Люди Великой реки (том 2)

43

Весь день я провел, перебегая с одной позиции на другую со своей крупнокалиберной "Секирой" в обнимку. Пристраивался и на НП, и в пулеметных дотах, и просто на стене форта, высматривая пулеметы противника. И два подкараулить все же сумел. Одному "максиму" я бронебойной пулей разнес всю ствольную коробку так, что из нее какие-то детали полетели. Удачным выстрелом убил пулеметчика за "Шварцлозе", а затем, пока его место никто не занял, еще двумя разнес сам пулемет на составные части. Пулеметы как раз и были бы самой большой помехой для "Громовержца", когда тот соберется взлетать.

К середине дня артобстрел со стороны противника немного затих, но беспокоящий огонь они вести продолжали. Одну казарму удалось зажечь, и она разгорелась как костер, заволакивая все вокруг дымом, заставляя щурить слезящиеся глаза. Потушить не удавалось из-за непрерывных разрывов шрапнели. Да и похоже, что снаряд, который подпалил здание, был с какой-то колдовской добавкой — очень уж споро все занялось, словно каждое бревно бензином пропиталось.

Втянулась в дело даже Лари, до того момента державшаяся индифферентно. Она присоединилась ко мне, расчехлив и прихватив мою СВД, и даже несколько раз довольно удачно выстрелила, свалив кого-то из солдат противника. И стрелять она умела, ничего не скажешь.

В конце-концов мы с ней добрались до того угла стены форта, который смыкался со стеной городской. Именно к нему она шла сегодня ночью со стороны города, только спустилась раньше, за гостиницей. Я аккуратненько выглянул за край стены, посмотрел вниз — разница по высоте с настилом для патрулирования на городском частоколе была метра в три. Спуститься проблемы не будет.

Еще с этой позиции был хорошо виден город, до самой дальней стены. Не все разумеется, скорее видно было скопление двускатных крыш, но просматривались несколько улиц, и хорошо видны были баррикады, за которыми сидели стрелки противника, окружившего форт.

На штурм сипаи не шли. По крайней мере, нигде никакой суеты, скопления войск и подобных подобающих вещей мы не видели. С НП было хорошо видно, как он заняли весь город, в котором до сих пор местами слышалась стрельба. Мы даже увидели оба броневика "Гладиатор", как те мелькнули на видневшейся в конце главной улицы торговой площади и исчезли за заборами. Затем один из них появился в конце улицы и в течение пары минут довольно бодро обстреливал башню НП из своих спаренных "Максимов". Однако после того, как на него перенес огонь один из крупнокалиберных ПККБ-С, броневик быстро убрался за угол.

Затем засекли нас и энергично обстреляли из винтовок. Пришлось укрыться, а затем и спуститься во двор — место пристреляли и при каждом нашем шевелении в бревна врезалась целая стайка винтовочных пуль.

Затем я снова, пользуясь своим непонятным статусом представителя Департамента Контрразведки, забрел на НП и в течение часа, наверное, глазел в наблюдательную щель на суету возле ангаров. К счастью для технарей их эскадрильи, ворота форта, ведущие на летное поле, не просматривались и не простреливались с любой стороны.

Время от времени нашим наблюдателям удавалось засечь какие-то демаскирующие признаки батарей противника, и в ту сторону начинали долбить наши четыре гаубицы. Однако результат оставался не виден, а поскольку противник стрельбу побатарейно оставил, и огонь велся реже, сказать, сколько работает пушек с его стороны было не реально.

Минометы били прямо из города, устроившись где-то за домами, и потому были совершенно неуязвимы. Противнику нашему в уме грех отказывать — таким манером они взяли в заложники весь город, и теперь спокойно могли посылать в форт мину за миной, не опасаюсь получить в обратку пудовый снаряд из нашей гаубицы. Да и по траектории не получалось их поразить без того, чтобы не развалить половину жилого фонда. И куда стрелять? Их так и не было видно.

