Сумасбродка и олигарх

— У тебя клаустрофобия? — серьезно спросил он. И сочувствие промелькнуло в темных глазах. Вот только заботливой опеки мне сейчас и не хватало! Хотелось спрятаться от лишнего внимания, скрыть слабость глубоко внутри себя, а не выпячивать на обозрение. Оставьте меня в покое.

— Нет, у меня боязнь замкнутого пространства, — зло пробормотала и снова уткнулась в колени. Не трогайте меня.

Вспомнились слова врача: клаустрофобия, связанная с негативным опытом. Лучше бы посоветовал, как избавиться от этого. Главное перетерпеть. И главное не забывать дышать.

— Что за привычка огрызаться, — не сдержавшись, воскликнул шеф.

Я промолчала, знала, что порой веду себя как некогда злой, капризный ребенок, но ничего не могла с собой поделать.

Пиджак мачо перекочевал на мои плечи, туда же опустилась и мужская рука, крепко обняв. Тело невольно напряглось, рука мгновенно исчезла, по лицу мужчины прошла тень.

— Чем я могу тебе помочь? — настойчиво спросили меня, преодолевая незримое сопротивление.

— Просто посиди рядом, — глухо отозвалась я после паузы.

Прислонилась к мужчине, щекой прижавшись к плечу. Живое тепло, мне было сейчас позарез необходимо. Прикрыла веки. Дыхание стало спокойней. Сколько мы здесь еще проторчим? У шефа, наверное, дел по горло. Ну, наконец-то, ты начала думать еще о ком-то помимо себя. Ты еще не окончательно потерянная для общества эгоистка. В душе вспыхнула искорка тепла. Плотнее закуталась в мягкую ткань, вдыхая мужской запах.

Очень мало людей встречалось в моей жизни, с которыми можно просто посидеть и помолчать, да если честно ни одного. Время словно замерло, размеренное дыхание рядом, твердое плечо, мне было хорошо и приятно, приступ постепенно отступал.

Неожиданно меня подхватили под мышки, словно я была тряпичной куклой и делай со мной что хочешь, приподняли и поставили на ступеньку рядом стоящей стремянки. Треклятая железка.

— Ай, что ты делаешь? — от неожиданности взвизгнула, совсем не готовая к такому повороту событий.

— Лезь, говорю, — донеслось позади.

Куда лезть? Зачем? Вялый мозг не мог включиться в реальность.

— Отстань. Да я из-за этой железяки, чуть себе ноги не переломала, — отбрыкивалась, как могла, трудно что-то сделать, когда плотно прижата мужской грудью сзади лицом упираясь в холодную железку. Он что с ума сошел? Может тоже фобия какая-нибудь? Только странные симптомы проявления. Ой, больно же.

— Не дергайся, — прохрипел мне шеф в затылок, ему приходилось прилагать определенные усилия, чтобы удержать меня.

Ага, жди, со мной делаю непонятно что, а я не дергайся. Да что происходит? Взревел внутренний голос.

На секунду расслабилась, престала вырываться, путь поверит, что сдалась, хватка ослабла, отвлекающий маневр сработал идеально, выдохнула и одним резким движением дернулась назад, едва не свалив с ног шефа, не опрокинув на себя стремянку. В последний момент мужская рука остановила ту, предотвратив мое соприкосновение с "прекрасным". Мы оба замерли, глядя друг на друга злыми глазами. Пока я не зацепила краем глаза что-то подвижное на полу, перевела взор.

Прямо передо мной, в двух шагах, сидела, большая, черная крыса. Привет монстр. И не боится ведь. Или это я должна ее бояться?

Долго, она смотрела на меня с любопытством своими черными, как бусинки глазами, потом махнула длинным хвостом, не спеша, развернулась и потрусила за стеллаж.

— А просто сказать не судьба была? — хмуро посмотрела на мужчину.

— Боялся испугать, — в свое оправдание выпалил он с чувством досады.

— Неприятно, но не смертельно, — пожала плечами.

— Истерики не будет? — на всякий случай уточнил шеф, при этом его брови удивленно взлетели вверх.

— А надо? — приподняла в ответ идеально очерченную бровку.

— Не желательно, — поморщился и с усмешкой произнес мужчина.

