Не магией единой

— Отойди от хвороста, поджигатель, — хихикнула я. — Сейчас сделаю тебе уютный костёр.

Можно было просто направить на хворост огненные лучи, но мне хотелось проделать что-нибудь такое, что запоминается надолго. Немногие из черни своими глазами видели сильную магию, так что вряд ли он готов к яркому зрелищу. Я швырнула в охапку хвороста огненный шар, следя, чтобы от удара ветки не разлетелись в стороны. Огонь вспыхнул сразу в два человеческих роста. Ник отпрыгнул в сторону, упал на землю и перекатился через спину. Наверно, ему показалось, что искры попали ему на одежду.

— Как тебе понравилось моё огниво? — хвастливо поинтересовалась я, уменьшая пламя до размеров обычного костра. — Удобнее твоего?

— Теперь понятно, почему ты так смело ездишь без охраны, — тряся головой, пробормотал он. — Ладно, костёр разожгли, давай завтракать.

— Подожди. Давай разберёмся с Пустотой в твоём кувшине. Или в кувшинах, я думаю, второй — точно такой же.

— Давай, — Ник вылил себе в рот остатки яблочного сока. — Вот теперь он пустой.

— Нет, внутри он не пустой. Там воздух. А вот в стенках — Пустота. Если она прорвётся через стекло, поглотит весь мир.

— Ерунду говоришь, — Ник с аппетитом уплетал яйцо с пирожком. — Эта твоя страшная Пустота не может поглотить стекло. А ты говоришь, весь мир.

— Я знаю одно — даже Природа боится Пустоты.

— А я не боюсь. Пару дней назад папа был немного пьян, и уронил такую штуку на пол. Стекло разбилось, Пустота вырвалась на волю, и никто не умер и даже не пострадал. Кроме папы, его мама здорово ругала. Но у папы даже настроение не испортилось. Когда он пьян, его мамины упрёки совершенно не волнуют.

— Эти кувшины сделаны в Ином мире?

— Да. Удобные они, туда что ни нальёшь — не греется и не остывает. Там они свободно продаются, и стоят недорого. Уверен, что и разбивают их много, больно уж они хрупкие, и никто этого не боится.

— Наверно, Пустота связана какой-то магией. Но я не знаю, какой.

— Магией, так магией. Ты кушай, Алиса. Пирожки очень вкусные.

Я попробовала пирожок. Внутри теста оказалась начинка из чего-то желтоватого, действительно с приятным вкусом.

— Это картошка, — пояснил Ник. — Только передавленная. Овощ Иного мира, но не совсем.

— Почему не совсем?

— Потому что выращен здесь. А семена — оттуда. Или рассада, я в этом не разбираюсь.

— Не слишком ли много у тебя вещей из Иного мира? Они настолько дорогие, что вряд ли по карману даже очень богатым купцам.

— Это если покупать их здесь. Там — совсем другие цены. Если ты ещё не догадалась, мой папа занимается торговлей между мирами.

— А ты был в Ином мире?

— Да, и не раз. А ты?

— Мама побывала, я — нет. Как там всё выглядит? Похоже на наш мир?

— Смотря куда смотреть. Они вообще думают, что их мир круглый, представляешь?

— Как это?

— Ну, что они живут на поверхности шарика, только очень большого.

— Глупости! У них бы вся вода стекла вниз, да и сами они бы попадали со своего шара.

— Тебе виднее. С водой у них проблем нет, и вроде никто оттуда не падал. Я не видел, по крайней мере. Но особо и не смотрел, моя задача — следить, чтобы товар не спёрли, пока он под моей охраной, а шарик у них там или кубик, мне и дела-то никакого нет.

— Мама говорила, у них там кареты по небу летают, причём без магии.

— И летают, и по земле ездят. А с магией или нет — понятия не имею.

— По земле ездят и у нас.

— Здесь — с лошадьми, а там — сами по себе.

— Но без магии получается, что нарушен закон сохранения энергии.

