Сеня Костенко собирался ложиться спать, он весь вечер корпел над бумажками, теперь сложил все, закрыл ноутбук, взял полотенце и собирался идти помыться перед сном. На заднем плане негромко бормотал телевизор, он мельком взглянул на экран, шла передача о том, как какой-то бизнесмен курьезно женился, прямо в больнице. Он покачал головой и пошел в ванную, переключив канал. Все эти дни он думал, что встреть он сейчас ту девушку, больше никогда не отпустил бы.

Знал бы Арсений, что эту самую девушку сейчас показывают по телевизору, вот досмотрел бы передачу...

* * *

Сегодня Михаилу Кольцову позвонил его друг с телевидения и сказал, что тот сюжет с его свадьбой в больнице пойдет вечером в эфир.

И словно открыл ему шлагбаум. Миша три дня терпел, зарылся в работу, тем более, что дел набралась в его отсутствие куча. Даже по вечерам из дома не выползал. Три дня борьбы с неведомой силой, которая словно канатами тянула его туда, к ней. К его строптивой, наглой девчонке-жене. А теперь вот она — причина! Он поедет обсудить передачу с тетей Дашей. И совсем он не хочет эту девчонку видеть, он просто едет пообщаться с умным человеком.

За эти три дня Аня немного ожила. Сначала, конечно, она почувствовала себя очень тоскливо и одиноко в чужом доме, особенно, когда проснулась и узнала, что муж уехал, и его не будет две недели. Но потом подумала, что лучше уж его вообще не видеть, чем вот так, все время ругаться. Позвонила брату, маме с папой, девчонкам, сказала, что у нее все хорошо. Дарья Максимовна оказалась очень внимательной женщиной, заботилась о ней, все норовила повкуснее и побольше накормить. Аня много времени проводила на воздухе. Если бы не обида да грустные воспоминания, если бы не тоска по нему... то жизнь шла не так уж и плохо.

Михаил приехал на третий день вечером, бесился, но ничего не мог с собой поделать. Издевался над собой, мол, приполз как пес, лизнуть руку своей хозяйки. Она так к нему и относится, как к собаке.

Но он поменяет это отношение. Завтра с утра заберет ее в свою городскую квартиру, будут жить только вдвоем. Ее комнату подготовили, хочет спать одна — черт с ней! Это ведь можно делать не только в спальне. Сначала он хотел приехать утром, но понял, что все равно не сможет спать, промучается до утра. Ему хотелось ее увидеть. Вошел в дом без шума, тетя Даша сказала, что она смотрит телевизор в верхней гостиной, тихонько поднялся по лестнице, подошел и замер на пороге, дверь была открыта.

Диван стоял в центре комнаты, спинкой к двери. Михаилу было видно с его места ее отражение в зеркале. Какая маленькая, худенькая, сидит, подобрав ноги. Совсем как ребенок... Взгляд упал на экран. Их странная свадьба. Он смотрел со стороны на себя, на нее, и ему показалось, что все это правда, та чушь, которую несет с экрана красивая улыбающаяся ведущая. Все это может быть правдой. Тогда он будет счастливейшим человеком... Почему у него вдруг мелькнула такая мысль, он не знал, но тот парень на экране, который женился 'по великой любви с первого взгляда', действительно выглядел так что... Михаил вдруг ему позавидовал, а потом рассмеялся про себя.

Рассказанная кем-то другим наша собственная история может выглядеть по-разному. Эта получилась на удивление романтичной. Он даже пришел в хорошее настроение, и продолжил наблюдать за Анной, интересно было увидеть ее реакцию на передачу. И на него. Мужчина не хотел признаваться себе, но он с трепетом ждал, что она обрадуется ему. Хоть чуть-чуть.

Когда Аня вдруг увидела в популярной телепередаче в рубрике 'курьезные свадьбы' кадры с собственной свадьбы в больнице, она была в шоке. На экране все выглядело по-другому. Все совсем не так. Ведущая с улыбкой вещала про современную Золушку, про счастье, романтику, неземную любовь. Сначала она впилась в телевизор, не веря своим глазам, неужели тот красавец, который так нежно смотрит на девушку в больничной рубашке — это ее муж. Этот холодный, жесткий тип, что говорит ей такие ужасные слова, от которых умереть хочется.

