Гребень старцев

Акико покачала головой. Демон хмыкнул, опустился на перевернутую бочку и неторопливо набил кривую трубку-носогрейку.

— Сначала покойничек плывет через черное море в дубовой колоде, потом его, значит, вытаскивают баграми и отправляют сюда. Мои подчиненные — орлы вот вроде этого, — старший показал на неожиданно смутившегося демона, — разбирают, значит, покойничков, на совсем негодящих, и на тех, кто еще может пользу принести. Свежих — вроде тебя и этого твоего слуги — на кухню отправляют. Больно похлебка из свежего мертвяка хороша!

Демон блаженно сощурился, а вот Акико в отвращении прижала руку ко рту.

— Да, хороша. Тех, значит, кто больше ста лет пролежал и волосы отрастил длиннее восьми локтей, отправляют к нашим ткачихам. Тех, от кого остался только один скелет, сбрасывают в ступы, чтобы кости истолочь. На костяном порошке и глину замесить можно, и пудру, и иней получается хрусткий. А уж какая выходит красивая седина! Ну а уж самых старых, если такие попадутся, сбрасывают в Яму. А что с ними дальше происходит, неизвестно. И если как и можно сбежать отсюда, девочка, то только через Яму.

В которой неизвестно что происходит, — печально подумала Акико. — Наверное, что-то пострашнее и котла, и ступы. С другой стороны, все прочие варианты никак не походили на путь к спасению.

— Пожалуйста, отвезите меня с Карасу к Яме! — взмолилась девушка.

— Ты когда просишь, это, — демон пыхнул трубкой, — мечем-то не угрожай.

Акико отвела клинок в сторону, а потом опустилась на колени.

— Пожалуйста! Отвезите меня к Яме!

— Ну и какой мне с этого прок?

— Я отдам вам свои волосы. Вы говорили, что они довольно дороги.

Демоны, похоже, задумались. Переглянулись.

— Вообще, можно, — решил старший.

— Волосы живой, они и подороже цениться будут, — кивнул младший и заозирался. — Была тут у меня хорошая рогожка... Ну, чего стоишь? Режь!

Акико послушно обрезала свою косу и протянула волосы демонам.

— Полезай на тележку и молчи. Если хоть пикнешь, и себя погубишь и нас заодно, — проворчал демон, прикрывая ее рогожкой. — Ну, поехали что ли...

Яма оказалась не совсем такова, как Акико ее себе представляла. Больше всего она походила на болотный зрачок — черная стоячая вода, и поднимаются с неведомого дна пузырьки.

— Вот мы и на месте, — демон сдернул рогожку и бесцеремонно перевернул тачку, так что Акико, а вместе с ней и безжизненное тело Карасу, вывалились на дорогу. — Теперь тебе, княгинька, одна дорога — на дно вот этой самой Ямы. Подсобить, или само пойдешь?

Акико нащупала на поясе меч и стиснула его рукоять. Пузырьки поднимались и поднимались со дна ямы и с негромким звуком лопались на поверхности. Запах стоял смрадный, как это всегда бывало на болотах. Слабо светились гнилушки.

— Сама пойду, — решила Акико. — Помогите мне только подтащить к яме Карасу.

— Это можно, — решил демон и взял ворона за волосы. — Эх, у этого тоже косы хороши... но женские все равно выше ценятся...

Сбросив тело Карасу на краю помоста, демон поплевал зачем-то на ладони, а затем ногой спихнул ворона в воду. Раздался "плюх", и воин медленно пошел на дно. Акико сглотнула.

— Вот еще что... — когтистая лапа демона взяла ее за локоть. — Держи-ка, пригодится.

На ладонь девушке легла монетка с квадратным отверстием посредине — всего-то пять моппу.

— Никто не знает, что там произойдет, — немного смущенно улыбнулся демон, обнажая длинные клыки. — Глядишь, тебе и моппу пригодиться.

Акико попыталась улыбнуться в ответ, потом набрала в грудь побольше воздуха и занесла ногу над трясиной.

— Помочь? — участливо спросил демон.

— Спасибо, я сама, — резко ответила юная княгиня и прыгнула в воду.