— Знаешь, Алиса, я столько насмотрелся, как купцы нарушают законы о налогах, что не удивлюсь, если кто-нибудь нарушит и этот закон. Мне говорили, что никакой магии там нет, а можно ли им верить, не знаю.

— А ты не спрашивал, как оно работает?

— Нет. Вряд ли бы я понял, а выглядеть дурачком — кому охота?

— Жаль, — вздохнула я. — Мне очень интересно. А эти летающие кареты все одинаковые?

— Нет. Совсем нет. Очень разные. Одни похожи на ветряные мельницы, только лопасти у них не сбоку, а сверху.

— Мельницы крутят сильфы.

— Кто? — не понял Ник.

— Духи воздуха.

— А! Точно.

— Крутят силой ветра. Тут всё понятно. А как там?

— Там лопасти крутятся сами, без ветра. И карета летит.

— Да не могут лопасти крутиться сами!

— Я так понял, они что-то сжигают, и из огня получают энергию, которая крутит им, что нужно.

— Огненная энергия! Неужели им удалось примирить сильфов и саламандр?

— Извини, я в этих тварях ничего не понимаю. Наверно, да. А ещё у них есть другие летающие кареты, эти засасывают воздух, и выбрасывают его назад, а сами летят вперёд с огромной скоростью.

— Тоже силой огня выбрасывают?

— Наверно. Думаю, именно в этих каретах ничего странного нет. Когда-то в детстве, помню, я надул воздушный шарик, а завязать его не смог, он вырвался у меня из рук и носился по комнате, пока совсем не сдулся. Ну, и эти кареты — точно так же.

— Да, закон сохранения импульса, мы это недавно по физике проходили, — я невольно улыбнулась, вспомнив, как жутко ругался папа, когда каучуковые шарики, которые он мне надувал, носились по комнате. — Слушай, а хрустальные шары у них есть?

— Таких, как у тебя — нет. Но они как-то разговаривают на расстоянии, и картинки тоже передают. Только не спрашивай у меня, как оно работает. Всё равно не отвечу.

— Это как раз понятно. Наверняка электричеством, как иначе?

— Чем? — Ник едва не подавился яблоком.

— Стихией электричества, как и у нас. С помощью электронов, духов этой стихии. Как ты можешь не знать таких простых вещей?

— Балбес я. Потому папа меня в школу и отправил. Только вряд ли я там чему-нибудь научусь.

— Научишься, не бойся! Если что, я помогу. Скажи, а как там женщины одеваются?

— Когда холодно — кутаются в шубы. Или в пальто.

— А когда жарко?

— Тогда не кутаются. Ты же была в посольстве Иного мира, разве не видела там женщин?

— Видела одну. Они и по улицам так ходят?

— Ходят. Алиса, нам не пора ехать?

— Пора. Ник, ты не боишься, что по пути тебя схватят стражники?

— Нет. У меня все документы в порядке.

— Ты не понял. Не обычный патруль, а те, кого пошлёт мама.

— Никого твоя матушка не пошлёт. Сперва попытается выяснить, кто мой отец, у своих людей, которые следят за посольством, и в самом посольстве. Вряд ли у неё получится, но меня это не беспокоит. А зачем ей посылать куда-то стражников? Она знает, что я вместе с тобой еду в "Королевскую кровь", а там и так уже есть её сыщики. Точнее, не её, а королевские, но особой разницы я не вижу.

* * *

Поехали мы не сразу. Сперва сожгли мусор и погасили костёр, потом распихали по сумкам Ника остатки еды, причём поместились они туда с большим трудом. Тут он вспомнил, что остался ещё один кувшин, а в нём, как выяснилось, горячий кофе. Этот напиток Иного мира я уже пару раз пробовала, и не могу сказать, что в восторге от него, так что завтрак запила своим чаем. А Ник выпил кофе с явным удовольствием.

Потом я еле удержалась от смеха, глядя, как он садится в седло. На коня так ловко запрыгнул, что, можно сказать, взлетел, но потом долго искал ногами стремена. А когда нашёл, попытался отвязать коня от дерева. Конь невозмутимо щипал траву, Ник тянулся к дереву через его опущенную шею, стремена мешали, парень несколько раз чуть не падал, но восстанавливал равновесие и продолжал тянуться. Спрыгнуть, отвязать поводья, и взобраться обратно в седло он так и не догадался.

