, юная герцогиня уже готовилась в гневе обрушиться на сержанта стражи. Но он заговорил первым: — Не стоит злить их, пока вас не застрелили.
-Да разве они могут застрелить герцо...
-Эти — могут! — грубо перебил Анну сержант, глядя ей прямо в лицо. — Это же наёмники. Для них ни ваша жизнь, ни жизни кого-либо вокруг не стоят и ломаного гроша. Это не их страна и не их народ. Для них эта война — контракт. Ради выполнения которого они убьют кого угодно.
-И вы их боитесь настолько, что позволите меня прилюдно унизить?
-Во-первых, их тут не менее двух сотен. — начал по пунктам перечислять свои доводы сержант. — Во-вторых, тут полно беженцев, а в случае конфликта они непременно пострадают. И в-третьих, мы в жизни не сможем остановить тяжёлый варджек, который раздавит вас в лепёшку.
-Остановить кого? — не поняла Анна.
-Его.
Проследив за направлением, куда указывал сержант, юная герцогиня смогла увидеть большую машину, тащившую поднос с бочонками со склада к соседнему пароходу. Этого стального горбуна четырёх метров ростом, из вершины спины которого торчала достаточно длинная дымовая труба. От ещё трёх подобных машин, трудившихся неподалёку, этот отличался более длинными конечностями, значительно большей скоростью и ловкостью. А так же маленьким щитом, прикреплённым к левой руке и громадным мечом, прицепленным к нему сзади. Анну больше всего поразило именно это оружие. Почти три метра длинной, меч казался совершенно неподъёмным для человека. Будто его выковали специально для этого железного воина.
-Это их машина?
-Да. Стальные Головы всегда отличались хорошим снаряжением. — вмешался в разговор какой-то дворянин. Анне потребовалось почти минута, чтобы узнать в нём того, кто приказал пропустить её и её людей внутрь оцепления. — Именно поэтому мы заключили контракт именно с ними. Слаженный отряд, отличное снаряжение, бесстрашие и тяжёлый варджек — всё, что нужно для победы.
-Именно поэтому они сейчас защищают корабли от беженцев? — словесный выпад от юной герцогини в сторону незнакомца последовал незамедлительно.
-Не только. У нас всего сто пятьдесят человек стражи и солдат королевской армии. А для поддержания порядка во время погрузки и эвакуации нужны люди. И лучше Стальных Голов кандидатов на это задание было не сыскать. — менторским тоном произнёс незнакомец, после чего поклонился Анне. — Боюсь, мы не были представлены. Я — барон Гуин, правитель этого города и вассал герцога Винченсо Ла Рени. А вы, миледи?
-Анна, герцогиня Аренделла.
В ответ на малый поклон, который сделала Анна в соответствиями с правилами этикета в обращении с мелкими дворянами, последовал полный поклон, предписанный для обращения к более благородным особам.
-Прошу прощения, герцогиня. Я не узнал вас сразу. Ещё раз приношу извинения за мою бестактность.
-Почему вы не даёте беженцам сесть на корабли? Почему ваши наёмники не пускают их на причал? — Анна выплеснула на барона вопросы, давно терзавшие её.
-Не более двадцати сопровождающих на одну семью, герцогиня. — извиняясь начал пояснять барон. — И ещё я должен выполнить свой долг перед королевством.
-А разве ваш долг не в том, чтобы защищать ваших верноподданных вассалов и сограждан от захватчиков? Силой ваших солдат, или же эвакуацией, вы просто обязаны спасать беженцев!
-У меня есть приказ. Я должен доставить припасы в Меруин как можно скорее. — начал объяснять барон чуть ли не полушёпотом. — На фоне этой задачи даже эвакуация дворянства — вторична. Чего уж говорить о черни...
-Черни? — Анна была поражена до глубины души тем, как презрительно были произнесены эти слова человеком, облечённым властью. — Но ведь они такие же люди, как и вы. У них тоже есть семьи.
