Генри, ты - Охотник!

Реджина несколько раз короткую запись.

— В маяке на окраине города живёт Владычица Видений, — прочитала она второй раз вслух. — Потрясающе! — Смотрительница вскочила с места. — Где-то была книга о владыках!

Ламорте вышла из-за стола и оглядела длинную череду полок скрытых стеклянными дверцами с железными решётками между стеклом и полкой. Она не уверенно замерла, оглядываясь, и вспоминая, где видела нужную информацию. Она перебирала мысли и воспоминания в своей голове, как файлы в картотеке.

— Где же ты.... — Ламорте шла вдоль полок, рукой ведя по дереву, собирая на белые перчатки пыль. Она остановилась перед одним из шкафов, осторожно вытащила из мешочка на поясе очередную связку ключей и отпёрла маленький замок на дверцах. Смотрительниц взяла в руки один из толстых фолиантов. Разобрать текст на нём было не реально, но это конечно была энциклопедия. Они есть обо всём на свете и если ты хочешь что-то узнать, то всегда нужно только найти энциклопедию о том, что тебе интересно. Ламорте не отходя т шкафа принялась листать тонкие страницы, — Где же ты, владыка... Вот!

Реджина погрузилась в чтение и три раза перечитала одно из предложений:

"Благодаря силе Владыки — из Убежища выдачи нет". Конечно, всё это просто было чередой случайностей, которые ни от кого не зависели. В Суойя не существует судьбы. Но есть огромная череда случайностей.

Ламорте тряхнула головой и бросилась к дверям. Несмотря на собственную поспешность, она внимательно проверила, что не забыла запереть Третий Сектор. Реджину остановил в дверях вопрос Терезы:

— Куда вы?

В голосе Вольна прорезались нотки лёгкой паники. Она вскочила со своего места и дёрнулась подойти к Смотрительнице. В памяти Терезы Реджина Ламорте никогда никуда не спешила и не торопилась. Было в ней то неспешное благородство, под которым часто подразумевают истинную аристократичность. Была ли в Реджине Ламорте аристократичность не ясно, но неспешность в ней была точно. И вот сейчас она куда-то торопилась. В общем, беспокойство Терезы было понятно.

— Продолжи пересортировку книг в Первой Нижней секции. — Реджина повернулась к Терезе, на ходу запахивая пальто и нащупывая длинными пальцами пуговицы. — Всё будет хорошо, Тереза.

Смотрительница обернулась в дверях библиотеки и ласково улыбнулась девушке. Вольна, распахнув глаза, смотрела, как Реджина выходила, как она закрывала осторожно старую дверь. Слушала, как скрипят тяжёлые замки.

Владыка (Джинн?)

Из всех Этернидеусов Владыки единственные не имеют постоянного названия. Их называли Властителями Пространства, Стражами Вечности, Создателями Миров. Владык повсеместно часто называют Джиннами. Являются ли они одним и тем же не ясно.

Их происхождение всё ещё не известно, хотя многие пытались выяснить и найти, откуда всё же они появились. Всё, что удалось узнать — в какой-то момент в мире вдруг появляется проход в Убежище/Святилище Владыки. Лампу Джинна.

И у Убежища есть Владыка/Джинн. Всегда. Благодаря силе владыки — из Убежище это Безопасность. Кем бы ты ни был — если тебя пустили, то значит — приняли. И не отдадут.

Кем же ещё являются Владыки не известно. Они обладают общим набором характерных черт — невозможность рассмотреть, способность создать или владеть неким пространством(Убежищем/Лампой Джинна). И на этом точная информация заканчивается, и начинаются домыслы.

Владыки возможно, только возможно, являют собой квинтэссенцию некой идеи. Существует так же теория, что Владыки это некоторый аналог Теней. Но Тень — это зеркало реального человека, а Владыка это зеркало некой идеи. Жила идея и была столь прекрасна и огромна, что у неё появился своеобразный элементаль, существование которого нацелено на воплощение или сохранение этой идеи. Впрочем, хотя эта теория красива — она только теория. Ничуть не лучше, чем та, согласно которой Владыкой может стать кто угодно, если у него есть достаточно важная Идея и Цель. Все эти рассуждения ни к чему не ведут.