Наконец, я сжалилась над несчастным, подъехала к нему и помогла. Когда он принял поводья из моих рук, в его глазах плескался настоящий ужас. Трудно поверить, что крепкий молодой парень, да ещё и стражник, никогда не ездил верхом, но, похоже, так и было. В седле он ещё кое-как держался, но в остальном обращаться с лошадьми совсем не умел.

Теперь мы ехали не шагом, а лёгкой рысью. Ник беспечно насвистывал уже какой-то другой мотив, а я пыталась понять, зачем он всё-таки отправился в школу. Даже если поскромничал, называя себя балбесом, чему он сможет там научиться? Ничему полезному ни стражнику, ни купцу там не учат. К тому же у Гильдии купцов есть свои школы, и даже если они платные, то наверняка намного дешевле.

Так что, его отец выбросил немалые деньги на ветер? В это я поверить не могла. Даже самые глупые купцы стараются не тратить лишнего, а этот — явно не из глупцов. Значит, его цель — не образование сына, а что-то другое. Может, он хочет, чтобы сын обзавёлся приятелями среди благородных? Или даже приятельницами? Но зачем это простолюдину? Неужели Ник надеется стать сэром? Это возможно: если простолюдин совершит подвиг, его могут посвятить в рыцари.

Действительно, очень неплохой подвиг — это спасти меня от нападения большого отряда разбойников. Ник становится сэром, а заодно получает признательность и мою, и моей семьи. Сам парень, наверно, даже не знает о предстоящем подвиге. Разбойники нападут — он примет бой. И победит, потому что им за это заплатили.

— Ник, а правда, что за деньги можно купить всё? — спросила я.

— Нет, не всё, — немного поразмыслив, ответил он. — Вечную жизнь, например, нельзя.

— А благородное происхождение?

— Это — запросто.

— Как? — я вскрикнула в удивлении. — Вот как бы ты купил?

— Никак. Мне оно и даром не надо, а за деньги — тем более.

— А если бы понадобилось? Неважно, зачем. Как?

— Если бы зачем-то понадобилось, нашёл бы очень благородный, но при этом очень бедный род. В королевстве такие есть.

— Есть, и что дальше?

— Дальше наследник рода, маленький мальчик, гуляет по лесу. Может, ягоды собирает, может, охотится, а может, просто лесным воздухом дышит. И тут на него нападает стая медведей.

— Медведи не живут стаями. Да и здесь они не водятся.

— Ладно, не медведи. Напали драконы, вампиры или бешеные волки, неважно, кто именно, можно вообще, чтобы все они вместе. Что может сделать малыш? Только одно — позвать на помощь. Он зовёт, заходясь в крике, а вампиры, драконы и волки смеются над ним, говоря "кричи, кричи, всё равно в этом тёмном дремучем лесу никто тебя не услышит".

— Волки тоже говорят и смеются? — меня уже саму разбирал смех.

— Это не обычные волки. Как я уже говорил, они бешеные, так что от них можно ждать чего угодно. Но все они ошиблись. В этом тёмном дремучем лесу гулял ещё и богатый купец. И не просто гулял, а заключал многомиллионную сделку.

— С кем?

— Со стаей медведей, наверно. Но вдруг услышал крики о помощи. Побежал посмотреть, кто там кричит...

— А как же сделка? — я больше не сдерживалась и хихикала. — Разве купец бросит дела ради чьих-то криков?

— Конечно. Это же не обычный купец, а будущий сэр. Так что бросил, и побежал. Тем более, какие там могут быть серьёзные сделки с медведями?

— Ну, прибежал, и что?

— Прибежал, и увидел, что несчастного ребёнка кусают вампиры, жгут драконы и обгладывают волки. Возмутился он таким безобразием, выхватил волшебный меч, и...

— А откуда у него волшебный меч?

