Рванув вслед за легконогой девушкой, я бросил под ноги подкорректированное смотрителем заклинание. Судя по дыхнувшему в спину жару, всю улицу перегородила самая, что ни на есть настоящая, "Огненная стена", а не та жалкая пародия, ставшая итогом курсовой. Оторвемся!

Поспешая за девушкой, я прокричал, когда она достигла заветного забора:

— Налево!

Анни-Лея, снизив скорости, резко повернула, подпрыгнула и одним движением преодолела немаленькую каменную преграду. Не два метра с хвостиком, но все же!

"Как ей это удалось", — хмуро подумал, с третьей попытки забравшись на стену. Глазам предстала нерадостная картина: девушка, выставив перед собой короткий кинжал, держит на расстоянии одного Падшего, а в это время, прямо подо мной, встает с земли второй. Я ничего быстро не смог придумать — просто перекатился по верху забора, свалившись прямо на спину сдавленно охнувшего наемника. "Ты это зря", — злорадно подумал я, когда Падший с размаху головой впился в приветливо чавкнувшую землю. Развезло, после стольких то дождей...

Пытаясь подняться после мягкой посадки, я рукой обнаружил что-то крупное, торчащее с земли. Резко рванув находку, отчего явственно потянуло кислым и пряным, и запустил незамысловатый снаряд в Падшего, который после неожиданного маневра Анни-Лее оказался ко мне боком. Наверняка, кинжал у девушки магический — прикипев взором к оружию, наемник не заметил летящий снаряд, который с громким "чвак" прилетел прямо в ухо. Не издав и звука, Падший упал прямо в цветочную клумбу.

— Ты в порядке? — встав на ноги, поинтересовался у девушки. Падшие, похоже, отрубились, но скоро очнуться. Анни-Лея кивнула. Быстро осмотревшись и припомнив карту смотрителя, я двинулся к выбранному участку забора.

Хлопнула дверь дома, открывшаяся в сад, а на пороге, залитый ярким светом, возник огромный силуэт чего-то бочкообразного.

— Мои цветочки! — заревело разъяренным трубным голосом, будто сам Ангел-Мститель обозрел изничтоженный Райский Сад своего господина, Светлого Лейнуса.

Слава Богам, неведомая хозяйка, луженой глоткой изливающая на всю округу поток замысловатых ругательств, не заметила в темноте наши крадущиеся к стене силуэты, а вот Падшие, когда очнуться, попадут в очень ласковые руки...

Преодолев очередной за сегодняшний бесконечный день забор, мы, не сговариваясь, рванули в переулок. Налипшая грязь утяжелила ботинки, да и весь левый бок одежды изгваздался. Сплошные неприятности!

Из сквозной улицы стремительно вылетел пыхтящий балахон, и я, не успев даже подумать, автоматически подставил ногу. Падший, шумно изрыгая проклятия, кубарем покатился по дороге.

— Влево! — рявкнул я, добежав до очередного перекрестка. До заставы не добраться, но в паре кварталов небольшое отделение частной охранной конторы...

Анни-Лея отстала, и я притормозил, дожидаясь. Наконец, девушка поравнялась со мной, и мы рванули дальше, повернув в указанном направлении. Почувствовав неладное, я остановился и схватил Анни-Лею за плечо. Впереди, в темном проулке, от стен отделилось несколько фигур и перегородили дорогу.

— Куда теперь? — насмешливо поинтересовался Падший в центре.

Действительно — куда? После последней пробежки здорово выдохлись, такой темп уже не удержать, а эти наемники все так же вылезают из каждой норы... Сколько их тут?

— Да пошли вы, — прохрипел я и запустил свое новое заклинание. Небольшой, с кулак, переливающийся всеми оттенками красного, шар, преодолел полпути до перекрывших улицу Падших и, тихо хлопнув, исчез. Маг...

-Хорошо, поиграем, — произнес тот же голос и в мою сторону медленно поплыл по воздуху большой белый мяч, испускающий шумно потрескивающие искры.