— Тогда не будет, — заверила шефа, будь спокоен. — Желание начальства — закон.

Как клятву произнесла я, еще не хватало приложить правую руку в область груди.

— Смелое заявление, — темные глаза загорелись. Скорее опрометчивое. — Значит мое желание закон?

Я насторожилась. Мозги совсем атрофировались от пережитого стресса. Что это значит? Со мной заигрывают? Этого еще не хватало.

— В разумных пределах конечно, — выкрутилась я.

— Разумные пределы у каждого свои, — лукавая улыбка на мужских губах, ох, как мне не понравилась.

— Я имела виду свои разумные пределы, не твои, — проворчала недовольно.

Смех с хрипотцой разлетелся по помещению.

— Думаю, как раз мои разумные пределы, разумнее твоих, — и снова смех.

Да надо мной смеются, причем в открытую. Ну, погоди!

Знать себе цену, я же циник, и уметь пользоваться тем, чем наградила природа, а именно женским обаянием.

Кокетливо вильнула бедром, шаг к мужчине, томный взгляд из-под опущенных ресниц. Мужская улыбка померкла, растаяла, как прошлогодний снег. Это только начало дружок. Еще один шаг, мужчина замер, затаив дыхание, глядя на меня как змея на гуру, играющего на дудочке. Приблизилась вплотную, так, что тела наши соприкоснулись. Шеф резко втянул в себя воздух, но по-прежнему стоял нерушимой скалой. Привстала на цыпочки, и нежнее лепестков, почти невесомым поцелуем коснулась краешка его губ, затем играючи провела кончиком языка по нижней, слегка полноватой мужской губе слегка прикусив ту. Отклик почувствовала мгновенно, зажечь искру страсти не составило большого труда в этом темпераментном мачо. И отпрянула.

Стальные капканы рук на моих плечах не позволили отдалиться.

— Прости, это нервное, — рассмеялась хриплым, грудным смехом. — Обещаю, больше не повторится, — клятвенно заверила я, делая невинные глаза, с ожиданием, что меня тут же отпустят и простят. И расчетливо просчиталась. Меня сейчас не отпустили бы, даже если обвалился потолок и небо рухнуло на наши головы.

Внутренний голос противно хихикнул, моя месть достигла точной цели, мужчина завелся. Широкая грудь ходила ходуном от частого, глубокого дыхания, словно он только что пробежал кросс, голодный взгляд горел от возбуждения, зрачки расширились от желания, жар мужского тела готов был поглотить меня без остатка. Отдыхай милый, тебе ничего не светит.

— Отпусти, — одно слово, никаких движений, я не пыталась вырваться из цепких объятий. Мышцы напряглись готовые отдать отпор, но я выжидала, пока мужчина не начнет действовать. Напряжение нарастало. Страха не испытывала, я умела постоять за себя. Только вот вопрос поможет ли мне это, если шеф всерьез решит действовать, пойти на поводу своих мыслей и желаний, откинув в сторону разум, по его словам разумнее моего. Простите за тавтологию.

Меня отпустили резко, словно отшвырнули от себя ядовитую змею. Шеф отступил назад.

Такой выдержки мог позавидовать любой, мужчина молчал, только челюсти сжались плотнее и в непроизвольном жесте кулаки. Воздух между нами разве что не искрился, казалось, поднеси спичку и все вокруг вспыхнет синем пламенем.

Напряжение спало, когда мужчина отошел. Стоя с пол оборота в тени, провел рукой по волосам, сунул руки в карманы, чертовски недовольный собой покачал головой. Еще несколько шагов, прислонился к стене, замер. Держаться подальше от меня, ни видеть, ни слышать, ни ощущать. Честно? Задело. А на что я рассчитывала, после столь жестокой шутки? Скажи спасибо, что еще легко отделалась. Будь на его месте кто-то другой, еще неизвестно чем бы все это действо закончилось. Сколько раз я проходила подобное, сначала думай, потом делай, но темперамент бежит вперед мозга. Сначала эмоции, потом мысли. Когда-нибудь мой дурацкий характер подведет меня под монастырь. Да что я такого собственно сделала? Ничего с ним не случится, примет холодный душ. Ага, может нам сидеть здесь еще незнамо сколько. Ничего перетерпит, чувство воли нужно воспитывать, пригодиться в жизни. А вечером наверстает упущенное. С кем, думаю, ему не составит труда найти подходящий объект для удовлетворения естественных потребностей. Ну ты и стерва, подивился внутренний голос. А ты как будто не знал.