Потом всплыли совсем другие мысли, она похолодела. Аня уже ничего не видела и не слышала. Она была в панике. Теперь родители узнают. Глупо было надеяться, что ей удастся скрыть это, но все равно... Настроение упало ниже некуда. Так и есть, раздался телефонный звонок. Папа:

— Здравствуй дочь.

У нее во рту пересохло от волнения, голос пропал.

— То, что я сейчас вижу по телевизору, какой-то розыгрыш?

— Нет, папа... — еле хватило сил пролепетать.

Михаил замер в дверях, оказавшись невольным свидетелем ее разговора с отцом. Она его сейчас не видит, ему почему-то было важно, что его жена сейчас скажет.

— Так это правда, дочка. Что ты натворила, Аня?

— Прости, папа, так вышло. — голос несчастный, оправдывается.

На том конце видимо почувствовали что-то неладное.

— Аня, мы завтра же к тебе приедем. Надо же посмотреть на твоего мужа, что он за человек.

— Нет! Нет! Не надо! Не надо завтра приезжать! Не надо приезжать. Мы сами... я сама потом к вам приеду... не надо...

— Аня... что ты...

И тут Михаил понял, что она его стыдится! Стыдится показать его своим родителям! У него просто крышу снесло. Он резко вошел в комнату, выхватил у нее телефон и обратился к тестю:

— Здравствуйте, Дмитрий, простите, не знаю как по отчеству, я Михаил, Анин муж.

— Очень приятно, молодой человек, Я Дмитрий Валерьянович.

— Зовите меня просто Миша. И скажите Дмитрий Валерьянович, когда вам с Аниной мамой удобно приехать, мы с женой будем чрезвычайно рады вас видеть.

Мужчины довольно быстро нашли общий язык, и после короткого разговора, Михаил отключился. Все это время он кипел от бешенства. Стыдится его!

Когда он, наконец, повернулся к ней, вид у его жены был какой угодно, только не радостный. Терпение лопнуло. Ехал к ней, хотел увидеть, сгорал от нетерпения, а она... Пропади все пропадом!

— Собирайся, мы сейчас же едем в город, — отрывистый злой голос, ледяной взгляд, давящая воля. Не потерпит возражений.

— Зачем?

— Будешь жить в моей городской квартире.

Аня не стала спорить, понурив голову, собрала вещи и через пятнадцать минут они уже ехали в город в полном молчании. Его грызла обида, а в ее душе, несмотря на страх и ощущение надвигающихся неприятностей, поселилась эфемерная надежда, что когда-нибудь все будет хорошо. Пусть смотрит ледяными глазами, пусть говорит гадости, главное, он теперь будет рядом. Она только сейчас поняла, что без него ей все-таки было плохо.

Михаил за рулем был сам. Он вообще очень редко пользовался услугами Петровича, тот в основном возил тетю Дашу. Да и не был Кольцов таким уж избалованным барчуком, как это могло сначала показаться его жене, его семья из тех еще традиционных семей, где хорошее воспитание впитывается с молоком матери. И уважительное отношение к людям в том числе. Просто удивительно, почему его так переклинивало, как только он начинал разговаривать с Анной. Он сам не мог понять, не то что объяснить. Сейчас он вел машину и дулся на нее как обиженный ребенок. Как она могла так поступить со своими родителями! Если бы его мама с папой были живы... Да он бы на руках их носил, он бы никогда не посмел так обидеть их своим недоверием... Подумать только, стыдится его! Другая бы на ее месте... И тут он осознал одну важную вещь, несмотря ни на что, он не хочет представлять другую на ее месте. Михаил тяжело вздохнул.

