Обелиск

"Рекомендую немедленное вмешательство", — голос был очень настойчив.

"Что я могу сделать?" — обратился я к голосу.

"Ирреальность четвертой стадии можно уничтожить только..." — тут он загнул такое, что я потерялся только в названии. А ведь латынь мне с легкостью давалась.

"Говори лучше, что надо делать", — закричал я.

Голос объяснял еще минуту, к этому времени Клак уже не мог сдвинуться с места, и единственное, что у него могло еще двигаться, это рука с секирой, и то еле-еле. Эльф был следующим на очереди. У Лая тоже дела никак не продвигались, хотя ключник, вроде, терпел порой поражения. Я понял, что медлить уже нельзя, этак и за меня скоро возьмутся, а единственное, что я мог сделать, это драться.

И я обрушил жезл на ближайшую тварь. Эффект был потрясающим. Жезл, в отличие от другого оружия, и не подумал проходить сквозь черное тело, наоборот, он ощутимо ударил этого монстра. Расплывчивая форма остановила свое движение, черные нити уже не вылетали из него. А потом он стал покрываться льдом, и взорвался, когда стал полностью ледышкой.

Остановился от такого положения дел не только я. Остановились все, причем трое так на меня посмотрели, что во мне опять стал просыпаться ужас. Я с испугом ударил двух оставшихся тварей, и они так же рассыпались осколками. Зато сам ключник плюнул на Лая и теперь направлялся ко мне. Мне это совсем не понравилось, и тело как-то плохо стало меня слушаться.

— Стреляй в него, — закричал Лай. Действовал я, повинуясь его крику, вытянул руку вперед, и жезл сам сделал все остальное, а может и под моим влиянием. Из камня вырвался луч, молочно-снежного цвета, который сыпал искрами и снежинками. Этот луч увеличивался с расстоянием и он врезался в черного ключника. Тот не стал покрываться никаким льдом, но скрючило его сильно. Луч стал центром, вокруг которого образовывалась воронка, в которую ключника и засосало.

Наваждение прошло все разом, о недавней драке напоминала только черная паутина, которой был обернул Клак. Я же без сил упал на землю. Откуда-то извне пришел импульс, стало тепло, с тела стало смывать усталость. Но все же я не сразу поднялся на ноги.

Клака мы освободили через несколько часов, Лай ругался очень сильно, мало какая магия могла сжечь эту паутину, да и отлеплять её оказалось очень не просто.

— Впервые встречаюсь с ирреальным ключником в такой стадии. Встреться мы раньше, и я не сомневаюсь, чем бы закончилась встреча. Скольки гранный он был?

— Четырех, — не задумываясь выдал я, хотя даже не думал об этом, просто знал и все.

— А не знаешь, какая стадия у него была?

— Четвертая, — устало ответил я.

— Ого, — только и смог выдать Лай.

— Можешь объяснить, что это за стадии? — зло спросил я.

— Не много, в основном то, что знаю от обелиска. Каждый ключник, вставший на путь ирреальности — изменяется. В тот раз ты видел ирреального ключника когда он перешел в первую стадию. Я думал, что они становятся больше и страшнее, я лишь раз видел вторую стадию и натерпелся тогда, что даже рассказать не смогу. Скорее всего, этот не успел отойти от завесы молчания, поэтому действовал не в полную силу. Хотя, если бы не ты, мы бы продержались совсем не долго.

— Да и то не я, а жезл, — мотнул я головой.

— Не скажи, возможно, что и ты.

Мы молча продолжили распутывать Клака.

Место, в которое стремился Лай, мы все же нашли. Это был приличных размеров дворец.

— Жилище мага, — не оправдал моих надежд Лай, — который установил завесу.

Ну, если это жилище мага, и там есть всякие прибамбасы, то я понимаю, зачем Лай стремился сюда.

Мы приблизились к замку, двери были не заперты, и даже внутри все сохранилось в целости и сохранности. Мы бродили по замку не менее часа, здесь было столько всего интересного. Ничего общего со старинными замками, никаких доспехов и ковров, стрельчатых окон и подвалов с вином. Все же это жилище мага, поэтому здесь была огромная лаборатория, и громаднейшая библиотека. Но оказалось, самое интересное было не это.