"Воздушный укус". Я сглотнул: маг с такой скоростью сотворил заклинание, что я совершенно пропустил момент плетения руны. И как быть? Убежать от медленно плывущего самонаводящегося удара? Так можно и неделю бегать...

Защитным чарам в Академии тоже обучают, но простенькая "Стена Стихий" не выдержит такого удара. Лихорадочно прокрутив скудный список известных рун, я выбрал единственно возможный вариант. Хотя, как помню, Мастер Лефрей настоятельно не рекомендовал использовать такую волшбу против любой наступательной магии, акцентируя внимание на "непредсказуемость столкновения заклинаний". Ничего не делать? Тогда все предсказуемо и очень грустно...

"Бытовую магию" даже заочники изучают в полном объеме, ибо, как сказано в Истинных Статутах, маг обязан быть "ухоженным, красивым и обаятельным". Второго и третьего, естественно, не добиться, а вот первое вполне достижимо даже для оболтусов первого курса. Поэтому основная часть моих знаний: "сушилка", "ножнички", "бритва", "зеркало" и всякая подобная чушь. Совершенно в повседневной жизни бесполезная и ненужная. И жрущая просто море энергии...

Фигуры в балахонах не двинулись с места, явно дожидаясь результата действия заклятия. Когда "укусу" осталось до меня меньше двух метров, я в точности припомнил необходимую руну и, наполнив ее энергией под самую завязку так, что аж ощутил как трещат линии руны от перегрузки, вызвал перед белым мячом "зеркало", немного повернув его к стене ближайшего дома. "Воздушный укус" ударил в "зеркало", но, на удивление, не отразился, а завис на месте. Мое заклинание с громким хлопком исчезло, а "укус" внезапно побагровел. Пятая точка заорала, нет, истошно заверещала, намекая на скорые неприятности: схватив Анни-Лею за руку, я рванул назад по улице, благо до поворота пару шагов, и, забежав за угол, ощутил странное колебание сил.

Повисла неестественная тишина. Как падает на море штиль перед приходом неистового шторма, или замирает все на суше, в ожидании буйства урагана.

Слегка потянуло ветром, потом затрещало, ухнуло и вдруг оглушительно заревело. Из проулка на мостовую вырвалось несколько языков призрачного белого пламени, лизнувших вмиг почерневшие камни, и улеглось, оставив после себя потрескивание быстро перегревшихся, а теперь остывающих булыжников мостовой...

"Не отразил, но, по крайней мере, избавился от позорного хвоста", — подумал я, припомнив, во что превращаются жертвы "воздушного укуса".

Собрав мысли, прикинул, что делать дальше. Очередная дорога перекрыта тройкой Падших и жарко потрескивающей мостовой. Поблизости только Фамилист, этот оплот неуравновешенных дамочек высшего общества. По рассказам, небольшой парк и пару приземистых зданий без намека на архитектуру. Должна же быть в таком месте охрана с переговорным амулетом?

Приняв решение, я взглянул на прижавшуюся к стене дома девушку.

— Идем?

Анни-Лея кивнула, и только сейчас я заметил, какие у неё большие глаза. Помнится, пару часов назад все было в пределах привычного...

Мы побежали обратно, но, шумно достучав до ближайшего поворота, повернули в широкую, присыпанную темным песком, аллею.

Двухэтажные дома остались позади, потянулись небольшие участки, в глубине которых, за цветочными клумбами и теряющими листья деревьями, проступают силуэты домов. Рассмотрев деревянную беседку в глубине очередного двора, я, наконец, осознал, что наскучившие каменные заборы остались позади, уступив место легким ажурным решеточкам.

Через пять минут я окончательно запыхался и перешел на быстрый шаг. Девушка же скорее медленно бежит. Сказывается немаленькая разница в росте.

Повернув, невдалеке, метрах в ста, разглядел большие ворота, освещенные несколькими столбами с фонарями. Вот он — Фамилист!

Расслышав впереди и справа, в глубине проулка, дробный перестук, и представив, что это не что иное, как бегущая толпа, я сорвался на бег, потянув за собой Анни-Лею. Девушка, вырвавшись, легко обогнала, и мы понеслись по улице.

