— Ни за что! Ты с ума сошла?! Вдруг тут водятся дикие звери, притаились на деревьях клещи, растут ядовитые растения, и все только и мечтают сожрать несчастного пёсика?! — Сосискин был близок к инфаркту
— Ну, тогда оставайся тут и охраняй наши вещи, а я пойду искать воду, — пошла я навстречу трудящимся.
— Ага! Оставайся! А вдруг тут живут лисы, и они накинутся на беззащитного меня?! — практически рыдая, простонал пёс.
— Слушай, трус несчастный, ты уж определись со своими фобиями, а то точно останемся без ужина и водных процедур, — я досадливо поморщилась и упрямо отправилась вглубь Леса.
Маленький ручеёк мы нашли довольно быстро, и, судя по следам вокруг него, к этому водопою ходило все местное зверье. Характер лап указывал на то, что они не все были безобидными зайчиками и белочками. Сосискин трусливо жался к моим ногам, пока я максимально быстро набирала в пластиковые бутылки воду. Вдруг кусты справа затрещали, и к ручейку вышел белоснежный пони с рогом посредине лба.
— Мутант, — пролепетал Сосискин. — Дашка, валим отсюда, тут сплошная радиация, сейчас поди лисы саблезубые полезут! — прижавшись к моим ногам, дрожал в непритворном ужасе пёс.
Первый испуг от внезапного появления кого-то из чащи Леса прошёл, и ко мне вернулось спокойствие:
— Конек-горбунок тюнингованный, йопта, — презрительно сплюнула я.
— Сосискин, ты хоть изредка смотри мультфильмы или фэнтези какое-нибудь. Это самый обычный единорог.
— Я не смотрю всяческую ерунду по телевизору, предпочитаю повышать свой уровень интеллектуального развития, — презрительно скорчил морду пёс.
— Ага! Конечно "Комеди-клаб" оченно повышает этот твой самый уровень развития, — я заржала в ответ.
Единорог совершенно не обращал на нас внимания и, грациозно склонившись над ручейком, не спеша, пил.
— Дашка, кончай пялиться впустую! У тебя с собой же есть фотоаппарат! Давай, щёлкни коняшку! Потом фотки загоним любителям неопознанного, — вышло из ступора меркантильное существо.
Я быстро достала из кармана цифровик и сделала несколько снимков. Чем черт не шутит, может правда найдётся какой-нить дурак, кто купит этот, с точки зрения нормального человека, фотошоп, ну, а не купит, то останутся снимки на память.
Наконец, чудо-зверь напился и гордо удалился в кусты. Узрев, что потенциальная опасность для его шкурки миновала, пёс решил не иначе, как расширить свой кругозор за счёт моих познаний в области фэнтези.
— Дашка, а чем вообще знаменито это парнокопытное?
Я задумалась, напрягая память, а потом щедро поделилась своими знаниями:
— Ну, вроде там рога у него, в отличие от мужских, полезные, может девственницами в качестве средства передвижения использоваться... Да и откуда я знаю, чем он так ценен? Я его, как и ты, первый раз в жизни вижу.
— Рог он нам хрен отдаст добровольно, а на девственницу ты, матушка, ну никак не похожа, так что даже если бы мы этого ослика рогатого поймали, то ехал бы на нем я, — ехидно заметил пёс.
— Спешу тебе напомнить, Казанова ты мой доморощенный, что вся дача в курсе твоих амурных дел с французской бульдожкой с соседней улицы. Сколько у тебя там детишек с приплюснутой мордой и длинным ушами народилось, не напомнишь?
— Двое, — стыдливо буркнул Сосискин.
— Не надо приуменьшать свои подвиги. Четверо, маньяк ты мой сексуальный, четверо, двоих я лично на Птичьем рынке продала, а двоих ее хозяйка к знакомым пристроила. На будущее, если не хотите осложнений, извольте ходить по дамам в деревню через дорогу, чтобы мне не пришлось больше врать людям, что эти метисы на самом деле чистокровные катаро-брунейские сторожевые собаки из личного питомника шейха.
