| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В свой первый раз.
Или ты запамятовал, кто тут командир?!
Илди.
Не трогай духа, командир.
Ты лучше в лик его взгляни,
А уж потом подумай, можно ль на него
Топор поднять.
Филди.
Что говоришь ты, Илди? Какой там лик,
Туман один нечеткий.
Илди.
А ты взгляни внимательней,
Мой командир.
Призрак вновь поплыл, почему— то с той же стороны, что и в первый раз, хотя, по идее, должен был возвращаться обратно. Разве что он успел облететь всю гору. Впрочем, кто разберет этих призраков.
Илди
Смотри.
Филди.
На что же...
Но боги,
Это ж наш покойный государь.
Пусть бороду мне сбреют эльфиянки,
Срам свой непрекрывши,
Заставив после танцы танцевать
В одном исподнем,
Коль это не король подгорный.
Илди.
Все так, мой брат.
Король покойный наш.
Филди.
Но как случилось так,
Что духом неприкаянным он ходит
В то время, как в чертогах златых,
Он должен бы мед с брагою небесно пить?
От чтения Ивика отвлекло странное и внезапное, но, несомненно, приятное чувство. Как будто бы в плечо ему уткнулось что-то теплое... и...
Повернув голову, Ивик обнаружил, что Кристилла, уткнула голову в его плечо и тихо смеется.
Уткнула голову в его плечо... Так значит...
Сивикус осторожно, старясь ее не побеспокоить, завел руку назад и положил ее на плечо своей подруги, ожидая взрыва.
Но взрыва не последовало, волшебница даже не попыталась отстраниться.
"Неужели Касп был..."
— Вижу, неплохо вы тут вдвоем устроились, — раздался знакомый голос над ухом.
Реакция Ивика и Кристиллы была молниеносной и единогласной. Оба отпрянули в разные стороны, что не могло не породить несчастного случая. Локоть лаборанта-математика столкнулся со лбом студентки-ведьмочки, однако ни один не обратил на это внимания и уже через пару мгновений они сидели, как ни в чем не бывало. Ивик даже удержал себя от того, чтобы потереть ушибленный локоть, который уже начинал болеть, хотя и ударился всего лишь о девичий лоб, оказавшийся много прочнее хрусталя и куда тверже лебединого пуха.
— Касп?! Что ты... как ты вообще здесь оказался? — повернулся Ивик к сослуживцу, видеть которого вновь был ни в коей мере не рад.
— О-о, это долгая и более чем захватывающая история, достойная пьесы, — пафосно ответил тот, — если же опустить ненужные детали, то у меня в среде работников театра есть м-м... неплохой друг, который пропустил меня и провел к вам.
— А под другом следует понимать очередную девчонку, — скорее отметил, чем спросил Сивикус.
— Я же сказал, что ненужных деталей раскрывать не собираюсь.
— И зачем же ты сюда... — Ивик замолчал, стараясь подобрать слово, одновременно отражающее все его чувства, но при этом допустимое в театральной ложе. Дело в том, что по его глубокому убеждению, жаргон Керлендерских переулков употреблять в театральной ложе было непозволительно, — вломился, Касп?
— Ну мне ведь тоже интересно посмотреть на творение великого Вильяма из Стратфорда, сыгранное, к тому же не кем-то, а труппой того самого тетра, где играл сам Вильям. — С этими словами приятель совершенно бесцеремонно влез между Кристиллой и Сивикусом, положив руки на плечи обоим, как будто бы сидели они в кабаке, а не в театре.
В ответ на наглость друга Ивик прореагировал молчанием. Не потому, что ему нечего было сказать, а потому, что ссориться с ним не хотел. Тем более, что понимал, что тому есть за что ему мстить. И если уж рассуждать о том, кто же все-таки виноват в произошедшем, то единственным виновным был господин Мергольт, но отыгрываться на старом профессоре ни сам он, ни Каспогониус не могли, так что у последнего не оставалось иного выбора, кроме как испортить его... Да, собственно, и портить ведь нечего. Ведь он пошел с подругой на спектакль, а не на... Он пришел смотреть пьесу.