Ощущение было странным: словно воздух сгустился вокруг нее, сделавшись вязким, как густой рисовый кисель. Потом что-то снизу обвило ее лодыжки и потянуло ее на дно. Еще какое-то время Акико пыталась барахтаться, но потом сдалась, обхватила себя руками и прикрыла глаза. Болотная вода, безвкусная и бесцветная, плавно обтекала ее. Спустя бесконечно долгие секунды, показавшиеся часами, ноги юной княгини коснулись твердой земли. Она посмотрела вниз и успела заметить, как длинные зеленоватые волосы отпускают ее щиколотки и скрываются в тине. Кругом царил таинственный полумрак и, как теперь поняла Акико, пахло цветами.

— Где это мы? — пробормотал голос у девушки за спиной.

Акико обернулась так быстро, как только позволяла вода, и с радостью увидела, что Карасу поднимается с земли.

— Это Яма, — дрожащим голосом ответила юная княгиня. — По крайней мере так здесь это называют.

— Яма? Слышал о ней, — воин едва улыбнулся. — Дайте мне меч, княгиня, и будем выбираться отсюда.

— Послушай, Карасу, я... — начала девушка.

— Потом. Вы расскажете о глупостях, которые успели насовершать, потом, моя госпожа, — отмахнулся Карасу, закладывая меч за пояс и беря девушку за локоть. — Сейчас мы должны выбраться отсюда, пока не появились падальщики.

— Па-падальщики?! — голос Акико задрожал.

— Конечно. В Яму слуги Тысячеликой сбрасывают покойников, которые ни на что не годны, и здесь их сжирают самые невероятные твари. Многие из них любят поживиться и свежатинкой, вроде людских страхов, так что выбираются в мир живых. Если нам повезет поймать одного из них...

Резким движением Карасу прижал девушку к себе и опустил руку на рукоять меча. Акико зажмурилась. Вышивка на рубашке воина слегка царапала ей щеку, ноздри щекотал запах крови. К тому же, сердце хиттокири не билось, что казалось, конечно же, неправильным. Девушка не успела остановить себя и коснулась кончиками пальцев груди Карасу.

— Вы безрассудная женщина, — ласково шепнул воин. — Сожалею, что это звучит на так приятно, как "смелая". Держитесь возле меня и, ради всех сторон света, в этот раз выполните мои распоряжения в точности. Бегите, когда я прикажу.

— Хорошо, — шепнула девушка.

— Отлично. А вот и падальщики.

Из клубящегося сумрака медленно вышли три женщины, замотанные в грязные лохмотья. Волосы их, повязанные разноцветными платками, слабо шевелились, переплетались и слабо лязгали, соприкасаясь друг с другом.

— Хари-онаго, — тихо пробормотал Карасу. — На таких, пожалуй, далеко не уедешь. Держитесь за моей спиной, княгиня.

Женщины заприметили воина и начали тихо, но заразительно посмеиваться. Акико зажала рот рукой, а второй вцепилась в одежду Карасу. Воин обнажил меч и вежливо спросил:

— Прекрасные госпожи, в какую сторону идти до ближайшего города?

Ответом ему был хохот. Но внезапно хари-онаго осеклись. Косынки упали в ил, волосы змеями метнулись к мужчине, но были остановлены стремительным движением меча. Сделав выпад вперед, Карасу одним ударом перерубил три шеи. Головы подкатились к его ногам, ругаясь вполголоса.

— Мы с сестрами запомнили тебя, Карасу из рода Куро, — проворчала старшая из голов. — И вот ты снова здесь, и на этот раз мертвее мертвого. Это и не удивительно, ведь твой срок давно подошел. Но ты все равно хочешь выбраться отсюда. Кто это с тобой.

— Куда нам идти, любезные госпожи? — упрямо повторил Карасу.

Головы в ответ только рассмеялись.

— Можете не отвечать, — пожал плечами хиттокири, — но тогда я порублю вас на куски и оставлю здесь на съеденье вам подобным.

— Какой ты жестокий, Карасу, — пожаловалась вторая голова.

