— Командир он в дрейфе, окружает авианосец сбрасываемыми радиогидроакустическими буями. Посадки самолётов на палубу не фиксирую. Идёт активный радиообмен над поверхностью моря.

— Не сдался, значит, адмирал. Ну, бог ему в помощь, уважаемому, а мы по своему распорядку. Внимание всем! Ждём указанное время, — минуты тянулись медленно и но всему бывает конец. Закончилимсь и эти мгновения отведённые на ответ по ультиматуму.

— Время вышло командир, они нас за идиотов держат. Вертолёты поднимают.

— Уходим на малошумном в холодную воду. Боцман — дифферент на нос — глубина восемьсот. Курс девяносто. БЧ-3, что с Граниками?

— Две крылатые ракеты со спецчастью в аппаратах, Биус загружен с задачей — совершить подрыв на палубе авианосца.

— Как поле?

— Поле работает на предельном режиме. Есть возможность поддерживать необходимую мощность потока невидимости в течение часа.

— Нормально. Акустическая группа, доклад по дальности каждые десять секунд.

— Есть десять секунд — доклад по дальности. Отрыв пять кабельтовых...шесть...семь... миля..., — пошёл отсчёт времени жизни авианосца.

— Где они?

— Исчезли сэр!

— Внимание, сколько у нас Асроков на крыльях в воздухе?

— Сорок пять ракет, сэр, и десять торпед на вертолётах.

— Ввести данные по предполагаемой лодке выпустить вокруг авианосца в режиме поиска радиус — пять кабельтовых, — лодка уже ушла из зоны поражения, которую очертил для себя адмирал и уверенно разрывала дистанцию. Готовилась осуществить первую мечту подводника — потопить 'Энтерпрайз' в реальном бою.

Как адмирал не старался утопить "Марс" — ему это не удавалось. Новая лодка четвёртого поколения на голову опережала американские технологии в области подводной и надводной войны. И ещё она имела новейшее секретное средство защиты. Торпеды, ГАС-станции, датчики, мины, радиоакустические буи, магнитометры всё это хозяйство оказалось бесполезным хламом перед величием подвига русских судостроителей, проектировщиков, инженеров, учёных.

— Где они? Как они пропали из-под нашего киля? Куда? У кого-нибудь мысли есть? — свирепел адмирал, он встал с кресла и ходил туда-сюда в небольшом пространстве рубки, сатанея от безрезультативности поисков.

— Надо поднять в воздух все самолёты, вооружить ракетами воздух-воздух и воздух-поверхность. Русские своё слово держат. Надо готовиться к обороне.

— Начинайте взлёт по тревоге. Даю разрешение на применения ядерных боеприпасов. Вооружить самолёты глубинными бомбами с пятидесятикилотонной начинкой. При выявлении района залпа — приказываю сбросить и подорвать, — дал он добро, но лодка отошла уже на шесть морских миль от авианосца. Разрыв рос ещё и из-за того, что авианосец дал малый ход, не желая зависеть от воли волн, течений и ветра. А чтоб подвесить ядерный боеприпас — время надо. Извлечь из хранилища, по всем правилам — не кувалда. Погрузить на транспортёр, проверить тестами, активировать, присобачить на подвеску. Проверить то, что управляется, и контакты не отсырели на складе. И отойти от неё подальше, всё-таки жуткая вещь и вдруг защита где-то не сработала или отвалилась. Свои тестикулы ближе к телу. Самолёт готов к взлёту — дополнительный инструктаж пилота. Очередь на взлёт — катапультов-то всего четыре. Но самолёты садятся, истратив топливо. Их прежде надо посадить пока в море от нехватки горючего не упали. А расстояние между лодкой и авианосцем растёт, удлиняется, давая безопасную дистанцию для пуска крылатых ракетоторпед и "шквалов"

— Акустик — дистанция? — запросил командир "Марса" у себя, на Центральном посту.

— Восемь миль, увеличивается, на два кабельтовых в минуту, — доложили с гидроакустической группы.

— БЧ-3, готовность на запуск.

— Есть готовность на запуск. Первый и четвёртый аппараты заряжены "Шквалами" со спецчастями. Второй и третий Граниками с ядерной боеголовкой. Пятый, шестой, седьмой и восьмой — телеметрическими торпедами.

— Десять миль, — снова предупредили акустики.

