Наперсница

— Добрых снов, — слегка растеряно пожелала я, поднимаясь с нагретого.

— Добрых снов, леди.

К обеду следующего дня мы вышли к небольшому поселению, находившемуся в стороне от главной дороги. К нему вилась заросшая травой еле видная колея, а указатель уведомлял, что путники удостоились чести посетить Лесной. Название простое и незамысловатое, как и сам поселок: около полусотни аккуратных домов, ухоженные огороды, стройные ряды оград. И, конечно, любопытные ребятишки, незрелым горохом высыпавшие на дорогу.

— Эй, разбойники! — весело крикнул Аарон. — Где тут у вас изба, в которой готовы приютить на денек путников?

— Обычно у больной вдовы путники ночуют, — к воину подбежал один из мальчишек, самый, видимо, смекалистый и смелый. — Идемте, провожу, — и, гордый, пошел впереди нас, указывая дорогу. Я поняла, что улыбаюсь, глядя на этих сорванцов, когда меня пихнула в бок Ирра.

— С таким умилением обычно смотрят на младенчиков, — невинным тоном произнесла эта вредина.

— Меня радуют дети любого возраста, — призналась я. — Их непосредственность, простота в выражении чувств. Они пока не умеют скрывать, что держат на уме. В этом вся прелесть детства — они пока что не умеют лгать.

Ирра фыркнула. Она сегодня словно не с той ноги встала, капризничала и язвила без меры, так что даже я была готова вспылить и потребовать заткнуться. Но молчала — все из того же понимания, что девушке непросто в нашем мире, она находится в постоянном напряжении, да ещё и Аарон подкидывал дров в пламя её недовольства.

— Ты бы очень удивилась, — свысока парировала Ирра, — если бы пообщалась с нашими школьниками, особенно старшеклассниками. Вот уж у кого вранье всегда правдоподобное. А глаза такие честные-честные!

— Все равно, когда ребенок врет, это всегда видно, — не согласилась я. — Именно по их честным глазам и понимаешь, что что-то не так. В нашем пансионе девочки воспитываются с семилетнего возраста, и мне доводилось присматривать за младшими. Поэтому я знаю, о чем говорю.

— А я проходила практику в средней школе. И могу со всей уверенностью заявить, что бывают такие кадры, которые с наскоку не расколешь! Отпираются до последнего и изворачиваются, как угри на сковородке.

— Может, это лишь мальчишки такие?

— А вот и нет! Девчонки пару раз такое откалывали, что хоть стой, хоть падай! Однажды даже чуть до полиции дело не дошло. Несколько наших учениц, лет эдак двенадцати, тишком обчистили камеры хранения в магазине. Ну, там оставляют вещи, чтобы не мотаться с большими сумками по лавкам. Так вот, обчистили, и никто ни слухом, ни духом, откуда у девочек новый телефон, внушительная сумма карманных денег и куча прочих побрякушек. Отоврались, засранки, когда их учитель начал вопросы задавать! А узнали о краже только с записей камер наблюдения! Это такие предметы, которые могут записывать то, что происходит, и потом показывать. Их там увидели, нашли, пришли в школу разбираться. Вызвали этих малолетних воришек и предложили им сразу покаяться. Так что ты думаешь? Они отпирались до тех пор, пока им под нос не ткнули этими самыми записями! И только тогда вылились на нас слезы в три ручья, поняли девки, что попались. А ты говоришь, всегда видно.

Ирра покровительственно усмехнулась.

— Не хотела бы я попасть в мир мир, где дети привычны врать и воровать, — тихо проговорила я. Моя собеседница ощутимо дернулась от резких слов.

— Мне, знаешь, тоже не по себе в мире, где за каждым поворотом ждешь разбойника, а под каждым кустом — по трупу, — ядовито ответствовала она. — Не хочу пешком тащиться месяц, когда я у себя могла бы его проехать на машине за пару-тройку дней. Не хочу жить в мире, где нет нормальной канализации и водоснабжения. В конце концов, где никому не нужных девочек отправляют к посторонней женщине, а та потом раздаст их каким-то левым мужикам, перед которыми они до конца дней своих будут обязаны по свистку раздвигать ноги!