Куда важнее факты, а они известны, правда, только про Убежища. Это пространство, которое в некотором роде не существует, если вас что-то с ним не связывает. Люди часто даже не способны его найти. Но Убежище это синоним безопасности. В чём бы ни были причины Владык, они всегда находятся в этих фантастичных местах.

Машина Эльзы перед библиотекой смотрелась нелепо. Женщина стояла на крыльце у закрытой двери и смотрела на Площадь Роз. Её пикап очень выбивался из пейзажа. Блестящие поверхности чёрного цвета не смотрелись в антураже старого города и вымощенных крупными камнями улиц. Когда Эльза впервые приехала сюда, то немного переживала, что камень скрошится под весом почти пяти тонн её малышки. Но многовековые камни выдержали. Наверное, потому что город строился с учётом Древних Нелюдей. Иной дракон весит куда больше десятка тонн. Горожане куда чаще перемещались по городу верхом. Это было удобно и позволяло проехать куда быстрей, чем в объезд на автомобиле. Но Бэр не могла себе позволить коня. Ни одно животное, даже являющееся в некотором роде мифическим, не способно удержать её вес. Закон сохранения материи, хотя и искажённо — всё же работал с оборотнями. Оборотни мелких размеров отличались в животном виде крупными размерами, а в гуманоидном представляли собой очень не высоких и тонких людей.

Приехав на площадь и обнаружив, что библиотека закрыта, капитан немного растерялась. Эльза не знала, куда идти, где искать юную девушку, которая работает в библиотеке. У неё было имя, но на деле это ничего не давало. Да, она носила гордое звание капитана полиции, которая на деле состояла из неё и пары жирафов. И, конечно, Лилит, но та пришла из-за формы. В остальном.... Их долг — это быть кем-то вроде туристической справочной. И конечно изображать бурную деятельность во время появления полиции с другой стороны моста. Это не устраивало Эльзу с тех пор, как она переехала в этот город и не устраивает сейчас. Но желание изменить ситуацию было пока ещё абстрактным и не устойчивым. Ей нужна поддержка этого города. Ей нужно их желание что-то поменять и тогда её руки будут развязаны.

Тереза Вольна была мавкой, которая немного подставила их всех. Не в первый раз, но Эльза надеялась, что сможет использовать этот случай. Потому что есть свидетели и этот заинтересованный мальчишка.

Бэр заметила, как на другой стороне площади из "Лунной сонаты" вышла тонкая девушка с длинными черными косами, и побежала ей навстречу. Услышав стук толстой подошвы по камням, девушка подняла глаза на капитана. Та затормозила перед Терезой, коричневый плащ Эльзы взлетел вверх вместе с пылью. Тереза с мягкой кукольной улыбкой наклонила голову к плечу, поднимая брови в ожидании объяснений.

— Вам нужно проследовать за мной.

Лицо Вольна изменилось: она подняла брови, её глаза удивлённо распахнулись, а уголки полных губ опустились. Она с недоумением посмотрела на Эльзу, потом подняла тонкие руки и протянула обе вперёд.

— Капитан? — неуверенно прошелестела Тереза. Бэр нахмурилась, поджимая губы, потом схватила Терезу за узкую ладонь и повела за собой, озираясь по сторонам. Она торопилась уйти с площади. До машины оставалась пара метров, когда завибрировал её телефон. Она прижала палец к губам, призывая Терезу к тишине, и ответила на звонок.

— Капитан Бэр слушает, — ожидая ответа, она открывает перед Терезой дверцу переднего пассажирского сидения. — Залезешь? — задаёт Эльза вопрос, прикрывая ладонью динамик, получив ответ, возвращается к разговору: — Да, Шарли, просто ставишь их перед фактом и убегаешь. Прости, я должна ехать.

