Я отыщу тебя в прошлом!

Бабушка была права. Действительно, после первого танца ко мне стали подходить джентльмены и приглашать на последующие танцы, быстро заполнив бальную карточку.

Я веселилась, наслаждаясь эпохой в реальности, живыми носителями языка и танцами... Но это прекрасное время не могло продолжаться вечно... Все испортил во время вальса тот же лорд Инсбрук, предложив мне выйти за него замуж.

Так как это предложение просто великолепно подходило для выполнения проекта — я согласилась. Фактически, это чудесная, нет — потрясающая удача! Теперь, когда лорд получит из Египта крест, я буду рядом...

Хотя жить с ним... Но в любом случае, что он может мне сделать?! Раз, и меня тут уже не будет!

У меня остались все семь капсул межвременого перехода и тратить их, чтобы просто выспаться и поболтать на станции с друзьями, я не стала.

В последнем письме, переданном от поверенного, мне сообщили адреса пребывания историков, Ромы и Кларка.

Здесь, в прошлом, категорически запрещалось пользоваться современными средствами связи. Теперь мне надо сообщить им, что я подобралась к артефакту вплотную и они могут быть свободны.

Мы, наконец, вернулись... Поцеловав на ночь сонную бабушку, я отправилась к себе. В комнате меня уже ожидала Бетти, незаметно зевавшая и "хлопавшая" осоловевшими глазами, а с ней еще две девушки из прислуги.

Переодевшись и отпустив сонную Бетти с подругами, я устало села в парчовое кресло, которое в моей комнате успела полюбить больше всего.

Сейчас я анализировала, что произошло и чего можно ждать в дальнейшем. Я вернулась в недавние события, пытаясь разобраться...

После сумбурного предложения графа, когда в зале стих гомон удивления, и мы выслушали искрение и не очень поздравления представителей Лондонского высшего света, лорд Инсбрук вновь попросил внимания окружающих:

— Венчание состоится в фамильной церкви рода Инсбруков, точную дату назначим позже.

На бабушку было страшно смотреть, казалось, ее перестали держать ноги. Я незаметно вырвала свою руку у графа и подхватила графиню под локоть.

Лорд Инсбрук в это время с улыбкой выслушивал шутки о большой и светлой любви и острых стрелах Купидона, разящего прямо в цель.

Приобняв бабушку, я легко наступила на ногу лорду "жениху", но, вероятно, не столь легко, как мне показалось. Он вздрогнул, потом плотно сжав губы, повернулся ко мне, явно мечтая убить на месте. Я глазами показала ему на полуобморочную бабушку и перевела взгляд на дверь. Он понял и, галантно подхватив графиню с другой стороны, раскланялся с хозяином и хозяйкой бала.

Мы попрощались с гостями графа и в сопровождении графа вышли на улицу. Две служанки, взятые бабушкой на бал, захватили оставленные нами накидки и поспешили вслед. Молодой кучер соскочил с козел и расправил трехступенчатую лесенку под дверью кареты.

Бабушка, перед тем, как подняться в экипаж, повернулась к лорду Инсбруку и, приняв его помощь в посадке, сказала:

— Благодарю вас, лорд Инсбрук! Мы по утрам гостей не принимаем, но в связи с последними событиями завтра в 12 часов буду ждать вас у себя.

Покачав головой — отказавшись от его помощи, я самостоятельно села в карету, так и не обменявшись ни единым словом с женихом. Надо заметить, ни он, ни я, не горели желанием вести беседу.

В сложившейся ситуации мне предстояло самое тяжелое — внятное пояснение для бабушки, "почему я согласилась на столь скандальное предложение?!"...

— Бабушка, ты сама сказала, что ему ни одна девушка отказать не может! — улыбнулась я.

— Джил, я совсем не шучу! Ты хоть представляешь, что тебя ждет в браке с подобным ветреным красавцем?

Я промолчала, отвернувшись к окну.