— Хорошо, — сказала третья, — мы ответим на твой вопрос. Ты должен идти налево до самого обрыва. Там есть лестница, по которой ты сможешь подняться в город. Если тебе есть, что дать тамошним лавочникам, то ты найдешь свой путь наверх. Если же нет — что-то тебе все равно придется оставить. Ты знаешь правила.

— Спасибо, любезные дамы, — Карасу насмешливо поклонился. — Вы все так же прекрасны. Идемте, княгиня.

Убрав меч в ножны, Карасу взял Акико за локоть и потянул за собой. Головы, оставшись лежать на иле, зарыдали, требуя вернуть их на их шеи.

— Это не так страшно и не так сложно, как я думала... — удивленно пробормотала юная княгиня, оглядываясь назад. — А Тысячеликая сказала...

— Сама Тысячеликая никогда здесь не была, княгиня, — пожал плечами Карасу. — Она имеет весьма смутное представление о истинном облике Преисподней, ведь никогда не умирала. Строго говоря, только живые могут знать что-то о мире мертвых.

— А вы много где побывали, да, Карасу? — робко спросила Акико.

— Сейчас не время для разговоров, княгиня, — оборвал ее воин. — Мы дошли до лестницы.

Обрыв не опускался вниз, как предположила Акико, а вздымался вверх отвесной стеной. Впрочем, это было совершенно естественно, если смотреть со дня ямы. В камнях вырублены были узкие ступени, и кто-то натянул веревку, которую можно было использовать как перила. Вот только и ступени уже стерлись, и веревка почти сгнила.

— Нам надо подняться наверх? — севшим голосом пробормотала юная княгиня, задирая голову. Верх обрыва терялся в темноте.

— Идите вперед, госпожа. Если будет трудно, я вас поддержу.

Карасу мягко подтолкнул ее в спину. Княгиня поставила ногу на первую ступеньку и обеими руками вцепилась в веревку.

Подъем показался девушке бесконечным. Ноги ее с трудом находили ступени, рука скользила на полусгнившей веревке, запах цветов становился все слаще и невыносимее. В какой-то момент юная княгиня оступилась, и Карасу пришлось обхватить ее за талию.

— Спокойнее, — шепнул он на ухо девушке. — Осталось совсем немного. Еще какой-то десяток шагов.

Смутившись, Акико отстранилась и быстрее полезла вверх. Оказавшись на твердой почве, девушка упала на колени.

— Вы в порядке, княгиня?

— Да, благодарю, — Акико оперлась на предложенную руку. — Куда мы пойдем теперь, Карасу?

— В город, княгиня, — воин указал на виднеющиеся на горизонте стены. — У вас есть с собой хоть что-нибудь ценное?

Девушка коснулась остриженных волос, потом ее озарило.

— У меня есть пять моппу, мне дал их один из демонов, который помог мне. Этого хватит?

Карасу нахмурился, потом сжал руку девушки.

— Должно хватить, госпожа. Простите мою дерзость, но нам придется поспешить.

Акико озадаченно посмотрела на свою ладонь. Потом прибавила шагу.

В городе проходил какой-то фестиваль, зажжены были фонари, развешены флаги, над головами взрывались фейерверки. На широких улицах — такие невозможны были в тесных городах вороньего княжества — толпился самый невероятный народ. Некоторые были одноноги и одноглазы, у кого-то были рога и клыки, и кожа у них была самой разной расцветки. Между веселящимися сновали торговцы, похоже, составляющие со своими лотками, а то и со своим товаром единое целое. Один из них подбежал к Акико.

— Госпожа желает купить сладости?

Карасу ловко вытащил из-за пазухи девушки монету и помахал ею перед носом торговца.

— Госпожа и господин хотели бы поговорить.

Мелкие красные глазки лоточника проследили за монетой. Изо рта высунулся раздвоенный язычок и нервно облизал толстые губы.

— Слушаю.

— В спокойном месте.

— Тут совсем рядом есть одна чайная, господа... — лоточник засуетился. — Идите за мной.

— Но это же всего пять моппу! — озадачено пробормотала Акико.

