— Послушай, дружище... — проникновенно начал он, присаживаясь поближе. От него разило вином и странными благовониями, тяжелыми и сладкими. Опять будет просить денег. И ведь не откажешь, отец не поймет: это же такая честь, быть другом наследника давнего рода, пусть и разорившегося. Отан придал своему лицу участливое выражение и спросил:

— Что случилось?

Наследник древнего рода шмыгнул носом и пробормотал:

— Тут такое дело... ты не мог бы мне помочь? Вернее даже не мне, а Лияне. Бедняжка так расстроится...

— Да что случилось, говори скорее!

— Ты же знаешь, скоро Праздник Полной Луны. И Лияна так хотела предстать перед двором, держа в руках солнечный веер, нашу семейную реликвию.

— И что?

Лий смотрел в стол, не поднимая глаз:

— Да понимаешь, тут такое дело, с этими всеми тратами на одежду, на книги, на жилье... В общем, я его заложил, а Лияне не сказал. — Молодой Анхт на мгновение поднял виноватый взгляд на Отана. Умеет же разжалобить! — И теперь даже не знаю, что делать. Такой прием один раз в жизни бывает!

— Даже не знаю. Сколько тебе нужно?

— Четыре сотни таэлей.

Отан присвистнул. На эти деньги можно безбедно прожить год даже в столице.

— Я понимаю, — кротко вздохнул Лий и отвернулся. Плечи любителя хорошей жизни за чужой счет безвольно поникли.

Юный Аревес попытался прикинуть, что выгоднее: помочь приятелю или все же не рисковать. Анхт ведь и прошлый долг не вернул. С другой стороны, отец и сам говорил, что благородство порой окупается.

Когда после второй эпидемии чумы над столицей нависла угроза голода и большинство торговцев уже потирали руки в ожидании баснословной прибыли, компания Аренга распахнула двери своих складов с продовольствием, отдав товары на нужды города совершенно бесплатно. Старый Аревес дураком не был и понимал, что иногда стоит сделать добровольно то, что придется сделать так или иначе. Те, кто не обладал подобным нюхом и надеялся поживиться на несчастье, потеряли нечто гораздо более ценное, чем деньги. Всего за несколько дней хорьки прошлись по всем учетным книгам и нашли злоупотребления, достаточные для приговоров. А разумный Маш Аревес получил звание цогитеро.

Да, помочь стоит. Тем более, тогда и Лий врят ли откажется от небольшой просьбы, а ему нужно спешить: старый хрыч заявится со дня на день. И если он узнает, если поймет — тогда все пропало!

— Ты обещаешь вернуть деньги после праздника? — переспросил Отан исключительно для очистки совести. Приятель энергично закивал:

— Конечно! Сразу же после праздника я все расскажу Лияне и продам веер. Честное слово!

— Что ж, я с радостью помогу тебе, дорогой друг. И, если позволишь, попрошу об ответной услуге в одном весьма деликатном деле...

* * *

Тай

Ещё за неделю до праздника лавки украсились бумажными фонариками, а над головами трепетали яркие флаги, отвращающие болезни и приманивающие удачу.

— Если нас кто-то заметит здесь...

— Скажешь, что сопровождала меня, — Тай умело лавировала в толпе, таща за собой подругу.

— Но тётя... — в который раз повторила Ватари, не сводя восхищенного взгляда с гадателей, пристроившихся в сторонке и их странных скарб: тыквы, музыкальные инструменты. Девушка из хорошей семьи никогда не покидавшая свой дом без сопровождения открывала новый для себя мир.

— Они и впрямь могут предсказать судьбу?

— Никто не может, — уверенно сообщила Тай. — Кроме разве что Высших. И то...

Толпа, окружающая предсказателей, свидетельствовала, что больниство не разделяло мнение ир-цоги по этому вопросу. Бедняки отдавали гроши за талисманы, приносящие удачу или защищающие от болезней. Женщины — за снадобья, привлекающие мужчин. Другой мир, пронизанный страхом и суевериями. Тай поморщилась:

— Идём!