На сцене же за время выяснения отношений многое поменялось.
Прежде всего, сменились декорации. Занавес с горными хребтами сменился на пиршественный зал гномов, по крайней мере, таким его представлял себе художник, с высокими сводами и резными колоннами, вырубленными прямо из скал. На сцене стоял большой стол с разнообразными блюдами, бывшими на вид, по крайней мере, отсюда, достаточно аппетитным. Хотя некоторые яства были откровенно несъедобными. Если жареную крысу, облитую какой-то массой черного цвета, больше всего смахивающую на деготь, чисто теоретически еще можно было съесть, то расположенную на почетном месте посреди стола увесистую лепешку серого цвета, съесть было никак нельзя. Может, Ивик и ошибался, но больше всего она походила на булыжник, а если точнее, на застывшую лепешку цемента.
Вокруг стола сидели "гномы", одетые в доспехи, несколько отличающиеся от доспехов тех стражников в первой сцене. Их изготовители, принеся в жертву надежность, практически целиком сделали их из золота. Хотя, количество золото варьировалось от одних "гоном" к другим. Во главе стола сидел, по всей видимости, король. Вывод этот Ивик сделал прежде всего потому, что на его голове была корона, а доспехи состояли почти из чистого золота. Рядом сидел еще один гном такой же бородатый и также в доспехах. Но почему-то его борода была заплетена ленточкой, вроде тех, что девушки заплетают в косы.
Говорил в данный момент гном, стоящий напротив стола, обращаясь, по всей видимости, к королю. В отличие от других "гномов", этот был несколько ниже ростом и, как показалось Ивику, какой-то щуплый. Конечно, ни один из актеров не тянул на габариты ширококостных и мускулистых гномов, но даже на их фоне этот казался скорее смахивающим на эльфа. Да и голос его был слишком высок. Одет же он был, в отличие от остальных, не в доспехи, а в черный костюм с плащом. Из доспехов на нем была лишь простая кольчуга. Борода, понятное дело, присутствовала.
Оторвав взгляд от сцены, Ивик поднял его наверх, где исправно появлялся перевод:
...чертог загробный.
И не пристало наследнику короны
И славы королей подгорных
Печаль и грусть на родичей и поданных своих
Своим печальным ликом наводить.
Соправитель
Послушай короля, о кровь моя от крови.
Останься здесь, не покидай свой отчий дом.
Амлет.
Во всем покорен вам я буду, кровь моя от крови.
Король.
Похвален твой ответ.
Вот любящий и милый нам ответ
Будь здесь, как мы. Идем мой, венценосный брат.
По случаю сему сегодня ж в полдень.
Приказ подпишем мы о том, что
Забой наш новый, что к жиле, мифрила полной
Металла, что народ наш превыше злата ставит,
Мы назовем Амлетовым чертогом,
Дабы отметить сей прекрасный день.
Идем же.
После этих слов все встали из-за стола и ушли со сцены. Даже стражники, которые вроде как должны были стоять на страже, ушли, оставив принца одного на сцене.
Сделав пару шагов, и оказавшись на авансцене, принц начал читать свой монолог:
...мяса
Развеялся, как дым, иль завалило б меня камнями.
Иль великаны совершили б нападенье на наш чертог.
Или дракон, что злато любит, явился бы сюда.
Позволив с честью мне главу сложить.
Но боги, мир померк, оставив краски в прошлом.
Чертоги эти, в которых детство протекало,
Теперь мне клеткой кажутся чужой
И даже блеск каменьев драгоценных...
Мерзость! Мерзость!
О, почему не треснул череп мой...
— Ив, это же девка, — толкнул друга под локоть Касп.
— Да нет... А как же борода, — попытался не согласится Ивик, хотя его самого грызли схожие подозрения.
— Ты только прислушайся к ней.
...
Как мог он, кровь моя от крови
Пойти в подстилки этого козла,
Чье имя без содроганья произнести не в силах я
....
