| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Капитан задумчиво выслушал, кивнул пару раз.
— Да, у нас слухи про такое уже ходят.
— И у меня будет просьба. Вы ведь в Могилев едете? — дождавшись утвердительного кивка, продолжил — Вот вам пакет с документами. По оперативной обстановке я не могу сам его доставить, потому что я должен быть здесь. Его нужно доставить дежурному по Управлению НКВД в Могилеве, для начальника управления, майора госбезопасности Пилипенко. Это очень важно. Если на вас нападут, вы обязаны сначала уничтожить документы, а потом можете умирать. Возьмите с собой канистру с бензином и если что, жгите.
Я протянул ему большой конверт, на котором размашистым почерком было написано: 'Куда: Управление НКВД г. Могилев. Кому: майору госбезопасности Пилипенко'. Видимо капитан проникся моментом. Сначала у него наверно была мысль, что я шпион, но после такого, думаю, все сомнения пропали.
— Вы когда думаете выезжать?
— Через полчаса. Списки уже согласованы, народ собран.
— Хорошо. Я подожду и провожу вас, у меня время есть.
— А что сказать, от кого документы?
— Скажите лейтенант Зимин, осназ главного управления государственной безопасности, антидиверсионное подразделение 'Вымпел'. — с серьезным видом выдал я.
Глава 4
Вечером 26 июня 1941 года майор госбезопасности Пилипенко засиделся у себя в кабинете. Только что, распустив начальников отделом с очередного совещания, разбирал накопившиеся за день документы, требующие его внимания. Большой странный конверт сразу привлек его внимание.
Вскрыв конверт, он вытащил оттуда еще один плотный конверт, на котором был указан адрес, который вызвал у хозяина кабинета оторопь. На конверте значилось: 'Народному Комиссару Внутренних Дел товарищу Берии Л.П.' Вслед за конвертом с таким грозным адресом выпал листок. Адресованный лично ему.
'Майору госбезопастности Пилипенко А.И.
Товарищ майор, в конверте адресованном Народному Комиссару Внутренних Дел товарищу Берии Л.П., содержатся стратегические сведения государственной важности. Ценность информации такова, что они могут коренным образом повлиять на ход войны с фашисткой Германией. Ситуация сложилась таким образом, что из-за боевых действий нет возможности штатно передать данные сведения.
Вам рекомендуется максимально быстро передать данный конверт в Москву, любыми возможными путями и обеспечить его сохранность.
Вы можете взять на себя ответственность и ознакомиться с содержимым пакета, адресованного Народному Комиссару Внутренних Дел, но при этом обязаны, ни при каких обстоятельствах не попасть к противнику живым.'
Письмо было без подписи, отпечатанное типографским способом на белой, качественной бумаге. Конверт, адресованный товарищу Берии, жег руки. Что-то нужно было предпринять. Закурив новую папиросу, Александр Иванович Пилипенко задумался. Что бы потом в далеком будущем не говорили про работников НКВД, но дураки, алкоголики и психопаты там встречались очень редко. Специфика спецслужб такова, что жестокий отбор быстро отсеивает таких. Либо уходят сами, либо попадают под 'случайную' машину, тонут в ванной, выкидываются из окна. Для него организация представлялась как клинок острый и весьма опасный, а они, сотрудники — лезвие этого клинка. Его задача карать, находить и карать. А еще защищать Родину. Сейчас, когда идет война, он должен быть втройне, нет в десять раз бдительнее и беспощаднее.
Александр Иванович дослужился до майора, начальника областного управления. Чин не малый и за годы службы у него уже выработалось звериное чутье, которое не раз помогало ему. И сейчас это чутье просто кричало, что тут не все так просто. Но при этом, он видел в этом деле какой-то шанс проявить себя, продвинуться. Как умудренный жизненным опытом человек, он считал карьеризм нормальным явлением, если он был в разумных рамках и не толкал к необдуманным поступкам, авантюрам и хуже — к предательству.
Подняв трубку внутреннего телефона, он вызвал дежурного.
— Дежурный.
— Дежурный, мне пришел пакет, откуда он и кто его доставил?
— Час назад приезжал капитан Звонарев с горвоенкомата, сказал, что конверт передал лейтенант главного управления госбезопасности Зимин в селе Вильницы. История вообще странная.
— Вызови ко мне капитана Чистякова. Направь сержанта Демина, пусть привезет мне этого капитана из военкомата.
Через полчаса в кабинете стояли клубы дыма и два сотрудника НКВД слушали рассказ капитана Звонарева.
-.. вот так вот он и сказал, чтоб рядом с конвертом была канистра с бензином, и он никаким образом не попал в руки к противнику.
— Что вы еще заметили?
— Взгляд. Это был взгляд спокойного, усталого человека, но при этом взгляд волка, и когда он сказал что из осназа, я сразу поверил. Что-то в нем было такое безжалостное. Еще очень интересно, что он очень бледный, как будто на солнце не выходит. Когда он сидел в сторонке ждал нашего отъезда, я увидел, как этот человек сидит и просто наслаждается солнцем. Вот что меня поразило.
