— Я хочу выжить.
— Ты и так выжила бы, с твоими способностями, только вряд ли такая жизнь тебя устроила бы, — Кайт хмыкнул и продолжал ждать.
— Я хочу научиться управлять своими силами, занять свое место в мире вампиров.
Наставник закатил глаза и, закончив последние манипуляции над раной, стал передо мной, глядя в глаза.
— Прошло полгода, пока я давал тебе общие знания и развивал основные навыки. Втечение следующей недели ты обдумаешь все и предоставишь мне настоящую причину твоего пребывания здесь, поскольку дальше начинается твоя специализация. Ты можешь пробыть у меня год, стать обычным представителем нашего народа и идти жить дальше, как и планировала. Либо, если такой вариант тебе подойдет, я сделаю из тебя настоящего мастера, но мне нужно знать, на что ты будешь использовать те знания, которые я готов дать. У тебя есть неделя.
Время относительно. Первая неделя моей новой жизни, пока я не попалась в руки того маньяка, казалась мне вечностью, наполненной жаждой, безумием и страхом, когда я не могла заставить себя попробовать человеческую кровь. Это длилось века, не желая заканчиваться, причиняя страшную боль. Та неделя, которую милостиво подарил мне Наставник, закончилась, как сон, легко и мгновенно. И неожиданно.
Кайт упоминал когда-то, что ему смертельно скучно, именно поэтому я привлекла его внимание, именно поэтому он тратил столько усилий и времени для моего обучения. Но я не могла не понимать, что столь древний вампир, которому было много за тысячу лет, просто не станет в своих поступках руководствоваться только одной причиной. Мы ба использовали друг друга в своих целях, а после того, как поступил со мной Линнер, как я могла думать о том, чтобы доверять другому разумному существу? Но если я хотела добиться своей цели, нужно было выбирать.
— Я хочу уничтожить того, кто обратил меня, — по истечении недели я стояла перед наставником, глядя ему в глаза. — Я должна отомстить тому, кто уничтожил меня.
Кайт долго рассматривал меня, как нечто загадочное, науке доселе неизвестное. Молчание.
— Ты уверена, что стоит делать месть целью своего существования? Уверена, что оно того стоит?
— Вы себе даже представить не можете, Наставник, через что мне пришлось пройти, когда шел процесс превращения меня в вампира. Я не хотела такой жизни, и тот, кто это сотворил со мной, должен ответить! Если уж ваши стражи проморгали сумасшедшего ублюдка, который по ночам разрывает на части беззащитных девчонок, как я могу оставить его безнаказанным? — мой голос дрожал от гнева, впервые за долгое время сдерживаемая мной ярость вырвалась наружу. — Я не могу жить, зная, что этот Зверь жив. Вы обязаны помочь!
И я рассказала Кайту о своей человеческой жизни, о том, что я помнила, о планах на будущее, любви и учебе, поведала о тех туманных отрывках, сохранившихся в памяти, о страшной ночи, когда умерла. И о боли, в которой погибла и возродилась.
Старый вампир снова наградил меня одним из своих странных изучающих взглядов.
— Я буду учить тебя, девочка. Но прошу хорошенько задуматься над тем, что будет с тобой после того, как ты отомстишь. Не делай месть самоцелью, это лишит твою дальнейшую жизнь смысла.
— Я подумаю, — пришлось сделать вид, что рассматриваю свет двойных лун в открытом окне, чтобы Наставник не увидел упрямого блеска в глазах.
Впрочем, он и так догадался.
— Упрямая девчонка!
Я усмехнулась, после чего Наставник узнал о том, что его ученица обладает даром эмпатии: я показала ему часть той боли, которая предшествовала моему пробуждению в новой жизни. Кайт отшатнулся, спешно укрепляя ментальные щиты.
— Видите, почему я так хочу этого?
— Упрямая девчонка! — повторил он. — Придется добавить в твое расписание еще и управление эмоциями.