С пестрых лотков торговали лунными пряниками, традиционным лакомством праздника, и сладкими блинами, такими тонкими, что сквозь них можно увидеть небо.

— Вот мы и пришли.

— Могли просто приказать слугам.

— Но так же интереснее! Выбирай!

— Я... — Ватари задумалась, — пожалуй, я выбираю этот, и этот, а ещё, скажите, из чего сделана начинка? — тонкий пальчик скользил над лакомством, выбирая. Круглолицый торговец с удовольствием включился в разговор, нахваливая свои пряники, а помощник тут же запаковывал покупки в коробочки, разрисованные благими пожеланиями.

— Благодарствую вас, прекрасная госпожа!

Ватари зардерлась.

— Таири, а ты... Таири!

— А? — ир-цоги смотрела мимо лотка, в сторону.Проследив за взглядом подруги Ватари заметила двух чумазых детенышей, мальчика и девочку, жадно рассматривающих прилавок. Чтобы прочитать их заветное желание, не нужно было быть эмпатом.

— Скажите, почтенный, а блины у вас сколько стоят?

— Десяток за чох, мицоги, — сообщил торговец, на мгновение отвлекаясь от последней коробочки, украшенной рыбами. — Но, позвольте, зачем же благородной цоги...

Две медяшки затанцевали на столе.

— Эй, идите сюда, — Тай махнула детям. — Угощайтесь.

Дважды звать не пришлось: дети мигом подбежали, схватили угощение и так же резво умчались прочь.

— Какая невоспитанность! Просто возмутительно! — возмутился торговец, но Тай только рассмеялась.

— Но ты так ничего и не купила! — спохватилась Ватари, когда они свернули в тихий переулок.

— А для меня все эти лакомства — отрава, — жизнерадостно сообщила Тай. — Я же хранительница.

Последние приготовления к приему девушки устроили в доме Тай, подальше от глаз строгой тетушки Ватари. Со времен посвящения волосы Тай несколько отросли, однако все равно оставались недостаточно длинными и Вирна пыхтела над вплетением ложных прядей с самого утра. Тай зевала и со скуки гоняла солнечных зайчиков по комнате.

Ватари перебирала драгоценности и вздыхала о невозможности одеть сережки из дымчатого кварца, что так хорошо оттеняют её глаза. Но увы, императорский прием не позволял вольностей: список дозволенных каждому рангу украшений утверждался ещё когда обеих девушек не было на свете. Ватари вздохнула и взгрызлась в очередной пряник.

— Интересно, что сейчас делается в Бхо... Когда я была совсем-совсем маленькой, то верила, что в эту ночь можно увидеть лунного зайца, — девушка смущенно улыбнулась. — И он обязательно выполнит самое заветное желание.

— А он ещё и желания выполняет? — спросила Тай, вспоминая свое знакомство с героем легенд.

"Кто, заяц? Ладно, вот тебе заяц", — опекун махнул рукой — и на миг полная луна обрела длинные ушки, глазки и носик. Десятилетняя Тай восхищенно захлопала в ладоши. Заяц моргнул и улыбнулся, вызвав очередной восторженный визг. — "А теперь — спать, ребёнок!"

— Наверное, — пожала плечиками Ватари, — старший брат так рассказывал. То есть, это же детские сказки, в них магическое создание обязательно помогает герою!

Из-за двери послышался надтреснутый голос слуги:

— Мицоги, простите, что беспокою вас, но у ворот стоит посыльный. Он говорит, что принес важную новость для цоге Диррека и отказывается передавать сообщение вашим слугам.

— Сейчас приду! — крикнула Тай, спешно натягивая на себя первую попавшуюся накидку. Мимоходом она заглянула в зеркало. Ох, ну и вид у неё: наполовину уложенная прическа, набеленное, но ещё не накрашенное лицо, и домашний халат, выглядывающий из-под накидки. Самое то, чтобы пугать заблудившихся прохожих.