Тереза хмурила выщипанные до тонких линий брови, когда Эльза, покосившись на неё, наконец, улыбнулась:

— Не волнуйся, ты будешь в безопасности, мы спрячем тебя.

Тереза кивнула и посмотрела на собственные ладони, которые сложила на коленях. Она без труда поняла, что Бэр вынуждена ей помогать. По закону Тайной Игры её могли бы просто убить. Может быть, что её защищало Наставничество Смотрительницы. С любой стороны Тереза чувствовала себя немного виноватой и, хотя не испытывала реальных угрызений совести, всё же произнесла:

— Простите.

Шелестящий камышами голос жалобно подрагивал. Бэр с умилением взглянула на испуганного виноватого ребёнка, каким видела девушку на пассажирском сидении, и спросила:

— Ты его за дело? — Тереза судорожно кивнула, сжимаясь, и сцепляя, побелевшие, руки друг на друге, Эльза вздохнула. Она могла бы не спрашивать. Она слышала о том, для чего и почему убивают Мавки, она могла бы ещё спросить — "Тебя так и убили?"

Это было бы так же бесполезно и бессмысленно. Мавки — убитые на русальной неделе девушки. Убитые грязно и жестоко. Измученные и страдающие. Они продолжают страдать и умерев. Им необходима смерть других, чтобы продолжать своё существование.

Эльза не знает, имеет ли это смысл. Не ей решать.

Она молча завела машину и выехала с парковки.

К маяку нет нормальной дороги, и общественный транспорт сюда не ходит. В городе, в котором общественный транспорт отсутствует — это естественное положение дел. Реджина идёт к маяку пешком, это другой конец их не большого города, путь до набережной и порта занимает не больше часа. Она ненадолго замирает в порту, смотрит на море. У неё сложное отношение к воде, она не помнит почему, а если бы помнила, то возможно попыталась бы убежать и не приблизилась бы к маяку. Но она не помнит, поэтому спокойно идёт в сторону белой с красным башни. Дорога скорее угадывается, чем присутствует, но Ламорте надеется найти на маяке Владыку, которого можно попросить о защите для Терезы. Если девочка будет в Убежище, то не нужно будет беспокоиться, что на неё выйдут. Реджина сама взяла опеку о ней, когда почти три года назад нашла паникующего ребёнка. Теперь она должна обеспечить этой девочке безопасность, а не какие-то знания.

Реджина остановилась в сотне метров от маяка. Огромный, с небольшими пристройками вокруг, он был стар. Казалось, ещё немного — и он осыплется, сложится весь, рухнув. Такой аурой старости обладают старые не отреставрированные здания в маленьких европейских городах. Заброшенные и ветхие они источают время. Маяк был окутан этой энергией. Огромным и тяжёлым временем, его можно было взять в руки. Во всяком случае, осколки камней точно можно было взять в руки.

Ламорте осторожно постучала в дверь, прикусывая изнутри губу и надеясь, что старый дневник не врёт и в необитаемом маяке живёт Владыка. Реджина подождала почти минуту, потом снова постучала. Взялась ослабевшей рукой за железное кольцо и, подняв, опустила его на дерево. Из маяка ничего не было слышно. Вокруг был только шум плещущейся воды где-то внизу и завывание ветра. Где-то в стороне упало несколько камней, прокатилось по гладким плитам, и один из осколков ударился в ботинок Реджины.

Ламорте уже собралась уйти, когда щёлкнул замок, и открылась дверь. На пороге стояла блондинка в растянутой водолазке. Одна из тех, кого никогда не могут вспомнить или опознать. Такая обычная, что взгляд просто соскальзывает. После знакомства вы не узнаёте таких людей в толпе и не можете рассказать, чем они отличаются от других. Их порой и на снимках не видно. Рассматривают что угодно. Деревья, может здания вокруг, а их — просто не видят. Блондинка с зелёными глазами и всё. Обычная. Не красивая, не страшная, не тонкая, не высокая и не низкая. Просто... она как бы есть.