Итак, я осталась, а мое обучение стало по-настоящему тяжелым и в сто раз более интересным.
Мы жили в крошечном уединенном горном замке практически вдвоем, не считая глухонемую кухарку-вампиршу, которая иногда казалась мне еще древнее, чем Наставник, да нескольких слуг, живших с Кайтом с незапамятных времен. Втечение первого года обучения я ни разу не покидала территорию замка, и единственное, что было позволено, кроме бесконечных занятий и тренировок, это походы раз в неделю через бескрайний лес к нескольким крошечным деревушкам, лепившимся к подножию горы, чтобы получить необходимую в нашем рационе кровь. В этих полудиких поселениях моего Наставника боготворили, считая чуть ли не богом, и отдавать ему и его слугам драгоценную жизненную влагу было большой честью.
— Почему? — я недоумевала, ведь во всем мире вампиров боялись и не любили, что еще довольно мягко сказано.
— Рэй, для них я и есть божество, бессмертное и могучее. Пару тысяч лет назад, когда я только собрался жить в этом месте отдельно от своего народа, пришлось позаботиться о пропитании, так что я нашел далеко на западе вымирающее племя, которое от постоянных войн с соседями должно было исчезнуть через пару поколений, перенес их сюда, дал кое-какие элементарные знания и дома. Так что существуют они благодаря мне, и совершенно справедливо благодарят меня тем, что я могу в любое удобное время брать их кровь.
— Как своя личная ферма, — я усмехнулась.
— Никогда, ни при каких обстоятельствах не думай о людях как о скоте! Вбей это себе в голову как непреложный закон, или ты не сможешь выжить за стенами замка, как и многие такие же самоуверенные глупцы как ты.
Я была поражена неожиданной гневной отповедью.
— Я вас не понимаю! Ведь вампиры пьют людей! Для них это всего лишь пища, разве нет?
— Ты не совсем права, — голос наставника чуть смягчился, услышав обиду в моем вопросе. — Ты еще слишком молода и еще очень свежи воспоминания о собственном обращении, так что твое заблуждение простительно. Есть вампиры, которые убивают людей, пьют их до дна и не считаются с тем, что они, как и мы, являются разумной расой наравне со всеми. Таких меньшинство, уверяю тебя. Давным-давно правящие князья приняли решение о том, что мы не убиваем больше людей, кроме как в случае самообороны. Это ведет к вырождению и войнам с людьми, а нас слишком мало, чтобы мы могли позволить себе такое поведение. Проще купить себе очередную порцию крови, чем незаконно охотиться на людей, подвергая опасности весь народ.
— Но...— я никак не могла понять, ведь все, что мне было известно о вампирах из человеческого курса о других расах, немного не вписывалось в картину, нарисованную Кайтом.
— Есть и досадные исключения. У вампиров сейчас насчитывается одиннадцать кланов, каждый из которых подчиняется своему князю, а те, в свою очередь, Старшему Князю, главе нашего народа. Но есть и такие, кто не согласен с политикой Старшего насчет людей, тогда они покидают наши территории и живут отдельно, становясь бескланниками. Они-то и уподобляются древним предкам, охотясь на людей, как на животных, ставя под угрозу наше существование. О них известно человеческому правительству, так что ведется целенаправленная охота. Кстати, законопослушные вампиры, которые постоянно проживают в том или ином человеческом городе, обязательно регистрируются в отделениях магического патруля, так что с ними не возникает проблем.
— А как же то, что я слышала об 'усыплении вампиром'? Это для кого придумано, если мы не убиваем людей?
— Для тех, кто не считает необходимым соблюдать установленные правила, но и не хочет попасть на человеческий костер. Для наркоманов и слабаков, не способных контролировать себя и вовремя остановиться. Кстати, учитывая твое необычное происхождение, должен спросить, скольких людей ты убила, пока не научилась справляться? Ведь не было никого, кто мог бы рассказать тебе о народе и наших правилах. Удивительно, между прочим, что тебя не поймали в первые же несколько недель, ведь молодой вампир да еще и без опытного сопровождающего гораздо более уязвим, чем все думают.