— Если ты думаешь, что он тебе польстил своим предложением, то ты ошибаешься. Ты красавица, несмотря на свой рост! А то, что твой отец простой человек, то щедрое приданое смягчает всякий мезальянс. Тем более Торнхиллы намного выше Инсбруков. Ты ведь знаешь наши владения не майорат и все богатства рода Торнхилл после моей смерти перейдут к тебе!

— Да, бабушка... но он мне понравился...

— Глупышка, он всем нравится... Это еще не повод связывать с ним жизнь, тем более в наше время, когда на брак с простолюдинкой идут только ради толстого кошелька!

Бабушка поправила огромную шелковую подушку и, устроившись на ней удобней, усмехаясь, сказала:

— Представляю реакцию графини... Небось, эту затею Артур придумал в пику матушке... — потом обдумывая что-то свое, расстроено сказала: — Джил, дорогая, помни, ты можешь в любой момент разорвать помолвку!

Я напряжено кивнула и, не смыкая глаз до дома, смотрела в темноту за окном кареты. Под мерный топот лошадей после веселья за полночь я просто заставляла себя сидеть ровно — с открытыми глазами. Спать хотелось безумно...

Бабушка, начиная дремать, пробормотала, вжимая голову в подушки:

— Хотелось бы мне на него посмотреть, когда он протрезвеет и вспомнит, что натворил...

Мне было все равно. Я не понимала того ажиотажа, который вызывал вокруг себя этот типчик...

Мужчина и мужчина. Полмира таких и в прошлом, и будущем...

Глава вторая. Последствия.

Артур

Я проснулся от оглушительного топота копыт громко бьющего в уши, казалось, кони бежали прямо над головой.

Какой глупец привел коня в спальню?!

С трудом расклеив веки, не отрывая головы от подушки, недовольно огляделся. Никого. Так, а где ко.. Бред какой-то...

На противоположной стороне улицы раздался дробный перестук, услышанный мною раньше. Его ускорил окрик кэбмена.

Да, несмотря на весьма свободный образ жизни, такого еще со мной не было... Я решил встать.

— Проклятье! — скривившись, с адской головной болью я рухнул на подушку, не сдержав стон.

Так... Пока неподвижен, чувствую себя сносно, но стоит мне пошевелиться, как на голову кидаются все черти ада, терзая ее своими раскаленными трезубцами.

Подавляя желание остаться в постели навсегда, с огромным трудом стал подниматься, как вдруг в мою голову ворвалась ужасная мысль. От ее "толчка" я дернулся и... со всего маху воткнулся лицом в деревянный столбик кровати!

К нетерпимо болевшей голове добавились разбитая бровь и скула.

От высказанных пожеланий, верно, покраснел сам сатана и его присные. За всеми этими "проблемами" шальная мысль, наделавшая столько бед, куда-то испарилась.

С закрытыми глазами и огромной "деревянной" головой я мужественно сполз с кровати, чтобы добраться до колокольчика и вызвать камердинера.

Этот проклятый колокольчик так не вовремя куда-то задевался!

— Дже... Джек!

— Ваша светлость? — но ко мне почему-то заглянул дворецкий Джон, пожилой слуга моего отца, нянчившийся со мной в детстве еще в родовом имении.

— Мне надо что-то от головы... и теплой воды искупаться.

— Да, ваша светлость... Сейчас же прикажу горничным сделать для вас ванну и принести мазь от ссадин.

Я скривился, заранее предвкушая еще более неприятные ощущения после всех процедур.

Джон ушел, но тотчас в комнату, пыхтя, влетела моя экономка — мисс Лили, милый заботливый "колобок", как я называл ее в детстве.

— Артур! Негодник!

Моя бедная голова усиливала звуки в десять раз, бурно сопротивляясь надвигающемуся разговору. Схватившись за уши, я скривился.

— Мальчишка! Что ты делаешь! Жаль, нельзя тебя выпороть как в детстве! — произнося эти грозные слова, она ловко положила мне на голову ледяную салфетку, чем вызвала мою пожизненную благодарность.

