Берег мой. Книга 1

— Оценки, оценки, — пронеслось по рядам.

Откуда-то стало известно, что результаты экзамена висят в холле главного корпуса. Парни рванулись к дверям. Девушки встали поодаль, терпеливо пережидая толкучку. У Саши вдруг задрожали руки. Не столь безразлично ей было, как она себя убеждала. За две недели она свыклась с обстановкой, к тому же заговорило тщеславие, подогретое рассуждениями Татьяны о позоре провала. Саша напомнила себе Надины рассказы и то, что придется жить годами вне дома. А также — чем кончалась ее дружба с девочками. Начинается хорошо. А потом...

Словом, когда она очутилась, наконец, возле стенда с оценками, мысли ее уже были на вокзале. Взгляд рассеянно скользил по строчкам. Борисов, Ботвинов, Брагин, Бреславский, Бутаков... Ага, что и требовалось доказать. Двоечников просто не включали в ведомость. Все. Можно ехать домой. Эх, досадно, что ни говори... Саша шмыгнула носом.

— Сашка, ты чего там приросла? — окликнула ее Таня. — Иди оценки смотреть!

Она оглянулась, не понимая. Вокруг никого не было, зато поодаль теснилась куча народу, в которой она разглядела светлую шевелюру Татьяны.

— Ты чего там математиков читаешь? — Таня вынырнула из толкучки, раскрасневшаяся и возбужденная, схватила Сашу за руку и потащила за собой. — Вот, смотри, мы почти рядом. Вот я. А вот ты. Обе четверки. Классно!

Саша, онемев, смотрела на свою фамилию. Против нее стояла самая настоящая четверка. Перепутать было невозможно: сверху и снизу было еще по нескольку четверок.

— А Наташка с Олесей?

— У них тройки. Ничего, впереди три экзамена, может, поступят.

Они выбрались из толпы и подошли к подругам. Наташка радостно улыбалась, Олеся с нескрываемой завистью смотрела на счастливиц.

— Только не говори, что ты расстроена сорвавшейся поездкой домой, — сказала она Саше.

— Не буду, — неуверенно ответила Саша. Она отчего-то чувствовала себя виноватой. — Хотя шанс провалиться пока есть.

— Ладно, пойдемте куда-нибудь, отметим, сдали, все же, — предложила Наталья. — Конкурс небольшой, с одной тройкой можно поступить.

— В "Улыбку", больше некуда идти, — сказала Олеся, подавив вздох.

С ней согласились. "Возвращение придется отложить, — подумала Саша. — Хорошо это или плохо? Непонятно... Ну ладно, надо дать телеграмму домой. Пусть порадуются".

— Ой, — спохватилась она вслух. — Придется же устный сдавать! А я не готовилась, в проспекте только про письменный было. На практическое отделение. У меня и учебников нет с собой.

— Дадим, — беспечно заверила Таня. — Письменный сдала, на устном тем более выкрутишься.

Саша промолчала. Она вдруг осознала, что впереди не свобода, а целых три экзамена. На двойку по устной физике она и впрямь теперь не рассчитывала. Так и поступить удастся, чего доброго. Может, это не очень плохо?

10

Из поезда Саша выпрыгнула чуть ли не на руки маме.

— А вот и я! — радостно выдохнула она, но получилось устало, даже кисло. — Чем тут студентов кормят?

Но мама не расслышала, она пристально вглядывалась в лицо дочери — шутка ли, та впервые за всю сознательную жизнь покинула дом на целых три недели. Под этим взглядом Саша, как обычно, стушевалась. Мама, казалось, готова была заплакать.

— Ну, как же ты? Что ты? Что теперь будешь делать?

— Да как, число на двадцать пятое надо будет взять билет обратно, — деловито заговорила Саша. — Там...

Но мама перебила, еще сильнее встревожившись:

— Как двадцать пятого? Зачем?

— Потому что мы на овощебазе будем работать.

Саша не могла понять ее настроения. Переволновалась, что ли?

