Спасибо, Боже (одним файлом)

Артем аж поперхнулся, не ожидая, что она когда-нибудь такое скажет, не то что сейчас.

— Ч-что? — широко раскрыл он глаза. — Шутишь? Издеваешься?

Но Линде было не до шуток. Она поднялась на цыпочки и поцеловала Артема прямо в губы. Тот от удивления не отвечал на поцелуй где-то пять секунд, но потом опомнился немного и закрыв глаза, положил одну руку Линде на талию, а другую на шею. Артем все ещё не верил до конца, что это правда, что она не шутит, не издевается, что она не из жалости к нему и не для того, чтобы отвлечься от своих мыслей это делает, не из мести за брата, а потому что действительно любит. А у Линды это был первый поцелуй в жизни. Когда Линда отстранилась, Артем так и остался стоять с полураскрытыми губами, а потом еле шевеля ими спросил.

— А как же то что я для тебя староват?

— Пять лет, это разве разница?! И вообще, любви все возрасты покорны. — серьезно сказала Линда.

— А твоя аллергия, и то что ты меня ненавидишь. Ты же ещё вчера меня ненавидела?

— Я перестала тебя ненавидеть дней пятнадцать назад, а любить начала дней десять назад, только сама себе сознаваться не хотела в этом. А аллергия, в моей речи и имелась в виду ненависть.

Артем просиял.

— Ох Линда, неужели это правда, и мне не снится?

Линда кивнула, улыбаться ей все ещё не хотелось, она слишком боялась за брата, чтобы даже притворяться, как она это делала долгие два года. А Артем её обнял, понимая, что он тоже не должен улыбаться, и он еле сдержался. А Линда обняла его в ответ. Её руки снова были теплыми.

— Кстати Артем, мне кое-что нужно на завтра.

— Что? Говори все что нужно, все достанем.

— Мне нужены брюки с кучей железок, отмычка, невидимки, снотворное, а так же много чего другого. Я все запишу. Достань, пожалуйста.

— Конечно.

И Линда все записала. В тот же вечер, все что она попросила, оказалось у неё.

Линда весь остаток дня, всю ночь, и все следующее утро готовилась, была как на иголках. Андрей, который каждый день к ним приезжавший, сегодня не пошёл на работу, чтоб поддержать Линду. Все были на нервах. Андрей и Артем предлагали Линде пойти с ней, но она напомнила им про письмо, и отказалась. А двое братьев и так понимали, что не имеют права рисковать жизнью Дениски. Хотя они очень не хотели оставлять её одну. Но другого выбора у них не было. Линда была уверенна, что за ней проследят, чтобы убедиться, что она одна, поэтому она пресекла всякие предложения её сопровождения, даже вертолёт, предложенный Андреем отвергла. А когда настало время, вышла на ватных ногах из дома и пошла на место встречи, которое отлично помнила. Она пришла на час раньше, на всякий случай. О своём плане она никому не рассказала, тоже на всякий случай. У неё снова начало дергаться веко, пока она ждала весь этот час. Но вот она увидела на дороге какую-то дешёвую белую копейку, но при этом с тонировкой даже на лобовом стекле. Она остановилась на расстоянии от Линды. Видимо оттуда за ней наблюдали. Линда сделала вид, что вообще не заметила копейку, и сидит грызет ногти от волнения. И вот через пять минут подъехала тайота, тоже тонированная но серебристого цвета. Она остановилась уже прямо перед Линдой, окно опустилось, и от туда показалось противное и до боли знакомое лицо её врага.

— Ну привет Подарочек. — гнусно улыбнулся мужик-враг имени которого Линда до сих пор не знала. — Скучала по мне?

Он заржал, видимо посчитав свою шутку мега остроумной.

— Где Дениска? — сквозь зубы спросила Линда.

— О, как невоспитанно. А кто будет здороваться? — притворно расстроился жуткий тип и обладатель гнусной улыбочки.

— Не заслужил. — снова, сквозь зубы процедила Линда.

— Ах вот как? — он явно издевался над девушкой. — Ну ка Толик, где мой телефон, позвони ка Вовану и скажи, пускай избавляется от надоедливого щенка по имени Денис.

Линда всполошилась.