— Но зачем? — изумился Ивик, — ведь это принц. И имя мужское.
— Да кто разберет этих Энгельцев, — в тон Ивику ответил Касп.
— Просто вы оба не только не удосужились почитать ничего о пьесе, но хоть что-то о гномах узнать не удосужились, — произнесла девушка со своего места.
— В таком случае просвети, нас, необразованных, благородная госпожа чародейка, — не стал оспаривать собственное невежество глава инженерного отдела Лаборатории N 27.
— Дело в том, что гномы игнорируют разницу между мужчинами и женщинами, — лаконично ответила Кри.
— Но даже столь несведущему в подобных делах парню как я, эта разница очевидна, — заметил Касп.
— Физиологическая разница, — пропустила мимо ушей саркастичные нотки в голосе Каспагониуса Кри, — конечно же есть, но только не в правовом смысле, ее нет даже в стиле одежды и именах. То есть Гном может быть как мужского, так и женского пола, отличить же одного от другого довольно сложно. Они даже избегают слов женского рода применительно к другим гномам. А принц Амлет был женского пола.
— Да не уж то.
— Ну-у, засомневалась девушка, — так в программке спектакля написано.
— То есть получается — соправитель — на самом деле королева? — уточнил Ивик.
— Она может быть как мужского, так и женского пола. Король же, понятное дело, пола противоположного.
— Должно быть, скучно гномом быть... — протянул Касп.
— А тебе лишь бы о юбках думать, — поддел Ивик.
— И о них тоже, — не стал спорить Каспогониус, — вот ты лучше ответь, хотел бы ты быть гномом...
— Ну... эм... пожалуй, будь я гномом, я бы думал по-другому, — наконец выдал Ивик.
— То-то и оно.
За время этнографического экскурса, действие вновь вернулось к воротам пещеры. Однако теперь здесь, кроме пары стражников, стоявших в кучке с еще парой гномов в углу сцены, были еще и Амелт с призраком, которые и вели между собой диалог:
Призрак короля.
Убийство, убийство гнусное.
Гнусно убийство родичей по сути,
Однако это превзошло другие.
Амлет.
Убийство?!
Но скажи скорее, кто же это?
Молю тебя, кровь моя от крови,
Скажи, кто кровь пролил твою.
Призрак Короля.
Считают все, что умер я
Скоропостижно, но естественно, в саду камней,
Любуясь красотой нетленной.
Но то — лишь происки коварного злодея.
На самом деле, был поражен в зерцала я.
Враг коварный запасся ядом, подлый.
И в тот момент, когда я задремал
Подсунул капли мне глазные.
Не те, что капаю обычно я, ведь знаешь ты
От пыли горной глаза мои слезиться стали в старости,
А с ядом полную бутыль,
Совсем как та, в которой капли были.
Амлет.
Но кто же тот злодей?
Скажи скорее!
Призрак короля.
То двоюродный твой дед.
Амлет.
О боги, и этот нечестивец...
Призрак Короля.
Но слушай дальше, принц.
Ведь знаешь ты, что я лишь семя дал
На свет же породил тебя брат Трури.
Амлет.
Да, кровь моя от крови.
Но к чему ты клонишь?
Призрак Короля.
К тому, что дед твой -
Из части рода гномьего,
Что новых гномов порождает,
Чертоги наши наполняя.
Но скоро солнце уж взойдет
И должен удалиться я туда,
Где обитает
Дух мой неприкаянный.
Амлет.
Когда бы небо, иль лучше недра гор разверзлись
Пустив на волю жар земли
И поглотили б наше королевство,
Чем боги допустили сей позор.
О кровь моя от крови, как ты мог
Пойти на этот страшный грех?!
— Однако забавно, — заметил Касп, — получается, что Король и соправитель — тоже девки, только постарше и поэтому это не так очевидно.
— Но разве Кри не говорила, что гномы вступают эм, в брак, предварительно удостоверившись в том, что они разных полов?