— Ты что, устроилась на работу? На овощебазу?!!

Саша поставила чемодан и в изумлении посмотрела на маму.

— Что значит, устроилась? Все будут работать. Вместо колхоза. А с октября начнутся занятия.

— Так ты поступила, что ли?! — всплеснула руками мама, из глаз ее брызнули слезы.

— Вот те на, — вытаращила глаза Саша. — Ты разве?.. Я ж вам сообщила!

— Доченька! — только и смогла проговорить мама, обнимая Сашу.

Та неловко отозвалась на ласку, вечная ее беда, не умеет она нормально отзываться на мамины эмоции.

— Я ведь говорила тебе по телефону, что у меня все в порядке, проходной в кармане, сочинение осталось на зачет написать, — продолжала недоумевать Саша, когда они обе немного успокоились и зашагали на остановку.

— Ну и что? Все равно. А как телеграмму твою получили: "Еду. Поезд...", так Алеша сразу и говорит: "Все, не поступила. Мы с ней уговорились, что если не поступит, то первое слово в телеграмме будет "еду"".

Саша напрягла память, но так и не вспомнила, когда и где они заключали с Лешкой такой уговор.

— Ну, не знаю, с кем он там договаривался. Я такого не помню в упор.

— Ой, Санечка, как же он обрадуется! — мама то плакала, то всплескивала руками от радости. — Он ведь тебя на работу устроил. Ой, какая же ты молодец!

"Однако, — весело размышляла Саша, идя рядом со счастливой мамой. — Вот ведь какой сюрприз получился. Такие, верно, только нечаянно и выходят. Захотела бы — не удалось".

Бурмин пришел домой спустя час после прибытия Саши. Мама радостно выбежала ему навстречу:

— Алешенька! Санечка-то поступила! Поступила!

— Как так? — грозно прорычал он, входя на кухню, где отмывшаяся Саша заканчивала обследование недр холодильника. — А чего с толку сбила своей телеграммой? Я тебе ставку выбил в лаборатории, место в отряде. Кого теперь прикажешь взамен?

— Ну, если так все серьезно, могу и документы забрать, — с притворным испугом сказала Саша.

— Ладно, учись, — проворчал Алексей. — А ну иди сюда, студентка, тоже мне... Плохой из тебя разведчик, коли пароли забываешь.

Он взял Сашу за плечи и легонько встряхнул ее.

— Я ж говорил: моя школа. Учись теперь. Не посрами фамилию. Помни: ты — Бурмина. Моя надежда и опора.

Саша молча подхватила кошку, вившуюся под ногами, и спрятала лицо на пушистом загривке.

Часть 2

Где-где с котятами и птичками

Любовь танцует в облаках,

А ты у нас дитя со спичками,

Дитя со спичками в руках.

В.Долина "Дитя со спичками"

1

— Надька! Сколько можно, убери свою футболку, грязная валяется, да еще наизнанку...

— Потом уберу.

— Сейчас убирай. Мужики придут...

— Какие мужики?

— Соседи.

— Кто их позвал? Зачем?! Вам что, делать нечего? Двенадцатый час!

— Наташка позвала.

— Ничего я не звала! Они сами напросились, как чугунок увидели. Я не умею отказывать, когда люди есть просят.

— А тебе обязательно надо было на балконе устраиваться со своей курицей? Хорошо, не весь городок прибежал.

— С моей?!!

— Девчонки, не ссорьтесь! Хорошо, что плитка на балконе, здесь и так душно. Сашка, ты правда против того, что парни придут? Они тортик принести обещали. А завтра суббота, выспимся.

— Да не, пусть приходят.

Саша испугалась, что вот-вот расплачется. Она снова накинула штормовку и прошла на балкон.

Какие резкие голоса у девчонок. И краской воняет, и свет такой яркий... Счастье, что есть балкон. Можно оторваться от душной суеты, укрыться в прохладной темноте. И тишине.

