потеряшка ... в гневе?

— Сегодня отдыхаем, а завтра, Анвар, пойдём вместе на озеро. Хоть приблизительно возьму направление и сходим. Хорошо?

— Как скажешь, командир! — ответил Анвар. — Мы с Дашей твой клан. Тебе и рулить!

— Слушайте! Хватит меня грузить! Нашли, тоже мне, дона Корлеоне! Клан! Да мы ещё никто. И звать нас никак! За нами нет силы! Мы одни, и можем только то, что можем. Ты стрелять толком не учишься. Пальцы у тебя потом гитару не чувствуют. Даша из мелкашки хорошо садит. Зато из всего другого только в молоко. Разбор полётов устраивать не будем. Поймите, на кону ваши жизни. И даже не это главное. Умереть страшно, и благо, если это в момент. А то можно умирать долго и мучительно! Я помоюсь, поем и спать. А вы думайте!

Ко мне в баню пришла Даша, намылила спину, сделала массаж. А я не могу расслабиться, чую, озадачит она меня.

— Серёж! Я беременна! Уже месяца два. Точно. И это, если ты прикинешь по времени, не с той Земли.

Улыбаюсь ей.

— ДАШЕНЬКА! Это прекрасно! Это чудесно! Я искренне рад! Не смотря ни на что! Пойми, в тебе новая жизнь. Это будущее, твоё, моё, всех нас.

— Серёж! Я подумала. Ты ищешь свою семью, ты постоянно думаешь о них. Даже во сне. Я уже выучила имена твоих детей и жены. Ну вот если ты их не найдёшь или прекратишь поиски, можно остаться с тобой жить? Подожди, не отвечай сразу. Я ещё скажу. Ты там, на Земле, был совсем другой человек, я так думаю. Ты порой жесток, но так нежен. Мудр, и тут же делаешь глупости. Вспыльчив и отходчив. Иногда как мой ровесник, а порой как отец. Ты меняешься, становишься лидером. Действительно Анвар сказал, мы твой клан. Не важно, что нас всего трое. Будет больше, уверена. Я хочу быть рядом с тобой, если это место не будет занято. Если нельзя, приму предложения Анвара. Он ко мне клинья подбивает. Замуж звал. Знает о ребёнке. Согласился, чтобы даже отчество от тебя было.

— Даша! Милая! Я бы рад сделать тебя спутницей жизни. Но я очень боюсь, что по прошествии многих лет встречу жену и детей. И они спросят — что ты делал, когда нам было плохо? Забылся в объятиях молодой и красивой? Тебе было наплевать на своих детей? Если ты не хотел им помогать, кто бы ещё им помог? Это страшно, Дашенька. Возможно это только в моей голове.

Но как мне быть? Не хочу напрасно тебя обнадёживать и не хочу рвать нам обоим душу. Случилось так, видно судьба. Пусть будет этот ребёнок. Пусть будет дочка. Наверно, впервые захотел дочь. Такую же, как её мама. У меня все парни. Вот до твоих родов, прости меня, я их усиленно буду искать. Если не встречу и не найду о них достоверной информации, буду крепко думать. Так вот! Если ты согласна ждать, не буду тебя гнать. Если не хочешь ждать, принимай предложение Анвара.

— Я буду ждать! Всё-таки, быть подругой или женой Дона прикольно. Оно того стоит!

— Чудо ты в перьях! Шлёпай, кверху попой!

— Ооо! Тебе нравиться именно такая поза? Да и перьев у меня нет, всё гладенько.

— Иди с богом!

— Ушла!

Фуууу! Я точно сегодня ёкнусь! Ну, Дарья, ну даёт! Я тоже хорош, подвернулась "лунка", сразу давай туда совать, не думая о последствиях. Идиота кусок.

Целую неделю я с Анваром шерстил южное направление. Так ничего и не нашли. Ни следов, ни стреляных гильз. Зато везло с охотой. Подстрелили кабана и лося. Лось огромный. Вспомнился ледниковый период. Вроде, тогда такие здоровые обитали. Удалось испытать "Солотурн". Повадился к нам на озеро ходить гризли-переросток. Прыгающий мишка. Когда его вижу, очень так не по себе становиться. Вдвоём с парнем притащили "Солотурн", тяжёлый, зараза. Дождались гостя, — хватило одного гостинца. На следующий день осталось несколько костей и лужа мерзко пахнущей слизи! Геномодифицированные медведи пошли? Или они почкованием размножаются?

