Путешествие за неприятностями

— Я к подруге в гости не могу заглянуть?! У тебя что, прием по предварительной записи? — восстала Елена.

— Не, я серьезно. Ночь на дворе.

— Я тебе обойный клей принесла. Целых три коробки. У нас после ремонта остался. В коридоре завтра подберешь, я его на твою Милку выронила.

— Спасибо.

— Магарыч!

— Бери что хочешь, если найдешь, что взять. Кроме кошки.

Елена встала и принялась шурудить по кухонным ящикам. Магарыч ищет. Вот просто интересно, что можно у меня найти? Удалось найти стеклянный пузырек с жидкостью. Елена довольно встряхнула его.

— Осторожно, крышка не закрыта! — попыталась крикнуть я, но не успела. Язык заплетался. Все, бросаю пить. Допью эту бутылку и сразу брошу, честное слово!

Половина жидкости из флакончика выплеснулась на пол. По кухне расползся неприятный запах.

Кошка принюхалась и выронила из пасти сигару.

— Мой магарыч разлился, — сказала Елена, огорченно разглядывая растекающуюся лужу валерьянки.

Кошка такого счастья не ожидала. Захлебываясь, она приникла к луже, забыв про почти сжеванную сигару.

— Все коты любят валерьянку, — констатировала подруга.

— Милка, выплюнь! — я почти протрезвела с перепуга. — Она же сдохнет! Сигару с валерьянкой стрескала!

— А ты лужу чем-нибудь вытри, — посоветовала подруга.

Тряпка мне на глаза не попалась, что неудивительно в таком бардаке, я стянула халат и стала им вытирать пол. Мы с кошкой, отталкивая друг друга, толпились возле остатков вонючей лужи.

Елена сперва смеялась, потом попробовала мне помочь и оттащить Милку, но быстро поняла, что это бесперспективно, живой кошка не давалась. Я вытерла, что смогла, кошка с глухим урчанием вылизывала грязный пол. Халат окончательно перевоплотился в половую тряпку. Ему вообще-то стоило сделать это года три назад.

— А теперь займемся твоим нижним бельем, — состроив брезгливое лицо, проговорила Елена.

— Что опять не так?

— Ты где его взяла?

— Купила...

— Давно? И сколько этот ужас стоит? Или тебе его даром дали?

— Ну, не от кутюр, разумеется... — когда ей надоест меня изводить! Должно же когда-то ей надоесть издеваться над лучшей подругой? И не просто лучшей, а единственной!

— Знаешь, мне когда-то одна взрослая мудрая женщина сказала: 'Если ты не хочешь, чтобы мужчина тебя раздел, надень на себя самое страшное нижнее белье'.

— И что будет? Он спросит, какое у тебя белье, ты ответишь: не очень, он заплачет и уйдет?

— Нет. Ты сама не позволишь ему себя раздеть. Но не переживай. Твой сбежит еще на этапе снятия халата, — с людоедской улыбочкой добила меня ехидная подруга.

Везет ей, что я спокойная. Со мной поссориться невозможно. То есть надо очень постараться, и инициатива ссоры будет уж точно исходить не от меня.

Мой халат уже облюбовала кошка. Исходящий от него запах приводил ее в трепет. Она, в отличие от гипотетического мужчины, любила меня в любом прикиде и без прикида тоже. Цена и новизна моего нижнего белья на качество ее любви не влияла.

— Мало осталось валерьянки. Но маме хватит, — потрясла подруга остатками жидкости во флаконе. — Представь себе, Настя с подружками в метро решили поиграть в игру 'поймай сумку' и стали ее друг другу бросать. Ну, сумка и свалилась на рельсы.

— Кошмар!

— Нет, кошмар начался, когда Настя полезла ее доставать. Не бледней, все обошлось, вытащили и Настю и сумку. Потом позвонили родителям, теперь у нас дома бедлам. Папа орет, мама орет, Настя орет, я у тебя пока пережду. А то и на меня накинулись, плохо, видите ли, воспитываю младшую сестру. Вообще-то я сказала, что пойду в аптеку, куплю что-нибудь успокоительное. Твоя валерьянка подойдет.

— Надеюсь. Тебе домой не пора?

