Жизнь вампирши(общий файл)

— Нам пора. — Тихо сказал он поднимаясь с кресла и ставя меня напал.

Взяв меня за руку, быстро пошел к выходу. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним. У самой двери нас ждал довольный Питер, на лице которого играла улыбка чиширского кота объевшегося сметаны, и мне совсем не в шутку хотелось подправить.

В состоянии небольшого шока я брела по лесу в сопровождении двух телохранителей. Вскоре на одной из развилок мы остановились, парни были немного напряжены чего-то ожидая. Мое чутье мне подсказало о ИХ приближении.

Их было семеро. Довольно молодые, из них один альфа, удивительно что он так молод, лет десять превращений, а уже альфа стаи. Силен и почему-то мне очень смутно знаком. Потом два волка сорока лет перехода. Еще двое максимум тридцати лет, хотя и двое оставшихся приблизительно то же. Мы ждали их появления.

А вот и они. Семеро высоких и сильных парней. Впереди шел их вожак. С проблесками узнавания я вглядывалась в него, пока он смотрел на Питера и Седрика, стеной вставших между нами.

Глазами прошлась по лицам оборотней и вновь вернулась к заинтересовавшему меня объекту. Что-то смутно до жути знакомое и в тоже время неуловимое было в этом парне. И тут как гром среди ясного неба, хорошо рассмотрев его, я с ужасом осознала всю сложность ситуации.

Воистину пути Господни неисповедимы. Передо мной во всей красе стоял не кто иной, как мой старый знакомый Аларик. Аларик — единственный оборотень, которого я знала. А теперь он не просто оборотень, он АЛЬФА стаи.

'Что будет, когда он узнает МЕНЯ?'

Ноги становятся ватными от нахлынувшего страха, но я мужественно вступила с ним в борьбу.

'Что будет, когда он рассмотрит меня? Вспомнит. Захочет ли тогда заключать договор? А может все обойдется? Ну не может же он из-за небольшой потери памяти нежных чувств к вампирши, теперь так ВСЕХ нас наказывать?! Правда?'

Вокруг было тихо, ни малейшего звука, как будто сама природа замерла, ожидая финала этой истории. Обе стороны изучали друг друга, и только я билась в молчаливой истерики.

— Кхм...— от этого звука я вся задрожала, а один из оборотней виновато смотрел на вожака.

Я перевела дух, но как оказалось было еще рано расслабляться все самое интересное ждала меня впереди. Взгляд Аларика медленно прошелся по лицам моих телохранителей-парламентеров, как тут его взгляд упал именно на меня. На миг в его взгляде отразилось то же смутное непонимание-узнавание, а затем его взгляд похолодел, так что им можно было заморозить насмерть в одну секунду полмира, на смену арктическому холоду пришла ЯРОСТЬ.

'Все же будет. А Надежда скопытилась'.

Я неуверенно ухмыльнулась, неосознанно прячась за спину и ища защиты у сильнейшего, в моем случаи это, как вы уже догадались, Седрика. Он удивился, но не возражал против подобного маневра. Уже из-за столь надежного укрытия я пискнула:

— Приветик, Аларик. Как паживаешь? Давно навиделись. Надеюсь, что ты хоть немного рад меня видеть, потому что я тебе очень рада.

После моей столь вдохновлённой тирады все застыли изваяниями самих себя, только глаза жили своей жизнью, непонимающе переглядываясь.

— Кетли! Эни!— Зашипел Аларик. Даааа, когда он был простым смертным, этот красавчик так не злился, у бедняги чуть ли не пар из ушей шел мощным потоком, или это просто мне раньше везло наблюдать его в благодушном состоянии, впрочем, в данную минуту это совсем не важно. Б-р-р-р. Да уж теплая встреча двух старых друзей, ничего не скажешь.

Аларик сделал размашистый шаг нам на встречу, Седрик среагировал аналогично, то есть тоже шагнул вперед. Зато я, стыдно признаться смалодушничала и отступила на шаг. Знаю, я знаю, что от собак, таби ш волков не убегают, что это их только заводит, но вы бы меня поняли, заглянув ему в глаза. Поступок Седрика, чего зря таить, стоит признаться себе в этом, поразил меня. Впервые за многие МНОГИЕ годы кто-то защищает меня. Сколько я себя помню, я всегда сама отвечала за себя. Даже в детстве, когда я была маленькой, я вполне могла сама постоять за себя, да и любого другого, в том числе и мальчишки. Любой мальчишка, смевший меня обидеть, получал от меня несколько хороших тумаков. А сейчас на мою защиту встал Седрик, он был решителен и непреклонен. Питер только хмыкнул, увидев все это на лице друга.

— Отдайте Эни-р-р-ель и мы ВАС не тронем, конечно после того как вы все расскажите о том что узнали о нужном нам вопросе мы ВАС отпустим.