-Это война, герцогиня. И для победы все мы вынуждены чем-то жертвовать.
-Но ведь там женщины и дети. Чем они провинились? Почему должны оставаться здесь, полагаясь на милость захватчиков?
-Потому что они не нужны. — сказал барон, надавив на последние слова. — Армии нужны припасы. Нужен порох и снаряды, которые мы им доставим любой ценой. Гражданские — вторичны. Таков приказ премьер-министра...
-Премьер-министр — трусливый дурак, спасающий свою шкуру ценой своих подданных! — Анна вспылила и набросилась на барона, придя в ярость от его цинизма и безразличия к человеческому горю. — А если в вас, барон, ещё осталась хоть капля верности Ллаэлю, вы должны сделать всё возможное для эвакуации беженцев!
Услышав такое заявления от юной герцогини, барон лишился дара речи. Он стоял и смотрел на неё, то открывая, то закрывая рот, похожий на выброшенную на берег рыбу. Наконец, он сумел взять себя в руки, и с поклоном удалился, буркнув напоследок дежурную фразу. — Сделаю всё возможное.
Анна же продолжала смотреть на погрузку. В скорее, к её немалому облегчению, наёмники начали пропускать беженцев по одному, направляя к кораблям. И её вассалов в том числе. С высоты борта она видела, что это, пусть и маленькое движение, вселило в остальных людей надежду на спасение. Беженцы были рады хоть каким-то подвижкам. Рады, что их не забыли.
-Я сделал всё, что было в моих силах, герцогиня. — сообщил запыхавшийся барон, снова подходя к ней с поклоном. — Беженцы будут взяты на корабли, которые уже загружены. Не больше грузоподъёмности. Но в сумме мы сможем вывести не более пяти сотен. Эвакуация дворян закончена, первый пароход отчаливает через десять минут. Мы отходим через час.
-Проследите, чтобы на борт взяли как можно больше людей. И разместили подобающе. — приказала Анна, демонстрируя всю наличную гордость и уверенность. — И я благодарю вас за понимание, барон.
-Рад был вам служить, герцогиня. Вынужден откланяться, потому как эвакуация требует моего участия.
И с этими словами барон отвесил полный поклон и скрылся из виду. Анна впервые за последние десять дней была довольна собой. Она чувствовала, что сделала всё правильно. И ещё чувствовала испуг сержанта, который успел отойти на два шага назад, и теперь стоял возле стенки по стойке смирно.
-В чём дело? — спросила она в недоумении.
-Прошу прощения, что был груб с вами, герцогиня. — начал быстро оправдываться сержант. — Всё, что я делал, я делал для вашей защиты и во исполнение воли вашей сестры, герцогини Эльзы. Прошу вас проявить снисхождение к вашему верному слуге.
-Вы сделали всё, что могли, сержант. Я не злюсь на вас. — сказала Анна, поднимая руку в примирительном жесте. Какого же было её удивление, когда сержант от этого простого движения вздрогнул и зажмурился. — Что такое?
-Ничего серьёзного, герцогиня.
-Это из-за моей сестры? — догадалась Анна.
-У вас с ней очень много общего, герцогиня.
Анна отвернулась, потрясённая словами сержанта. Неужели её сестра была настолько страшной? Неужели Эльза была столь жестока, что даже стража её боялась? И неужели она сама была такой же? Это невозможно! Это всё неправда! Она всегда хорошо относилась к окружавшим её людям. И Эльза тоже!
А тем временем первый пароход отдал швартовы и отчалил, отходя к центру реки. Погрузка второго парохода была закончена, и на борт всходили беженцы, пока грузчики и машины старались поскорее погрузить припасы на последний корабль, когда над шумом толпы пролетел истошный вопль.
-Хадорцы! Хадорцы!