— Не пора. Я не спешу. У тебя кроме коньяка и сигар есть что-нибудь вкусненькое?

— Глюконат кальция в таблетках. Был еще активированный уголь, но закончился весной.

— Ты нарочно издеваешься, или пьяная?

— А что? Для зубов полезно. Вот когда выпадут — будешь знать! Вспомнишь, что подруга тебе предлагала, а ты нос воротила!

— Не издеваешься. Пьяная. Иди спать.

Я с ней согласилась, попыталась лечь рядом с кошкой в бывшую лужу валерьянки, но подруга переправила меня в комнату и ушла, кинув мне валявшуюся на диване ночную рубашку и тихо закрыв дверь.

ГЛАВА 4

Утром пришел Илья и принес пятьдесят тысяч.

— Илья, ты точно уверен, что жив? — спросила я у него.

— Могу доказать это самым древним способом, — хищно улыбнулся он, и попытался снять с меня ночную рубашку.

Рубашку самолично шила моя бабушка из крепчайшей фланели, купленной еще при Брежневе. В создание этого предмета одежды она вложила не только всю душу, но и свое понимание того, как должна выглядеть ночью благовоспитанная девушка. С ее точки зрения вид девушки должен быть устрашающим. Ни один нечестивец с первого раза не должен был суметь снять эту ночную рубашку без помощи хозяйки, да и с помощью тоже занимало много времени. Тут тебе и пуговицы, и завязки, и тесемки. Так что одного Ильи для снятия моей ночнушки было маловато.

— Я тебе на слово поверю, не надо ничего доказывать, — то, что у него все равно ничего не получится, я договаривать не стала. — Забирай свои деньги и проваливай.

— Не понял?

— Пятьдесят тысяч, это вчерашняя цена. Сегодня — семьдесят.

— Почему не шестьдесят?

— Мне нечетные числа больше нравятся.

— Давай договоримся, половину сейчас, половину, когда вернемся, — попытался поторговаться он. Не на ту напал.

— Все сейчас, — не согласилась я с предложением.

— Слушай, Миля, я понимаю, что ты пытаешься мне отомстить за тот давний случай. Но сама подумай, между нами ведь ничего не было!

Что соответствовало действительности. Я была несовершеннолетней, а мою маму-судью и папу-прокурора Илья боялся больше, чем черт ладана. Свою выгоду он всегда чуял, а отсидка за изнасилование несовершеннолетней дочери больших начальников к радостям жизни не относилась. Поэтому у нас все ограничивалось невинными прогулками под луной.

Так как Илья стоял почти у самой двери, я его слегка толкнула и щелкнула замком. Илья выругался за дверью и ушел. Я пошла на кухню пить чай. Мама была права, когда после моих жалоб десять лет назад гладила меня по голове и приговаривала, что все образуется, этот гад не единственный мужчина на земле, и вообще этих мужиков при желании можно найти сколько душа захочет, и на сколько здоровья хватит. Я тогда ей не верила и думала, что мать может знать о моей разрушенной вечной любви. Оказалось, что все может знать.

На кухне, в том месте, где вчера разлилась валерьянка, лежала моя кошка Милка, выгибала спинку, вытягивала лапы и стонала. Вчерашний перебор валерьянки с сигарой дался ей тяжело. Трогать ее я не стала, кошка была невменяемая. Если к обеду не придет в себя, придется нести к ветеринару. Наблюдая за самочувствием кошки, я решила, что Елена вряд ли придет клеить обои, и пора начинать ремонт своими силами, поэтому выбрала самое простое дело — покраска различный поверхностей. Молоко за вредность стояло в холодильнике.

Илья вернулся через два часа и принес семьдесят тысяч. К тому времени я уже заканчивала красить батарею пожертвованной соседями краской. Весь подъезд уже знал, что я затеяла ремонт, поэтому мне несли, у кого что лишнее завалялось. Я уже разжилась клеем, половиной банки белой краски, и разномастной кафельной плиткой, оставшейся после ремонта как минимум в семи квартирах. Всю голову сломала, куда ее пристроить, потому что если положить ее в ванную, то знакомым останется лишь крутить пальцем у виска, и окончательно утвердиться во мнении, что вкуса у меня не было, и уже не будет. Но и выбрасывать добро я не хотела.