— Торпедные аппараты — "Товсь"! Первый, второй, третий четвёртый аппараты: "Пли"! — на такой дальности, в защитном поле ионизированной воды люки стволов лодки открылись беззвучно для акустической прослушки авианосца. Вода под высоким давлением выстрелила торпедоракеты и ракетоторпеды из стальных ячеек. И только в момент пуска реактивных двигателей и стартовых ракетных ускорителей на авианосце и вертолётах противолодочной обороны засекли место залпа. Хоть они этого и ожидали, но грохот запуска был подобен грому господню. К этому моменту "Шквалы" сбросили ускорители и набрали свою маршевую скорость. До авианосца им было всего три минуты хода, сто метров в секунду. За шестьдесят секунд — шесть тысяч метров. До авианосца было шестнадцать тысяч метров, десять морских миль. Шум кавитационного эффекта, рёв реактивного двигателя подводной ракеты глушил собой все датчики авианосца и гидроакустических радиобуев. Два граника взвились над поверхностью, сбросили пусковые ускорители и окутались облаком ионизированной плазмы. Все четыре добрались до авианосца почти одновременно. Взрыв четырёх сто пятидесяти килотонных боевых частей, двух под водой и двух — в метре над палубой, окутал корабль сумасшедшей по яркости вспышкой. Самолёты и вертолёты, собранные по приказу адмирала ближе к авианосцу для его защиты ничего не смогли противопоставить воздушным и подводным ракетам 'Марса'. Мало того, попав под электро-магнитный импульс ядерных боеприпасов, они посыпались в морскую воду, как сбитые невидимым аэрозолем мухи, вызывая многочисленные всплески вокруг ядерного гриба поднявшегося на месте, где мгновение назад находилось самое большое в мире пугало Соединённых Штатов Америки и НАТО.

"Противник, располагающий таким мощным средством агрессии, как авианосцы, всегда сильнее. Для того, чтобы остановить его, потребуются такие вещи, как ПОДВИГ и САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ. Прорыв обороны АУГ (АУС-авианосное ударное соединение или группа), скорее всего, будет сопряжен с крупными потерями, если не с полным истреблением атакующих. Чтобы вывести из строя, а тем более уничтожить такую военную машину, потребуются сверхкомпетентные стратеги, а еще — команда моряков и летчиков высочайшей отваги и профессионализма. Стране, не располагающей подобным человеческим потенциалом, вряд ли поможет какое-либо оружие..."

(Оценка обороноспособности АУГ. Выводы.)

* * *

За несколько месяцев до атаки. На просторах и глубинах Мирового океана.

* * *

В средиземном море в этот день 'болтались' две Авианосных ударных группы (АУГ) шестого флота США. Каждая имела в своём составе по двенадцать надводных вымпелов и по три подводных.

Средиземное море. Триста метров под водой. Атомная многоцелевая подводная лодка "Кострома", номер Б-276. Бывший "Краб", К-276.

— БЧ-3 — центральный, сколько у нас Шквалов? — задал командир вопрос по телефонной линии каплею, ведающему торпедной составляющей АПЛ.

— Восемь командир, — ответил подчинённый и немного побледнел в искусственном свете отсека. Скорость кавитационной ракето-торпеды была восхитительной — 500 км в час, сто метров в секунду, но вот дальность боевой работы даже усовершенствованного Шквала составляла всего тринадцать километров в отличие от 50 километров своего пиндосовского и десятикратно медленного аналога. АгатоОниксы ракет лодки могли быть захвачены Иджисом и сбиты на подлёте, а вот Шквал сбить в толще воды не успевал никто.

— Перезаряжай соты этими пчёлками. Сколько надо времени? — на вопросы капитана надо отвечать быстро и чётко.

— Сто минут, — выдал каплей заложенный и отработанный наизусть норматив подготовки Торпедных аппаратов, — за восемьдесят успеем.

— Не спеши капитан-лейтенант, — устало произнёс капитан, — это у тебя на одну сто минут, а на шесть — дай бог в сто восемьдесят управиться. До АУГ от нашей подлодки оставалось пятьсот русских верст по разыгравшемуся волнами морю. 'Интересно соседи догадаются перезарядиться?' — подумал командир экипажа подлодки и положил трубку телефона в объятия обрезиненных захватов мягко и тихо шикнул зажимами при этом.