Эльф неожиданно замер, он уже не раз проявлял нервозность, а тут замер и четко сказал.

— Здесь есть кто-то живой.

— Где? — Клак перехватил поудобнее секиру. Я задать вопрос не успел, ответ как будто вспыхнул в мозгу, и я не заметил, как сломя голову куда-то побежал.

— Маг, он тоже остался жив, — крикнул я, выбегая в коридор. Меня никто не останавливал, и я влетел в покои мага пока все остальные только покидали библиотеку.

— Ключник. Ты ключник? — услышал я слабый голос. Он шел с большой кровати накрытой балдахином.

— Я здесь, — я кинулся к магу. Не знаю, кто он такой, но зная его подвиг, я могу сказать, что он достоин уважения. Я пробрался сквозь шторы и успел заметить меркнущий взгляд. Это был злой взгляд, который, едва увидев меня, стал облегченным, как будто целая скала спала с плеч этого человека.

— Ты одолел его, ключник, я так ждал тебя, — этот, уже давно мертвый человек, неожиданно пустил слезу.

— Что? Как мне тебе помочь? — закричал я, у самого к горлу подкатил комок.

— Мне ты уже не поможешь, — совсем тихо сказал маг.

— НЕТ! — закричал я, схватил его за плечи и перенесся к обелиску.

"Помоги ему, помоги", — заорал я про себя.

"Объект не представляет опасности... моральная составляющая не определена", — бесстрастно выдал голос, но все же запнулся.

"Плевать, спаси его", — я кричал, но ничего не мог сделать.

— Ключ, — неожиданно сказал маг, — это ключ, — он улыбнулся, — ты показал, ты пустил меня к нему, — он снова заплакал.

— Не умирай, слышишь, не умирай, — стоном попросил я.

"Что с ним?"

"Полное истощение всех оболочек, сознание постепенно затухает.

— Я благодарю тебя, хранитель, для меня это самый счастливый дар, — он блаженно улыбнулся, — позволь я тоже тебя отблагодарю. Он коснулся моего лба, на миг весь мозг пронзила дикая боль, потом внезапно исчезла, а я оказался снова в спальне мага. Он еще дышал, но еле-еле.

"Дар не несет в себе негативных желаний", — слабо отрапортовал обелиск.

— Что с ним? — в комнату как ураган ворвался Лай.

— Он умирает, полное истощение, — я с надеждой взглянул на него.

— Пусти, — он уложил мага обратно и стал поспешно что-то делать.

Я отошел на два шага назад и только тут увидел мага целиком. Это был сухой старик, казалось у него усох даже скелет. Нет, он не выглядел как скелет обтянутый кожей, но все же по нему сразу можно было сказать, что он не ел несколько сотен лет. Редкие сухие волосы на голове, которых наберется едва несколько десятков, брови только угадываются, скорее даже похоже на мумию, чем на человека. И это все совсем не идет с теми живыми глазами и надеждой, что в них светилась. Он ждал здесь того, кто сможет сделать то, что не смог сделать он. Он задержал ирреального ключника, задержал так, как сумел, и держал его несколько тысячелетий...

Лай не сумел его спасти. Маг прожил еще минут пять и умер со счастливой улыбкой. Он умер, зная, что победил, но у меня почему-то душа рвалась на части. Я был не знаком с ним, и видел всего несколько минут, перекинулся парой фраз... и он умер у меня на руках. А казалось, что умер целый мир. Не знаю почему, но слезы хлынули потоком, я ревел, ни на кого не обращая внимания.

Поняв, что мне надо побыть в одиночестве Лай отправил меня домой, где я был предоставлен сам себе. Он сказал, что все подготовит к церемонии погребения.

Оказавшись дома я зашвырнул жезл в сторону, сорвал с себя одежду, закрыл все шторы и несколько часов сидел в полной тишине. Потом, пересилив себя и успокоившись, я оделся во все черное и с помощью обелиска вернулся в замок мага.