Хорошо все-таки быть магессой: один щелчок — и перед зеркалом стоит образцовая хозяйка дома в идеально сидящем платье, разве чуть бледновата. Жаль только, на прием в облаке магии не заявишься.

Старик ждал её у порога, то и дело бросая взгляды в сторону ворот.

— Что-то случилось?

— Мицоги, возможно стоит позвать ещё кого-то из слуг? Этот человек может быть опасен.

— Глупости, — отмахнулась Тай. — Давайте закончим с этим делом побыстрее.

В сумерках посыльный в белой одежде казался призраком. Да и внешность соответствующая: глубоко запавшие глаза, плотно сжатые губы и напряженная поза — всё это категорически не понравилось Тай. Подобные вестники не приносят ничего хорошего. Она глубоко вздохнула, замедлила шаг, стараясь выглядеть по-взрослому степенно и спокойно, и старательно подавила желание убежать подальше от дурного предчувствия.

Тай остановилась в пяти шагах от человека в белом. Слуга, семенивший на шаг позади неё, выступил вперед.

— Вот человек, о котором я сообщил вам, мицоги.

Вдали раздавались взрывы петард — в веселом квартале Ив празднование шло полным ходом. Выждав, пока шум утихнет, Тай сообщила:

— Сожалею, но замком Диррек вернулся в расположение Южной армии. Мое имя — Таири-ан-Горт, я дочь командарма Южной армии. Вы можете передать послание мне.

Посыльный низко склонился, как и положено простолюдинам при встрече со знатными особами, затем выпрямился и достал из рукава свиток:

— Мицоги, мое имя — Кайо Манта, ничтожный слуга семьи Маван. Нижайше прошу прощения, что приношу печальные новости в этот дом накануне праздника. Мой господин с печалью сообщает о смерти его почтенного батюшки, цоге Эла Мавана и, повинуясь отцовской воли, просит передать этот свиток замкому Дирреку.

Тай на мгновение прикрыла глаза, отсекая себя от эмоций этого человека. Должно быть, этот господин Маван и впрямь был хорошим человеком, если слуги о нем так скорбят.

— Я сожалею о великой утрате дома Маван. Завтра же это послание будет направлено замкому Дирреку.

— Что-то случилось? — встрепенулась Ватари, когда Тай вернулась в комнату.

— Ничего серьезного, — заверила ир-цоги. — А нам пора одеваться, если мы не хотим опоздать. Паланкин прибудет через час.

Свиток с письмом несчастного друга замкома лежал в спальне, надежно укрытый заклинанием невидимости. Всё оставшееся время, пока Вирна помогала ей одеть многослойные одежды и заканчивала накрашивать лицо, Тай думала о том, кого из слуг следует отправить в Маграс.

Город Дракона занимал большую часть северной части Сиана, на берегах реки Авиниссы.

Отсюда, из бесчисленных павильонов Города, сотни чиновников разных рангов изо дня в день занимались управлением государства. Здесь же располагались Ведомство Чинов, Палата Церемоний и даже Главный Штаб, а также происходили все самые важные ритуалы и празднования.

Тай и Ватари прибыли к малым западным воротам, специально открытым по случаю праздника. Закат давно отгорел и вход, как и вся примыкавшая к нему улица, запруженная роскошными паланкинами, освещались зависшими в воздухе светляками. Ватари напряженно выглядывала в толпе свою тетушку: госпожа Арне Дежне должна была прибыть на праздник вместо госпожи губернатора. Время шло, девушка нервничала.

"А что, если твоя тетушка уже прошла, раньше нас? А мы возьмем и опоздаем," — предположила Тай и потащила подругу к воротам, мимо каменных львов и стражников в парадной форме. Ещё одна ритуальная нелепость: никто и никогда не осмеливался покушаться на жизнь Императора.