Я поморщилась, сколько пафоса, аж тошнит. Однако уже просыпается ЛЮБОПЫТСТВО!

— А если не отдадим? — это Седрик.

Ал только ухмыльнулся и этот, даже нет слов кто, предварительно дав знак своим не вмешиваться, вышел вперед.

Глава 5

О камни разбился

Крылья сломал

Перья теперь

Кровавый твой храм.

Другие не видят

'Друзья' все пропали

И ты не надейся

Руки не подали б.

Тут каждый посвоему

Взлетал и садился,

Разбитыми крыльями

Пытался взмахнуть.

Но каждый потом сюда возвратился

Что бы на небо отсюда взлететь.

Но ты не такой ...

Ты вовсе не грешен

И крылья твои не темны

Ты веришь

И вскоре надежды

Тебе воздадутся

На небо тебя возвратив.

И так, изредка бьющееся сердце, замерло. Два противника сошлись на поле боя. 'Нужно заметить, что они оба первоклассные бойцы'. Великолепный серебристый волк и не менее впечатляющий вампир кружили в своем смертельном танце, каждый из них наносил четкие размеренные удары, проверяя противника, но, не показывая полной силы. Я заворожённо смотрела на этот поединок, в какой-то момент зацепила взгляд Аларика, в них плескалось море силы. Его глаза желтые, хотя это не обязательный критерий. Цвет глаз меняется сразу после первого перевоплощения и может стать голубовато-серым, желтым, золотым, болотным или берёзовым. Он сражался как настоящий лев, столь же бесстрашно.

Но, не смотря ни на что Седрик ему не уступал. Его темные волосы вновь расплелись и теперь метались из стороны в сторону при любом его движении. Темная бездна его глаз неотрывно следила за противником. Рубашка была порвана на груди острыми когтями, однако он оставался, собран и невозмутимо спокоен.

Противники кружили, пытаясь нанести друг другу значительные удары. Не знаю, сколько бы это продолжалось, но тут удача улыбнулось одному из них. Седрик чуть ускорился и поймал в захват переднюю лапу волка. Послышался хруст сломанной кости и оглушающий вой Аларика. Еще один хруст и уже несколько ребер громадного волка сломано. А над ним разносился рык его противника.

Ал повернул голову, пытаясь укусить Седрика, но тот, предчувствовав это отшвырнул его от себя. Волк вновь протяжно заскулил, превращаясь вновь в человека. Сломанные кости начали незамедлительно срастаться. На нем виднелись следы крови.

Ну а дальше, сплошное разочарование! Как только кости Аларика срослись, он тут же бросился в бой, но уже не спешил перевоплощаться. Поэтому парни катались по грязной и сырой земле и больно били друг другу мордочки. Минут через пять наблюдения этой картины нам (всем: и с одной и со второй стороны) надоело и мы поспешили разнять драчунов.

— И как тебе не стыдно! Вроде бы большой мальчик, а ДЕРЕШСЯ из-за девчонки, а дипломатия на что?! — Ворчал Питер, оттаскивая Седрика на приличное расстояние от Ала.

От этих слов пыл обоих драчунов поутих, мне даже показалось, нет, точно показалось, что Седрик смутился. Вместе с этом пришло горькое понимание, что я не так уж хорошо знаю клыкастиков, в том числе и Седрика.

Листва на деревьях тихо шелестела и, пока, никто не осмеливался нарушить этот покой.

Аларик еще раз окинул меня тяжелым взглядам.

— Ладно. Я уже все понял, — еще один взгляд и усмешка.

— Никогда не думал, что однажды увижу тебя такой, но об этом позже. Что ВЫ знаете? Да, чуть не забыл, можете считать, что мы заключили временное перемирие.

Пришлось рассказывать мне. Почему? Да просто Питер был занят тем, что успокаивал Седрика, который рвался вновь побить Ала, за то, что он 'собака-переросток так высокомерен'. Поэтому как ведёте тоже был не в состоянии провести конструктивный диалог. Рассказ получился не очень длинным. По окончанию моего повествования послышались высокомерные хмыки, которые сами по себе говорили о многом.

— Подумаешь. Мы с любым справимся.— Заверил меня кто-то.

Седрик изогнул свою тонкую и изящную бровь, всем видом говоря о своем отношении к данному заявлению. А я думаю, смотря на эту шестерку, почти не сомневаясь, что они себя еще покажут. Чувствую, в этой истории им отведена не последняя роль.

Развернулись и ушли больше не обронив ни слова и ни разу не оглянувшись. Хорошо им. А вот мне, судя по ярко говорящем лицам друзей, предстоит долгий и утомительный разговор — рассказ со всеми мельчайшими подробностями. Ох и попала же я.

Как только мы вошли в дом меня тут же усадили за широкий дубовый стол, Питер и Седрик сели напротив. Комнату заливал солнечный свет, но лица моих друзей были как никогда хмуры.