Глядя на мужскую, застывшую фигуру у стены, в моей душе что-то дрогнуло, мимолетное, едва уловимое, на уровне ощущения. Дрогнуло и прошло. Чувство вины за свою шутку не испытывала, но и чувства удовлетворения тоже. Сочувствия от тебя тоже вряд ли дождешься.

Тишина давила на барабанные перепонки. Серые стены снова стали подступать, сознание помутнело.

Снова барахтаться в океане паники, беспомощно глотая воздух, гасить сумасшедшие эмоции. Помощи ждать не от кого, шеф теперь не только не подаст руки, он будет стоять и наблюдать за моими мучениями, а еще хлеще сам утопит.

Я зашла за стеллаж, так чтобы видеть дверь, единственный выход на спасение, осела на холодный пол, руки противно тряслись. Подтянула колени к груди, спрятала в них голову, но я не страус, и это не помогло избавиться от липкого страха ползущего по позвоночнику, подкатывающей к горлу тошноте. Тихий хрип вырвался наружу сквозь сжатые зубы. Рука на полу сжалась, с силой врезаясь в бетон, раздирая ногти, боли не чувствовала. Воспоминания накатывали волнами, как неумолимый прибой, потопляя берег сознания. Вокруг только серый, равнодушный бетон. Эти стены моя могила, я умру здесь и меня никто, никогда не найдет. Я один на один со своим страхом. Надо бороться, нельзя сдаваться, будет хуже.

Темнота, легкая, невесомая и совсем не страшная, спасение только в ней. Почему ее так боятся? Не хотелось покидать спокойный приют, но меня настойчиво вытягивали, кто-то упорно хлопал по щекам и звал.

— Даша! Даша, — мужской голос с волнением твердил мое имя. — Вот так, молодец. Давай, посмотри на меня, — Мои веки дрогнули. Сначала не могла ничего разглядеть из-за тумана перед глазами, потом стали появляться очертания мужского лица. Стеклянным взором смотрела перед собой, словно не узнавая его, не понимая, что от меня хотят. Веки снова смежились. — Не смей снова закрывать глаза, смотри на меня, — меня встряхнули, так неслабо, но тут же сжали в нежных объятиях. Так-то лучше. И трясти вовсе не обязательно.

В темноте забрезжил новый свет. Я почувствовала, как меня подняли и куда-то понесли. Окружающая обстановка изменилась, стало светлее, и воздух свежее. Послышался посторонний шум вокруг, голоса, вроде даже узнала Юлькин.

Положили на что-то мягкое, где я окончательно и пришла в себя. Шеф сидел рядом на диване, на заднем плане маячил его помощник, больше никого не было, разогнали.

— Дай свой сотовый, я вызову врача, — шеф поднялся в направлении друга.

— Стоять! — Не знаю, что было в моем голосе, но оба мужчины замерли. Умею я однако командовать. И мне даже подчиняются. И уже спокойней добавила. — Не надо врача, со мной все в порядке.

Шеф посмотрел на меня недобрым взглядом. Помощник его первую минуту с удивлением, а затем недовольство скривило тонкие губы, возись тут с ней, читалось в прищуренных глазах.

— Ты тихо сидела без сознания на бетонном полу, — еще свежие воспоминания пережитого будоражили мужские нервы.

— Ничего страшного, — спокойно возразила я. — Обычные признаки клаустрофобии: панический страх, учащенное сердцебиение, затем потеря сознания, — перечисляла как прилежная школьница заученный урок у доски.

Мужчина, все еще не веря смотрел на меня, опять оказавшись рядом. Его руки шарили по моему телу, щупали лоб. Что за безобразие? Строит из себя врача. Отбрыкивалась, как могла. Пронзительный взгляд темных глаз внимательно вглядывался мне в лицо, словно под микроскопом Да в порядке я.

Вздох облегчения вырвался из мужской груди, когда он понял, что со мной и правда все хорошо, в том плане что видимых травм нет. Да и откуда они возьмутся.