— Не надо Толик, я пошутила, я хотела сказать привет, Hi, и все такое... — начала Линда тараторить. — Как дела? — выпалила она под конец, под дружный хохот Толика, его босса и ещё кого-то.

— Отлично. Вот, так бы сразу! Ну ладно, я тебя прощаю, я даже прощаю тебе то, как ты два года назад врезала мне по голове камнем. — сказал он с видом эдакого святого. — Ну Подарочек, садись. Поехали к твоему брату. Он кстати почти в порядке. Я почти каждый день его кормил, почти не бил и даже рану перевязал.

Линда заскрипела зубами от бессильной ярости. Что за почти такое? Насколько почти? Она чуть не кинулась на этого урода, чтоб покусать его, поколотить всем, что попадется под руку, задушить и применить ещё кучу карательных мер по отношению к нему, но она знала, что этого делать ни в коем случае нельзя.

— Ты необычайно добр, о Царь Батюшка всея Великодушие. — сказала она жутким голосом, который не смогла изменить никакими усилиями воли. И улыбнулась, а точнее оскалилась.

Жуткий тип, видя её состояние, заржал.

— А то. Отлично сказала. Как раз про меня. — снова с гнусной ухмылочкой заявил тот.

Линде ничего не оставалось, как сесть в машину, на заднее сидение, между Толиком и ещё каким-то типом.

Линде было страшно и за себя, но больше за Дениску. Только бы до него добраться, и пока она жива, эти типы к её брату не притронутся. Хоть бы он был жив. Через час они выехали из города и поехали в лес, в очень густой лес. Жуткий тип, которого все называли Боссом, всю дорогу издевался над Линдой, получая от этого удовольствие. Когда они остановились у какого-то частного особняка в глубине леса, Линда обомлела. Какой огромный забор... Если они с Дениской и сбегут, то только чудом смогут преодолеть этот забор. Они въехали на участок, и ворота автоматически закрылись. Линду грубо вытащили из машины, и потащили к какому-то серому прямоугольному помещению, который был очень маленький и весь состоял из больших блоков. На нем виднелись решетчатые окна и железная дверь. Как и предполагала Линда, её хотели обыскать металлоискателем, но увидев её брюки, решили сделать это вручную. Не стесняясь всю её облапали, но как и рассчитывала Линда, нашли только маленький ножик, спрятанный в длинную кеду, но так, чтобы было видно. Этот ножик отвлек их внимание от волос и обуви. Хотя на волосы они кажется и не собирались смотреть. Её длинные, до талии волосы, были собраны в высокий и объемный пучок, где притаилась парочка отмычек и заколок, на всякий случай, там же было снотворное.

— Ты этим собиралась от нас защищаться? Я думал ты умней. Могла бы хоть спрятать получше. — и Босс заржал на весь лес. — Да уж. Развеселила ты меня.

Линда зло сверкнула на него глазами, хотя на самом деле злорадно. Обманули дурака на четыре кулака, что называется.

— Ну все, бросайте её туда. — резко оборвал Босс свой гадкий хохот.

Линда обрадовалась. Все шло пока по плану. Её снова грубо потащили в то помещение из блоков, и открыв тяжёлую, железную дверь с окошком, затолкали внутрь и сразу захлопнули дверь за её спиной.

— Скажи привет брату. — услышала она голос Босса, и тут же увидела Дениску.

Он лежал на полу без сознания. Линда ужаснулась его виду. Ребёнок весь был в синяках, заплаканный, даже в обмороке было видно, что он постоянно плакал, жутко похудевший и посеревший, а на ноге была кое-как завязанная повязка, из-под которой виднелась чудовищная рана. Пол был грязный и весь забросанный камнями, на нем и лежал несчастный Дениска. В Линде проснулась просто зверская ярость, она пообещала себе, что отомстит за брата всем этим чудовищам. Она уже придумала как это сделает. Но у неё так же сжалось от жалости сердце, стало так больно, что она схватившись за него и осела на пол, не в силах устоять на ногах.

— Дениска. — позвала она, еле слышно, хотя хотела выкрикнуть это. — Дениска! — сказала она уже громче и на четвереньках подошла к брату. Он ведь точно без сознания? Она не сильно потрясла мальчика, чтоб не причинять лишнюю боль, и уже громко крикнула.