Кошка свила себе из моего халата гнездо на полу и в нем спала. Вроде бы ломка у нее закончилась, и на ветеринаре можно сэкономить.

— Семьдесят тысяч, — кинул Илья на стол пачку денег.

Я поставила кисточку в банку, сняла с руки перчатку, и аккуратно пересчитала деньги в пачке. На душе как-то сразу потеплело. Хватит на обои, линолеум и краску для потолка. У родителей просить не придется. И всего лишь надо съездить на несколько дней на Урал, побродить по тропинкам детства. Илья меня, конечно, сильно раздражал, но деньги выглядели очень заманчиво. Когда мне еще столько заплатят за увеселительную прогулку, спросила я сама себя, и сама себе ответила, что никогда.

Илья наблюдал за мной. Я посмотрела на него затуманенным взором, и он улыбнулся, поняв, что жадность пересилила здравый смысл, и я соглашусь. Парень ослепительно улыбнулся натренированной улыбкой опытного сердцееда.

— Илья, возьми вон на том ящике тетрадь и внимательно прочитай.

Я мыла под краном руки и ждала его реакции, которая оказалась очень предсказуемой. Он перелистывал тетрадь, читая по слогам, тыча пальцем и шевеля губами с таким возмущенным видом, словно у меня не каллиграфический почерк, а неразборчивые каракули. Мой почерк, между прочим, даже компьютер распознает!

— Чего? Кроссовки тридцать шестого размера. Спортивный костюм сорок второго размера, футболки, пять штук...— зачитывал он список необходимых вещей, который я составила ранним утром. — Это что такое?

— Разве я не сказала, что все расходы за твой счет? Я в халате не поеду.

— У тебя нет спортивного костюма?

— Нет, — не моргнув глазом, соврала я. — Сам видишь, в какой нищете я прозябаю.

Илья поглядел вокруг и поверил.

— Ладно, поехали на какой-нибудь рынок.

— Что ты, милый! Мы поедем в дорогой магазин! — сладко улыбнулась я. Илью передернуло. — Милый, но если ты против...

— Нет, я за, — в голосе парня звучала безысходность.

— Ты еще тетрадь до конца не дочитал. Там продукты, палатки, рюкзаки, аренда катера...

— Катер зачем?

— Ты хочешь так плыть?

— Тогда уж лучше вертолетом.

— Вертолетом, безусловно, лучше, но посадочной площадки нет, только лес и болото.

— Мы идем в такую глухомань?

— Тебе там не понравится, обещаю, — с предвкушением вспоминая некормленых уральских комаров, злорадно улыбнулась я.

— Я потерплю. Вылетаем сегодня ночью до Перми. А там ты сама знаешь. Собирайся, сейчас поедем по магазинам. — Илья спрятал мою тетрадь в карман. — Отвезти тебя к родителям? Скажешь им, куда поехала.

— Не скажу, они в отпуске на курорте.

Илья заметно обрадовался. Почему? Не хочет скандала 'любовь Мили, дубль два'? Так я уже перегорела, второй раз на те же грабли не наступаю, и родители его ни за что не вспомнят, давно забыли.

Я шустро переоделась, нашла розовую пластмассовую корзинку и попыталась впихнуть туда мою кошку. Милка, поняв, что ее насильно отрывают от места, где вкусно пахнет валерьянкой, заорала и задергалась, но силы оказались неравными, Илья мне помог. Тем не менее, кошка всеми когтями вцепилась в халат, и попыталась забрать его с собой. Халат мы отбирали вдвоем, но кошка ясно дала понять, что без него никуда не поедет. Тогда халатом определили в корзинку вместе Милкой.

Мы вышли из дома и сели в красивую блестящую машину Ильи. В марках машин я не разбираюсь, но, кажется, это был джип, хотя я могла и напутать. Я сказала Илье адрес моей подруги Марины Караваевой, там я собиралась оставить кошку. Елена и Настя кошку не возьмут, их мать кошек не любит. Яна тоже не подходит — во-первых, она уехала, а во-вторых у нее собака — боксер Алекс, который к кошкам питает симпатий еще меньше, чем мать Елены и Насти. Остается Марина. К кошкам она относится равнодушно, зато всю живую природу любит ее восьмилетняя дочь Ксюша.

