Восемь-восемь, или предсвадебный марафон

От метаний и самоедства Ивана отвлек звонок. Кого еще там принесло? Вроде как на сегодня ни с кем о встрече не договаривался?

На пороге обнаружился Ликвидатор в компании Семь-Сорок.

— Лесничий, мы тут решили... В общем, ты все равно в ближайшее время вроде как холостой, заботами не обремененный — поможешь парню с альпухой? А то он в резервисты намылился и очень не хочет в грязь лицом упасть на тренировках. Перед девушками, мол, стыдно будет.

— Лесничий, да ты его не слушай! Он ведь все подчистую к женскому вопросу сводит! При чем здесь девушки? Просто меня, может быть, в августе в горы на пару недель пригласят, а я чайник чайником в этом деле. Даже узлы вязать не могу. А то, что мне эти знания потом на курсах резервистов пригодится — факт: не думаю, что в спасяшке альпинизм по полной программе преподают, скорее, только самые азы.

— Лесничий, а ты его спроси, спроси: с кем это он в поход идет? Вот спроси!

— Да что ты привязался! С кем хочу — с тем иду!

— Олег, ну, действительно! Чего к парню лезешь?

— Да что вы на меня набросились! Даже поприкалываться уже нельзя! Все чувствительные и ранимые! А у меня, может быть, сердце за вас кровью обливается! Один сохнет и страдает, вся надежда только на поход с любимой в горные выси, авось там что-нибудь выгорит. Другой вон, подругу свою к лешему в гости спровадил, теперь на друзей глазами раненого зверя смотрит. А я ж за вас всей душой! Вот, даже бутылочку Шивас Регал захватил, дабы подсластить вам одиночество. А вы... Дураки вы дурацкие, вот! Уйду я от вас.

— Нет уж, нет уж. Кто ж тебя с Шивасом-то отпустит! Я ради такого дела банкой соленых огурчиков пожертвую!

— Кто ж чистопородное виски огурцами заедает! Тьфу, деревня. Ладно, пользуйтесь моей добротой. Я как знал, что без меня всю малину попортите. Держи закусь. Между прочим, все родное. Мейд ин тама. Один кореш — коллега по работе из командировки приволок. А я ведь мог все в одну харю стрескать и без всякого дружеского участия. Но кто ж это ценит!

— Не ворчи, мы тебя любим, ценим, и на руках носим. Эй, это исключительно в фигуральном смысле, нечего на практике пробовать! А то уже косит хитрым глазом, примеривается! Я ж под твоей тушей сдохну, если ты на меня запрыгнешь! Лучше вон, стопочки достань, а я пока эту красотищу порежу и разложу.

— Так, так, и на меня стопочку готовьте, не забывайте! Я тоже хочу приобщиться к прекрасному!

— И где мы тебя, Сереженька, после этого приобщения искать будем? Кто в прошлый раз корчил из себя крутого скалолаза и по забору пансионата карабкался? Кто про зов предков орал? Кто кричал: мне ваши Хибины по колено! Кстати, я еще тогда хотел спросить: если тебе Хибины по колено, то покуда тогда тебе Гималаи приходятся?

— Но если сам знаешь, чего спрашиваешь? Значит, не дадите пулемет?

— Ладно, так и быть. Но только сегодня в виде исключения. И если начнешь буянить — пеняй на себя. Спать положу на коврике, чтоб мозги на сквозняке побыстрей проветрились. Я твои выкрутасы на последних покатушках долго еще помнить буду. Красней за тебя перед горничными, с заборов этих самых снимай! Еще скажи, что не помнишь ничего?

— Да ладно, не так уж я и бузил. Разве что самую малость. Чуть-чуть. Капельку.

— Ох, беда мне с вами, детьми!

— Ну что, не пьянства окаянного ради, а токмо чтоб не отвыкнуть! Разольем благодать по периферии телесной!