— Дениска! Что с тобой? Вставай!

К огромному облегчению Линды, Дениска зашевелился, застонал и открыл глаза. Он мутным, не понимающим, несчастным взглядом посмотрел на Линду. Кажется он не поверил глазам. Видимо он часто видел её во сне, и ему казалось, что и сейчас он спит.

— Дениска, Денисочка, мой родной, ты жив, как же я счастлива. Боже, что они с тобой сотворили. Ты можешь встать Дениска? — начала она, не замечая своих крупных слез, текущих по щекам, половина на шею, половина на губы.

— Ты меня блосила. — услышала она тихий, замученный, охрипший голос мальчика. — они сказали ты как мама меня подалила им. — с укором сказал он, и с такой тоской в голосе. — ты тозе сказала сто велнесся и не плишла.

— Что? — заорала она так громко, что её услышали в особняке, отмечающие её удачную поимку Босс и его дружки. Все хором заржали над ней. Охранник, которого как оказалось оставили за дверью, тоже заржал. — Что они сказали? О, Боже, Дениска, неужели ты все это время думал, что я тебя бросила. Бедный ребенок. Они тебе соврали Дениска. Я ведь обещала тебе, что никогда не брошу тебя. Разве я когда-нибудь тебе врала? Зачем ты им поверил, мой бедный мальчик. Зачем?

Линда снова заплакала от переизбытка чувств, и нараставшей в ней ярости и ненависти. Как они смели так ему сказать? Они это специально! Они знали что это его слабое место! Они хотели сломать Дениску.

— Ты меня плавда не блосила? — тихо спросил мальчик, с трудом вставая. Он не плакал от боли, и от обиды не плакал. Он, как взрослый парень, не жаловался ни на что. Он просто надеялся, что его сестра не врет, и что он все ещё кому-то нужен.

— Нет конечно. Я бы никогда не бросила тебя. Дениска, прости меня, я не должна была соглашаться встретиться с Артемом. Не должна была! Прости меня дуру эдакую. Я так виновата, но я тебя не бросала, я не знала где тебя искать, боялась навредить тебе. Прости, что тебе пришлось это пережить из-за меня Дениска. Прости! Прости! — она не могла остановиться, и плакала все громче, выплескивая все свое напряжение, накопившееся за неделю.

— Не плась Линда. Я велю, что ты меня не блосала. У Алтема зе был день лоздения, ты не могла не пойти к нему, лаз он поплосил. Я не обизаюсь. Я лад, сто ты меня не подалила. И ты не дула.

Линда была бесконечна благодарна Дениске, который в душе был взрослее всех находящихся на территории этого леса людей вместе взятых. И умнее. Он так поддержал её сейчас, а она дура, как могла подставляла бедного ребенка. Линда обняла осторожно Дениску, и поцеловала в лоб.

— Прости меня Дениска. Я вытащу нас отсюда, чего бы мне это не стоило. Обещаю, вытащу. — тихо, чтоб не услышал охранник, сказала Линда.

— Я знаю. — так же тихо ответил Дениска, и тоже заплакал. Тихо заплакал, но горько. Он тоже выплескивал так все накопившиеся у него внутри эмоции. Страх, обиду, боль, ненависть к тем, кто его бил, и многие другие эмоции, которых не должно быть в шестилетнем ребенке. Но главное, он испытал облегчение и счастье, от того, что его сестра, в предательство которой он не хотел верить, все таки не предала его. Они оба плакали, долго плакали.

— Спасибо Дениска, что ты все понимаешь. Я очень горжусь тобой, и рада, что у меня именно такой брат, как ты. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливым. Раз и навсегда запомни. Я ТЕБЯ НИКОГДА НЕ БРОШУ. Никому не верь, что бы не говорили, никогда не верь, что я тебя бросила. Хорошо, Дениска? — сквозь уже высыхающие слезы сказала Линда.

— Холосо. Я не буду велить такому. Ты тозе меня плости, я тебя не послусал, не заклыл двель, и высел на улицу. Тогда меня и увидели бандиты. Я сам во всем виноват. — ответил мальчик, который тоже уже начал успокаиваться.