Обратный путь мы проделали без всяких осложнений, удобно расположившись на опушке, развели костер, и со вкусом схомячили наш ужин. Умаявшийся пес привалился к моему боку, а меня неудержимо потянуло поговорить:
— Скажи мне, мой отважный лев, как думаешь, какие еще персонажи фольклора тут живут?
— Эльфы, дроу, альфары, оборотни и перевёртыши, демоны и боги, лепреконы и гномы, ведьмы и колдуны, некроманты и светлые волшебники, демоны и боги, орки и тролли, виверны и волколаки, феи и духи, водяные и русалки, драконы и фейри, домашние духи и лестная нечисть, ну и все, кому положено проживать в нормальном мире, — из кустов на наш костер вышел, улыбаясь, Ник.
— Вечер перестаёт быть томным. Сейчас опять начнётся компостирование мозгов на тему: "Почему кто-то еще жив, а мы отнесли свои задницы на километр от моря", — разочаровано протянула моя лень.
-Чем обязана? — я подпустила в свой голос официальности.
— Дашь, прекрати корчить из себя вдовствующую королеву-мать в изгнании, скажи спасибо, мы дали тебе спокойно собраться, вместо того чтобы сразу вернуть назад все, что ты так любовного прихватила из своего мира, — миролюбиво отозвался Ник.
— Благодетели! Спасители! Отцы родные! Дозвольте, ручку облобызать и припасть к ногам, за то, что не дали сгинуть сироте горемычной! Дозволили собрать котомочку нищенскую! — я резво вскочила и начала отвешивать поклоны.
— Сосискин, что развалился? Ползи по направлению к его божественности и выражай всем телом счастье, авось подадут от щедрот барских тебе ошейник от блох.
— Дарья, заканчивай придуриваться! Я пришёл рассказать тебе о твоей миссии, а то сама ты еще через год не спросишь из чистой вредности, — досадливо поморщился нежданный гость.
— Давай вещай, Левитан ты мой, я буду внимать, а Сосискин стенографировать, — все-таки последнее слово должно быть за мной.
— Значит так, — Ник щелкнул пальцем и сел в появившееся за его спиной кресло. — Этот мир называется Лабулэлирт Диравриникэ, это переводится с одного из наших языков, как "дипломный проект Авриэльта, Д"ирхена и Никэла".
— Прости, а что значит "дипломный проект"? — поддерживая челюсть обеими руками, потребовала я ответа.
— То и значит — это наш с Авриэльтом и Д"ирхеном дипломный проект.
— Давай, поясняй, — пока я пребывала в ступоре, Сосискин взял инициативу на себя.
— Все очень просто, — начал рассказ Ник. — Каждый демиург заканчивает Межмировую академию демиургов-творцов, и по окончании обучения группа студентов сдает Совету демиургов свой проект.
— А почему группа? Я не понимаю, почему мир должна творить группа? — тряся головой на манер кобылы, отгоняющей мух, снова перебила я Ника.
— Потому что, каждый из нас рождается с определённым Даром. У всех нас, с точки зрения обычного человека, есть магические способности, но Дар, способный создать что-то глобальное, как правило, только один. Кто-то может создавать воду, кто-то землю, кто-то растения, кто-то животных, очень мало рождается тех, кто может создавать разумных существа, ещё меньше демиургов рождается с Даром наделять существ магической энергией, — терпеливо объяснил мне Ник суть их заморочек с дарами.
— Почему? — опережая меня, вылез Сосискин и требовательно стукнул хвостом по земле.
— Потому что, когда ты наделяешь создание магической энергией, то отдаёшь ему часть своего Дара, который потом довольно долго восстанавливается, — отводя глаза, сказал покрасневший Ник. Сейчас он мне напоминал скорей подростка, застигнутого за непристойным делом под просмотр порнушки, а не всемогущее существо.
Только я хотела все это выдать, как меня опередили.