Как в анекдоте — друзей полно, а кошку оставить не с кем.

Я предупредила Илью, что бы он ждал меня, даже если я задержусь на несколько часов, и вошла в подъезд. Дверь мне открыл муж Марины — Олег.

— Можно я оставлю у вас кошку на недельку? Очень надо по делу съездить! — поставила в известность я.

— Опять? — Олег изменился в лице, но в квартиру пустил.

Я поставила корзину в прихожей на пол и пошла в зал. Что-то в обстановке квартиры мне показалось подозрительным. Понять, что именно изменилось я не успела, потому что увидела Марину и Ксюшу, которые сидели на спинках кресел. Олег вошел вслед за мной и запрыгнул с ногами на спинку дивана. Дивясь странному поведению друзей, я все же улыбнулась и сказала:

— Всем привет! Возьмете на неделю мою кошку?

— Только кошки в нашем зоопарке не хватает, — вздохнула Марина, но сразу не отказала.

— Мамочка, неужели тебе не жалко бедную киску? — захныкала Ксюша.

— Мне себя жалко! На что похожа моя жизнь?! У меня обуви не осталось. Кстати, Миля, где ты оставила свои туфли?

— В прихожей.

— Зря. Он их съест.

— Кто?

— Лучше тебе этого не знать.

Из мужского пола в зале был только Олег, но вряд ли подруга имела в виду именно его. Я огляделась и приметила, что обивка на мягкой мебели внизу ободрана и свисает клочьями. Ножки у стульев и стола поцарапаны, на двери висит одежда, к люстре за шнурки привязаны мужские туфли. На полу стоим только я и мебель.

— Что у вас происходит? — спросила я, зная, что происходить может все, что угодно.

— Что хорошего может у нас происходить? У моей любимой доченьки очередной тяжелый приступ любви к животным, — обреченно сказал Олег.

— Папа, ты злой!

— Зато ты у нас очень добрая! Тебе всех жаль, кроме родителей.

— Олег, не кричи на ребенка!

— На нее не кричать, ее пороть надо!

Марина и Олег заорали, Ксюша захныкала, и я оказалась в самом центре семейного скандала. Как я уже знала из опыта, в лучах Ксюшиной любви никакая живность долго не жила. Надо было бы уйти, но куда девать кошку? Я осталась стоять, где стояла, но вдруг услышала необычный шум.

— Тихо! — сказала я. — Что это?

В коридоре послышались странные шаги. Тот, кто шел, хромал и на руки и на ноги. 'Тыдых-тыдых' — раздавалось из коридора. Семейство Караваевых поджало ноги и уставилось на открытую дверь. Мне стало неуютно.

— Это он! — прошептала Марина.

Я не стала ничего уточнять, сделала с места гигантский прыжок и очутилась на столе. Кроме меня там уже находились утюг, подушка, ваза с цветами и миска салата. Кого на этот раз пригрела добрая Ксюша? Крокодила? Гориллу?

Из-за двери на средину зала грузно выскочил большущий кролик и хищно огляделся по сторонам. Это был самый огромный и свирепый кролик из всех, каких мы видели.

— Кролик, — удивилась я.

— Это не кролик, это исчадье ада! — возвопила Марина.

— Мама, не обижай зайчика!

— Ты меня в могилу вгонишь!

Кролик издал каркающий звук, и забил лапами по полу.

— Жертву ищет, — предупредил Олег.

Жертва не замедлила появиться. В зал ворвалась Настя.

— Там дверь открыта! Ой, какой зайчик!

— Настя, спасайся! — закричали мы хором.

Девочка вняла крикам и запрыгнула на диван. Кролик развернулся и прыгнул на появившуюся в дверях Елену. Та заверещала и взметнулась на вешалку. Кролик обошел владенья. Поле битвы пустовало, противники попрятались.

— Миля, когда ты научишься закрывать за собой дверь? Из-за тебя этот монстр чуть не съел девчонок, — возмутилась Марина.