А стрелять по городу нельзя категорически, потому как население здесь смешанное и вообще в приверженностях неустойчивое. Даже пришлые сюда селились все больше самостоятельные, с собственным мнением по любому вопросу. Торговали, открывали фактории, работали, а место-то здесь известно какое — величайшее Дурное болото под боком. Если на такую публику наплевать и начать их дома жечь, у них позволения на то не спросив, то рискуешь получить вместо пограничного городка бандитский край. Бывало уже такое в истории Новых Княжеств — откуда Гуляй Поле взялось? Вот так там все и начиналось.

С темнотой обстрел практически совсем затих. Даже винтовки почти перестали постреливать. Мы вернулись к своему биваку у щели, и даже поспали. Проснулись часа в четыре ночи, и я вышел аккуратненько через ворота на летное поле, посмотреть, как идет работа в ангаре с "Громовержцем".

Работа кипела, хоть старались технари не шуметь. Пятнистая зеленоватая туша самолета была буквально облеплена техниками в синих комбинезонах. Там же стоял у затянутой брезентом двери Порошин, наблюдавший за работами. Я подошел, спросил:

— Ну что, успеете?

— Должны. — ответил комэск, не отводя глаз от машины. — Еще на час работы осталось. Как раз успеваем. Плохо только, что погонять движок не удастся, шум подымем. Наугад полетим. Мне начразведки сказал, что вы за стену собрались?

— Собрались. — подтвердил я.

— Нам под пулеметы не попадите. Сипаи все минометы в город затащили, там их крошить будем.

— Попытаемся от них подальше держаться. Если баржу отчаливающую увидите — не трогайте. Это мы наверняка. — предупредил я.

— А если не одну баржу?

— То мы на первой, по любому. А вторая уже за нами гонится.

— Это не пойдет. — заявил он решительно. — Знак давайте. Зеленая ракета и фальшфейер на носу. Тогда не тронем.

— Нет у нас ракет. Дадите?

Порошин молча пошел вглубь ангара, затем вернулся, неся в руке несколько картонных цилиндров ракетниц и фальшфейеров. Протянул все это мне.

— Держи. Но если противник повторить сигнал сумеет — за последствия не ручаюсь.

— Ни хрена себе перспективка. — усмехнулся я.

— Какая есть. — пожал плечами комэск. — Что я могу еще сделать? Тряпку возьми какую-нибудь, белую, например, растяни по палубе. Будет допсигнал.

Мимо нас прокатили тележку с крашенными шаровой краской патронными коробами к четырехствольным "Косам". "Косы" были самым эффективным оружием этого большого самолета, особенно против конницы и стайных тварей. Крупнокалиберные спарки были предназначены для уничтожения машин и легкой брони, а вот две "Косы" косили пехоту. С тех пор, как по найденным где-то чертежам, с подачи нижегородского инженера Терентьева начали производство этих скорострельных пулеметов, те же эльфы во время конфликтов почти полностью отказались от дневных переходов по открытой местности и от передвижения верхом.

Стоило такому "Громовержцу" обнаружить отряд, как судьба его оказывалась решена. Ответный обстрел с земли редко имел даже маленький успех — места установки оружия и стрелки были прикрыты бронещитками, равно как экипаж и два звездообразных мотора, поднятых над высоко расположенными широкими крыльями, а зато две "Косы" сметали с поверхности земли все, что не было укрыто броней. А для брони был ПККБ-С.

— Какой сигнал дадите о готовности? — спросил я. — Чтобы знать, лезть уже за забор, или погодить?

— Где будете? У Третьей вышки?

— Так точно.

— Вестового пришлем.

— Понял, спасибо. — поблагодарил я. — Но вообще я к вам по другому делу. Понимаю, что некогда и все такое, но это важно.

Порошин снова обернулся ко мне.

— Что случилось?

— Телеграммку-то нам уже не дождаться о моих полномочиях, а поиски я продолжаю. Мне бы хоть одним глазком посмотреть на ту бумагу, что от "землемера" осталась. Важно может быть.

Порошин секунду подумал, затем кивнул.

— Резонно. Пойдете в строевую часть, там найдете. — сказал он, затем крикнул так, что эхо загуляло по ангару: — Резвунов!