Тишина — понятие относительное. Тихо — это когда все звуки где-то "там" и тебя не касаются. Пусть это "там" совсем рядом. По-настоящему тихо бывает только дома. Но домой отсюда не сбежать.

"Учеба еще не началась, а ты уже про дом", — упрекнула себя Саша и часто задышала: глаза стали мокрыми. С чего бы? Ни с кем не ссорилась, никто не обидел, на базе похвалили за самоотверженный труд, яблок два пакета дали, картошки. И дома нормально. Таня с Наташкой позаботились о соседках. На базу не ездили, но и не бездельничали, докрасили стены, убрались, курицу тушат. Саша покосилась на электроплитку в углу балкона. На ней стоял огромный чугунок, из-под узорчатой крышки выползал белый пар. Ветер относил его в сторону, и хорошо, а то голова закружится от запахов еды, обедали-то ой когда...

Откуда такая крышка, интересно? Ба! Да это вазочка-хлебница, которую они с Татьяной купили в прошлую субботу! Значит, Наташка приспособила ее покрывать чугунок. Стало смешно и немного досадно: Саша вспомнила, как они осмеивали друг друга за нелепые покупки. Но после им не на шутку досталось от Ольги и Нади, которые были не такие "домашние". Надя жалела денег, а Ольга прямо обозвала тягу к роскоши мещанством и сказала, что теперь будет стыдно приглашать гостей, потому что нормальные люди посудой обзаводятся из столовой, а если и покупают, то чтобы не слишком отличалась от казенной. Однако, неизвестно как насчет вазочки, а Наташкин чугунок был оценен "людьми" по достоинству, и в который раз к ним напрашиваются на ужин ребята-второкурсники из соседней комнаты. Ах ты ж...

Вспомнив о соседях, Саша стиснула зубы. Стало понятно, наконец, что не давало ей покоя весь сегодняшний день, и отчего так хочется плакать: от бессилия перед обстоятельствами, страха, вины, но пуще — от стыда и отвращения к себе.

Она достала из кармана помятый конверт, вынула письмо и, подавшись ближе к свету, падавшему из комнаты, всмотрелась в безжалостные своей прямотой и правдивостью строчки. "Волнуюсь я за тебя, доченька, — писала мама. — Как же так, ты будто гордишься и рада тому, что к вам гости приходили в одиннадцать вечера?! Саша! Я тебя прошу: будь осторожна. И запомни: гости в одиннадцать должны уходить, а не приходить! Какие бы они ни были, ребята есть ребята... Очень мы за тебя огорчены и переживаем, обещай мне..."

Слева скрипнула оконная створка. "Игорь", — не увидела, почувствовала Саша и шагнула в сторону соседского окна. Тут же разозлилась на себя за это движение, и поднесла письмо ближе к глазам, не замечая, что так на него не падает свет. Плакать, кстати, расхотелось.

— О, привет! Приехали, наконец?

— Угу, — отозвалась Саша, стараясь казаться по-прежнему расстроенной.

А она в самом деле расстроена. Потому что устала, ночь, какие могут быть разговоры? К тому же с двоечником, про которого говорят, что он скоро вылетит из универа, и еще что-то, нехорошее. Саше неизвестно, что именно, и верны ли те слухи. Но не просто же так они ходят, слухи-то?

— Поздно вас отпускают, совсем заэксплуатировали, — покачал головой Игорь. И не дождавшись ответа, спросил: — А ты что такая грустная? Плохие новости? — он кивнул на письмо.

— Да нет, устала просто, — сказала Саша, пряча конверт.

Только теперь она позволила себе взглянуть на собеседника. Он смотрел весело и в тоже время сочувственно, приглашая к разговору. Саша невольно улыбнулась, но тут же поспешила отвернуться, шагнула к перилам, облокотившись, уставилась в темноту. Ветви берез и лип с поредевшей листвой качались рядом, их можно было коснуться рукой.

— Эй, ты не прислоняйся, краска же кругом! — воскликнул Игорь. Он дотянулся и схватил ее за рукав штормовки. — Посмотри...