Компания засиделась за полночь. Уже закрывая за своими нежданными, но дорогими гостями дверь, Лесничий подумал: как здорово, что они сегодня пришли! Это словами не передашь, не скажешь, но вот такая поддержка именно тогда, когда это тебе так нужно — с этим ничто не может сравниться. Ведь взять того же Ликвидатора: у самого проблем выше головы, а додумался, что раз Иван Кристину на отдых отправил, то наверняка у него на душе кошки скребут. Семь-Сорок захватил, виски с закуской взял и вперед. Да и у Сережки, судя по всему, тоже не все сладко, не зря эту песню с походами в горы затеял. Ладно, альпуху он ему покажет, не проблема. По крайней мере, будет, чем себя занять, чтобы не думать о Кристине и не просчитывать в сотый раз сценарий будущего выяснения отношений.

Проснулась Кристина от мерзкого ощущения озноба, и это притом, что на висках выступили капельки пота, а футболку — ту вообще можно было просто отжимать. Черт, а она еще надеялась, что простуду удастся забить таблеткой аспирина. Только этого для полного счастья не хватало.

Больше чистых футболок не осталось, поэтому пришлось снять мокрую, повесить ее на спинку стула, а самой облачиться в свитер. Пока переодевалась, замерзла так, что еще минут пятнадцать после не могла согреться, дрожа под одеялом. В ковшике осталось еще немного кипяченой воды, сделав над собой второе героическое усилие, Кристина дотянулась до аптечки, выбрала все лекарства, которые по ее мнению помогали при простудах, и запила пригоршню таблеток чуть теплой противной водой.

Через какое-то время Кристине стало по-настоящему жарко. Где-то там, внутри, она понимала, что нельзя сбрасывать одеяло, лучше пропотеть и выздороветь, но руки упорно сдергивали тяжелый и душный покров. Кристина боролась сама с собой: как только приходила в чувство, натягивала одеяло обратно, в забытье сбрасывала его на пол. Пару раз, кажется, даже вставала с топчана, выходила на крыльцо и гуляла около избушки. Впрочем, точно сказать нельзя.

Следующий раз Кристина пришла в себя ночью. Спать вроде бы не хотелось, но и приготовить тот же чай, к примеру, тоже ломало. Вот поесть бы она не отказалась. Только чего-нибудь легкого и не пахнущего. Только где ж это самое "легкое и не пахнущее" взять? Макароны с тушенкой, в лучшем случае — картофельное пюре с консервированной рыбой. Вот и все возможные варианты. Хлеб — и тот сухарями. Хотя...

Кристина зажгла свечу и как сомнамбула отправилась в кладовую. Запримеченный ею мешок с сухарями был на месте и никуда исчезать вроде как не собирался. Кристина развязала шнурок, запустила внутрь руку и достала пригоршню ржаных корочек. Вернувшись на топчан, словно мышь, схрумкала добычу. Смахнула с подушки крошки и вновь легла. Вопреки ее опасениям, заснула быстро, даже не успев подумать, что будет делать завтра.

Семь-Сорок сидел на кухне за обеденным столом и завтракал. Когда матушка отворачивалась или выскакивала ответить на телефонный звонок, Сергей по-воровски тянулся к банке с домашними заготовками и заливал в страдающее нутро очередную порцию пахнущего пряностями маринада. После вчерашних посиделок побаливала голова, а во рту оставался мерзкий привкус ячменного самогона, который пока не удалось перебить ни омлетом, ни томатным соком. И чего только народ находит в этой дряни? Наша водка ни в пример лучше, и не воняет так, как это пойло. А если посмотреть на соотношение цена-качество, так вообще говорить не о чем — и так все ясно. Хотя может, Ликвидатор прав, и он действительно пить не умеет? Олег-то с Лесничим вчера до упора бодренькими оставались, а ему пришлось держаться из последних сил, чтобы скрыть, насколько он назюзюкался. Вроде как удалось, а то перед ребятами стыдно. Но, по крайней мере, Олег ему ничего не сказал, когда они домой ехали. Кстати, как он там?

Сергей доел омлет и отправился звонить Ликвидатору. Трубку сняла Ленка:

— Алло, здравствуйте, будьте добры Олега!

— А кто его спрашивает?

— Это Сергей Семь-сорок. Ленок, уже своих не узнаешь?

— Сережка, это ты?! Все, богатым будешь! Это у меня видать спросонья мозги заклинило. Санька опять всю ночь кричал, совершенно не выспалась. Сейчас, подожди, Олега позову.

— Да я собственно только узнать, как он.