А, в общем, у шести наших подводных лодок не было никаких шансов против АУГ авианосцев 'Джорджа Буша' или 'Энтерпрайза'. А ещё, не было авиационной и спутниковой поддержки. Поднять антенну значило выскочить на сцену под свет пюпитров ГАС и радиолокаторов с ФАР самолётов ДРЛО авианосца. Дальность обнаружения и чувствительность современного американского противолодочного комплекса, возможность сопровождения более чем сотни целей и мгновенное вскрытие места положения подлодки после залпа ставили наших подводников в положение камикадзе. Дальность стрельбы устаревших торпед УГСТ и УСЭТ-80, не говоря уже о ракете 'Шквал' желали гораздо лучшего, чем самоотверженности и самопожертвования со стороны наших экипажей. На самом деле после залпа, даже всеми своими ракетами и торпедами в аппаратах лодок, результат по уничтожению главной цели — авианосца и хотя бы половины эсминцев охранения примерно равнялся бы 35%. При этом наши подлодки уверенно уничтожались американскими более дальнобойными торпедами и ракетами. Поэтому пришлось изобрести велосипед времён Великой Отечественной войны, вспомнив заодно и Маринеско. Так как сопровождать АУГ, на его крейсерской скорости в 20 узлов, АПЛ не могли, то тактику построили на установке засадной вереницы, цепочки растянутой вдоль средиземного моря на расстоянии ста семидесяти километров одна от другой. Идея была в том, чтобы засечь походный ордер на дальности сотни километров, рассчитать курс и приблизительное место встречи и пойти бесшумным шестиузловым ходом в точку рандеву. А там, в месте встречи, приготовиться к самоубийственной стрельбе на самой короткой дистанции и с максимальной глубины от кораблей, самолётов и вертолётов охранения. Таким образом, средиземка перекрывалась подвижным шлагбаумом из наших АПЛ длиной почти в тысячу морских миль. Самым отрицательным фактом было то, что при стрельбе в упор, с минимальной дистанции, ближайшая подлодка ни имела никаких шансов на выживание. А двум соседним пришлось бы тоже принять участие и пойти в безрассудную атаку с дальней дистанции для отвлечения кораблей конвоя от подводного крейсера, который и должен будет нанести удар с девяностопроцентным поражением главной цели и уничтожением хотя бы ближайшей половины кораблей конвоя. Остальным выжившим предстояло дождаться и загнать в капкан вторую АУГ шестого флота США. И, если атака на первую группу была в основном рассчитана на фактор внезапности и отсутствие высокой бдительности на боевых постах, человеческий фактор и слабый контроль систем кораблей противника, то вторая атака была бы просто безумием. Лезть в сети активированной противолодочной обороны АУГ с радиусом в сто восемьдесят пять километров было бы равнозначно всплытию и установки себя в качестве корабля-мишени на стрельбище. Подводные торпеды-мины, радиоакустические буи, магнитометры, особый режим работы ГАС эсминцев и ракетного крейсера не оставляли никаких шансов на хотя бы малый успех такой атаки всеми шести десятью ракетами и тридцатью торпедами трёх оставшихся, нападающих подводных ракетоносцев. Такая вот картина и рисунок вероятного боя формировался в голове самого опытного командира подводной лодки занявшего позицию в указанной ему точке. Седьмой подводной лодке оснащённой 'самыми последними достижениями' конца двадцатого и начала двадцать первого века предстояло наблюдать и пытаться сопровождать АУГ самым тихим своим ходом в стороне от лодок-камикадзе. Никто и не думал, что придётся по настоящему и взаправду атаковать этот осточертевший всему миру, и особенно Европе с Африкой и Азией, флот янкесов. А кроме нас серьёзно напасть на АУС и не мог никто на Земле.