— Ты обращалась к специалисту? — его явно волновало мое состояние, а меня это жутко раздражало.

— Я не хочу об этом говорить, — отчеканила по слогам, и никто меня не заставит.

Подбородок шефа упрямо выпятился вперед, так просто он не отстанет, но в последний момент он передумал видимо возражать. Отложил на будущее.

— На сегодня у тебя выходной, — начал шеф. Резко села нечаянно задев мачо локтем. — Тебе нужно отдохнуть. Я отвезу... — поднимаясь, я оперлась, совершенно не подумав, о чужую ногу рядом, моя рука соскользнула по внутренней стороне мужского бедра. Голова немного кружилось, путалось сознание. Шеф крякнул, болезненно поморщился, и тут до меня дошло насколько не комфортные сейчас его ощущения. — Игорь, дай водителя Даше.

Прохрипел мачо.

— Ты куда? — насторожился Игорь.

— Мне надо принять душ, — буркнул шеф и убежал.

— Час провел в архиве и уже пыли наглотался, — вдогонку сыронизировал помощничек. Ага, пыли, усмехнулась я.

Дома была через полчаса, по дороге несколько раз непроизвольно оглядывалась назад, помня о вчерашней встрече в кафе. Тьфу ты, еще на фоне всего мании преследования мне не хватало. И заметила за собой, что слишком внимательно разглядываю встречающиеся лица людей, осматриваюсь по сторонам, при выходе из машины, прежде, чем зайти в подъезд, на лестничной площадке.

В квартире постояла несколько секунд, вслушиваясь в тишину.

Ничего не хотелось. Приняла горячий душ и залезла под одеяло. Отрубилась почти мгновенно, от пережитого потрясения организм совсем ослаб.

Разбудил меня телефонный звонок шефа. Разговор получился короткий.

— Как ты? — раздался в трубке мужской голос.

— А ты как?

Непроизвольно, вопрос вырвался сам. Даже не с намеком на недавние события в архиве, а просто из чувства вредности, из дурацкой манеры вопросом отвечать на вопрос. В этот раз я точно ничего плохого не имела, но как говориться, слово не воробей.

Гробовая тишина, затем звук скрежета зубов.

— Выспись. И завтра не опаздывай, — побежали короткие гудки.

Никогда не умела ладить с людьми, любое участие в своей жизни воспринимала как вторжение. Друзей у меня давно уже не было, с юности, приятелей и приятельниц тоже. Мужчин воспринимала чисто с физиологической точки зрения, женщины сами сторонились, не выдерживая конкуренции.

А может, я просто и не хотела дружить? А может, не умела.

Стало неуютно как-то в квартире. Мне все время казалось, что за мной наблюдают. Задернула шторы. Но уснуть больше не смогла.

К ночи стало еще хуже, тоска скрутила сердце так, хоть волком вой. Вчерашнее напряжение вернулось, мысли о встречи в кафе не давали покоя. Может, я ошиблась? Обозналась? Утешения мало, от этого может. Сходила на кухню порылась в холодильнике. Молоко, давно скисло, сыр, фу, плесень, и это вовсе не тот сыр с плесенью, этот поешь и коньки отбросишь. В итоге позарилась на пару заветренных сосисок, отварила и с хлебом схомячила. Запила все сладким чаем и вернулась в комнату. Промаялась какое-то время перед телевизором. И кто может смотреть этот ящик целыми днями?

Часы показывали полночь. Не смогла усидеть в четырех стенах. Натянув черные джинсы и водолазку, сбежала из квартиры.

Некогда новомодный ночной клуб и сейчас держал марку. Неоновые огни на здании разбегались в разные стороны, светящиеся и разноцветные они создавали ощущение праздника жизни, привлекая публику зайти, влиться в хаос ночной жизни, раствориться в атмосфере флирта, веселья и вседозволенности. Здесь была не просто дискотека для молодежи, сюда приходили отдохнуть и люди с деньгами. Атмосфера раскрепощала, располагала расслабиться, отдохнуть от трудностей дня, уйти от проблем, забыться, ночная жизнь затягивает. Когда-то я была завсегдатой этого заведения, любила потянуть коктейль в баре, подергаться на танцплощадке, и прочие, кажется, это было в прошлом веке, а прошло-то всего три года.