— У медведей купил. Говорю же, многомиллионная сделка. Так вот, махнул мечом — и сотня вампиров без голов осталась. Ещё раз махнул — и все драконы с неба попадали. А волки третьего взмаха ждать не стали, убежали сами. Потому что бешеные. И вот приходит в замок окровавленный купец с окровавленным мечом, а на плече у него — несчастный малыш, совсем не окровавленный.

— А почему купец окровавленный? Он же вроде победил?

— Победил, но какой ценой? Живого места на нём не осталось, рана на ране, и все они смертельные. Мальчик рассказывает главе благородного, но нищего рода, как его спас добрый и смелый купец. Глава рода спрашивает купца, какой награды он хочет. А купец ему: "Умираю я, какая ещё награда? Не надо мне ничего! Да и не ради наград я спасал жизнь вашего сына или внука, а только по доброте душевной!". И благородный владелец замка решает, что раз такое дело, купца нужно срочно посвятить в рыцари, и успевает это сделать, пока несчастный ещё жив.

— А потом что?

— А потом много раз смертельно раненный сэр купец каким-то чудом не умирает, а благородный лорд каким-то другим чудом раздаёт долги, и у него даже остаётся немного денежек на текущие расходы. Вот и всё.

— Но ведь королевские сыщики проверяют, настоящий ли был подвиг.

— Во как! Значит, вдобавок ко всему этому жёны и любовницы сыщиков получат дорогие подарки, да и сами сыщики внакладе не останутся.

— Ты так правдоподобно рассказываешь, будто знаешь, что так уже кто-то делал.

— Наверняка кто-то покупал титул. Если товар готовы купить, он обязательно появляется на рынке.

— В смысле, на базаре?

— Я имею в виду, тогда товар начинают продавать. Спрос рождает предложение, это закон экономики, от него никуда не деться.

— А кто покупал, не знаешь?

— Нет. Никогда этим не интересовался.

— А ты сам, Ник, точно не хочешь стать благородным? А то я подумала, что ты именно за этим пошёл в стражники. Совершишь настоящий подвиг — и ты сэр.

— У тебя романтическая труха в голове, благородная леди Алиса. Ничего, в твоём возрасте это не страшно. Нет, я не хочу совершать никаких подвигов. Совсем не хочу.

— Почему? Все мальчишки мечтают о подвигах!

— Мальчишки, — презрительно протянул он. — К тому же, благородные. Им не понять, что во взрослой жизни подвиги никому не нужны. Если охранники всё делают правильно, разбойники не посмеют напасть, и незачем творить чудеса, чтобы от них отбиться.

— Неужели у тебя никогда не случается чего-нибудь непредвиденного? Тебе не скучно так жить? Я вот немного владею ясновидением, и то будущего не знаю. И не хочу знать.

— Ну, форс-мажора никто не отменял.

— Чего?

— Купеческий термин. Неблагоприятные события непреодолимой силы, которые невозможно предвидеть. Например, землетрясение в той местности, где их никогда раньше никогда не бывало. Но я больше люблю приятные сюрпризы. Из-за них подвиги совершать не нужно.

— А если бы ты смог стать благородным без всяких подвигов? Ты бы этого хотел?

— Нет, не хочу. Но допустим, подвиг совершит мой папа, и если он станет сэром, мне, хочешь или не хочешь, придётся получить благородство.

— И что ты будешь делать?

— Без понятия. А что делают остальные благородные? Наверно, и мне придётся делать то же самое.

— А ты знаешь, какие возможности даёт благородное происхождение?

— Знаю. Я смогу жениться на благородной девушке, дочке сэра или лорда с мелким титулом. На такой, как ты.

— И ты этого не хочешь?

— Нет. Подрасти сначала.

— Я уже три года как взрослая.

— В каком смысле?

— В обычном. Женщина становится взрослой, когда уже может отяжелеть. Ты что, не знал? Так вот, я — могу. Хотя ещё не разу не пробовала.

— Рано тебе беременеть. Сама говоришь — ещё в куклы не наигралась.

— Уже очень скоро наиграюсь.

— Вот тогда это и обсудим. Если доживём. А пока — не морочь мне голову.

* * *