— Я! — послышалось почти что из-за спины и откуда-то из-за полок с инструментами выскочил давешний младший унтер, любитель женских романсов, на этот раз не в кавалерийских сапогах, а в перепачканном маслом рабочем комбинезоне.

— Слушаю, господин капитан! — предстал он перед комэском, лихо щелкнув каблуками потертых берцев.

— Возьмешь гостя, и отведешь в канцелярию. Точнее — найдешь Попова, он где-то возле штаба в щели должен отсиживаться, передашь гостя ему. Скажешь, я приказал найти для него бумаги, что привез нам чиновник из Земельной управы, который с Варенецким летал. И отдать. Как понял?

— Так точно, все понял. — браво отрапортовал Резвунов. — Разрешите идти?

— Момент.

Порошин достал из кармана блокнот, что-то быстро написал в нем, вырвал листок и отдал Резвунову.

— Писарю дашь. Дуйте.

Резвунов "дунул" бегом, так, что я за ним еле поспевал. Пробегая через крепостной двор, заметил некое оживление. После того, как обстрел стих, люди расслабились. В некоторых местах собрались возле щелей компании отдыхающих, слышались разговоры, сверкали огоньки папирос. Что-то куда-то таскали, артиллеристы банили стволы гаубиц, готовя их к завтрашнему бою.

У здания штаба эскадрильи Резвунов резко остановился и выцепил из кучки сидевших на краю щели, свесив в нее ноги, бойцов, какого-то молодого лопоухого ефрейтора с веснушчатым лицом.

— Попов! — окликнул он его, делая ударение на первое "О". — Комэск приказал тебе с человеком поработать.

— На предмет? — не обратив на вольности с фамилией осведомился тот.

— Найдешь ему бумаги сопроводительные, что привезли землемеры, которые с покойным Варенецким над Дурным болотом летали. И отдашь.

— Понял. Сделаю. — лаконично ответил ефрейтор и жестом пригласил меня следовать за собой.

Резвунов убежал, а мы вошли в здание штаба. Зданию досталось за день. Даже в вестибюле крыша была пробита в двух местах, судя по всему — прямым попаданием мин. Стекла были выбиты все, местами виднелись язвы от шрапнели. Большинство кабинетов открыты, в одном заметны следы затушенного пожара. Мы пробежали до конца коридора, затем Попов отпер ключом дверь с табличкой "Канцелярия".

— Нам сюда.

— Не вывезли канцелярию, что ли? — удивился я.

Так недолго и без всех бумаг остаться, вообще-то. Странная безалаберность. У таких не то, что город захватят, а штаны на ходу снимут.

— Шкафы железные, от огня заговоренные. Ничего не случится. А мина из батальонника пробить крышу, потолок и шкаф одновременно не сможет. Вот и скомандовали оставить как есть, все равно никто отступать не собирается и вывозить ничего не нужно. — пояснил писарь.

Я мысленно взял все слова о безалаберности обратно. Хорошо, что вслух их не сказал.

Писарь открыл один из шкафов, покопался в нем пару минут, подсвечивая себе крошечным фонариком, затем протянул мне лист бумаги, сунув его в картонную папку.

— Вот их сопроводиловка.

Я раскрыл папку, посмотрел. Бумага оказалась вполне нормальной — стандартный бланк "Распоряжение" с шапкой "Е.К.В. Контрразведывательный Департамент Министерства благочиния", со всеми степенями защиты. Подделать невозможно. В распоряжение внесены "землемер-инженер Потапов Б.В., штабс-капитан контрразведки Пилюгин В.Л., титулярный советник по Департаменту Контрразведки Ягодкин И.И.". Все нормально. Инженер, штабс-капитан из силовиков и колдун в гражданском чине.

— Попов, ты их сам видел? — спросил я у писаря.

— Видел. Сам документ принимал. — кивнул тот.

— Охрана с ними была? И какая?

— Странно с охраной... — сморщился, вспоминая, писарь. — У них всего двое были из контрразведывательного спецназа, а еще четыре человека — сипаи. Я еще удивился, почему такой странный состав.

