Секретарша для темного мага

До того тихо скользившая взглядом по картине чужой смерти, Алиса резко вскочила с дивана и подошла ближе к стене с проекцией.

— Мессир, не могли бы вы перемотать на начало и остановить, когда покажется шея.

Заклинание послушно перескочило несколько кадров и замерло, демонстрируя ужасающе-идеальную рану.

— Смотрите, вот здесь, — девушка указала пальцем поверх трупа, — В зеркале.

Некраманты подошли поближе. Август нахмурился и приблизил изображение.

С другой стороны зеркала проступали темные и оттого едва заметные буквы:

llufytuaeb era uoy

Прим. к главе:

*сжатое в шар заклинание, способное записывать происходящее.

**паутинный шелк — прочная ткань, которую плетут большие разумные пауки с южных островов.

алая

Глава 8.

"Белоснежка"

Дождь наконец взял перерыв и Алиса рискнула выглянуть из кареты и осмотреться.

Их экипаж пробирался сквозь вязкую тишину широкой парковой аллеи. Судя по тряске и разбитой дороге, тут редко кто проезжал. По обе стороны от чавкающего пути возвышались черные силуэты деревьев, то и дело выступающие и теряющиеся в густом тумане. Шуршала палая намокшая листва, здороваясь с пробегающим мимо ветерком, низкие темные тучи создавали серый сумрак. Изредка вскрикивала лесная птица.

Лошади вот уже второй день подряд без устали тянули карету с гербом Страхов, вороном с распахнутыми крыльями, к их родовому поместью, что находилось в самой дальней части полуострова магов, у моря.

Алиса задернула плотную шторку, перекрывая путь сырости и холоду, и откинулась на мягком сидении. За время поездки темно-красная обивка кареты стала ее раздражать, поэтому девушка пыталась смотреть куда угодно, но только не на нее. Спящий рядом на подушечке серый кот вытянул свое длинное костлявое тело, потягиваясь и выпуская поочередно когти. Он-то был всем доволен.

Мессир Даркенберг, сидящий напротив девушки, устало свесил голову на грудь и, кажется, заснул. Мессир Страх, устроившийся рядом с другом, в отличии от него, не спал, а внимательным взглядом сверлил Алису. Вопреки производимому им впечатлению застенчивого и доброго малого, Август являлся прекрасным некрамантом-практиком. Ему не раз приходилось иметь дело с самыми пугающими проявлениями древнего зла, когда жизнь спасали только инстинкты. Теперь эти самые инстинкты твердили о том, что, несмотря на безобидную внешность, за личиной помощницы Рихарда скрывается странное создание. Непредсказуемое.

Как известно, для не любящих перемен некрамантов нет ничего страшнее непредсказуемости.

— Расскажите мне о них, — обронила девушка, кутаясь в предусмотрительно припасенное одеяло.

— О ком?

— О ваших лошадях. Они странные. Не спят, не едят, не останавливаются. Даже не дышат.

"Умная девочка" — решил Август. Хотя это и так понятно, судя по наводящим вопросам, которые она мастерски умела задавать, и деталям, которые проходили мимо даже его наметанного глаза.

"Если только это не искусная игра и она точно не знает, что искать" — уточнил некрамант сам для себя. Семья Даркенберг славилась своей безрассудностью и благородством, а род Страхов подозрительностью и трудноубиваемостью, поэтому Август редко кому доверял. Даже если это гипотетическая невеста его единственного друга.

— Им это не нужно. Они в некотором роде неживые, — Страх позволил себе легкую улыбку.

— Неужели, големы?

— Нет. Моя семья славится широкими познаниями в науке и эти лошади — итог нескольких лет работы. Мертвая плоть, посаженная на металлический каркас. Встроенный искусственный мозг наделен способностью к самообучению, так что в случае надобности они способны заменить отряд телохранителей. Никогда не устают, да и шаг у них гораздо более мягкий, нежели у обычных лошадей.

— Удивительно.