Лай завернул тело в саван, Эсмадил готовился к какому-то ритуалу, Арб тоже что-то делал. Но я решил все сделать по-своему. С помощью Лая и Клака я соорудил гроб и Лай достал мне лопату.

Никогда не верил в библию и сейчас тем более верить не стану, но теме не менее я достал её, не помню в какой церквушке, надеюсь, местные отцы не хватятся её и не примут за проделки дьявола. Не знаю, как должна проходить церемония, я просто держал перед собой книгу и говорил все, что было на сердце.

Потом я сам копал могилу, не позволяя помогать даже Клаку. Он мне помог только опустить заколоченный гроб. Так же молча я засыпал могилу. И только в конце я попросил.

— Лай, я хочу, что бы ты бабахнул, чем-нибудь красивым и завораживающим. Так, что бы птицы в ужасе бежали, так, что бы люди в страхе пригибались. Хочу, что бы здесь, на могиле появился памятник, просто как память, и хочу, что бы в это место никто не смог попасть без моего желания.

Он понял и сделал. Вверх устремился здоровенный метеорит, который рванул так, что в моем городе повылетали стекла даже на другом конце. В небе разрослась звезда, красивая и жуткая одновременно. На могиле появился памятник. Он был красив, он напоминал того мага, только не в его нынешнем состоянии, а как он мог выглядеть раньше, и четыре стихии кружили вокруг него, одновременно жутко пугая и сильно притягивая взгляд. На последок я сгонял до магазина, купил несколько бутылок водки и мало озаботившись едой вернулся назад, выпить за память. Один стакан я оставил возле могилы.

Глава 5. Новый мир, новые горизонты.

На пятый день моей пьянки меня навестил Костя. Когда я ему отрыл, после энного звонка, он минут десять не мог поверить, что видит меня. Пьяным на его веку я еще ни разу не был. Да, собственно, и на своем я себя таким не припомню.

Впервые за свои двадцать четыре года я мыслил невнятно, да и вообще еле мыслил. И если бы Костя не потратил два часа на то, что бы привести меня в порядок, я бы так и не вышел из запоя.

— Теперь рассказывай, с чего такой серьезный, и позволь заметить, не обдуманный шаг? И почему ты меня не позвал? — грозно начал он, нависая надо мной.

Мне же было не до него, совсем не до него. Я был мокрый с ног до головы, потому что он макал меня в ванну, пока я не начал сопротивляться, и сейчас мне было, вдобавок, холодно.

— Так, и что ты тут устроил? — он стал обходить комнату, под ногами звенели бутылки, — Арто, да как ты вообще до такого дошел, ты же максимум, что пил это пиво и вино? Рассказывай, что произошло-то?

— Друга схоронил, — вырвалось у меня, сам не знаю, зачем решил сказать?

— Чего? — Костя сперва не понял, что я сказал, потом до него дошло, — Какого?

Я не ответил, хотя он ждал.

— И ты решил за ним, что ли последовать? — тут его голос прозвучал резко, — Если один умер, то тебе еще жить и жить. Твоему другу сколько было?

— Много, — выдал я очередной ответ.

— А тебе всего двадцать четыре, ты еще меньше меня, а чего удумал? — он решительно раздвинул шторы, в комнату ворвался яркий свет, потом настежь распахнул окна, и я понял, насколько свежим может быть воздух. Я не сразу привык к солнечному свету, и лежал закрыв глаза.

— А это что? — отвлек меня удивленный голос Кости, — ты как его в стену сумел воткнуть?

От неожиданного вопроса я открыл глаза, и увидел как Костя вытаскивает из стены жезл. Я даже забыл про него.

— Это что, золото? — удивился он, рассматривая.

— Нет, позолота, — собственно я и не врал, — дай мне, — я вспомнил слова Эсмадила, и даже пьяный не хотел навредить Косте, мало ли чего мог выкинуть жезл.

