Леш подумал гадость.
— Ты чё? — спросил.
— Поговорить надо. Про неё, — гитарист кивнул на дверь.
Пашка засобирался домой: эту историю Каштанка расскажет лучше. Попрощавшись, он аккуратно закрыл за собой дверь. Ему не ответили.
— Ревнуешь? — нехорошо оскалился Леш.
— Не-а. Я с девочками только дружу, — спокойно так сказал, как здоровался.
Вот те на...а я почти три месяца его знаю и... А! Хрен с ним... Вроде смирный...
— Коли ты теперь с нами, то должен кое-что про неё знать.
Леш подобрал с пола забытый Алик процессор... Возьму домой, решил он.
— Бери, — прочитал его мысли Женька. — Я ей скажу, что ты забрал.
Да? С чего бы такая забота о моей личной жизни?
Леш кивнул.
Тогда у неё будет повод зайти ко мне. Чёрр-рт! А ведь я хочу её видеть, удивился... и не для того, чтоб продолжить... Просто...увидеть...
— Пошли, врежем по пиву... — Женёк хлопнул его по спине.
Ох, а тяжёлая у тебя рука, Каштанка...пошли... Время есть, а денег нет и в гости некуда пойти...
— ...знаешь, старик, это грустная история...
РАЗГОВОР С ПОРТРЕТОМ
Музыка крадёт души.
Незаметно прокрадывается сначала в уши, потом поселяется в мозгу...ну, или ещё где-то там...
Мою душу украла музыка ровно стучащего мотора, свиста ветра, несущегося с бешеной скоростью навстречу. Ритма, в котором жила...
Здоров, странник!
Ну, здравствуй.
Странник, а, странник?
Да?
А ты "странник" от слова "странный" или "странствовать"?
Ну, вот! Ты как всегда! Не знаю. Наверное, и так, и так.
Знаешь, странник, мне не по себе...
Знаю.
Прости...
За что?
За всё. За то, что отпустила...
Успокойся. И отпусти, наконец, себя.
Не знаю, смогу ли...
Сможешь. Уверен, а ведь я никогда не ошибался.
Он...я...
Тоже знаю.
Пойми, странник, мне нужен здесь кто-то, кого я могу любить, и кто будет любить меня...прости.
За что, девочка? Это жизнь. Живи за нас двоих, а я за тебя порадуюсь. Делай, что должен, капитан...
...а там, будь, что будет. За тебя, странник.
Мерное дыхание...вдох-выдох, вдох-выдох...и солнечные зайчики, гоняющиеся друг за другом по комнате. По её спине, по потёртому ковру на стене, по гитарам, по недопитой бутылке мартини...и ещё по целой куче вещей. Зайчики...
Ей снилось море.
А за её спиной Сталкер улыбался со стены... Больно.
Молодец, девочка, одобряю твой выбор.
ИНОГДА
Spread your wings and fly away
Fly away, far away...
Иногда... Иногда в пустой и спокойной тиши начинает откуда ни возьмись блуждать резкий и непокорный северный ветер. Порой он проникает в укромный уголок, в мир, который так долго спал и был этим счастлив, и постепенно и осторожно набирает силу. Он то и дело оглядывается на породившие его стихии, на грозное синее небо и бирюзовые пенящиеся волны. А бывает, что легкомысленный и самоуверенный путник оказывается застигнутым врасплох его неожиданно стремительными порывами.
В любом случае, холодный ветер захватывает свои владения с настойчивостью старого хозяина, знающего своё дело, и вскоре оказывается их беспрекословным владельцем. Вряд ли даже самые учёные и умудренные опытом метеорологи смогут объяснить поведение столь непостоянного и вспыльчивого создания как северный ветер, ответить, откуда он пришел, как долго планирует пробыть в этих местах и куда после держит путь. Что заставило его заглянуть в тёплый и уютный уголок, защищённый густыми лесами, всполошить листву на деревьях, расшатать ставни ворот и высоко-высоко в небо поднять ворохи разноцветных осенних листьев? Листья, как корабли в бурных водах, наконец-то подняли якоря, раскрыли смятые паруса и отправились в долгий путь. Прямо сейчас, у нас на глазах, добрая часть флота какой-то невиданной страны, чьи красно-желтые флаги гордо развеваются на мачтах, поспешила за северным ветром. Преодолевая препятствия, каждую секунду подвергаясь опасности быть перевёрнутыми, потопленными и погрузиться на самое дно, устланное увядшей травой, суда держат курс за своей яркой звездой. Ветер подталкивает их, он наполняет ветхие старые паруса жизнью, а души тех, кто ими управляет, — свободой.