После яркой улицы дорожки дворца показались Тай темными и неуютными: магия в Городе Дракона была под запретом, вместо светляков для освещения использовались обычные факела, воткнутые в землю. Путь к павильону Сохранения гармонии, где проводился прием, показался ей бесконечным. Однообразная череда мостиков и извилистые тропинок сбивала с толку, девушки не заблудились только благодаря потоку гостей, знающих дворец куда лучше.

— Как красиво! — воскликнула Ватари, указывая в сторону. Тучи разошлись и луна предстала во всем своем великолепии. Её копия отражалась в воде. Тай молча кивнула, завороженная зрелищем. "Дзинь!" — рубиновая шпилька выпала из прически Тай и покатилась по дорожке. Девушка едва успела подхватить её у самого края, ещё немного — и драгоценность упала бы в пруд.

— Вот этого я ждала со времен посвящения, — мрачно сообщила Тай подруге.

— Ничего страшного, со всеми случается, даже с тетушкой. Таири, — спросила Ватари, водружая беглянку на законное место, — а почему твои волосы такие короткие, как у ребёнка?

— Они сгорели.

— То есть как?!

— Учитель Хавам, у которого я училась целительству, попросил меня нагреть один эликсир. Я перепутала колбы и поставила плоскодонную... а, неважно... колба треснула, спирт попал прямо в огонь и начался пожар. Всё произошло так быстро, что я сперва растерялась. Потом потушила, конечно, ожоги учитель залечил, а вот волосы так просто не восстановить, тут ждать надо, пока сами не отрастут.

— Как жаль... — протянула Ватари. — Как же жених будет заплетать тебе косы на свадьбе?

— На какой свадьбе? — удивилась Тай. — Ты о чем?

Но Ватари окончательно смутилась и пробормотала нечто невразумительное.

Они не опоздали, наоборот, пришли когда огромный павильон только начинал заполняться людьми. Девушки устроились возле золоченной колонны, так, чтобы можно было видеть вход. Ватари раскрыла изящный веер с рисунком танцующих журавлей. Вещица крайне полезная, ведь слуги дворца не жалели дров для жаровень, согревающих зал.

Нежная мелодия, напоминавшая шепот ручья, наполняла зал. Тай попыталась заметить музыкантов, но так и не преуспела в этом деле.

Вскоре после девушек, явились и близнецы Анхт. В руках Лияны также мелькал веер, но такой, по сравнению с которым все остальные казались грубыми поделками. Тончайшие пластины слоновой кости пропускали сквозь себя свет да так, что на лепестках то и дело вспыхивали изречения мудрецов. И что самое удивительное, вещь эта не несла в себе ни капли магии! Те, кто знали семейство Анхт, удивленно перешептывались: "А говорили, молодой хозяин заложил все фамильные ценности". Лий раздувался от важности: пусть смотрят, он ещё покажет, на что он способен! А Лияна преобразилась: глаза горят, движения приобрели эльфийскую плавность — не один мужчина в зале провожал её взглядом, полным восхищения.

Тай с интересом наблюдала как пусть изящная, но все же вещь, неживой предмет, изменяет вполне живых людей.

— Говорят, солнечный веер Анхт появился ещё до рождения Империи.

— Они настолько древняя семья? — удивилась Тай. Ватари кивнула:

— Их клан одним из первых присягнул Императору. Но Анхты никогда не были воинами, да и экзамены сдать им не удавалось. Торговцы, — последнее слово в устах дочери потомственных чиновников прозвучало как ругательство. — Эти, правда, на что-то надеются, — пухленькие губки насмешливо изогнулись.

Лияна стояла в кружке юношей, с большинством из которых они виделись каждый день в Школе, и смеялась. Естественно, не забывая прикрывать губы веером. Тонкие костяные пластины переливались на свету всеми цветами радуги.

— Странная вещь, — заметила Таири.

— О, думаю, тебе бы он подошел.

— Глупости. Зачем мне чужие реликвии?

Ватари фыркнула, но тут же разом посерьезнела и подтянулась. Таири, учуяв перемену настроения подруги, завертела головой и заметила пухленькую женщину на черном платье которой радугой переливался вышитый павлин.