— По-моему, с ним все в полном порядке, если красных глазок не считать. Опять вечером укушались, а? Сами развлекаетесь, а жены с детьми пусть дома сидят!

— Ленок, да ты что! Тем более у меня ни жены, ни детей нет, ты ж знаешь!

— А, все вы, мужики, одинаковые. Были бы — тоже дома оставил, как мой.

— Хочешь, в следующий раз вместе пойдем?

— Да я бы с радостью, но куда я Саньку пристрою? За ним же глаз и глаз нужен, это не ребенок, а адская машинка. Уже ходить пробует, от силы месяц — и пойдет. Тогда вообще все ящики, шкафчики и прочую дребедень на запоры придется ставить. Про розетки я просто стараюсь не думать. Так что ничего не выгорит.

— Ну, смотри сама. Кстати, следующие покатушки вроде как через неделю. Будешь?

— Посмотрим. А ты случаем не знаешь, там проживание в палатках или как у белых людей?

— Вроде бы и так, и так, хотя точно сказать не могу. Если хочешь, специально все разузнаю и постараюсь вам с Олежкой номер забронировать? Хотя погода хорошая стоит, значит, скорее всего, в палатках общим лагерем стоять будем.

— Не торопись пока, я еще не решила. Но предложение заманчивое. Очень заманчивое. Я так давно никуда не выбиралась. Целый год, наверное. Тем более лето, дома сидеть — тоска смертная.

— И за чем дело стало? Хватай киндера и с нами. Или бабушке на временное хранение сдай.

— Если возьмет. Она от Саньки и так вешается.

— Возьмет-возьмет! Ради такого случая, что ж не взять! Чай родной внук, не хрен с бугра!

— Ох, Сережка, умеешь ты людей соблазнять!

— Да я что — я ничего, я ж любя! Ладно, побреду чай пить, Олегу горячий привет от меня.

— Всенепременно передам. Бай!

— Пока-пока!

Семь-Сорок улыбнулся и отправился обратно на кухню. Хорошо бы, чтобы Ленка на покатушки выбралась. Может, и с Олегом у них отношения потихоньку наладятся. Впрочем, в их семье сейчас реально поспокойнее стало. Видимо, Лесничий Ликвидатору мозги основательно промыл. А может, и совсем не в этом дело, просто ребятам цапаться надоело.

После завтрака Семь-Сорок решил прогуляться до метро, посмотреть на лотках новые программы и музыку. Уже спустившись вниз и сделав пару шагов от крыльца, он увидел Янку — свою соседку-журналистку и по совместительству — безответную любовь. Янка находилась в компании какого-то плечистого малого, облаченного в пиджак с непременным галстуком. Правда, костюм его был именно летний, светло-песочного цвета, а галстук явно дорогим и полностью соответствовал стилю, которого придерживался Янкин визави, что не улучшило Сережкиного настроения. Он понимал, что лучше всего сейчас уйти, но физически не мог сделать ни шагу, и стоял, глупо пялясь на Яну, улыбавшуюся мужику в пиджаке.

Конечно же, она заметила его, и помахала в знак приветствия рукой. Но без призыва, просто — как поздоровалась. Семь-сорок поднял в ответ ладонь, но вместо того, чтобы идти, куда шел, двинулся к ним. Яна удивленно вскинула брови, но ничего не сказала.

— Привет! Вышел прогуляться, смотрю — ты стоишь. Вот, решил подойти, узнать, как дела.

— У меня все в порядке. Кстати, знакомьтесь: Юрий — Сергей.

— Очень приятно, — растянул губы в вежливой улыбке Семь-Сорок, обменявшись крепким рукопожатием с приятелем Яны.

— Взаимно, — радушно ответил Юрий, но сделал это так, что Сергей сразу почувствовал к нему самую искреннюю неприязнь.

— Ну, как твои соревнования поживают?

— Да все нормально. Кстати, в горы идем? Наш уговор в силе?

— Ну, если у Юры ничего не отменится, то идем. Как раз одно свободное место в команде имеется. Юра у нас кандидат в мастера спорта по альпинизму, инструктор. Это он весь поход организует. Так что если вдруг какие вопросы возникнут — это все к нему.