Но даже если наука метеорология намного более сведуща в таких делах и ушла далеко вперёд в понимании некоторых весьма важных вопросов, даже если она объяснит буйный нрав стихий и их непостоянность...она никогда не увидит или же не придаст значения тому маленькому отважному флоту, который только что поднялся к облакам. Мудрый северный ветер укрыл его от непонятливых и пустых глаз, так упорно желающих оставаться закрытыми.
Хм... Тот, кто может предсказать направление непокорных сил и ограничится лишь тем, что дождавшись их неминуемого ухода, починит расшатавшуюся калитку, пожалуй, никогда не поймет, почему же северный ветер так тревожит души людей...
Натан сидел на кровати и долго смотрел на небо через небольшое окошко своего чердака. Небо непрерывно меняло цвета и гнало куда-то большие рваные облака. В какой-то момент сидеть вот так...неподвижно, спокойно, уныло...стало невыносимо, Натан подошел к окну и уперся лбом в холодное пыльное стекло. То, что творилось сейчас по ту сторону стекла, ещё недавно очень напугало бы его. Там бушевало нечто, вырвавшееся на свободу, нечто, что синоптики назвали шквальным ветром какой-то там опасной балльности. Но сейчас... Соседка поспешно загоняла в сарай пятнистую корову, старый красный "москвич" показался далеко-далеко на шоссе, а где-то залаяла одинокая собака, требуя запустить её в дом ввиду надвигающегося урагана.
Натан почувствовал, как немеет лоб, а вибрация от стекла переходит на пальцы и медленно распространяется по телу. Он закрыл глаза. Он делал это так часто за последнее время, что темнота и тишина ночи стали обычными и ожидаемыми спутниками.
Почему...так...
Ха. Так долго был больным и слабым, так долго ощущал свою беспомощность и потерянность. Так долго ненавидел себя за это. Так бесконечно долго, что всё остальное забыл или потерял. Не найти... Никогда не найти. Не восстановить. Утрата.
По узкой дорожке через поле шёл высокий седой мужчина с удочкой через плечо и курил. Казалось, его совершенно не волнуют ураганные порывы ветра, дребезжащая черепица на крышах домов или удои испуганной коровы. Его только раздражает немного то и дело гаснущая сигарета. Но разве это проблема — зажечь огонь посреди поля под северными ветрами?
Натан надавил на оконную раму и ещё раз поглядел на небо. Там, в вышине, разлетались в разные стороны скрученные осенние листья.
— Тебя там сдует, старик, — заметил Сергей, когда Нат спускался на первый этаж и одевал на ходу куртку.
Сергей сидел на кухне и терпеливо изучал какие-то бесчисленные бумаги. Работа порой поглощала его с головой, он не замечал ничего и никого, даже свою девушку. Весь разум занимали лишь цифры в столбиках...цифры в столбиках... Много столбиков с цифрами. Но явление Натана было столь редким даже для него, давнего друга, что казалось невозможным не обратить на это внимания. Сергей поглядел исподлобья и спросил:
— А гитара тебе зачем, виртуоз?
Нат как обычно и словом его не удостоил, только молча прошел к входной двери. Когда дверь закрылась, жалобно скрипнув, из соседней комнаты вышла сонная Аня.
— Мне показалось, кто-то пришел, — пробормотала она, ещё толком не проснувшись и потирая глаза.
— Скорее ушел, — ответил Сергей и снова уткнулся в документы.
Аня постояла немного, соображая и приводя мысли в порядок, а затем улыбнулась, подошла к Сергею и обвила его шею руками. Её мало волновал бушующий за толстыми стенами ветер.