— Не пытайтесь убедить меня, что вы ничего не слышали о киборгах, леди Залесская. Я прекрасно знал вашего мужа, он частенько бывал в наших лабораториях. Даже как-то показал прелюбопытную сцену с вашим участием.

— Только не говорите, что он демонстрировал вам ТУ ЗАПИСЬ.

— О, да. Вы так прекрасно выглядели после взрыва в лаборатории. Особенно ваша прическа.

— То есть, как я после топила его в фонтане, он не рассказал?

— Не припомню такого.

— Я его убью.

— Разве он не мертв?

— Вы специально портите мне настроение?

— Хватит пререкаться, — Рихард поднял голову и устало потер ладонями лицо, — Кстати, о чем вы? Что за запись?

— Ничего интересного, — поспешно успокоила его девушка и предупредительно стрельнула глазами в сторону Страха.

Август улыбнулся ей уголками рта и обеспокоенно прошелся взглядом по другу. Под темными глазами Рихарда залегли синяки, волосы выбились из косы и создали вокруг головы беспорядочный ореол — последние три дня тот почти не спал. Светлые таки нажаловались королю и Рихарду пришлось давать монарху полный отчет о проделанных действиях при прошлом расследовании. Не то, чтобы это сильно помогло, зато досталось всему Совету, ведь, в отличие от Алисы, некрамант предусмотрительно записал множество порочащих Светлых магов разговоров и действий. Месть свершилась, но выспаться ему все равно не дали; проблемы Страхов не требовали отлагательств.

Тут карету особенно сильно тряхнуло, и она наконец остановилась.

— Прибыли, — довольно осклабился Даркенберг, учуяв разлившийся в воздухе терпкий запах моря.

Алиса стянула с подушки разморено зевающего во все клыки кота и заботливо укутала клетчатым рыже-зеленым одеялом. Животное попыталось вывернуться, но было нещадно впихано маленьким острым кулачком обратно.

— Даже не думай, — ласково пропела хозяйка, — На улице прохладно.

Экипаж замер напротив светло-серого особняка, стоящего на возвышении. К дому вела аккуратная широкая лестница из плотно пригнанных темных в разводах блоков, переходящая в открытую террасу с каймой низких перил.

Первым выскользнул Рихард, за ним Август. Алиса выбралась из неуютных объятий кареты последней, едва не упав из-за слишком высокой подножки, но была заботливо подхвачена черноволосым некрамантом.

— Осторожно, здесь скользко, — предупредил он, ставя ее на землю и отцепляя от своего пальто злобно орущего кота. Ветер окончательно испортил прическу некраманта, разметав длинные блестящие волосы, вкупе с бледным видом и синяками под глазами вид он имел устрашающий. Девушка поежилась и поплотнее запахнула подбитый мехом плащ. Кот снова отправился в одеяло, не без помощи нежно ему улыбающегося Даркенберга.

Август уже успел добраться до террасы, где уже суетилось несколько человек, однако никто не спешил помочь гостям донести вещи. Из настежь распахнутых дверей дома слышался плач и крики.

— Что-то случилось, — некрамант нахмурился и быстрым шагом направился к дому, следом осторожно семенила по его помощница, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях.

Когда они вошли, первым, что бросилось в глаза — успокаивающий какую-то женщину в темно-синем длинном платье Август. За несколько мгновений он неуловимо изменился, сгорбился и словно постарел на десяток лет.

— О, Рихард! — вырвалось из горла женщины, едва она заметила гостей, — Марианна, моя девочка...

И она громко, душераздирающе зарыдала. Даркенберг побелел и обхватил женщину за плечи.

— София! Ради Белой девы, что с Мари?!

— Мы опоздали, — глухо обронил Страх, и кивнул в куда-то в сторону, — Она... в столовой.

Некрамант сорвался и побежал в глубину дома, туда, откуда доносились всхлипывания прислуги.

Он знал Марианну, когда она еще была агукающим крошечным комочком с мягким пушком черных волос и удивительными васильковыми глазами, всегда широко открытыми и любопытными. Несмотря на всю свою нелюбовь к женщинам, Рихард был покорен ею с первого взгляда. "Моя Лилия" — твердил он ей и целовал маленькие хрупкие пальчики и тугие колечки волос на макушке.