К экспедиции на запад практически всё подготовил. Даша каждый день слушала радио. Промелькнуло поздравление президента союза объединённым вооружённым силам, прочистившим дорогу по "зоне племён", установив нормальное сообщение с Дели и Шанхаем. Во как! Крутые дела там творятся. На календаре начало августа, а у меня ещё не у шубы рукав! Мы узнали, что в русский союз вошли немцы, белорусы, французы. Стратегические союзники — египтяне, индийцы, лаосцы. С Канадой были перестрелки. Совсем недавно передали об украинцах и испанцах. А ещё была передача о большой пресс-конференции. Из Швейцарии, с друзьями сбежал русский парень. Угнали корабль, вроде траулер. Плыли по Рейну, потом по Гангу, затем по морю до устья Волги. Силён парень! Молодца. На нашей самодельной карте болота появились названия рек, уже какие они есть. А не те, что мы придумали. На запад из болота вытекают Звонкая и Листвянка. А вот болото подпитывает текущая с юга Каньонка и Заравшан. Её ещё не видел. Получается, болото — это отстойник? Не геолог и географ, но читал уральского геолога Ферсмана. Классно писал учёный о скучных делах. Как приключенческий роман. Да и друг рассказывал удивительные вещи; Олег окончил УРГУ по курсу астрономогеодезии. Каждая река, ручей — это путь из тысяч вариантов. На которые влияют сотни разных факторов. Вот, допустим, в европейской части России, на старой земле, крупные реки текут на юг. В Сибири крупные реки текут на север. Почему? В чём разница? В этом мире Волга течёт на юг. Реки Каньонка и Заравшан на север. Странная ситуация. В конечном итоге воды этих рек доходят до Волги. Отчасти это объясняет странность и неправильность болота. Не так давно, не более 50 лет назад, прошла серия землетрясений, изменились морские течения. Как и движение воздушных потоков. Кстати, Олег принимал участие в разработке карт Марса, если бы на нём была открытая вода. А это было в 1988. Задолго до американских зондов и марсоходов. Амеры просто слямзили эти карты. Выдав за свои многолетние исследования.

Ладно, не суть важно. Решил я сбегать до островка одного на юге. Он заметный, пусть и маленький. Мы прозвали его Плавник. Он метров 50 на 15. Зато высотой 25. Одиночная скала. Чуть южнее того места, где Каньонка теряется в болоте. С этой скалы хороший обзор. Вот и решил перед отъездом осмотреть южные границы наших владений. Пошёл совсем налегке. Взял Север, пистолеты мелкашечные, Р38, светошумовую и пару колотушек. Понравились эти спортивные пистолеты. Особенно, когда я из них завалил медведоросомаху возле базы. Иду, расслабился. И вылетает она прям на меня. Стреляю дробью, мимо! Выстрелил из мелкокалиберного ствола. Попал — не попал, не понял. Зверь всё ближе. Выхватываю пистолеты и с двух рук, все 20 патронов. Упала тварь в шагах пяти шести от меня. Я уже Р38 с предохранителя снимал. Осмотрел, 14 попаданий из двадцати. Ну, может одно из длинного ствола. Думаю, неплохо для стрельбы с двух рук по движущейся цели. Удобные, отдачи практически нет. Садят точно.

Спокойно дошёл до "Плавника". Идти-то километров пять. По западной стороне скалы несколько уступов, сама она более удобная для подъёма. Плюс, там верёвка с прошлого раза осталась. А вот по восточному краю идёт широкая тропа. Вьется вдоль скалы через весь остров. Сам он зарос кустарником и травой. Есть в чём растворитсья, не привлекать внимания. Устроился почти на вершине, видимость — километры! До ближайшего длинного извилистого клочка суши километр с небольшим. В цейсовский бинокль рассматриваю округу.