Владыка с интересом оглядела свою незваную гостью. Они несколько секунд стояли, не двигаясь, потом блондинка отступила в сторону, впуская.

Когда за Реджиной закрылась дверь, резко стих шум воды и ветра. Блондинка наклонила голову к плечу, глядя прозрачно-зелёными глазами. Ламорте нахмурилась, не зная, с чего начать, сжала в кулаки руки, оглядывала обстановку, подбирая слова. Блондинка её не торопила.

— Я пришла к Владыке, — наконец произносит Ламорте, облизывая губы и поднимая глаза на хозяйку, предположительно. Та ничего не говорит в ответ, только снова наклоняет голову, внимательно разглядывает потёртое пальто, одетое не по сезону. Реджина краснеет от внимания, отворачивается и разглядывает своё отражение в оконном стекле. Блеклая и бедная, она не знает, что у неё попросят за помощь, поэтому подолгу собирается с мыслями, прежде чем говорить, — Я хочу попросить о защите.

Блондинка удивлённо распахивает глаза, моргает несколько раз, поднимает одну бровь и впервые открывает рот:

— Зачем? — у неё мягкий удивлённый голос. Услышав такой — вы никогда позже не сумеете вспомнить его. Незапоминающийся и словно бы отсутствующе-обычный. Такой же, как другие голоса. Это всё, как можно описать этот голос. Услышав вопрос Реджина теряется, но взяв себя в руки, она выпрямляется:

— Потому что девушка, за которую я прошу, нуждается в Убежище.

Ламорте сжимает зубы, смотрит прямо, встречая недоуменный взгляд блондинки и, наконец, соображает представиться:

— Реджина, Реджина Ламорте.

— Я знаю, — звучит в ответ. Блондинка, наконец, улыбается, глядя на Реджину. Потом её выражение лица меняется, она приоткрывает удивлённо рот и удивлённым тоном добавляет, — О. Ооо! Моё имя Немо. И, ну, входи, знаешь.

— Приятно познакомиться, — автоматически добавляет Реджина, хмурясь.

Немо кивает ей, улыбаясь:

— Так зачем ты тут? — блондинка проходит из прихожей в большую круглую комнату, основание маяка. Лестница на второй этаж идёт по стене и всё помещение — кухня, объединённая с гостиной. С одной дверью, под лестницу.

— Я... я прошу вас впустить в Убежище одну девушку, — Реджина переминается с ноги на ногу, оглядывает помещение.

— И что ей мешает войти? У нас мост сломали? — Немо оглядывается, подходя к зоне кухни.

— Мост? — Реджина удивлённо смотрит в след женщине.

— Ну, с материка... нет? — Немо запинается, когда видит недоумение пришедшей к ней посетительницы, она хмурит брови, говоря, — Я не понимаю тебя.

— Ну, вы... Владыка... — Реджина растерялась и неловко отступает, — Владычица, — исправляется Смотрительница. Ей не понятно и это хуже страха. Её больше всего пугают не кошмары, а не понимание, незнание чего-то. Реджина словно стоит над бездной. Она не знает, что говорить и делать, не знает, что поможет ей не упасть вниз. И это пугает её так сильно, как не пугали даже бабочки, когда она была младше. Мерзкие волосатые тела бабочек хотя бы мог отогнать подальше папа Джу. Незнание отогнать нельзя.

— Вообще это не слишком вежливо с твоей стороны, но да, — кивает Немо и рукой, верней чайной ложечкой в этой руке, указывает в сторону кресел вокруг маленького столика, приглашая гостью присесть.

— Я прошу вас впустить на маяк девушку, — неуверенно заявляет Смотрительница, кусая губы и присаживаясь на краешек коричневого потёртого кресла. Она, в своей старой одежде, смотрелась в потрёпанной обстановке органично.

— Зачем? — спрашивает с удивлением Немо, заваривая чай.

— Убежище, ей нужно убежище, — повышая голос, выговаривает Реджина, глядя на Немо.