— Я никого не убивала! — меня слегка оскорбил последний вопрос наставника. — Неужели я похожа на чокнутую безумную психопатку?
— Рэй, дело не в твоем умственном развитии или состоянии, а в физиологии. Таковы все вампиры, да и обращенный насильно сходит с ума в первую же неделю без поддержки, от жажды и боли перехода.
— Я не убивала! Безумие было, но...не знаю, чувство мести, за которое вы так меня осуждаете, пересилило все, даже жажду. Хотя, первая неделя действительно была самой трудной.
— Но как же ты жила с этим?
— Я и сама не знаю. Просто...я была слишком поглощена болью и местью, слишком хорошо помнила ужас и отвращение, когда тот сумасшедший вампир рвал меня на площади, что не могла и помыслить о том, чтобы самой укусить кого-то, а о существовании заведений, где за пригоршню золота меня с радостью бы накормили, не знала. В конце первой недели, когда совсем ослабла, на меня напал какой-то маньяк и тут-то это случилось. Первое причастие, так сказать, — я криво усмехнулась. — И все равно на краю сознания билась мысль, что так нельзя, так что даже этого самого первого моего маньяка я не допила до конца, не использовала яд. После чего в голову пришла замечательная мысль, что так можно выходить из положения: и людям не вредить, и себя не забывать. Так и начала выслеживать всех тех уродов, которые промышляли охотой на девчонок. Я ни одного из них не убила, честно!
Лицо Кайта оставалось неподвижным, но я понимала, как он потрясен, изумление пробивалось сквозь щиты, а я в последнее время очень продвинулась в изучении своего эмпатического дара.
— Я тебе верю. И, знаешь, в очередной раз ты удивляешь меня, заставляя радоваться тому, что наши пути пересеклись, — я покраснела: крайне редко Кайт хвалил меня. — Проведя столько времени в исследованиях, я сделал вывод, что убийство людей при кормлении, лишает нас небольшой части силы и еще чего-то неуловимого, благодаря чему мы способны испытывать нормальные чувства, как и все живые существа. Вампиры, которые не могут оставить так называемого 'донора' вживых, спустя некоторое время уже не способны воспринимать мир нормально, радоваться, любить, наслаждаться жизнью. Остается жажда, злоба, желание причинить боль, ненависть, враждебность, в общем, только темная сторона личности. Остальное отмирает за ненадобностью под действием чужих смертей.
— Но...наставник, разве и мы не мертвы? — признаюсь, меня до сих пор преследовало в кошмарах мое пробуждение в гробу, бррр!
— Нет. Прислушайся к себе, ведь твое сердце бьется.
— Ну и что! Ведь я умерла, и меня даже похоронили в уютной могилке на красивом кладбище, — в голосе прорезались чуть истеричные нотки.
Итак, кроме магии, истории, боевых искусств и прочих полезных занятий добавился еще один предмет: анатомия и физиология вампиров.
— Основой существования вампиров является магия смерти, — наставник неторопливо мерил шагами класс, пока я торопливо конспектировала лекции. — как ты, наверное, уже знаешь, в нашем мире существует два вида вампиров, истинные и обращенные.
— В нашем? Значит, вампиры есть и в других мирах?