Продолжая ворчать и грозить страшными карами вплоть до Божественных, мисс Лили налила мне в бокал ледяной воды с лимонным соком и какими-то травами, и заставила залпом выпить, мгновенно утихомирив пылающее нутро. Я поклялся всеми святыми, что подобных экспериментов с коньяком и прочим горячительным больше повторять не буду.

— ... Да если бы отец видел, он бы выдрал тебя на конюшне! Бедная твоя матушка!

Не вслушиваясь в обвинительную речь мисс Лили, я наслаждался отступившей болью и относительным покоем.

— Сейчас, искупаешься, попьешь горячего сладкого чая и будешь как огурчик!

— Спасибо, Коло... мисс Лили, ты вновь спасла меня!

Со стоном осторожно стал вставать с кровати. Мисс Лили помогла мне раздеться и залезть в готовую ванну с мыльной пеной, как делала когда-то в детстве.

Я в благодарность поцеловал ее в щеку и развалился в теплом блаженстве воды. Экономка утерла слезы своим белым фартуком и, выходя из комнаты, жалуясь непонятно кому, прошептала:

— Была бы жена, разве она позволила ему так себя мучить! —

И она об этом, я скривился! Жена, невеста... вот заладили, хоть бросай все и женись!

От этих слов я подскочил как ошпаренный, вылив половину воды на пол. Нервно выпрыгивая из ванны, я наступил в теплую лужу и подскользнувшись поехал на одной ноге. От бОльшего позора меня спасла ручка кресла, за которую я судорожно схватился дрожащими руками, предотвратив великое падение.

Ругаться сил не было, от происшедшего боль вернулась с прежней силой, раздавливая голову.

Да, именно слова мисс Лили напомнили мне вчерашний вечер: матушка, гнев, девица-кавалерист, помолвка, свадьба! Нет, девицу как-то по-другому звали.

Я в голос застонал.

— Что я натворил!

С улицы раздавалась брань торговок цветами, не поделивших покупателя. Я сидел на полу в глубоком шоке, позабыв, что надо одеться...

— Господи, помоги все вернуть обратно! — отчаянно шептал я, упершись головой в холодную стену. — Я даже лица ее не помню! Зачем...

Раздался грозный голос полисмена, утихомирившего истошно орущих торговок. За окном разом стихло.

Надо будет перебраться в комнату для гостей, ее окна выходят на маленький палисадник во внутреннем дворе.

Часы на каминной полке, отбивавшие барабанную дробь отдававшуюся в висках, показали одиннадцать часов...

Я вновь схватился за голову, как я мог забыть о визите к графине!

Боже, за что?!

Вставая с пола... медленно поднимаясь с помощью стены, я чувствовал себя взбирающимся на эшафот.

* * *

В 12 часов дня я уже стоял на пороге дома Торнхиллов.

Прибыв сюда, отчетливо понял, что мои вчерашние планы не заходили дальше этого. Я представлял себе, как отреагирует матушка на столь спешную помолвку, и то, как покажу неподходящую ни по каким параметрам мисс Дункан шокированной графине. И все...

Дворецкий в особняке Торнхиллов, забравший трость и шляпу, закончив равнодушный осмотр моего лица, наконец объявил хозяйкам о прибытии лорда Инсбрука. Получив разрешение графини, нахальный дворецкий провел меня в гостиную.

— Прошу следовать за мной, милорд, — проговорил он, не удосужившись поклониться, как следует. — Ее светлость ждет вас.

Леди Торнхилл сидела в несколько старомодной, но великолепно обставленной гостиной, выходящей окнами на улицу святого Петра, одну из самых спокойных улиц Лондона, с элегантными домами и солидными соседями.

Я оценил сразу, что бабушка моей невесты отлично выглядит для своего возраста: стройна, прекрасно одета, и даже новомодный тюрбан, прикрывший ее благородную седину, выглядит на ней органично.

— Добрый день, леди Торнхилл, — вежливо поприветствовал я, почтеннейшую старушку.

— Спасибо, что пришли, граф. Проходите, садитесь. У нас впереди важный разговор.