— Вы не подумали, что это может быть немецкий диверсант?
— Была такая мысль, но когда он выдал пакет и сказал кому, и долго говорил о мерах предосторожности, я решил, что он наш.
— Хорошо, товарищ капитан, вы свободны. Спасибо и запомните — об этом случае ни слова никому.
— Да понятно. Не дурак, сразу было ясно, что тут не все так просто.
Когда капитан вышел, Свиридов обратился к своему заму:
— Ну что, Коля, думаешь по этому поводу?
— Темная история. Скорее всего, что кто-то из разведки потерял штатные средства передачи информации и ищет резервный выход на Москву и информация действительно может быть важной. Саша, ты напиши рапорт о событиях, свои мысли о том, чтоб конверт проверили на предмет ядов, чтоб нас потом крайними не сделали и отправь этот конверт в Москву, от греха подальше, а я завтра возьму пару человек и сгоняю в это село, покручусь на местности, может, что новое и узнаю. Не зря ж этот человек там объявился. Если это действительно так, как мы думаем, это шанс. Тем более в том районе недавно пролетал неопознанный самолет, и выходила на связь радиостанция.
Тем же вечером конверт с описанием спецсвязью был срочно отправлен в Москву. Извещенные шифрограммой сотрудники Главного Управления Государственной Безопасности НКВД СССР с нетерпением ждали этот груз. После второй шифрограммы полученной через сутки, составленной на основании расследования капитана Чистякова в селе Вильницы, груз в сопровождении офицера Смоленского НКВД был отправлен военным самолетом.
Отправке второй шифрограммы предшествовали интересные события. К вечеру 27 июля 1941 в кабинете начальника управления Могилевского НКВД проходило совещание по результатам расследования в с. Вильницы. Докладывал капитан Чистяков.
— Информация, переданная капитаном Звонаревым, полностью подтвердилась. Почти такое же описание сотрудника НКВД дал председатель сельсовета и несколько свидетелей. Предположив, что неизвестный вышел из леса, обследовали близлежащий лес. На расстоянии ста метров от крайних домов, в кустах, на краю леса обнаружено место, с которого проводилось наблюдение за селом. Предположительно два человека. Там же обнаружена кровь. На расстоянии пяти метров обнаружены четыре гильзы предположительно от пистолета Парабеллум или Вальтер. По расположению гильз и крови можно предположить, что два наблюдателя были застрелены сзади в голову, с расстояния 4-5 метров. Исследуя отпечатки обуви, выявили, что наблюдатели были одеты в командирские сапоги. Стрелок же был обут в нестандартную тяжелую обувь на рифленой подошве. Также были обнаружены еще два пятна крови, но они находятся несколько левее места наблюдения, что говорит об уничтожении не менее четырех человек. Учитывая количество и расположение гильз, и количество возможных уничтоженных противников, можно сделать вывод о высоком профессионализме стрелка.
— Безжалостный волк -процитировал Звонарева начальник управления. — Что еще?
— Явственно были видны следы волочения тел. Проследив эти следы, нашли место, где один из них допрашивался. Там натекло крови и след крови на дереве. Видимо один был ранен, допрошен и потом застрелен. Пулю с фрагментами мозговой ткани в дереве нашел наш эксперт. Проследив, куда все трупы были утащены в ста метрах в небольшой балке, нашли захоронение. Шесть трупов. Три полностью раздеты, с характерными ранениями в голову. Двое в затылок один в лоб. Один был связан по рукам и ногам странными белыми ремешками, с защелкой. Эксперт говорит, что это какой-то странный материал. Человек был ранен в руку, а потом застрелен в голову, видимо его как раз и допрашивали. При этом он был одет в маскхалат, используемый немецкой армией, а под маскхалатом была одета форма старшего лейтенанта НКВД, со всеми знаками различия.
— Раздеты. Хм. А не в этой ли форме этот лейтенант Зимин был? Может, поэтому и стрелял в голову, что ему нужна была форма. Что еще? — напомнил Пилипенко, пока Чистяков переводил дух.
— Еще было два трупа также в маскхалатах и под ними форма НКВД. Один застрелен в спину и грудь. Другой имел свежий перелом ноги, и был застрелен в голову двумя выстрелами. Видимо это произошло там же в балке, судя по следам крови на земле. Удалось найти гильзы от оружия и вот это как раз поразительно. Гильза стальная, покрытая лаком. И главное — калибр около пяти с половиной миллиметров. Потом оказалось, что два последних были застрелены именно такими пулями. — Чистяков поставил на стол перед начальником две такие гильзы, от самого обычного автомата АК-74. И тут же положил маленькую пулю. Таких патронов я никогда не видел, и если посмотрите, то на донышке гильзы есть звездочка. Такая маркировка ставится только на наших заводах.
— Какая-то она маленькая, несерьезная.
— Но при этом раны у трупа смертельные.
— Что еще?