— В этом и состоит великий грех матери принца, — вновь приняла на себя роль лектора студентка. — По гномьим законам соправитель должен занять место правителя, взяв себе нового соправителя, либо отречься от власти, но никак не становиться соправителем нового короля. И в одном этот заключается ее вина. Но дед Амлета, то есть его бабка, скрыла свой пол, и, сговорившись с матерью принца, вступила с ней в брак. Хотя, когда речь идет о гномах, браком их союз называть нельзя.
Ивик, уже собиравшийся вернутся к просмотру спектакля, бросил взгляд немного дальше головы Кристиллы и увидел руку Каспа, бессовестно двигающуюся к плечу девушки. Несмотря на то, что оно то и дело вскальзывало и, как показалось Ивику, прижало один из пальцев к спинке, рука с завидным упорством стремилась к цели.
Дальнейшие действия Ивика были стремительны и необдуманны. Потрудись он хоть немного поразмыслить, Ивик наверняка бы не сделал того, что совершил. Но времени на раздумья он себе не дал.
Схватив под локоть коллегу с такой силой, что чуть ли не поднял его над полом, Ивик выдернул его со стула и выволок из ложи в коридор. После чего, приперев к стенке, тихо, но голосом, полным угрозы, произнес:
— Ты что делаешь, песий ты сын, — были у него слова и покрепче, но даже сейчас он не мог произнести их в театре.
— Ты же увел мою девушку, — ничуть не испугавшись, ответил Каспогониус, — вот я и пытаюсь получить новую. И потом, согласись, твоя подружка много лучше той малявки. Да и господин Мергольт, думаю, не будет против.
— Не смей, — с еще большей, чуть ли не с животной угрозой, запретил Сивикус.
— Мудрейшая Бригитта, ты ревнуешь!
— Нет, просто... — несмотря на гнев, воспламенивший Ивика, он засомневался в определении своих чувств, — просто забочусь о подруге.
— О, так о друзьях не заботятся. Поверь моему опыту. Тебя сейчас можно и на сцену выпускать. Не осрамишься.
— Мы с ней просто друзья... Не спорю. Хорошие, но не более. Но это не значит, что ты клеиться к нем можешь.
— Какая жалость, — вздохнул Касп. — А я-то думал, что хоть так ты признаешься в своих чувствах.
— Иди ты... к темным богам, — огрызнулся Ивик.
— Так значит, я могу сесть обратно, — как бы невзначай уточнил Каспогониус.
— Нет, — отчеканил Ивик.
— Ладно, ладно понял. Она — твоя подруга и ты блюдешь ее честь. Не кипятись ты так, — поднял руки в знак своей сдачи инженер. — Так может, пойдем спектакль досмотрим.
— Пошли...
По правде, Ивику уже было неловко за свое поведение. В конце концов...
Решив подумать обо всем этом как-нибудь потом, Ивик вместе с Каспом вернулся в зал. Как и договорились, местами они поменялись, так что дотянуться до студентки этот охотник до женских сердец мог, разве что разлегшись на коленях Ивика. Тот же никак не мог допустить подобного. Однако, он решил не расслабляться до конца спектакля. Так что за сюжетом следил уже не так внимательно.
Когда Сивикус вернулся к просмотру спектакля, декорации успели поменяться, как и "гномы" на сцене. Один из них был явно в летах, лет под четыреста, а то и все пятьсот, с седой бородой и бровями. Доспехи на нем были легкие. Как понял Ивик, он был кем-то вроде первого министра, или просто одним из советников короля. Второй — молодой воин, все еще безбородый.
Как оказалось принц, то есть принцесса Амлет еще до смерти отца делала тонкие и осторожные намеки касательно его пола. Выяснив, что Грорин, а именно так звали юношу, принадлежит не к той части гномов, что порождает, а к противоположной, Амлет поухаживала за молодым гномом. Тот же не знал, что делать, ведь это не кто-то, а принц. И пусть брак для гномов — не столь важное дело, как у людей, все равно он имеет некоторое значение, особенно когда речь заходит о принцах. Отец же, возможно это была и мать, что не уточнялось, советовал юному гному не торопиться.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