Оп! Три человека выходят из мелколесья на соседнем острове, на самый край его. Точнее, двое конвоируют третьего. Верёвка на шее, руки связаны, по ходу ещё сильно избит. Хорошо, что солнце на западе, бликов от бинокля не будет. Но осторожность надо соблюдать. Смотрю. Допрашивают пленного, бьют. Пленный, молодой парень лет до двадцати. Вроде из азиатов. Один из мучителей типичный душман. Борода, и в шапке, как у афганцев. Смуглый, кинжал на поясе. В руках помпа. Одет в халат восточный, такие стёганые у них. Второй явный кавказец. Грузин или армянин. Натовский камуфляж. Никаких знаков отличия, погонов, или нашивок. За плечом винтовка — не разгляжу, какая. Пистолет в кобуре, кинжал, по виду кавказский. Рюкзак за спиной. Душман втыкает нож парню в плечо. Бляха-муха! Да вас, уродов, рвать надо на японский военно-морской флаг. Парень показывает на восток, что-то объясняет.

— Вот зачем оставил FG? — спрашиваю сам себя.

Дальше парень показывает на Плавник и машет рукой на север.

ЁЁЁЁЁ! Это, звездец! Что делать?

Только хотел по трубе сигнал опасности передать, смотрю, кавказец рацию достаёт и говорит по ней.

Не буду рисковать. Вдруг там сканер.

Сука ты вербованная! Урод аморальный! Что ж ты делаешь! Пейдераст ты гнойный!

Душман схватил парня за волосы, кинжалом по шее. Сделал недлинный разрез. Парень упал, кровь из раны не хлещет, а выходит толчками. Эти ироды стоят, смотрят на агонию, ржут даже.

— Как земля носит таких ушлёпков? — Мысленно спрашиваю себя.

Кавказец достаёт пистолет, стреляет в живот.

Дайте мне этих нелюдей! Добил бы, нет же! Ещё мучений добавляет. Слава богу, отмучился парниша. И куда ж вы пойдёте, садюги? О-о! Ко мне в гости собралась? Жду!

Всё было предельно ясно. Полная собранность. Никакого мандража. Рисунок боя выстроил в секунды. Осталось дождаться, когда дойдут до Плавника. Душмана валю на глушняк. А вот с горячим кавказским парнем надо беседовать. Спускаюсь ниже, перехожу на другой уступ. Ещё ниже. Вспомнилась детская песенка с кинофильма, переползаю и напеваю:

Здесь вас ждёт ужин и ночлег!

Я печку истоплю!

Ведь мальчиков, плохих мальчиков!

Я очень, очень люблю... убивать!

Последние две строчки, переделаны мною. Экспромтик вышел.

Улёгся, накидал на себя веток и травы. Оптику на Севере прикрыл. Пистолеты выложил перед собой. Подходят! Кавказец курит. Какой дурак в лесу на ходу курит? Кавказец первым идёт, душман вторым. Лежу, через раз дышу. Первый прошёл мимо, второй! Всё! Секунды полетели.

Тучч! Душман даже шаг сделал, потом завалился, с трёх метров чётко в башню, со спины. Бросаю Север, с двух рук из пистолетов. Кавказец успел сдёрнуть винтовку, обернуться...

Тучч! Тучч! Тучч! Тучч! Пули в правый бицепс, правое бедро и левое бедро, в левый бицепс. Перекатом ухожу с места. Кидаю камушек в сторону. Кидаю светошумовую. Баннгг! Крик боли! Смотрю, глаза левой рукой прикрывает. Спрыгиваю с уступа, перекатом ухожу. В руках Р38. Привстаю, удар в грудь! Боли нет. В стороне нож лежит. Молодец, с простреленной рукой метнул, на звук. Опытный. Колет реально спас мне жизнь. Не зря мучился, в соли вымачивал, шайбы нашивал чешуёй. Полосы из железа кровельного резал. Делал подобие японского доспеха. Тяжело таскать его, однако же пригодился. Да и "комок нервов" с живота пропал. Подбегаю, с ноги в печень, нннааа! Чужую винтовку в сторону. Пистолет достать он не успел. "Зайчиков" словил от вспышки. Так же бью ещё раз. Пока он корчится, накидываю петлю удавки на шею. Рывок, — придушим тебя немного. Захрипел, жду. Пошли судороги. Ослабляю удавку. Узлом "двойной Кантодор" вяжу руки за спиной. Этот узел только перерезать, не развязать. Если больше трёх-четырёх часов им руки связаны им, считай, калека. Старик, который меня ему научил, говорил, что римляне его придумали. Обычно пленных простым узлом вязали. А вот особо буйных — двойным. Откуда дед это знал, мне не ведомо. Вроде даже он и не воевал, в органах не работал. Чистокровный татарин, потомок древнего рода. Так он говорил. Сын у него спился, детей не сделал. Вот он с нами, ещё пацанами, часто разговоры вёл. Или показывал чего интересного. Как этот узел, например. И часто говорил — бог одна, хоть вера разна! Попробовали бы вы в Советское время все посты и праздники соблюдать! Он соблюдал!