Интересно, чем дальше они удалялись от Кольцовской дачи, тем Аня чувствовала себя лучше, видимо, помимо всего прочего, ее угнетенное состояние усугублялось еще и тем, что она оказалась выставленной в не самом выгодном свете среди чужих людей. А один на один с ним ей было даже свободнее. Она немного расслабилась, глядя в окно, нашлись силы проанализировать ситуацию. Теперь, трезво взглянув на то, как повел себя ее муж при разговоре с папой, Аня была ему благодарна. Потому что растерянность и чувство вины и недовольства собой превратили ее в какую-то размазню. То, что она пыталась спрятать голову в песок, как испуганный страус, вовсе не делало ей чести. А Михаил отреагировал так по-мужски... Правильно отреагировал. И как бы он не вел себя с ней, с ее родными он был уважителен. За это Аня могла поставить ему жирный плюсик. Она незаметно взглянула на мужчину из-под ресниц. Серьезен, даже мрачен, вздохнул так тяжело. Под действием внезапного порыва она вдруг сказала:

— Спасибо тебе.

Миша не ожидал. Поэтому не был готов. Он скованно кивнул, прокашлялся и спросил:

— За что?

— За то, что поговорил с папой.

Он повернулся в Ане, глядя на нее обиженно и удивленно.

— Как ты могла? Так обидеть недоверием своих родных? — покачал головой, — Ты что думала, они никогда не узнают? Как ты собиралась им рассказывать? Или вообще не собиралась? Я не понял.

Ого. В чем-то он прав. Но какого черта?! Сама она со своими родителями разберется, будет он ее еще учить! Аня подобралась и ответила жестко:

— Не говорила, потому что боялась их расстроить.

— Хммм. Значит, снимая мужика в ресторане, ты не боялась их расстроить?

— Это совсем другое! Я не собиралась снимать тебя, Это был розыгрыш!

— Тогда получается, ты разыграла сама себя.

Кажется, сейчас они опять поругаются.

— Я не хочу сейчас ссориться. Я устала. Просто хотела поблагодарить тебя, что помог, вернее, сделал все за меня, — она уже начала злиться.

Он тоже не хотел сейчас ссориться, потому просто сказал:

— Пожалуйста. Нам все равно надо было встретиться с твоими. Чем раньше, тем лучше. Они завтра вечером в гости к нам приедут.

— Завтра... — Аня запаниковала.

Он глянул на нее и выдал с легкой издевкой:

— Да перестань ты трястись. Приедут вечером. Приготовишь чего-нибудь, посидим. Я надеюсь, ты умеешь готовить?

— Надейся, — издевку она почувствовала.

— Не знаю, в наше время адвокатессы могут и не уметь...

Разозлил. Отлично, глаза загорелись, пыхтит как ежик. Он отвернулся, чтобы не засмеяться. Внезапно стало даже весело, но голос оставался нейтрально-холодным:

— Придется сегодня репетицию устроить, а то вдруг опозоришь меня перед тестем с тещей. Надо еще проверить, что за отраву ты на стол подаешь...

Судя по тому, как фыркнула и скрестила руки на груди его жена, первый семейный ужин ему обеспечен. Вслух он сказал, приняв мрачный вид:

— Надеюсь, выживу.

— Шут, — подумала Аня, — подсыпать бы тебе слабительного...

И тут она поймала себя на мысли, что они вот уже столько времени разговаривают почти как нормальные люди.

* * *

Подъехали. Ну, кто бы сомневался! Конечно же, квартира в элитном доме, в шикарном месте! Когда они поднялись, Аня вошла первой, Михаил пропустил ее вперед. Чувствовал себя странно, смятение и внутренняя дрожь, как будто боялся, что ей не понравится.

Аня была впечатлена. Да, холостяцкая квартира, большая, даже огромная. Но уютная. Она совершенно не ожидала, что у такого циничного холодного типа может быть уютная квартира со светлой мебелью и жизнерадостными натюрмортами на стенах.