— А есть такие у кого этот Дар восстанавливается быстро? — поперёк батьки вылезло любопытство, жутко озадаченное тем, что рассказанное Ником как-то мало вязалось с нарисованном в голове образом Мистера Все Могу.
— Да. Это — Д"ирхен. Ему для восстановления Дара требуется пара лет, по сравнению с теми, кому для пополнения резервов нужно пара столетий, это ничтожно мало, — оживился сразу Ник, явно гордясь знакомством с таким крутым перцем.
— А что он еще может? — проявила заинтересованность моя интриганская натура, свято верящая в то, что любая информация может пригодиться.
— Еще он может создавать Богов, — припечатал Ник.
— Дашка, не перебивай! Дай послушать! — нетерпеливо тявкнул пёс.
Ник благодарно кивнул и продолжил:
— В нашей команде я могу создавать животных и различные разумные расы, Авриэльт может создавать все, что связано с природой и землёй, ну а Д"ирхен, как ты уже поняла, наделять их магией.
— А есть у вас универсалы, которые могут создавать миры в одиночку? — прощупывая почву, высунул свой нос мозг.
— Нет, Дашь, это уже из области фантастики. Максимальное количество Даров — два, — разочаровано вздохнул демиург.
И тут я, подталкиваемая серым веществом, решила окончательно прояснить для себя один вопрос:
— Слушай, а среди вас есть те, кто рождается без Дара?
— Да, есть, но их очень мало, и они занимают довольно высокое положение в нашем обществе, — спокойно ответил Ник.
— Почему? Они же походу инвалиды? — мы с мозгом были обескуражены таким ответом.
— Даша, они выступают в роли экзаменаторов, потому как их сущность напрочь лишена зуда творца, и они могут вынести беспристрастные оценки, — терпеливо отозвался Ник.
— И закончи меня перебивать, иначе мы никогда не доберемся до сути.
— Продолжай, продолжай, — закивала я в ответ.
— Так вот, для создания полноценного мира создаётся группа, исходя из возможностей каждого из ее членов. Чем больше у демиурга Даров, тем меньше группа и наоборот.
— То есть, вы — довольно крутые ребята, поэтому вам троим доверили создание этой Лабуды? — недоверчиво поинтересовался Сосискин.
— В общем-то, мы были самые сильные на своём курсе, и поэтому нам разрешили создать мир, в котором есть множество разумных рас с магическим даром и целый пантеон богов. Ну и там всякие мелочи, вроде умеренного климата, равномерного ландшафта, большого количества минералов и разнообразной живности и растительности, — победоносно изрёк Ник.
— А после Академии что вы делаете? — возбуждённо блестя глазками, потребовал ответа пес.
— После Академии кто-то поступает работать в Совет демиургов, кто в составе групп работает над созданиями миров, кто-то просто удаляется в семейные ореолы и живёт в своё удовольствие, есть те, кто становится преподавателями в Академии. Среди нас есть и те, кто занимается теоретической работой, в общем, все как у вас, но каждый из тех, кто участвовал в создании хоть одного из миров, контролирует свое детище.
— А всякие аспирантуры-докторантуры у вас есть? — мне было жутко интересно узнать о системе их повышения квалификации.
— Есть, конечно, их выбирают те, кто со временем хочет войти в Совет и определять где какие миры творить, — терпеливо, как ребёнку, продолжил проводить разъяснительную работу Ник.
— А кто создавал нашу Землю? — с замиранием сердца спросила я. До жути было интересно, не мои ли знакомые приложили к этому процессу свои шаловливые ручонки.
— Ой, ваш мир творила самая слабая и многочисленная группа, поэтому у вас и нет никакой магии, такой дурацкий климат, масса ненужных зверей, насекомых, растений и так много воды и пустынь. Совершенно не гармоничный мир, населенный только одной условно разумной расой, которая использует свой мозг всего лишь на двадцать процентов, — скривился мой личный Борис Бурда. — Совет несколько раз заставлял все корректировать и изменять, а потом плюнул и не засчитал дипломный проект.