Пролетев проулок, отозвавшийся потоком брани, гулким топотом и пролетевшим высоко над головой фаерболом, я подумал о том, что совершенно не представляю, где в парке этого монастыря притаились жилые здания. "Разберемся на месте", — подумал я и прибавил скорости.

— Да будет свет над всем Сантеем!

Калитка в воротах оказалась распахнута, но проход заняла миниатюрная немолодая женщина, в светлом балахоне "а ля пляжный халат", с непокрытой головой с десятком заплетенных косичек. Остановившись перед ней, я, шумно отдуваясь, не смог выдавить и слова, лишь выудил из внутреннего кармана бляху. Заглянув в предъявленный документ, женщина кивнула и произнесла мелодичным голосом:

— Мы всегда рады помочь властям города, — отошла вбок, открыв проход. Ании-Лея быстро скользнула в проход, я шумно протопал следом и, обернувшись, похолодел.

Буквально в дюжине шагов, громко бухая, отчаянно притормаживает целая толпа балахонов. У одного с головы слетел капюшон, а на лице маски не оказалось: немолодой мужчина, с короткой стрижкой, квадратным подбородком, старательно дышащий "в нос", в отличие от меня, уронившего на землю челюсть и старательно пытающегося отдышаться.

— Да будет свет над всем Сантеем! — повторила странное приветствие ставшая в проходе женщина. Я похолодел — сквозь красивое переплетение металлических прутьев ворот мы просто прекрасная мишень не только для магии, но и для любого метательного оружия.

— Нам необходимо поговорить с этими молодыми людьми, — глухо произнес вожак этой балахонистой толпы.

— Вы знаете правила, — невозмутимо отозвалась монахиня или как там ее правильно называть?

— Знаю, — вздохнул мужчина, и, обращаясь к нам, предложил:

— Выходите по-хорошему.

Мне немного стало легче. Когда бежал, казалось, помру от недостатка воздуха, первую минуту не мог отдышаться, а сейчас, уже получилось ответить вполне нормальным голосом:

— Сами заходите.

Поиграв желваками, мужчина уточнил:

— Боишься?

— Кого? — я удивленно осмотрелся.

— Вас, что ли? Вы не знаете, что такое стража, — гордо выпятил грудь, — мы и не таких обыгрывали!

Мужчина разочарованно вздохнул, накинул капюшон, вся толпа Падших развернулась и спокойным прогулочным шагом двинулась от ворот Фамилиста.

Я удостоился странного взгляда от Анни-Леи.

"У девчонки железные нервы", — промелькнула мысль. Магия, Падшие, стычки, взрывы — до сих пор не впала в ступор. Вот только не говорит...

Внезапно девушка четко отчеканила красивым, звонким, просто замечательным голосом:

— Ну ты и придурок!

Лучше бы промолчала...

* * *

Немолодой гном бахнул по крепкому столу пудовым кулаком, отчего подпрыгнули не только чашка, папки с бумагами, красивая дорогая чернильница с пером, но и я в кресле.

— Ты что творишь! — заревел Капитан, привстав из кресла и положив на стол объемистое брюхо, — задача "ночного отделения" разбирать жалобы горожан, а не разносить к чьей-то матери Сантей!

— Но я не разносил город! Пытался оторваться от Падших...

— Что? — повторно заорало начальство, надрывая глотку, — я тебе не милочка из пансиона младых девиц всякую чушь жевать! Это вот что? А? — немного скинув обороты, Капитан Южно-третьего отделения стражи, добропорядочный господин Эрнт Кройнтурен, известный ценитель прекрасного, то бишь цветов, потряс зажатой в пухлой руке толстой папкой.