Михаил стоял в дверях и смотрел на нее, затаив дыхание. Смотрел, как она ходит по его дому, как трогает вещи. Погладила спинку дивана, нежно, медленно. Он зажмурился на мгновение, так это вдруг показалось эротично, что у него мурашки по спине пошли. Мужчина отчетливо понял, что эта девочка имеет над ним колоссальную власть, он уже сейчас полностью зависим от нее в эмоциональном плане. Если она об этом узнает, ему конец. Нельзя, чтобы она узнала. И с этим постоянно мучающим желанием тоже надо что-то делать, а то у него так крышу снесет. Нельзя показывать ей свою слабость, надо держать себя в руках. Абстрагироваться. Это он должен быть хозяином положения, он же мужик, в конце концов, он с ней поиграет, но по своим правилам. Девушка остановилась перед книжными полками, рассматривая корешки. У него хорошая библиотека, он этим гордился. Потянулась прикоснуться к фигурке маленького старинного слоника, погладила мраморную спинку... Жена. Так странно, но нельзя сказать, что ему не нравится. Просто ново все это, необычно, но... приятно.

В этот момент она обернулась к нему, Михаил тут же отвернулся, чтобы совладать с лицом и не выдать ей всех своих мыслей. Прошел, наконец, внутрь, спросил нейтральным тоном, словно ему безразлично:

— Ну, и как тебе?

— Неплохо, — тот же нейтральный холодный тон в ответ.

Он поднял брови. Неплохо.

— Проходи, покажу тебе спальню.

Она тут же ощетинилась:

— Я не...

— Да, да. Я знаю. Никто не приглашает тебя спать со мной,— он подкатил глаза, а потом смерил ее презрительным взглядом, — У тебя своя спальня. Прошу. Располагайся.

Он выразительно на Аню посмотрел и остановился перед дверью ее комнаты. Она вошла, не показала вида, но комната ей понравилась. Светлая мебель, неширокая полтора спальная кровать, платяной шкаф, комод, занавески в мелкий цветочек. Девичья комната. Хорошо. Ей не хотелось увидеть тут огромный сексодром с намеком, чтобы не краснеть от нежелательных воспоминаний под его проницательным циничным взглядом. Открыла шкаф, стараясь не обращать внимания на мужчину, по-прежнему стоящего в дверях. Странно, шкаф полон вещей, судя по бирочкам, весьма дорогих вещей. Она подцепила пальцем кружевной бюстгальтер, красиво, ничего не скажешь. Вдруг промелькнула тошная мысль:

— Чья это комната?

— Твоя.

— Кто здесь жил до меня?

— Никто не жил, это гостевая спальня.

— Тогда чьи это вещи?! — она с отвращением отбросила внутрь шкафа ворох шикарного нижнего белья.

— Твои.

— У меня есть свои вещи, — отвернулась, освободила одну полку и стала выкладывать на нее все содержимое сумки.

Он в очередной раз испытал укол разочарования и обиду. Сам покупал все тряпки. Сам! Мужик сам покупал тряпки! Чтобы ее порадовать. Какой же он идиот! Все. Довольно стоять здесь и клянчить ее улыбку.

— Не забудь про ужин.

Сказал, как приморозил. Свои вещи Аня решила нормально разместить в шкафу завтра, сейчас уже поздно. Просто вытащила черные домашние лосины и просторную майку. У нее было две любимые футболки старшего брата, синяя и белая с принтом. Синяя погибла в тот день, оставалась белая, вот ее-то она и надела. В майке брата она чувствовала себя увереннее, хотелось, чтобы хоть что-то было во всем этом привычное и родное.

Вышла на кухню, надо же, просто космическая кухня, мечта домохозяйки. И зачем, спрашивается холостякам такие кухни? Аня заглянула в холодильник, что же приготовить по-быстрому, ей самой уже есть захотелось. В холодильнике нашлись яйца, сыр, ветчина, овощи. Отлично, все пойдет в дело. Девушка занялась ужином и даже не заметила, как он подошел, привлеченный запахом готовящейся еды. А он стоял у нее за спиной и завороженно смотрел, как она ловко управляется. Аня резко повернулась, дернувшись от неожиданности.

— Прости.

— Извини, что напугал.

— Да ничего, все равно собиралась звать тебя, ужин готов. У нас яичница с ветчиной, помидорами и зеленью и салат из помидоров и огурцов, — она отрапортовала и показала на уже сервированный стол.