— Спрашивал?

— Нет, по чину не положено. — усмехнулся он. — Но запомнил. И что еще удивило — на трех "козлах" приехали, а у контрразведки охрана всегда на "копейках", это все знают.

— Точно. — согласился я.

Легкие и практичные "козлы" используются все больше как машины курьерские или как средство передвижения полевых командиров, но вовсе не для передвижения бойцов и установки оружия. Ну, сами инженер, колдун и штабс-капитан на "козле" могли приехать, это еще понять можно, но сопровождение должно быть на "копейках", а то и вовсе на "Горгулье". Непонятно одно — откуда мог взяться бланк распоряжения?

— Ладно, спасибо за сведения. — поблагодарил я писаря, пожал ему руку и выбежал из штаба в крепостной двор.

С Лари столкнулся у изрядно побитого разрывами здания штаба пограничного батальона, где она напропалую кокетничала с начальником разведки и комендантом. Увидев меня, сделала им ручкой и пошла навстречу.

— Ну, что скажешь? — спросила.

— Похоже, что взлетят, надо готовиться к выходу. Амулет сработает? Я слышал, что ему восстанавливаться надо долго.

— Верно, но он не одноразовый, а по времени работы. Около часа может продержать "покрывало", так что минут тридцать у нас есть. А вообще его потом даже наша Маша сможет зарядить, это несложно.

— Хотелось бы. А откуда он у тебя? Дорогая игрушка.

— Василий подарил. На прощание. — чуть улыбнулась она, и я задумался, не издаст ли еще и Степан Битюгов ордер на арест "барышни Лари из Билара" за хищение ценного амулета?

Так, за разговором, дошли до "нашей" щели, вокруг которой так все и расположились. Гномы даже разожгли маленький костерок в ямке и теперь над ним повис закопченный чайник. Очень кстати, заставлю снова всех попить травок для ночного зрения. Не сильно, но помогает. А это иногда критично. А вообще, гномы лучше нас в темноте видят. А на свету — хуже. Отчасти поэтому они и стрелки так себе. Вот Лари хорошо, у нее к особенностям физиологии еще и мистика примешивается. Даже глаза меняются с человечьих на нечто вроде кошачьих.

Я опять искоса посмотрел на демонессу. Эх, ну до чего же хороша. Понимаю, что не человек, и красота демонического происхождения, но... прямо волна от нее исходит и накрывает, этакого... теплого, темного, блаженного... Я амулет то кстати, надел? Да здесь, на месте... А чего это я так расчувствовался? Вот так, думаешь, что волшебство, а причины естественные все больше работают.

Гномы молча паковали рюкзаки, что-то передавали друг другу, а затем Рарри протянул Орри Кулаку продолговатый кожаный чехол и сказал на двергском:

— Смотри, как от сердца отрываю!

Орри раскрыл чехол, и у меня сердце замерло. Ну надо же! В первый раз вживую это вижу. "Шестисотка"! Кто-то из людей в свое время заказал гномам ружье "экспресс" под сверхмощный калибр .600 "Нитро" — совершенно кошмарный по своей силе нарезной патрон, пуля из которого сбивала с ног тур-ящера, причем независимо от того, в какое место попадала. Если в ногу, так тот аж переворачивался. Образцы или чертежи такого патрона, никто уже толком не знает, каким-то чудом попали в Великоречье из старого мира. Гномы патрон сделали. И штуцер под него сделали, с горизонтальными стволами, дорогой до невозможности. Заказчик был членом княжеской семьи из Ярославля, так что денег не считал.

Гномы же вообще любители больших калибров. Они их убойностью подчас компенсируют недостаток меткости. Достаточно сказать, что винтовки "маузер" для них Тверской Княжеский Арсенал производит калибра 9.3х64 мм, точнее даже — 9.3 "Бреннеке", но такое непонятное название у нас не прижилось. Но патрон это тоже такой... попадет — снесет. Им только пещерных медведей бить, но гномы его основным армейским взяли. Им то что, пенькам каменным. Им такая отдача, как мне моя, от уставной СВТ-К. И уши не закладывает.