— Мы проследили, откуда пришли эти шестеро и стрелок. Шестеро пришли со стороны Днепра, на поляне нашли парашюты, семь штук: шесть в обычном исполнении, седьмой транспортный.
— Диверсанты?
— Да. Точно подтверждено. И наш стрелок их всех уничтожил, при этом одного допросил.
— А стрелок, откуда пришел?
— С восточного направления, потом его следы теряются.
— Может, их там несколько было, все-таки один шестерых подготовленных диверсантов.
— Нет, мы все там облазили и нашли только его следы, уж слишком они необычные. И вот что еще интересно, столько выстрелов, а в деревне никто ничего не слышал. Значит, пользовался бесшумным оружием.
— И что ты думаешь?
— Может действительно осназ, какое-нибудь особое подразделение, бесшумное и необычное оружие, в одиночку уничтожает отряд и вспомни, как он Звонареву представился? Специальное антидиверсионное подразделение. Может оно так и есть? По-моему, это все нужно изложить в докладе и отправить в Москву. Пусть они там разбираются. У нас тут фронт подходит.
— Хорошо. Так и сделаем.
На этом совещание закончилось.
Глава 5
А вот в Москве только начиналось. Естественно, странный пакет сразу не попал на стол к Берии. Его со всей тщательностью сначала проверяли и перепроверяли на наличие ядов и опасных болезней. Но так, как их там не было, то эксперты ознакомились с содержимым и, мягко сказать, были удивлены. Сначала было письмо, адресованное лично Лаврентию Павловичу Берии, так же напечатанное странным типографским способом. Затем была стопка технической документации и описаний, которые сразу заинтересовали экспертов. Но сначала со всем этим решил лично ознакомиться грозный нарком НКВД, после прочтения второй шифрограммы, в которой рассказывалось, как лихо и при каких обстоятельствах была уничтожена немецкая диверсионная группа.
В первую очередь его заинтересовало сопроводительное письмо, адресованное лично ему:
'Уважаемый товарищ народный комиссар внутренних дел.
Ситуация сложилась так, что мы имеем доступ к информации имеющей стратегическое значение для Советского Союза. Нас ужаснули планы Ваших противников, направленные не просто на уничтожение Советского Союза как государственного формирования, а на геноцид Советского народа. И это не просто слова. Есть уже распоряжения рейхсфюрера СС Генриха Гимлера про создание огромных фабрик смерти — концлагерей, где уничтожение людей самых разных национальностей будет поставлено на поток с немецкой педантичностью. В Германии идет постоянное создание новых видов вооружения, которые со временем могут привести к огромным потерям РККА и мирного населения.
Мы не имеем отношения к разведывательным и контрразведывательным структурам ни Ваших противников, ни Ваших теперешних союзников.
Воспринимайте это обращение как инициативу третьих лиц, обеспокоенных угрозой уничтожения России вне зависимости от вида государственного строя в ней.
В качестве жеста доброй воли предоставляем Вам материалы директивы ?21, известной как план 'Барбаросса' — войны против Советского Союза.
Любую полученную информацию вы можете проверять любыми путями, чтобы убедиться, что это не дезинформация.
В качестве подтверждения, что письмо дошло до Вас, и Вы готовы сотрудничать, прошу в вечерней сводке Совинформбюро указать что: 'За героизм и отвагу капитан Пронин награжден орденом Красной Звезды'. На следующий день, тем же каналом, через Могилевское управление НКВД, будет передан следующий пакет с информацией. В приложении к этим документам будут кодовая таблица, списки частот и порядок работы, согласно которым возможен обмен информацией с использованием радиостанций в случае невозможности передачи информации другим путем.
Попытка физического захвата курьера, будет расцениваться как разрыв отношений и потери для Вас важного источника информации, в ценности которого вы скоро убедитесь.
С уважением Странник.'
В дополнении к письму, было несколько страниц, отпечатанных на привычном для человека двадцать первого века лазерном принтере, на которых были размещены фотокопии того самого плана 'Барбаросса', схемы, карты, таблицы с описанием количественного и качественного состава Вермахта, задействованного на Восточном фронте.
Еще в одном приложении было изложено устройство глубинных магнитных мин, которыми была закрыта Севастопольская бухта и способы их поиска и разминирования.
Информация была сверхважная. Если до этого советское руководство могло только догадываться об основных направлениях ударов и целях наступательных операций Германии, то теперь картина, в общем, была ясна, и опасность положения Красной Армии стала намного явственней и пугающей.
Как любой государственный деятель, Лаврентий Павлович обладал определенной долей скептицизма и недоверия, и занимаемый пост к этому просто обязывал, но полнота информации, качество изложения, говорили сами за себя. И еще раз, сравнив схемы указанные в донесении с текущим положением на фронте, он убедился, что надо с полной серьезностью отнестись к этой информации и, соответственно, к источнику.
Чтобы окончательно убедиться в ценности источника, он решил посоветоваться с кем-то из военных. Подняв трубку внутреннего телефона, вызвал своего адъютанта.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