Размышления Анны были прерваны криком всадника, который влетел бы прямо на пристань, если бы не толпа людей, блокировавшая его путь. Отчаявшись быстро прорваться через беженцев, этот разведчик кричал во всё горло, чтобы донести послание до барона.
-Хадорцы прошли деревню! Их пехота в пяти милях к северу! Их кавалерия уже входит в город!
-Что он наделал, безумец! — воскликнул сержант, кидаясь к Анне. — Идёмте внутрь, герцогиня. Сейчас тут будет сущий ад...
-А как же мои люди, которые ещё внизу?
-Их уже не спасти. Да упокоит Морроу их души с миром.
Анна не поняла, почему сержант был столь пессимистично настроен, но всё же последовала за ним. А на пирсе уже подымалась волна паники. Люди начали ещё сильнее напирать на наёмников, стремясь укрыться от опасности на кораблях. Видя эту картину, Анна поняла, почему сержант старался увести её как можно скорее.
И когда она уже входила в дверь надстройки, прозвучали первые выстрелы. Понимая, что там, на пристани, остались её люди, Анна побежала к лестнице, чтобы подняться на надстройку. Добежав практически до капитанского мостика, она увидела, что эвакуация превратилась в хаос.
Паника, овладевшая людьми, лишила их рассудка. В исступлении они кидались на наёмников с голыми руками, просто за то, что те мешали им добраться до спасительных кораблей. А наёмники в ответ открыли стрельбу, пытаясь огнём винтовок и пистолетов разогнать толпу. Толпу, где были и её люди.
-Руби швартовы! Отчаливаем немедленно! — гаркнул в рупор выскочивший из мостика капитан. После этого команда кинулась освобождать судно от удерживавших его канатов. Из трубы уже находившегося под парами двигателя вырвался тяжёлый клуб угольного дыма, а гребные колёса начали всё быстрее и быстрее стучать по воде, увлекая корабль прочь от причала, к центру реки.
В ужасе Анна смотрела, как разворачивалась битва на причале. Как люди в гневе скидывали в воду наёмников. Как наёмники сражались с беженцами за свою жизнь. Как варджек, бросивший очередной ящик, снял с креплений меч и бросился на людей. Как на его пути встали другие машины, подгоняемые криками грузчиков. Как люди прыгали в воду, пытаясь вплавь догнать уходящие пароходы. А в конце улицы уже показались всадники в тяжёлой красной броне...
Анна сидела на крыше капитанского мостика, и тихонько плакала. Она забралась сюда при помощи сержанта, который теперь стоял внизу, ожидая её. Но сейчас юная герцогиня старалась скрыть свои слёзы от всех, даже самых верных слуг. Потому что она оказалась самой старшей из трёх пассажиров, носивших герцогский титул — самой высокородной дееспособной особой на борту. Потому что она всё ещё была ответственна за тех, кто положился на неё. И им не стоило видеть её слабость.
Но слёзы душили Анну с того момента, как стража пересчитала беженцев из Аренделла, успевших попасть на корабль. Всего пятьдесят два человека, не считая её. Пятьдесят два из более чем сотни тех, кто отправился с ней в изгнание. И сейчас они сидели на палубе, куда выгнали всех тех, кто не попал в число приближённых к благородным пассажирам.
А о том, что случилось с остальными, Анна старалась не думать. Но мрачные мысли всё равно лезли в голову. О том безумии, которое залило причал. О том отчаянном бое людей с солдатами, наёмниками и самими собой за шанс попытаться запрыгнуть на отходящий пароход. Снова к ней возвращались видения стреляющих в безоружную толпу солдат, мужчин и женщин, с голыми руками бросавшихся на закованных в броню и вооружённых до зубов наёмников, и машин с лязгом сошедшихся в бессмысленной битве, повинуясь приказам своих хозяев. И хадорской конницы, стремительно приближающейся с севера.
Анна надеялась, что морозный воздух этой ночи поможет ей вернуть уверенность в себе и душевный покой. Помогало это не очень. Но, по крайней мере, ей никто не мешал, кроме плеска воды, приглушённого шума двигателя и редких криков команды.