— В Паутине миров обитает великое множество вампиров, даже таких, кто может находиться на солнце круглые сутки или обладать способностями, которых нет у нас. Но во всех есть одна черта: ни один вампир не может обойтись без крови. Кого-то устраивает охота на животных, кто-то охотится за людьми или представителями других рас, есть затейники, которые разработали искусственный заменитель. Но, в общем, смысл всегда один. Не перебивай. Истинные вампиры — раса с особенными способностями, сотворенная некогда нашими создателями драконами. У нас так же истинными называют тех, кто родился от браков людей и вампиров, но это не совсем верно, хоть и близко к истине. Всем вампирам нужна кровь, как одна из неизменных составляющих рациона, а такие полулюди-полувампиры в этой добавке уже не нуждаются, наследуя многое от обеих рас, но и теряя кое-что, лишенные крыльев, как у вампиров, неспособные выходить на солнце, как люди. У вампиров детей быть не может, поэтому существует процедура усыновления, когда пара берет из человеческого приюта ребенка и обращает его. Мы берем только безнадежно больных детей, которым суждено жить не дольше нескольких лет, воспитываем их, а когда приходит время, обращаем, после чего ребенок продолжает расти, формироваться умственно и физически, становясь полноценным членом семьи. По нашим законам семья не имеет права иметь более двух детей, кроме того, обращение дозволено проводить только тем, кому исполнилось более двухсот лет, таким образом численность вампиров остается достаточно небольшой. За нарушение правил преступники караются смертью, причем казнят не только их, но и обращенного. Жестокое правило, но необходимое.
Я записывала, поражаясь количеству ограничений в вампирьем обществе, множеству условностей, которые помогали малочисленному народу выживать в соседстве с другими сильными расами.
— За насильное обращение тоже полагается смертная казнь, но, поскольку такое способен совершить только безумец, да и после подобного превращения новорожденный вампир сходит с ума, уже давно не было подобных случаев.
— Что ж, значит, мне повезло, — горько прокомментировала я.
— Рэй, преступников отлавливают и карают очень жестко! Наша психика очень сильна и гибка, вампиры практически никогда не теряют рассудка, за исключением новорожденных, такие не живут долго. Даже могу предположить, что твой сир уже давно наказан, — Наставник рассматривал темные облака, затянувшие ночное небо.
— Сир это тот, кто обратил меня?
— Да.
— Надеюсь, что это не так. Что-то мне подсказывает — я права.
— Не что-то, а чутье. Обращенный и обративший связаны, ты права, это означает, что сумасшедший убийца все еще на свободе.
— А подробнее об этой связи?
— Позже. Обращенными вампирами называют тех, кто преобразился под действием магии смерти, заключенной в вампирьем яде. Отравленный и укушенный человек, в котором оставили от нескольких капель до одного литра крови, умирает, от двух до пяти дней считается мертвым, в то же время его тело меняется, появляются новые органы, новые чувства, крылья, внутренняя структура организма становится иной. После того, как метаморфозы завершены, сердце снова начинает биться под воздействием все той же магии, так рождается вампир, сохраняющий личность и воспоминания умершего человека. Но ты не мертва, Рэй, ты просто стала существом другого вида, иной расы. Кстати, сердца у тебя теперь два, если ты до сих пор не заметила. Одно находится посередине груди, защищенное уплотненным щитом из сросшихся костей, второе — чуть ниже и правее, меньшее по размеру, дублирующее функции основного. Там, где было твое сердце раньше, теперь пусто. Большое и малое сердца бьются по очереди, медленнее, чем человеческие, создавая впечатление нормального ровного пульса. Кости становятся на порядок крепче человеческих, улучшается способность к регенерации, уменьшаются легкие, поскольку потребность в воздухе тоже сокращается, температура тела повышается на несколько градусов, но наша кожа обладает повышенной устойчивостью к воздействиям окружающей среды, так что она холоднее на ощупь, чем у людей. Крылья, собственно, представляют собой сгустки энергии и чистой магии, как ты уже поняла, их можно прятать в теле и извлекать по необходимости, в бою они могут стать вполне материальными, доставляя противнику немало хлопот. Эти изменения касаются и мозга, способа мыслить и думать, именно поэтому присутствие сира обязательно при пробуждении. И вот почему новорожденный вампир при отсутствии опытного наставника сходит с ума — старые воспоминания и новое восприятие конфликтуют, выводя из равновесия. Тебя спасло чувство мести, но это единственный случай, который мне известен, а почти две тысячи лет исследований чего-то да стоят.