Капитан рванул застежку, отчего металлическая вещица со свистом пролетела через комнату и обиженно звякнула об стенку, схватил первый лист и стал зачитывать:

— "Третьего дня темной седмицы месяца туманов неизвестные ворвались в мою лавку, затоптав по ходу две дюжины связок мерной ткани, выбив входную и черную дверь, окно, затоптав любимую клумбу моей дражайшей половины...", — Капитан зло припечатал лист к столу, схватив следующий:

— "Мы, нижеподписавшиеся жители первого дома по улице Кривой, были разбужены неизмеримой силы грохотом, вследствие магической атаки великой силы, разрушившей часть мостовой и угол дома..."

Я приободрился. Выходит, хорошее заклинание получилось смастерить! И заметил, заполнив паузу, пока Капитан выискивает следующую жалобу:

— Вот, днем надо работать, а не спать дома... — заткнулся, наткнувшись на свирепый взгляд маленьких темных глаз.

— Как тебе это? — тихо, с отчетливой угрозой в голосе, спросил Капитан, и зачитал:

— "Страшные демоны, преодолев трехярдовый забор, защищенный охранными знаками, приобретенными на кровно выстраданные сбережения в лавке на Светлейших Прудах, устроили танцы в моем маленьком кусочке Райского Сада, вытоптав все гортензии, повредив розовый куст, и, по неведомой цели, вырвали с корнем плод семицветного трехлиста!.."

Я забулькал.

— Смешно, — слегка ухнул по столу рукой Капитан, — как тебе это?

— "Главный архитектор Южного округа, милостию Светлого Бога и Мэрии, со всея скрупулезностию постановляю: две дюжины шагов мостовой Лянского проулка восстановлению не подлежат, стены пострадавших домов следует окрасить... тридцать золотых монет...", — Капитан отложил бумаги, и ласковым голосом, которым легко лишает квартальной премии, спросил:

— Делать что будем, свободный ученик Академии Сантея Кирилл Россеневский?

Я задумался:

— За героическое спасение порученной под охрану девицы от злокозненных нападений Падших неплохо бы премию и медаль, — выпалил, и, подумав, добавил, — маленькую. Медаль. Премию — большую.

— Какую к Крону медаль! — заревел Капитан, а я порадовался размерам кабинета начальства. Был бы поменьше — вся управа стала бы тугой на ухо.

— Премия? — продолжил Капитан орать, — ты представляешь, в какую сумму городу обошлись твои "геройства". Представляешь?!

Я промолчал.

Капитан, шумно отдышавшись, спокойным голосом заключил:

— Без премии на полгода.

Я возмутился:

— Капитан, вы обрекаете своего подчиненного, главу "ночного отделения", заботящегося о спокойствии горожан, на голодную смерть! Ибо как можно прожить на три копейки ставки! — заметив ехидный взгляд, брошенный будто невзначай, мигом поправился. — Фигурально выражаясь.

— Ну-ну, — буркнул Капитан, приглашая к торгу. Принялся собирать разбросанные по столу листы и укладывать в папку.

— Стандартную прибавку к плате давайте не трогать, — начал я, и, вздохнув, закончил, — а обещанную вами премию на это задание можно урезать. Чуть-чуть. Мне нужно погасить долги, появившиеся в связи с выполнением поставленной задачи!

— Какие долги? — заинтересованно спросил Капитан и добавил, — и где ты весь вечер прятался?

— Так... — неопределенно махнув рукой, ответил я.

— Ясно, — вздохнул Капитан, — повезло тебе: все расходы, связанные с нападением Падших, взяла на себя Гильдия Магов. А то ты бы у меня одним лишение премии не отделался. А так, — продолжил гном, — выражаю тебе благодарность за отличное несение службы и оставляю премию в полном объеме. В этот раз, — закончил с прозрачным намеком.

Я улыбнулся. И, вставая, поинтересовался:

— А из-за чего Падшие так заинтересовались этими приезжими?

Капитан, уткнувшийся в очередную бумажку, недовольно буркнул:

— Они привезли с собой редкий минерал для каких-то опытов, очень дорогой. Кусочек камня, синего цвета, осколок "Утренней Звезды".

Я вспомнил о блеснувшем украшении Анни-Леи и подумал, что изначально Падшие не того из приезжих хотели поймать. Если бы сразу за нами следовал тот немолодой мужик с квадратной челюстью ...