Старенькая Атомная Подводная Лодка 'Кострома'— Б-276, в миру 'Краб' советской ещё постройки, вышла из своего логова месяц назад и затерялась, пройдя подводный противолодочный редут системы "СОСУС" перекрывающей в основном районы развертывания наших ПЛ на Севере (рубеж Нордкап-Медвежий). Пропала не одна, почти вслед за ней из Ара-Губа вышли в море и нырнули ещё пять лодок из этой же кровожадной барракудной серии стальных и титановых рыб. У северо-западных берегов Европы никто даже не почесался, а на волю мирового океана вырвалась стая с общим залпом способным стереть половину Америки. Кострома не зря шла первой в караване почти одной подводных дивизий. У неё, у единственной из всех лодок, на рубке бывшей К-276, гордо красовалась нарисованная цифра — единица, обрамлённая яркой пятиконечной звездой. Именно так отмечали счёт своих побед наши подводники в годы Великой Отечественной войны. 11 февраля 1992 года, не сделав ни одного выстрела или пуска 'Краб' практически привёл в полную негодность семитысячетонную американскую атомную подводную лодку 'Баттон Руж', которую списали, оценив повреждения как невосполнимые. У 'Краба' же, как в анекдоте, оказалась повреждённой рубка, усиленная для проламывания льда при всплытии в Северном Ледовитом океане.

Американцам не было кого опасаться. Однако в автономке матросы в гальюне повесили плакатик... : 'Ничего хорошего из вас здесь не выйдет!', — кто -то дописал ниже, коряво намекая на универсальность предметов на подлодке и их использование против супостата:" Для них..."

Не верили пиндосы, что после развала Союза немытая, отсталая, нищая Россия посмеет поиграть одрябшими мускулами Военно-Морского, покалеченного перетрясками, междуусобицами и глупостями времени перемен — Флота Федерации. А они посмели, старые. несгибаемые центурионы канувшей в вечность империи СССР. Надоело им за отчизну обижаться, а тут такой шанс выпал напоследок показать себя перед молодыми подводниками и сто раз заслуженной пенсией. Да и янкесам напомнить не мешало бы, как мы под их днищами ходили незамеченными.

"Бог его знает, что эти медведи у себя понастроили за эти двадцать с лишним лет. Подойдут, перископ даже не поднимут, как в прошлый раз, пукнут тихонько — и нет АУГ стоимостью в несколько триллионов зелёных денег" — наверное, думали моряки и капитаны янкесов. Коварство, выучка, смекалка и самоотверженность экипажей русских субмарин вполне компенсировали отсутствие финансирования, старость и необходимость ремонта поизносившихся механизмов.

Авианосец, предусмотрительно окружённый крейсерами, эсминцами, фрегатами и судном обеспечения мерно и важно "пылил" вдоль Средиземноморского разлома, в направлении к Гибралтару, находясь на траверзе Бенгази. Вторая АУГ важно барражировала около берегов Ливана и Израиля, демонстрируя своё присутствие и мощь. Семь российских подводных лодок сопровождали походные ордера двух армад. На каждую, как бы, по три наших старых атомохода проекта 945А и одна новенькая лодка проекта 945Б. Командир последней субмарины жаждал, прежде всего, признания и переименования своего корабля. Предварительно присвоенное подлодке имя "Марс" существенно отличало ей от "Новгорода", "Костромы" и "Пскова". Соответственно бывших зубатки, краба и окуня. И хотя её родственники имели большой авторитет и даже две победы над кораблями флота США, но всё же они значительно отставали от неё по вооружению, аппаратному обеспечению и шумности. И если даже эти, устаревшие аппараты, почти невозможно было обнаружить американцам, то ещё более современный, по сравнению с ними "Марс", как молодой жеребец бил копытами обеих винтов малого хода в желании показать себя. Старички знали точно — это последний выход. Машины изношены, нуждаются в ремонте. "Рыбы" в строю флота более двадцати лет. Однако ходят. И как ходят — бесшумно, незаметно и от этого страшно. А ведь у них ещё и вооружение есть. Но "Марс" "стоял" пока в сторонке, писал образы кораблей, засекал подлодки противника и "фотографировал". Выявлял работу, частоты и методы ведения подводной и надводной разведки американской аппаратуры. Проверяли наши моряки свои возможности, соответствие реальной дальности обнаружения с заявленной при настоящем противодействии противолодочных средств авианосной ударной группировки. "Марс" следил и за своими коллегами. Но, несмотря на свою технологическою продвинутость, боевые системы К-676 периодически терял "старичков" в омуте внутреннего моря Атлантического океана. Отправляли РДП, принимали квитанции, ныряли, подвсплывали, учебно расстреливали корабли АУГ проходящие мимо на большей скорости и шуме винтов и агрегатов. В общем работали и тут... радио. И не простое.