Опять я в сторону ушёл. Снял с голубчика кинжал, две гранаты. Опознал, ещё первой мировой, ручная Мильса. Пока хрипел да плевался красавчик мой, прохлопал карманы. Может, где какая бяка заныкана, — чисто. Полил водой из фляжки ему на лицо. Жив, урод. Тяну время. Осматриваю душмана. Помпа Mossberg Combo Pack-Camo, 12 калибр, патрон магнум, 6 патронов магазин. Ствол 71 см. Кинжал, блин! Кровь ещё не засохла. Тварь! Легко ты умер. Я бы ему по-индейски, сыромятинку на шею. Смотрю винтовку второго. Ух! М1 Garand, вещь! 1940 года, с хорошей выделкой. Без всяких упрощений и модификаций. В нагрудном подсумке 6 пачек. Аа! Штык-нож в меня и метнул. Погань ты! Пистолет Colt 1911А1, неплохая машинка, 45 калибр.

— Как умирать будешь, мил человек? Стоя во весь рост или на коленях? — спрашиваю.

— Только не тупи! В удостоверении написано, пусть и по-английски, что ты грузин. По-русски должен понимать! Андестенд?

— Ноу! Ноу!

— Слушай, мил человек! Повторять не буду. Я чую, когда врут. Вот я беру твой пистолетик и первую пулю в пятку тебе засылаю, даю минуту на раздумье. Потом будет вторая пятка, потом колени. Потом яйца тебе буду отстреливать.

— Казол драный! Ты понимашь с кем связался? Ти уже трупь.

— ООО! Вах! Какой холосый мальшик! Прям — золото! Но какой плахой пасан! Ругаешься, как пьяный сапожник. Давай я тебе всё-таки пятку отстрелю! Или ты не будешь ругаться? ААА?

— Ти кто такой? Я гражданин Канады. Тебе, русская свиня, ничего не скажу. Требую перевязать раны и доставить в госпиталь.

— Не нагоняй тоску! Купишь лёгкую смерть. Всё зависит от ценности инфы. Заупрямишься — рачком поставлю и болта вгоню. Хоть для меня не в кайф, но тебя опущу. Тебе будет очень больно и очень горько, а потом возьму сук и порву тебе очко, засуну по самые гланды. Поняль, даа? Мне по барабану национальность, будь на твоём месте японец, еврей, русский, поступил бы так же. Я видел, как вы с душманом ржали, когда молодой парень в агонии бился. Ты ж, христопродавец, ему две пули в живот всадил. Для больших мучений. Тебя когда мать последний раз провожала, говорила, типа сынок, истязай, убивай! Чтобы матери твоих жертв руки от горя ломали. Слепли от слёз! Кто тебе дал право чужой жизнью распоряжаться? Собственное тщеславие тешил? Я даже спать буду спокойно, потому что не человека убью, зверя бешенного! Бесами одержимого!

— Ти сука!

Снимаю с предохранителя кольт, патрон в стволе, приставляю сбоку к пятке.

— Прикинь, как в ботинке сейчас хлюпать будет!

— Всё! Всё! Я расскажу!

Говорил он долго, как я ещё фотик взял с собой, в нём можно как на диктофон писать.

Потом я его убил, быстро, ножом в сердце. Никогда не хотел быть убийцей! Даже не мог себе представить такое. Душа плакала, но слёз не было, их выпила боль...

Как дошёл до базы, не помню. Анвар потом рассказывал, зашёл, глаза красные, сам серо-зелёный. Оружием увешанный, рюкзак полный. Молча бутылку мадеры открыл, выпил почти всю из горла и отключился, сидя на стуле. Уже потом они с Дашей меня раздели и уложили. Ничего этого не помню.

Глава 6.

Корнет Оболенский, раздайте патроны.

Поручик Голицын, налейте вина.

Просыпаюсь, сушняк. Мутно в голове. Ладно, не болит. Время — уже полдень. Вспоминаю, как ложился спать — тьма. Вспомнил, как убил грузина, скрутило всего. Лег обратно. Подошла Даша, принесла воды и аспирин. Воду выпил.