Не далее, чем месяц назад он лично упаковывал подарок Мари на семилетие, а теперь... что теперь?

Некрамант сжал зубы и в страхе вцепился в позолоченную ручку двери, не имея сил ее открыть. Однако пальцы все сделали за него.

После смерти матери он никак не мог заплакать, только задыхался, тогда он решил, что его организм просто лишен такой возможности. Он ничего не ощущал, когда выполнял обряды Высшей некрамантии, для некоторых из которых требовалось придать кого-нибудь смертельной пытке. Даже последняя магическая война, и та не сумела оставить на нем особенно болезненных следов, скорее происходящее воспринималось Даркенбергом как большой научный эксперимент.

Сейчас горько-соленая влага катилась по щекам даже без его участия. В груди что-то сжалось и замерло.

Марианну подвесили на витой белой решетке, ползущей по окну, выходящему на умирающий холодный сад. Убийца одел ее в белое свадебное платье с ворохом кружев, слишком длинное для маленькой девочки, поэтому кое-где оно оказалось подвязано алыми лентами. Такими же, как и те, что удерживали тонкие запястья, ноги в алых замшевых башмачках — последний подарок Рихарда — и оплетали беззащитную шею. В иссиня-черные волосы мучитель вплел лилии.

По черным полосам на шее было очевидно, что ее сначала душили, но не до смерти, а чтобы потеряла сознание и не кричала. Затем вогнали с ювелирной точностью осколок зеркала, чуть ниже солнечного сплетения, между ребрами, так, чтобы она медленно истекла кровью. Здесь все было в ней перепачкано.

Рихард прошелся прямо по подсыхающей коричневатой луже. Мозг привычно запоминал детали. Лилии — привет роду Даркенберг, не иначе. Белое платье невесты. Зеркало. Некрамант снял перчатки и дотронулся указательным пальцем до ледяного лба девочки. Трупное окоченение уже началось, но это не должно было помешать. Перед мужчиной нехотя выстроилась дрожащая картина. Красные ленты, кровь на платье, женские руки, сначала приглашающее распахнутые, потом коршуном вцепляющиеся в девочку и темная полоска неба, сливающегося с морем.

Некрамант отступил прочь и прикусил до крови губу. Дрожащими пальцами опустил веки Марианны с шелковистой щеточкой ресниц и привычным жестом поцеловал в черную макушку.

— Храни тебя Белая Дева, моя маленькая лилия, — выдохнул он и, развернувшись, вышел прочь из столовой.

Только там некрамант позволил слабости взять верх и прислонился к стене, задрав голову, чтобы слезы не мешали бродить по потолку бесцельным взглядом.

Осторожный перестук каблучков нерешительно замер подле Рихарда.

— Она была убита кем-то, кого хорошо знала. Женщиной с ухоженными руками, которая может себе позволить украсить ногти золотым напылением и бриллиантами, — выдавил он, перемежая слова с попытками вздохнуть. Грудь сдавило и толком не получалось, — А теперь давай, скажи мне это. Как называется очередная легенда, которую не знает никто, кроме тебя?

— Думаю, Белоснежка, — тихий виноватый голосок взбесил его. Маг с трудом удержался, чтобы не сомкнуть руки на шее маленькой интриганки.

— И? — прошептал он зло и устало.

— Эта история принадлежит другому миру. Ее не может знать никто, кроме меня.

— Значит убийца либо ты, либо...

— ...я не единственная выжившая.

Глава 9.

"Яблоко и зеркала"

Ночью дом погрузился в тягостную тишину.

В высокие окна зимнего сада на третьем этаже бился ветер и редкие соленые капли, что он с собой принес с моря. Там, за окном, среди спящей зелени скрипело старое кресло-качалка. Сидящая в нем темноволосая девушка то и дело вздыхала и натягивала плед повыше, чтобы не мерзла оголенная шея. На коленях у нее тихонько посапывал серым клубочком кот, слева у ног примостился трехрогий подсвечник с единственной толстой свечой в центре. Свеча дрожала робким огоньком и роняла восковые слезы, тени плясали по полу и фигуре девушки, где-то едва слышно шептали часы.