— Здорово! — воскликнул Сергей, а про себя подумал: провалился бы этот Юра под землю — вот хорошо бы было! Альпинист, камээс, мать его расстак! Откуда только взялся?

— Слушай, у меня новостей никаких, ты лучше про себя расскажи. Я же тебя со дня рождения не видел!

По лицу Яны пробежала маленькая тень. Словно тучка пролетела по небосклону, на секунду заслонив собой солнце. Юру же, похоже, этот разговор начинал забавлять. "Скалится, словно новой вставной челюстью хвастает", — раздраженно подумал Серега.

— Ну, все рассказывать — на это дня не хватит. Ты же знаешь, что у меня за работа. Что ни день — то отставшие от родного цирка клоуны. А из последних новостей: вот, на следующей неделе переезжаю от вас. Мы с Юрой квартиру на двоих сняли, уже вещи начали завозить.

В голове Сергея словно разорвалась шоковая граната. Бабах, и на миг свет вокруг померк, а потом ворвался обратно и ударил по беззащитным глазам. Казалось, что земля ушла из-под ног, и каким чудом ему удалось не потерять равновесие на потеху Юрию, Семь-сорок не знал.

— Когда свадьбу играть будете? — словно со стороны услышал он собственный голос, ровный и даже какой-то механический.

— Какой же ты смешной, Серый! Свадьба — это не для меня. Да и Юрию это пока ни к чему. Зачем нам штампы? Нам и так вместе хорошо.

Янка словно нарочно выделила слово вместе, и от этого Сергею стало особенно тоскливо.

— Ну что ж, совет вам да любовь. Но смотри, Яна, если все-таки решитесь свадьбу играть — обязательно позови. А то не прощу!

— Ладно тебе, я же сказала — свадьбы не будет!

— А почему бы и нет? — подал голос доселе молчавший Юрий. — В этом предложении явно имеется ценное зерно. Представляешь — роскошное платье, море шампанского, по уши счастливые родичи...

— Я же сказала — нет! — в голосе Яны зазвенели металлические нотки. Тихо-тихо, но такие родные, такие знакомые... Видя, как чуть дернулось холеное лицо Юры, Сергей ухмыльнулся про себя: то-то, знай наших!

— Не думаю, что сейчас время и место говорить на такую серьезную тему. Тем более что ты, малыш, уже опаздываешь на свое интервью!

— Да Бог бы с ним, с этим интервью. К тому же, мужик этот, артист заслуженный, никогда вовремя не приходит, меня его пресс-секретарь об этом отдельно предупредила. Успею в любом случае. Да даже если и опоздаю — чего бояться? Он мне, паскуда, все равно все как миленький расскажет, даже то, чего не знает.

— Так-то ты к заслуженным артистам относишься! Ай-ай-ай!

— Отношусь так, как они того заслуживают, не больше — не меньше.

— Кстати, если хочешь — могу подвезти.

— Юра, а как же вещи? Мы же договаривались, что сегодня ты перевезешь все мое барахло!

— Я это всегда успею, а пара часов в таком деле погоды не сделают.

— Ну, смотри, дело твое. Ты же, искуситель, прекрасно знаешь, что я не люблю добираться общественным транспортом, поэтому от твоего предложения отказаться просто не в силах. Так что, едем?

— Уже завожу!

— Ну что же, Серый, прощай! — произнесла Яна, выделив последнее слово.

— До свидания, — ответил Семь-сорок, тоже многозначительно произнеся эту простую фразу. Он подождал, пока Яна усядется в новую десятку, машина взревет, царапнет шинами асфальт и исчезнет со двора, а потом побрел, куда глаза глядят. По щекам протянулись две подозрительно блестящие дорожки, но Сергей этого даже не заметил. Внутри него в одночасье образовалась какая-то брешь, пустота, заполнить которую было некем. Да и не хотелось, честно говоря, подпускать к себе чужого человека. Никакого, пусть хоть трижды золотого. Только Янку. Одну лишь Янку...

Сквозь обрывки сновидений Кристине пригрезилось, что в избушке есть еще кто-то, кроме нее. Она отмахнулась от этого, решила, а, ерунда, но тревожное чувство чужого присутствия не проходило, и в итоге Кристина проснулась.