— И так, ВЫ знакомы! А я,то думал у нас нет друг от друга тайн.

Мы, я и Питер, многозначительно переглянулись и в упор уставились на него. Седрик понял, что ляпнул что-то не то и опустил свой наполненный праведным гневом взгляд. Тяжело вздохнул и продолжил:

— Ладно. Скажу по другому. Мне казалось что после того как ты пыталась завоевать наше доверие, — я хмыкнула, — и рассказала о там что ты вампир и о том что ты прекрасно нас чувствуешь у тебя не осталось тайн, но я ошибался. И сейчас я прошу тебя рассказать мне, откуда ты знакома с оборотнем.

Под конец его речи голос его стал леденящим. Я не осмелилась проигнорировать его просьбу-приказ. Но перед тем как я начала свой рассказ в моей памяти снова всплыл обрывок воспоминания:

'Детский плачь — мой, догадалась я. И тихий успокаивающий голос, обладатель которого и испугал меня.

— Тише, тише. Я больше так не буду. Я напугал тебя, прости. Тише, тине...'

Этот голос был мне так близок и знаком. Чем дольше я пытаюсь уловить связь с настоящим, тем увереннее я становлюсь. Скоро я найду ответ на свой вопрос: Кого же я вспоминаю и никак не могу узнать?

Отбросив все посторонии мысли я потихонечку начала свой рассказ.

— Однажды, а точнее 13 лет назад, я переехала в какой-то очередной маленький городишка. Сейчас, если честно, я ни помню даже его названия. Так вот. Пошла в новую школу. В городе, как я выяснила, из вампиров или оборотней никого не было. Поэтому я там и остановилась. Я почти никем не общалась в первое время, а потом ...потом. Однажды на урок ко мне подсел симпатичный молодой человек. Со временем я узнала его. Он был добр, умен и как потом оказалось единственный его недостаток был в том, что он был чересчур любопытен по природе. Но тогда я этого не знала. Мы весело общались, он втянул меня в компанию его друзей. Несколько лет ничего не происходило, все было хорошо, но потом, как всегда это бывает, я случайно ошиблась в своих действиях. А Ал в силу того что, как я узнала потом, он был в меня влюблен и находился всегда рядом, заметил это, гон все замечал. Появились вопросы, и на них с каждым днем все сложнее было отвечать.

-А дальше. В один прекрасный день я не выдержала, как то знаете все навалилась за все эти годы да еще его невинно-влюбленные взгляды преданного щенка, я сорвалась. В тот день я приходила впервые убивать, но не только этого не сделала, но и полностью открылась ему, рассказав ВСЮ свою историю. Когда минутная слабость прошла я стерла его память и тут тои увидела что он будущий оборотень. Затем исчезла, как всегда. Больше я о нем не слышала. И сегодня когда я его увидела, то очень испугалась за нас троих, такое не просто простить. Ну, теперь, я надеюсь, это недоразумение исчерпано и все будет в норме. Надеюсь.... И если в нем осталось хоть чуть-чуть от него прежнего он сдержит слово.

— И я на это надеюсь, сестренка! — Заявил Питер. — Но у меня все равно остался один вопрос. Как 'цензура' же все 'цензура' так могло 'цензура' случиться?

— Ты про то, что в меня оборотень влюбился? Или про то, что в одном месте собралось столько моих 'старых' знакомых?

— Скорее второе.— Тихо проговорил он и пошел к дверям ведущим в одну из многочисленных комнат (кажется за ней комната в подвал). Он открыл и захлопнул ее за собой, тяжелую тёмно-синею дверь.

За ней раздались легкие шаги и когда они почти стихли со мной заговорил Седрик, который молчал все это время.

Свет падал на его глаза, их омут затягивал меня, стоило лишь заглянуть в них.

— Значит, в твоей биографии был и такой момент, когда ты подпускала кого-то слишком близко.

От этих слов немного смутилась и ничего не ответила. Вдруг его насмешливый голос резко стал серьезным.

— До того как ты узнала кто он ты что-нибудь...

Не стоило продолжать вопрос, что бы понять, о чем он. На щеках появилось еще больше румянца. И почему я на него так реагирую, словно малолетка какая-то увидевшая впервые симпатичного парня.

— Нет, я в него не была влюблена. И не чувствовала рядом с ним себя так ... защищенно.

Наши взгляды вновь встретились и он открыто и широко улыбнулся.

— Это хорошо. — Ели слышно прошептал он, поднимаясь со своего места и уходя.

После его ухода я еще очень долго сидела, пытаясь разобраться в себе. Вспоминала, что чувствовала тогда и сейчас. Пыталась понять, когда все же так изменилось, когда же он перестал быть одним из многих, когда он стал особенным.

"Боже. Кажется, я люблю его. И это так странно..."

Седрик