Поблагодарив графиню, я опустился на небольшой диванчик, оббитый генуэзской парчой.

— Чаю?

Вежливо отказался, в данный момент я чувствовал себя крайне опустошенным. И был уверен, что даже вид еды вызовет во мне бурное отторжение.

— Должно быть, скверное самочувствие после вчерашнего... — проницательно заметила старушка и, элегантно повернувшись, взялась за колокольчик, стоявший на столике рядом с ее диваном.

— Я взволнован согласием вашей внучки, после оказанной мне чести... — возвышенно, но прохладно начал я.

— Я в этом не сомневаюсь, — недовольно проговорила леди Торнхилл, приподнимая свой лорнет и грозно направляя его на меня словно дуло дуэльного пистолета.

Первый вопрос подрубил на корню все мои намерения повести разговор по-своему — то есть, по возможности огибая самые острые моменты.

— Как тебе удалось так быстро ее очаровать? — вот мне и припомнили детские проказы в ее поместье, где мы как-то гостили с матушкой.

Я желчно усмехнулся.

— Для меня это никогда не являлось проблемой. Зато всегда я самоуверенно полагал, что сойду в могилу холостяком, — скрывая горечь, сказал я. — Но как видите, женюсь, несмотря на мезальянс...

— Не забывайся! Ты говоришь о Джулиане, — раздраженно отрезала старушка. — Моей единственной внучке и наследнице рода Торнхилл! Я ее очень люблю. И мне неприятна мысль, что сыграв роль которую ты бездушно для нее задумал, она станет еще одной из тысяч брошенных тобою женщин, Инсбрук. Имей в виду, я не потерплю этого!

— Вы когда-нибудь слышали, чтобы я принуждал какую-то женщину? — нахально, нарушая все приличия, спросил я. — И к тому же, мы вроде говорим о свадьбе? — я насмешливо поднял одну бровь, в душе надеясь разозлить графиню так же, как она меня.

— В любом случае, знай, я предложу Джил разорвать поспешную помолвку... — нервно пообещала графиня.

— Боюсь, что у нас уже нет выбора! — твердо сказал я миледи, поджавшей в гневе губы.

Думая о сложившейся ситуации еще по дороге к дому Торнхиллов, тогда и решил, что ни за что не проиграю это пари, будь эта леди даже длинноногим жирафом!

— Объявление о нашей помолвке уже отправлено в Таймс и будет скоро опубликовано.

— Да, видимо, так, — спокойно согласилась графиня. — Но скандал, связанный с расторжением столь странной помолвки, для меня не имеет значение, как и для тех, кого привлекает огромное состояние девушки.

Она высокомерно улыбнулась:

— Она сможет выйти замуж и после трех скандалов с помолвками!

Я тяжело вздохнул, рассматривая кружевной воротник графини.

Моя жизнь в последнее время стала чертовски скучной. Сезоны, парадом однообразия один за другим после восьми лет, прошедших после окончания Итона, утратили всю привлекательность.

Вероятно, Провидение услышало мои жалобы на скуку и решило все поправить...

Нашу гневливую беседу прервала запыхавшаяся служанка, появившаяся с полным подносом. На нем стоял высокий серебряный чайник из тех, что привозят из Индии, и такие же чеканные тарелочки с пирожными и печеньем. Чашки на другом подносе несла пожилая служанка.

Принимая от молоденькой прислуги чашку, графиня спросила:

— Летти, Джулиана еще спит?

— Нет, ваша светлость. Мисс Дункан позавтракала и чуть свет поехала, как она выразилась — "тренироваться". Она "осваивает"... — на этом слове, рыжая девушка с огромными веснушками запнулась, как бы проговаривая его про себя, — Да... до сих пор, в общем, мисс на конной прогулке! — закончила она гордо, тут же не к месту захихикав.

Графиня, сдерживая улыбку, спросила нахалку, которой видно никто не говорил как должны вести себя приличные слуги:

— Летти, что еще я не знаю? — она говорила с ней как с ребенком, а не со скверной прислугой! Я был возмущен.