Мне показалось, что вокруг ровной гладью стелется тишина. Что все-все слышали её слова, и теперь с презрением смотрят на меня, а главное — я до смерти обиделась за леди Ивонн. Та была для всех нас как родная мать и заботилась о своих воспитанницах, готовя им светлое будущее в браке. Еще ни одна девушка, выпускница пансиона, не забыла поблагодарить после свадьбы леди Ивонн за собственное семейное счастье. И я знаю, что сама по прибытии в Хевенхолд тут же отпишу в Багленд, поскольку понимаю, что за меня беспокоятся и молят всех Богов о моем благополучии.

Эхо слов Ирры ещё гулко звучало в моей голове, а она сама вырвалась вперед, отмеряя путь нервным, злым шагом. И, уловив краем глаза поворот головы Аарона, поняла — уж он-то слышал все. Это понимание заставило меня всю залиться краской, а одна слезинка таки предательски скользнула по щеке. Я стерла её быстрым движением ладони, воин заметил и это. Слава Богам, ничего не сказал, только презрительно скривил губы.

Да, наверняка он думает то же самое, человеку со стороны неведомо, насколько сильно леди Ивонн привязывается к своим воспитанницам. И остальным кажется, будто она сбывает юных леди с рук куда ни попадя, лишь бы избавиться от лишних ртов. Но ничего доказывать не собиралась, только поставила бы себя в глупое положение.

— А почему вдова больная-то? — это Ирра бодрым голосом интересовалась у нашего проводника. Что тот ответил, я не слышала, да и не хотела слышать. Я тратила себя на то, чтобы держать спину прямой, выражение лица — доброжелательным и ровным, а походку — легкой, которая и подобает юной леди.

— А она призраков видит, — с радостью откликнулся мальчишка. — Уж которое лето пошло, как она мужа схоронила, так с тех пор маленько и подвинулась! Разговаривает сама с собой, иногда на стол ложку лишнюю кладет, и в лишнюю тарелку еды насыпает. А иногда как уставится в пустое место, так и не сойдет по нескольку часов!

Я краем уха замечала болтающего взахлеб паренька. Зато Ирра явственно вздрогнула и неуверенно посмотрела на Аарона. Тот будто бы и не заметил, продолжая внимать местным сказкам.

— Цыц, охламон, — нашего чересчур словоохотливого мальчишку схватил за ухо древний, но бойкий старичок и привычно вывернул. Тот потянулся вслед, привстал на цыпочки, тут же заканючив:

— Ну деееед! Пусти! Я ж правду говорю, ей-ей, не вру!

— Людей только стращаешь, безобразник! — почтенный предок болтуна счел наказание исполненным и подтолкнул мелкого к толпе его товарищей. — А ну, кыш отсюдова!

— Ну воооот, опять, — мальчишка поныл, но от дедовой руки отскочил подальше расстояния подзатыльника.

— Вы не подумайте только лишнего, — степенно молвил старичок, поманив нас за собой. — Марта тихая у нас, а у неё и баня самая крепкая, и дом большой. Все путники у неё гостят, никто ещё не уходил обиженным.

Мы подошли к низенькой ограде. Старик дернул запертую дверцу, поцокал языком.

— А ну-ка, воин, подсоби-ка!

Аарон легко перегнулся через заборчик, выцепив крючок, распахнул калитку перед нами. В тот же миг из-за дома вышла молодая женщина, осмотрела всех нас, остановив взгляд прозрачно-серых глаз на Ирре, и отчетливо произнесла:

— Наконец-то.

— Ей девчонка наша помогает, — не обратив на неё внимания, пояснил старичок, — моей свояченицы дочка меньшая. Ежели что нужно — ей говорите, мигом сделает. Дарька! — крикнул он в сторону дома. Вдова безучастно наблюдала за происходящим, не отрывая ясного взгляда от нервничающей Ирры. — Дарька, ленивица! А ну, поди сюда! Гости приехали!

— А за постой платить кому? — спросил Аарон. — И сколько?