— Почему же нас не уничтожили как неудачный эксперимент? — с обидой за державу процедил Сосискин.
— Было принято решение использовать Землю как одну из наших лабораторий, в которой студенты проходят практические занятия по ботанике и зоологии, и то, насколько я помню, занятия проводятся сейчас только в вашем Мировом океане, — отмахнулся от него Ник.
— Не поняла, какие еще лабы проходят у нас? — встал на дыбы мой патриотизм.
— Ой, Даша, ты, что всерьез думаешь что мамонты, динозавры и всякие доисторические животные вылупились из амебы и потом умерли от ледникового периода, а человек произошел от обезьяны? — усмехнулся демиург.
Я неуверенно кивнула.
— Нет, конечно, из амебы ничего, кроме амебы, вылупиться не может, а от обезьяны может произойти только обезьяна, — почесывая нос, устало ответил Ник.
— Значит, все, что я вижу на земле — это чьи-то практические занятие и контрольные? — раздувая ноздри, прошипела моя склонность к скандалам.
— Конечно, удачные образцы оставили, а неудачные или чересчур агрессивных просто уничтожали, — снисходительно подтвердил демиург и, увидев моё лицо, сделал пасс рукой в мою сторону. Если он думал, что его работа Чумаком, удалась, то его ждало большое разочарование.
— Понял, Сосикин, я, оказывается, не венец природы, а всего лишь, чей-то удачный зачОт, — прошипела я, а пёс в ответ лишь потрясено гавкнул.
— Ладно, Дарья мы с тобой слишком увлеклись посторонними вещами, давай лучше я тебе расскажу про этот мир, — замял неприятную тему Ник и занудно начал свое повествование:
— Лабулэлирт Диравриникэ состоит из двух материков, названия я тебе говорить не буду, ты все равно исковеркаешь на свой лад. Они переводятся так: Рассветный и Закатный. Климат тут близок к земному средиземноморью. Тут нет вечных льдов и пустынь, бескрайних океанов и непроходимых лесов и степей. Мы старались сделать этот мир как можно более комфортным для всех. Кстати, он по размеру меньше твоей планеты, но, думаю, такие подробности тебе не нужны. На каждом материке есть страны, незаселенные и спорные территории. Точнее будет сказать, что на каждом материке существует по одному большому государству, а все остальные — это их вассалы. Давай я тебе покажу, где ты сейчас находишься.
Ник встал с кресла и рядом с ним возник огромный экран, на котором засветилась карта.
— Вот смотри, ты находишься на Рассветном материке, на берегу Жемчужного моря, а точнее на опушке Великого леса. Если ты пойдёшь по этой дороге, то послезавтра к вечеру выйдешь к Столице Империи Трёх лун.
— А как называется столица? — я решила отогнать сонное оцепенение, в которое всегда впадала на уроках географии.
— Да никак, — в ответ хохотнул Них. — Много лет назад она называлась по имени первого императора Фертанией, но каждый из его потомков переименовывал в свою честь, пока, в конце концов, один умник не догадался называть ее просто Столицей.
— Да уж, если у нас каждый царь переименовывал Москву то в Годуновию, то в Романовию, или не дай бог, в Лужковию, то народ бы стал пить ещё больше — от непоняток, — согласилась с ним моя любовь к своему городу.
— А вот здесь, на Закатном материке находятся владения Тёмного лорда, с которым тебе предстоит сразиться, — Ник ткнул в самый край карты.
— Слушай, Ник, а что так банально то: Тёмный лорд? Ну, назвали бы как-нибудь поэкзотичнее. — Вылез с расспросами переваривающий информацию мозг.
— А зачем? Люди ни в одном из миров не стремятся быть оригинальными, есть тёмные и светлые, и всех все устраивает. Нет, ну ты, конечно, можешь проявить оригинальность и назвать его как-нибудь иначе, — искренне удивился Ник.
— Она назовёт! Уж поверь мне, дай только ей узнать его имя, как она обязательно его исковеркает или придумает кличку, — подал голос Сосискин.