— Нет тут краски, — Саша резким движением освободила руку.

— Сашка! Помешай курицу! — на балкон выскочила Наташка. — О, Игореша, ты тут уже?

— Я всегда тут, я бдю, — оживился Игорь. — Как там курочка? Можно собираться?

— Курочка в порядке, а ваш обещанный тортик?

Игорь скрылся и вновь появился с белой коробкой в руке.

— Ура, тортик! — к соседкам присоединилась Надежда.

— Саша, Надя, вы в душ идете? — позвала из комнаты Ольга.

— Иду, — отозвалась Саша, почти радуясь законному поводу покинуть компанию.

Настроение, поднявшееся от разговора с Игорем, было безнадежно испорчено соседками, которые будто не в силах были вынести, если она несколько минут поговорит с парнем наедине. Из их пятерки лишь Ольга не проявляла особого интереса к соседям. Или лучше всех этот интерес скрывала, так что ее равнодушие выглядело совершенно искренним.

"Ольге хорошо, у нее здесь брат учится, она сама два года жила поблизости, к общежитию привыкла", — завистливо думала Саша, собираясь в душ.

Ее в отчаяние приводило сознание своей слабости, особенно по сравнению с другими девочками. Ведь они хоть и любят общество парней, да ведь не влюблены же ни в кого, и просто веселятся, не думая ни о чем таком. Почему Саше все кажется слишком значительным? Вот последняя встреча с Игорем — ерунда полная, а вспоминается и вспоминается в подробностях, и чего не было добавляется. И тряси не тряси головой — не прогонишь этих мыслей идиотских.

Эх, что же за человек она такой, Саша? Хоть бы красавицей была! Она вспоминала ладные фигурки девчонок, и стыдно было до слез своего тела. Добро бы просто некрасивого. А в движении? Кошмар. Наташка тоже полная, даже толстая, еще толще Саши. Зато ходит, как королева! Волосы... Что — волосы? Эта вечная коса! С челкой вышло бы куда как симпатичнее, да — мама-то что скажет? Вот именно. Эх, мама, не знаешь ты о Сашиных мыслях, знала бы — запретила из квартиры выходить, не то, что уезжать одной за полторы тысячи километров.

2

Курицу съели быстро. С тортиком дело шло медленней. Когда коробку развязали, шоколадная "Прага" показалась восьми сладкоежкам такой маленькой... Однако всем хватило по кусочку, и два остались на тарелке. Ну и хорошо, утром будет, с чем чай попить.

Поздний час давал себя знать. Усталые, они хохотали до слез по любому поводу и поминутно зевали. Но расходиться не помышляли.

Саша не ожидала, что вечер получится такой хороший. Ребята пришли втроем. Больше всех веселился Игорь, который за две недели знакомства освоился в девичьей компании. Сергей больше молчал и улыбался. Саше он казался очень добрым, его черные глаза под пушистыми ресницами смотрели всегда так ласково, будто на младших сестренок. Он и был самым старшим здесь, можно сказать, взрослым, потому что до университета успел отслужить два года в армии. Третьего гостя девушки сегодня видели впервые, он приехал в общежитие несколько часов назад. Звали его Борис. Был он такой же высокий, как Игорь, большеголовый, со светлыми курчавыми волосами и в плюсовых очках, из-за которых Саше никак не удавалось рассмотреть его глаза.

Он очень отличался от Игоря с Сережкой. Те летом жили в городке, готовясь к пересдаче "хвостов". Борис же сдал сессию почти на "отлично", с одной четверкой по матану (так здесь называли математический анализ), и был пока из них единственным настоящим второкурсником. К тому же выяснилось, что он член клуба "Квант" и ездил в Москву на последний КВН в составе группы поддержки. Звезда, словом. И эта звезда вдруг спустилась до них, сидит в их комнате, поет песни, шутит и веселится как с равными! Что же это? Куда это Саша попала-то?!