— А, сколько не жалко, столько и оставьте. Марте монеты ни к чему, мы о ней и так заботимся, а денежки, ежели что, в общак пойдут, но общие нужды. Дарька! Несносная девчонка! Опять не пойми чем занятая, лентяйка!

— Да здесь я, здесь! — мимо нас к калитке проскользнул щуплая девчушка лет двенадцати. — Раскричался, дед, я только на минуточку к мамке забежала, уж потеряли!

— С гостями поздоровайся, невежа, — цыкнул на неё наш провожатый. Непослушная отроковица тряхнула кудрявой челкой, склонилась перед нами в поклоне.

— Здравствуйте, господа хорошие, — и тут же подхватилась. — Идемте в дом, проходите, что на пороге застряли.

Привычно подхватив под локоток молодую вдову, девчушка повела её к избе.

— А как же она? — вдруг забеспокоилась женщина. — Она пойдет с нами? Она нам нужна, без неё никак нельзя!

— Она тоже с нами, Мартушка, — ласково успокоила её помощница. — Сейчас только с дедом попрощаются, и с нами зайдет.

Аарон пожал плечами, подтолкнул Ирру и меня во двор.

— Спасибо за помощь, дед, — поблагодарил он старичка. Тот важно покивал и пошел своей дорогой. А вот гурьба ребятишек возле дома рассасываться не желала.

— Кыш, бездельники! — прикрикнул на них дед, проходя мимо. Те так и порскнули в разные стороны, кто молча, кто с визгом, но вскоре лишних зрителей как не бывало.

— Идемте. Нас ждут, — напомнил Аарон, снова подталкивая в спины. — А тебя, — он тяжело посмотрел на Ирру, — похоже, там так и вовсе заждались.

Дом у вдовы был большой, добротный. На первом этаже располагались кухня, где домочадцы столовались, спальная, где обитала хозяйка, и ещё одна, маленькая, видимо, для её помощницы. А вот обустроенный просторный чердак отвели нам троим. Дарина проводила нас, пояснила, что где, и убежала готовить баню и ужин. Сама хозяйка нам не докучала, разве что хвостом ходила за Ирой, тем самым доводя её до нервного расстройства. Аарон никак не комментировал поведение вдовы и не мешал ей, а мне было откровенно все равно — лишь капелька любопытства просачивалась через стену холодного равнодушия.

Немного расстроило то, что нам придется ночевать всем вместе, но рассчитывать на светский прием глупо: и так получили больше, чем надеялись. Баня, ужин и чистая, теплая постель — вот предел, к которому нас подготовил Аарон. А тут — одна широкая кровать, кушетка и возможность с комфортом расположиться на полу с парой подушек и одеял. Это даже странно, что умалишенная вдова в небольшом поселке продолжает жить, как ни в чем ни бывало, в роскошном доме, и лишь маленькая помощница при ней в качестве пригляда. Зная людей, я бы не удивилась, что вдову бы со временем выселили жить в избу попроще, разместив тут более значимого человека. А может, ошибаюсь — не настолько уж я разбираюсь в людях.

Ирра, в конце концов, совершила очень дерзкий маневр: вышла из чердачной комнаты, будто что-то забыла, дождалась, пока доверчивая Марта последует за ней, и быстро прошмыгнула обратно, захлопнув дверь перед её носом. Аарон неодобрительно на неё посмотрел.

— Вообще-то мы в гостях, — заметил он. — Так поступать с хозяевами, мягко говоря, нехорошо.

— А что мне оставалось делать? — попыталась оправдаться девушка. — Ты сам видел, как она ко мне прилипла! Поверь мне, тебя бы тоже проняло!

— И все же. Потрудись впредь не нарушать приличия так явно.

Воин раскладывал наши скудные пожитки, разделяя между собой на те, что пригодятся сейчас, и остальные, сразу отправляемые обратно в сумки. Его движения, плавные и спокойные, никак не выдавали, что он настроен на очередной раунд нескончаемой ссоры. Я утомленно прикрыла глаза: оные ссоры меня уже откровенно раздражали, соваться же миротворцем не рисковала, опасаясь получить и на свою долю неприятных слов.