Карасу ничего не ответил, только сильнее сжал руку девушки.

— Ничего не ешьте и не пейте, княгиня, — шепнул он уже на пороге чайной. — От этого зависит наша жизнь.

Акико кивнула.

Лоточник рухнул на подушки и залпом выпил предложенное одноглазой служанкой сакэ.

— Чего вы хотите?

— Нам нужно найти дорогу отсюда.

— За пять моппу? Вы смеетесь надо мной, господа?

Карасу вынул меч из ножен и положил его на стол. Крошечные глазки лоточника нервно моргнули.

— Ты, надеюсь, понимаешь, с кем ты сейчас разговариваешь?

— Вы хотите запугать меня мечом, который отняли у кого-то из стражников Великой Госпожи?

Карасу молча достал из рукава свою тонкую длинную трубку и медленно положил рядом с клинком. Лоточник моргнул с неожиданным испугом, хотя Акико совсем не понимала, что такого страшного в этой трубке.

— Хорошо, г-господа. Я провожу вас наверх. Но для этого...

— Для этого нам понадобятся бумажные веера, — спокойно закончил Карасу, — и ароматические палочки. Они будут стоить вам не больше двух моппу. Оставшиеся три моппу ваши, господин.

Лоточник покраснел.

— Вы согласны? — холодно спросил Карасу. — Или нам с княгиней поискать другого помощника?

— Согласен, — буркнул лоточник. — За какие-то жалкие три моппу. Идемте в храм.

Карасу забрал меч и трубку и предложил руку юной княгине. Озадаченная девушка поднялась и вновь окунулась в шумную толпу. Теперь стало заметно, что у веселящихся чудищ есть общая цель: все они стекались к стоящему на горе святилищу. Акико, немного испугавшись, вцепилась в одежду Карасу. Лоточник шел впереди, расчищая дорогу. Сколько бы он не жаловался, казалось, уродец рад получить и три моппу, на которые в мире живых не купить даже вчерашнюю лепешку.

Монахом в храме оказался высокий стройный демон с оливкового цвета кожей и огромными золотыми глазами. Одежды у него были также золотые и шафранные, и благоухали они лилиями. Священник бормотал себе под крючковатый нос молитву и разбрасывал над толпой цветочные лепестки, неприятно липнущие к коже. Несколько Акико пришлось сдуть с собственных коротких волос, лезущих теперь в глаза.

— Нам сюда, — Карасу указал на крошечный павильон, украшенный искусной резьбой.

— Дарохранительница? Нас сюда пустят?

— Вообще-то, — усмехнулся воин, — это общественный туалет.

Акико покраснела.

— Да, — согласился Карасу. — Здешние жители любят пошутить. Видите вон того торговца? Сейчас я куплю у него все необходимое, а вы, княгиня, ждите у павильона.

Акико опрометью бросилась к "Дарохранительнице", иди чем там был этот павильон, и обеими руками обхватила резную опору крыши. Подвешенные над головой колокольчики звенели при малейшем дуновении ветерка. То и дело в павильон — похоже это действительно была уборная — влетал кто-нибудь из празднующих, выходил уже чинно, с блаженной улыбкой на лице, после чего кидался под кружащиеся в воздухе лепестки. На Акико никто не обращал внимания, несмотря на то, что ее облик был весьма необычен для здешних жителей. К странностям здесь, конечно же, привыкли. Хотя никому до нее не было дела, девушка молилась, чтобы Карасу поскорее вернулся. Он был так уверен в себе, он много где побывал и, в конце концов, он был мужчиной! Кому, как не мужчине защищать слабую девушку. И вообще, он был слугой ее супруга.

О Старшем Князе Куро Акико вспомнила некстати. Ей, конечно, было немного стыдно из-за того, что неосторожным словом она подвергла правителя княжества опасности. Тем не менее, девушке совсем не хотелось возвращаться в Черный замок. Что будет, если она сможет вернуть воронам гребень, девушка даже представить себе не могла. Но уж точно ни она, ни Нацуко не желали становиться супругами старика.

— О чем задумались, княгиня? — голос Карасу прозвучал неожиданно.