— У тебя одна экономика на уме, — пожаловалась девушка.
Сергей слабо улыбнулся и погладил её по голове.
— Хотелось бы... — сказал с тоской.
Аня почувствовала какую-то непонятную тревогу и удивлённо посмотрела на него.
— Случилось что-нибудь? — спросила и чуть нахмурила брови.
Отрицательно покачал головой, отложил бумаги...
— За Натана переживаешь, что ли?.. Знаю, он твой друг, но...
Сергей махнул рукой и встал из-за стола. Некоторые темы он не хотел обсуждать ни при каких обстоятельствах и обычно сразу же обрубал разговор. Баста.
— Серёж... — начала Аня вопреки всем запретам, — он не такой слабый, каким кажется на первый взгляд...
Сергей стоял к ней спиной и молчал. Он смотрел в окно.
— ...и каким сам себя считает, наверное... — продолжала Аня осторожно, — ты ему скажи об этом, — она замялась. — Я б и сама сказала, но...он никак не может запомнить даже моего имени!..
Девушка прикусила губу, ожидая реакции.
— Знаю, он, конечно, пытается запомнить... — кивнула сама себе и, глядя на напряжённую спину Сергея, решила всё-таки сменить тему.
Отыскала чайник, проверила количество воды и зажгла газ. На плите вспыхнули синие лепестки пламени.
— Не уверен, что всё еще пытается, — сказал Сергей, повернувшись. — Не знаю, как объяснить, Анюта... — он помедлил. — Иногда люди просто уходят из нашей жизни.
Северный ветер задул со страшной силой, Сергей плотнее закрыл раму и задёрнул шторки.
Там, за шторками, стоял высокий несокрушимый дуб, который так много перенёс, но, казалось, ещё чего-то ждал. Практически все его продолговатые листья трепетали, но не сдавались. Только некоторые, самые слабые...или же самые смелые...срывались с насиженных привычных мест и улетали прочь.
Натан не спеша шёл через поле и периодически убирал с глаз падающие волосы. Ветер дул то в спину, то прямо в лицо, будто стараясь остановить нерадивого путника и вразумить его. Эй, ну, куда ты?! Куда идёшь??
Поле было бесконечным, земля твердой, а голова кружилась. За спиной болталась запылённая, но ранее так верно служившая гитара, а в карман рваных джинсов была втиснута пачка сигарет. Хм...надеюсь, она не пуста?.. Я не могу не курить.
Пройдя половину намеченного пути, Натан решил отдохнуть немного и присел на корточки. Он закрыл глаза ладонью правой руки, а левой уперся в землю. Ветер напевал какую-то одному ему понятную мелодию, такую обрывочную, жёсткую...яркую... Жаль не могу воплотить в музыку всё, что слышу...
Иногда вы ощущаете странное волнение и странную печаль, хотя, казалось бы, нет тому причин. Иногда вы вслушиваетесь в окружающее вас и понимаете, наконец, что ответ можно найти повсюду. Иногда вы...
Голова почему-то не перестала кружиться, а появилась вдобавок боль и в висках. Что-то там стучит в голове...кровь, что ли?
Натан сел на землю, опустил голову и закрыл лицо руками. Через некоторое время послышались тяжелые шаркающие шаги. "Обойдите мимо, плевать, что я сижу на дороге..." — мелькнуло в голове. Но прохожий остановился. Натан поднял голову. Это оказался тот самый мужчина, что шёл недавно с удочкой, только теперь он нёс два жестяных ведра полных колодезной воды. Сейчас мужчина казался старше. Казался выше. Седые волосы трепал ветер. Смутно знакомое лицо...
На вопросительный взгляд Натана мужчина ответил только:
— Устал. Руки болят.
И поставил рядом тяжёлые блестящие ведра. Натан понимающе кивнул и посмотрел на воду. Чистая студеная. И вдруг чья-то сильная и непокорная рука опустила на водную гладь один желтоватый скрученный листик.
— Ну, всё, — вздохнул мужчина и поднял вёдра. — Отдохнул и пора.