Но вскоре по палубе забегали матросы, туша огни. То же самое делали и на других кораблях, старавшихся держаться неподалёку. Вся небольшая флотилия погружалась во мрак.
-Сержант, в чём дело? — спросила Анна, аккуратно подойдя к краю крыши.
-Мы подходим к Меруину, герцогиня. Хадорцы могут быть рядом, и капитан опасается огня их артиллерии.
-А далеко до города?
-Не более получаса хода, герцогиня. Желаете спуститься?
И не смотря на робкую надежду, которую Анна слышала в голосе сержанта, она была намерена увидеть всё своими глазами.
-Не сейчас. Лучше принесите мне подзорную трубу.
-Постараюсь найти побыстрее, герцогиня. И я пришлю стражника на смену.
С этими словами сержант ушёл. А Анна продолжала смотреть на покрытые снегом поля, смутно различимые по краям водной дороги, которая казалась чёрной как смоль, полностью подтверждая своё название. И только отдалённые приглушённые хлопки иногда прорывались через размеренный плеск воды и стук гребных колёс.
-Герцогиня, возьмите. — произнёс сержант, протягивая подзорную трубу, конец которой показался над краем крыши.
-Благодарю. — спокойно сказала Анна принимая инструмент и начиная осматривать окрестности. — Вы слышали хлопки?
-Слышал. На носу слышно ещё лучше. — сержант говорил осторожно, стараясь склонить юную герцогиню поскорее покинуть опасную крышу. — Это хадорские пушки. Фронт близко.
-Я знаю, сержант. И я хочу увидеть его своими глазами.
В воцарившейся тишине всё чётче и чётче было слышно нарастающую канонаду. Пока, наконец, не стали различимы на горизонте огни Меруина. А следом за ними и стены столицы, освещаемые вспышками взрывов.
С замиранием сердца Анна смотрела за тем, как разворачивался бой. Как били орудия со стен, как вспышки взрывов вырывали из темноты поля перед городом, усеянные остатками временных укреплений. Слушая грохот пушек, свист снарядов и то вспыхивающую, то затухающую трескотню ружейной пальбы, юная герцогиня пыталась понять, что ждало бы замок Аренделл, если бы хадорцы устроили полноценный штурм, а не напали ночью, под прикрытием снежной бури.
Внезапный свист падающего снаряда и взрыв с последующим плеском падающей воды отвлекли герцогиню от безрадостных размышлений. Опасения капитана были совершенно оправданы — по ним стреляли из пушек.
И чем ближе они подходили к городу, тем сильнее становился обстрел. Хадорцы, судя по их меткости, не могли разглядеть корабли в темноте. Но они слышали плеск колёс и работу двигателей, а потому вели огонь, полагаясь более на слух и предполагаемый фарватер. Анна ещё раз тихо поблагодарила капитана за его предусмотрительность. Они шли ближе к левому берегу, который пока что был свободен. Но с правого берега хадорцы не прекращали стрелять.
Поняв тщетность стрельбы вслепую, захватчики сделали новый ход, запустив осветительную ракету. Юная герцогиня удивлённо ахнула, наблюдая за тем, как в небо взвилась тонкая огненная нить, которая в следующий миг превратилась в сияющую белым алхимическим пламенем звезду. Её свет залил реку и окружавшие её поля на те несколько секунд, пока ракета висела в воздухе. Но этого оказалось достаточно, чтобы хадорские артиллеристы успели взять прицел. Снаряды начали падать значительно ближе к первому кораблю их маленькой флотилии. Пока один из них не попал в мачту, высветив на мгновение силуэт парохода и перепуганных беженцев на его палубе.
Анна пришла в ужас, вспомнив слова барона. Ведь эти корабли везли снаряды и порох для осаждённой столицы. А что, если хадорцы попадут в трюм?