— Ничего страшного милый. Просто не делай так больше. Как тебя поймали Дениска? Ты можешь мне рассказать, откуда на тебе эта рана на ноге? — в другой день она бы разозлилась на него, за то что он не послушался её и поэтому попался, но её было его очень жалко. К тому же все равно, как ни крути, это была её вина.

— Могу. Когда ты усла, я поел, поиглал в тетлис, но мне захотелось на улицу, я подумал, сто лазосек мозно выйти, совсем на немноско, но когда я высел, то меня увидели бандиты, и сказали " о, как нам повезло, мы слазу два дела сделаем, и денег залаботаем, и подалоски поймаем". Я хотел сплятаться в будке, но не успел заклыть двель, они её отклыли и схватили меня. Я кусался, и за это один бандит полезал мне ногу. Потом они заблали меня и сказали, сто ты тозе подалила меня им, и сто тепель я никому не нузен. Потом они плинесли меня сюда, и завязали мне лану на ноге, налив на неё водку, сказали сто им не выгодно если я умлу плямо сейсяс. Я боялся сто ты меня блосила и есе мне было больно и я плакал, а они гломко смеялись.

— Какой ужас, и как ты все это терпел? Бедны ты мой мальчик.

Линда ещё крепче обняла мальчика. " Они у меня за это поплатятся, уроды... " подумала Линда. ( хотя там были не совсем " Уроды ", а была куча крепких матов и много страшных мыслей, которые я в целях оберегания ваших нервных клеток, не буду упоминать )

— Они тебя били да? Они тебя не кормили?

— Когда я олал или плакал били, и иногда плосто так били. А кусать давали сетыле лаза.

— Всего четыре раза за неделю? Ох, ты наверное голоден. Мой несчастный. Прости меня. — Линде было больно слушать это. Ей все ещё кололо сердце. Она не знала, как выразить словами все, что хотела сказать Дениске. Все извинения и всю благодарность, и всё своё восхищение им. Ему шесть лет, он два года жил на улице и никогда не жаловался на жизнь. Он не плакал, всегда понимал Линду, как взрослый, с полуслова, всегда её слушался и не создавал лишних проблем, лишь помогая решить существующие, экономил деньги, не соглашаясь, чтоб ему покупали всякие мирские блага, которые не обязательны для жизни, сам о себе заботился, когда Линды не было дома. Он не жаловался и сейчас, хотя весь был избитый, он только отвечал на вопросы, но не жалел себя, радуясь тому хорошему, что дает ему жизнь. Вернулась сестра, надо наслаждаться этим, а не жалеть себя. Он все это понимал, но не понимал, что он как взрослый, ему это казалось естественным. Она обязанна хотя бы остаток его детства, сделать радужным и беззаботным, как и у всех нормальных детей. И она это сделает, она сделает его снова ребенком, который будет жить, а не выживать.

— Я ни нессясный. Ты зе плисла. И ты меня не блосила. Я лад сто это была неплавда. Я и сам не мог повелить, сто ты меня блосила. Тепель я никому не буду велить, если он сказет, сто ты меня не любис.

Линда не ответила, просто ещё сильнее обняла мальчика, и посадив на колени как новорожденного ребенка, сама она сидела на полу, вытянув ноги, начала качаться с ним из стороны в сторону, зная, что он это любит и успокаивается от этого. Потом опомнилась и ослабила хватку.

— Ой Дениска, извини, тебе наверное больно.

— Нет, мне узе не больно. Обними меня сильно.

Линда послушалась, обняла его сильнее и продолжила качать. Дениска снова начал наслаждаться её теплом, которых ему не хватало всю неделю. Хорошо хоть на улице была жара даже ночью, и он не заболел, когда спал на полу. Дениска закрыл глаза и полностью успокоившись, радовался тому, что Линда рядом, и что она его любит, и никогда не бросит. Сегодня он окончательно в это уверовал, и теперь его ничего не беспокоило, даже то, что его опять могут побить, ведь он все ещё здесь, у бандитов. Он просто кайфовал, как батарейка заряжаясь теплом и жизненной энергией от Линды, которая эту энергию просто таки излучала. Ему было немного все ещё больно и от многочисленных ран и от синяков, но он этого не замечал. А Линда собиралась сбежать этой же ночью. Сегодня их решили не трогать, даже дали еды.