Девушка любовалась на игру бури за окном и о чем-то думала — между ее плавно изогнутых бровей пролегла складка.

— Леди, — из темноты выступила закутанная в длинный халат фигура.

— Мессир Август.

— Не спиться?

— Наверное.

Август заложил руки за спину и встал чуть впереди, загородив половину окна.

— Что вы подсыпали Рихарду, что он отключился прямо на лестнице? — тихо поинтересовался он.

— Ничего опасного, легкое снотворное. Ему не повредит, — Алиса оттолкнулась ногой от пола, задавая креслу ритм.

В темноте блеснули глаза некраманта.

— У вас виноватый вид.

— Он ведь спешил сюда из-за Марианны?

— Это естественно. Она его внебрачная сестра по отцу и моя дальняя кузина. Во избежание кривотолков мои родители удочерили Мари.

— "Дитя порока", да?

— Вроде того.

Тихо скрипнуло старое кресло, девушка подхватила безвольное тельце кота и поднялась.

— Мне нужна ваша помощь, — она подошла ближе к Страху и бросила на него холодный взгляд, — Нужно, чтобы все посчитали меня невестой Рихарда.

— Что-то еще?

— Хорошо бы отыскать в вашем доме черную краску для волос и позаботиться о том, чтобы ваш дорогой друг ничего не знал как можно дольше.

— Полагаю, вам так же необходимо платье. Ваши не годятся. И как насчет слежки?

— Слишком опасно вешать на меня заклинания и амулеты, да и не думаю, что поможет. Убийца кто-то из семьи, достаточно умный, хорошо знакомый с некрамантией. С вами останется Дым, поможет меня отыскать в случае чего. Советую действовать быстро.

Некрамант скосил глаза на бесстрастное личико Алисы:

— Вы так вот просто на это пойдете? Почему? Не ради же парочки едва знакомых некрамантов.

— О, нет. Это было бы слишком скучно, — ответила девушка, и Август вздрогнул от той улыбки, что на миг искривила ее лицо.

Большой спектакль для одного актера начался рано утром. Тело Марианны давно покоилось в семейном склепе, защищенное от тлена паутиной заклинаний, и Алиса настояла, чтобы Страх помог организовать завтрак именно в столовой, чтобы присутствовали все родственники, находящиеся в доме. Август тяжко вздохнул и согласился, предвкушая недоуменные шепотки и разговоры. Конечно, некраманты славились некоторой черствостью, но не до такой же степени, чтобы спокойно есть в помещении, где несколько часов назад все было забрызгано кровью жестоко умерщвленной девочки. И не незнакомки, а одной из семьи.

Однако девушка осталась непреклонной.

"Если уж ловишь лису в стае кур, то лучше делать это прямо в ограбленном курятнике" — пояснила она, ловко затягивая тугую шнуровку белого платья.

Как бы цинично ни звучало, но Страх признавал, что она права. Для обид не место и не время. Им оставалась всего пара часов, чтобы провернуть аферу века: убедить всех и вся, что Алиссандра Залесская никто иная как невеста Даркенберга, вычислить убийцу и поймать его с поличным. И все это до того, как очнется Рихард.

— Самое худшее, что может приключиться — моя смерть, — насмешливо бросила Алиса, стоя перед дверьми в столовую и поправляя прическу. Ее волосы методом нехитрых манипуляций превратились в глубоко чернильные, а привычное смешное платьице сменил элегантный наряд с открытыми плечами и неудобной, расходящейся к низу, юбкой. Хрустящее белоснежное сияние платья оттеняло светлую, почти голубоватую, кожу, карий холод глаз и пухлые ярко накрашенные губы. Все вместе выглядело... странно. Нелепо. Убийственно вызывающе. Для маньяка или некраманта.