Нат тоже встал с земли, поправил гитару и попытался вспомнить, где же здесь ближайшая телефонная будка.
Из трубки послышался знакомый недовольный бас:
— Какого чёрта...
Натан придержал дверцу будки, чтобы её не снесло ненароком, и сказал:
— Тебе нужен гитарист.
Молчание.
— Что?.. Никакой гитарист мне не... Погоди, это что...ты?..
— Северный ветер, Леш. Северный ветер, — ответил Натан.
ТИШИНА ВОКРУГ
Было бы сердце, а печали найдутся
...— Уходи, — бросил Вихрь и криво так улыбнулся в полутьме.
Гад. Его скуластое небритое лицо, разбегающиеся от глаз морщины и седые волосы смотрелись по-настоящему зловеще при свете лишь одного далекого фонаря. И брови Вихрь тоже решительно нахмурил. Но он это не со зла. Где-то в глубине своей широкой и радушной истинно русской души Вихрь...ну, то бишь, Вождь...страстно хотел вернуть всё назад и изменить. Изменить прошлое, чтобы не приходилось ему сейчас закрывать дверь перед другом, практически выгоняя его из их уютной каморки на пустую холодную улицу. Пусть, сейчас лето. Пусть, ещё не так темно, а база на самом деле кошмарно неудобная, с низким потолком и с отвратительной акустикой. Всё равно это — их база. Дом. Вихрь так долго хотел собрать команду... Настоящую дикую стаю... Вовка чувствовал какое-то предательское покалывание в груди и необычную тяжесть в руках.
По правде говоря, он не очень-то любил низкие потолки...
Однажды в группу пришла милая девочка и потребовала, чтоб её прослушали. Вихрь часто видел её на концертах, но всегда в роли зрителя и пассивного слушателя. Он знал — девочка способная, поэтому немного поломался, как полагается, но согласился выслушать. Хм...что-то было не так. Не по-настоящему, не брало за душу, не бросало вызов, а лишь послушно играло сложные, старательно разученные аккорды. Всё не так... всё...
Когда же испытание нового таланта в области гитарной музыки окончилось, Вихрь ласково кивнул девочке и указал ей на дверь.
Губы её, наверняка ещё никем не целованные, дрогнули, она хотела спросить, почему же так...но голос тоже подвёл.
Эх, ты...маленькая ещё...глупая...
Ты не знаешь жизни.
— Из-за того, что я девчонка, да? — обиженно прошептала. — А вы все такие крутые металлисты! — слёзы блеснули в глазах. — Всё дело в том, что я девчонка, да?!
Вихрь нетерпеливо вздохнул и ещё настойчивей указал на дверь. Ну-у...совсем сопливая...
— Причем тут пол, дочка? — сказал он вслед. — Пол как пол, главное, чтобы он не оказался твоим потолком.
Дверь захлопнулась, и Вихрь остался один. Один старый воин среди своего оружия...среди инструментов, среди проводов... Ну? И с кем воевать?!
— Ух, какая я сволочь! — с чувством сказал сам себе.
На самом деле Вождь...исчадие ада, по мнению некоторых весьма и весьма авторитетных товарищей, был готов прямо сейчас броситься за этой девчушкой и успокоить её. Он практически уже встал со стула, на котором гордо и самодовольно восседал последние минут двадцать, но знакомый голос остановил его.
А-а...чего?
Вихрь оглянулся и увидел Ната, покачивающего неизменной бутылкой пива в одной руке и сигаретой в другой.
— Не надо, — покачал головой Нат.
Пожалуй, не надо, согласился Вождь.
— Слушай, а потолки здесь ведь и правда низкие, — задумчиво произнес Натан, уставившись на громоздкие бетонные валуны над головой.
Решено было, что валунам не жить. И не бывать низким потолкам. Против лома нет приёма. И высоких потолков ничто не заменит, пусть даже голову теперь страшно задирать, а во время репетиций интенсивно сыпется штукатурка, причем, в основном почему-то на ударника. Есть ещё одна мысль...вообще снести потолок.