— И как ты себе это представляешь? Просто не замечать, что у меня за спиной живая тень? А если она в туалет со мной зайдет? А мыться?

— У тебя есть голова на плечах, вот и думай, как изворачиваться. Это исключительно твоя проблема.

Иномирянка раскрыла рот от такой наглости, хватила воздух. Но быстро нашлась:

— А вот и нет! Это и твоя проблема тоже! Мы тебя наняли, тебе и думать!

— Меня наняли для охраны, — покачал головой Аарон. — Эта безобидная женщина опасности не представляет, соответственно, и дело не мое, кто там куда за тобой ходит.

Ирра, злобно сощурившись, буркнула под нос ругательство, собралась было гордо удалиться, хлопнув дверью, но поняла, что за ней, скорее всего, стоит вдова. Последовало ещё одно ругательство, более грубое.

— Не выражайся, будь добра, — одернул её мужчина. Ирра откровенно взвилась:

— Да кто ты такой, чтобы меня поучать?!

— Тот, у кого манер побольше твоего. А учиться никогда не поздно.

— Да что ты говоришь? Вот и поучился бы не поучать ученых!

— Да что ты говоришь? — передразнил её воин. — Вижу я, какая ты ученая, да, видимо, не там училась — и не тому, чему бы следовало.

— А ты, значит, тому и там, где надо? И что же тебя занесло-то в такую глушь, такого умного?

— Вот уж не знаю, наверное, жалость к тебе, бедной. Побоялся, что и сама не дойдешь, и подругу погубишь.

— Да что бы ты знал, хамло базарное...

Далее я слушать не стала — у меня опять нервно тряслись пальцы. Не говоря ни слова, просто молча поднялась и вышла. В спину все ещё летели язвительные фразы и не менее ядовитые ответы, поэтому решительно, но мягко закрыла дверь. Если им так приятно общество друг друга, к чему мешать? — подумалось мне с оттенком раздражения.

За дверью обнаружилась наша хозяйка, которая задумчиво изучала узоры на дереве. Я сдержанно ей улыбнулась.

— Добрый день. К сожалению, нас так и не представили. Меня зовут леди Шантель Эмброуз.

— Что? — женщина перевела на меня непонимающий взгляд.

— Шантель, — повторила я, приложив руку к груди.

— Шантель? Здравствуй, Шантель. А где госпожа?

— Ирра? — уточнила на всякий случай. — Она в комнате, но не советую пока туда входить, мне кажется, там развернулась зона боевых действий. Давайте пока что прогуляемся? Вас ведь зовут Марта?

Я потянула вдову вниз по лестнице, намереваясь и в самом деле немного пройтись. Может, найти Дарину, предложить ей помощь. И немного расспросить помощницу о недуге Марты. Потому как сейчас мне стало немного не по себе: кто знает, что придет в голову умалишенной? Пока что она просто ходит за Иррой, но что будет дальше? Что, если она во имя неких высших сил решит зарезать мою спутницу во сне, ведь на чердачной двери нет даже крючка!

Женщина покорно последовала за мной, правда, озираясь через каждые две ступеньки на покинутый пост.

— Марта, скажите, что особенного в Ирре?

Вдова, кажется, сначала не поняла вопроса. Я терпеливо пояснила:

— Ирра — это та самая госпожа, которую вы ждали. Почему вы её ждали?

— Она умеет слышать, — серьезным, а оттого весьма пугающим тоном поведала Марта. Теперь её внимание действительно сосредоточилось на мне. Она смотрела осмысленно, так, что у меня пробежали мурашки по всему телу.

— Слышать умеем мы все — те, кто не оглох и у кого есть уши, — взяв себя в руки, я легкомысленно улыбнулась и пожала плечами. — Вот вы, мне кажется, тоже вполне отчетливо слышите мой голос, ведь вы поддерживаете разговор и понимаете, когда вас окликают.

— Госпожа... Ирра должна услышать то, что не дано увидеть никому, — возразила женщина. — Она сумеет мне помочь.

— А вам нужна помощь?

— Нужна, — печально кивнула Марта. — Сейчас больше, чем когда бы то ни было.