— Ну на, — как-то боязно протянул он мне жезл, неужели я так страшно сказал?

Я взял в руки жезл и почувствовал от него тепло. По руке тепло стало подниматься к голове, и сознание начало проясняться. Потом тепло расползлось по всему телу и оно перестало дрожать, алкоголь покидал измученный организм. Пальцы мои сложились в непонятный жест, и я почувствовал себя уже совсем хорошо.

— Привет Костя, — сказал я нормальным голосом.

— Здорово, — уставился он на меня округлившимися глазами, похоже перемены во мне были заметны и ему.

— Извини, у меня тут бардак.

— Да ничего, — немного напряженно ответил он.

— Чай будешь?

— Ага.

— Ну пошли на кухню.

Идя на кухню я специально делал вид, что меня еще шатает, и чуть мутит. Хотя так и было на самом деле, просто не настолько сильно, как я показывал. Это немного успокоило Костю, чай мы уже пили нормально общаясь.

— Так чего ты на белую-то налег? — попытался он опять узнать.

— Да-а, не спрашивай, — махнул я рукой.

— Ага, не спрашивай, а если кто в запой уйдет?

— Уже вышел, спасибо тебе, сам бы наверное не справился.

— Ты правда кого-то схоронил? — тихо спросил он спустя несколько минут.

— Правда, — закрыв глаза ответил я, опять навернулись слезы.

Больше Костя ничего не спросил, и мы сидели пили чай. Когда уже были убраны чашки он неожиданно спросил.

— Что ты думаешь насчет того явления, что произошло пять дней назад? — для меня вопрос оказался неожиданным.

— А что произошло?

— Как? — глаза у Кости опять полезли на лоб, — ты не знаешь?

— Нет, — смущенно ответил я, — я как раз запил.

— Ааа, — протянул он, — понятно. У тебя и окна вон целы. Ты что, правда не видел ничего?

— Да не видел, правда. Объясни толком, что произошло? — закричал я на него.

Он рассказал. Оказывается, ту вспышку, что сделал Лай, действительно все видели и ужаснулись, и БАМ! был такой, что окна вылетали у каждого второго, а ближние дома даже стен лишались. Деревенька, что располагалась неподалеку, практически перестала существовать. И что самое странное, жертв не было. Вот это действительно странно. В нескольких кафе, где окна были в несколько человеческих ростов, сидящих людей просто осыпало градом осколков, а на телах даже царапин не было.

Костя оставался у меня до вечера, ну то есть полдня, потому что явился ко мне в обед, да пока разбудил. Мне пришлось ему клятвенно пообещать, что больше не буду напиваться, и уж тем более не буду кончать с собой, ведь он этого больше всего боялся. На последок он сказал, что отец отправляет его учиться куда-то за границу, и он в общем-то пришел попрощаться. Меня эта новость огорчила, все же Костя был моим другом, почти единственным человеком, которому я доверял и с которым многим делился. Но в этот раз я ни словом не обмолвился ему о произошедшем, может где-то в глубине души думал, что я спятил и у меня галлюцинации, хотя наличие жезла их напрочь отметало. Нет, я не хотел его в это втягивать, к тому же скажи я ему, и он, еще чего, захочет остаться, а так пускай продолжает учиться. Кстати, пора бы и мне подумать насчет учебы.

Наскоро убравшись я отправился в замок мага. Вся троица была тут. Клак обрадовал меня тем, что нашел кузню у мага и заковал свой доспех. Лай и Эсмадил все эти дни просидели в библиотеке. Они нашли много чего интересного, и оставались бы тут еще долго, но, во-первых, им нужна была еще и практика, а во-вторых, они согласились на мое предложение смотаться во вновь открытый мир.

Пока Клак и Эсмадил укладывали вещи, в том числе и кое-что из вещей мага, с моего, конечно, разрешения, я расспрашивал Лая.

— Со слов Эсмадила, да и с твоих оговорок, я понял, что ключники отличаются от обычных своих собратьев. Например, Эсмадил сказал, что став ключником ты стал сильнее в магическом плане.