Дорогой мой отец, лорд Малфой! Не знаю, зачем я вам пишу прямо из поезда? Наверное потому, что прямые диалоги у нас не удаются. Вы все равно запретесь с рассеянным видом в свой кабинет и будете под лупой изучать трусики грязнокровок, которые скупили на аукционе. Следуя своему долгу, я все же передаю вам последнюю информацию по Гарри Поттеру. Он весьма разбогател, найдя какого-то здоровенного золотого голема. Возможно мы уже не самая богатая семья среди магов, особенно учитывая ваши последние растраты на аукционе. Еще он спас жизнь одной предательницы крови Джинни Уизли и опять убил очередную реинкарнацию нашего темного господина, которому мы верно служим. Даже обидно как-то... Может мы зря связались с неудачником? Но меня больше всего бесит последний голем, которого изготовил Поттер. Он в виде ездового паука, но с моей головой. Он его называет "дракомобиль". Это очень унизительно. Хотя должен отдать должное, сама идея ездового паука неплохая. Я бы непрочь иметь аналогичный поттеромобиль. Или гарримобиль? С чистой любовью и чистой кровью, писал ваш сын Драко.

— Цоб-цобе! — кричал Энакин, погоняя по коралловому пляжу свой дракомобиль. Наконец вдали появилась их расширенная палатка на берегу и три тушки девочек, загорающих на берегу лагуны. Лихо остановившись рядом с ними Энакин попытался их разбудить.

— Эй, Луна! Я тебе морщерогих зверьков наловил полную клетку! Будешь изучать?

— Не сейчас Энакин, — отмахнулась лениво блондинка: — Мы загораем. И вообще я собиралась их в естественной среде изучать, а не в клетке. В клетке у них много мозгошмыгов появляется... Унеси их подальше и свои мозгошмыги тоже убирай вместе с собой! Тут так кавайно было, пока ты не прискакал...

— Вот приручай таких! — обиделся Энакин: — А они потом на шею садятся... А тебе Гермиона уже пора лифчик носить бесстыдница!

— Да кто тут увидит? — усмехнулась девочка: — Мы одни на острове! А ты мне лишь как братан. Вон Дора пусть тебя стесняется. И вообще я обиделась, что ты моего голема так изуродовал. Будешь бухтеть, я еще и трусики сниму. Мстя будет ужасна!

— Нет! — испугался Энакин: — Трусы не надо снимать! У меня сейчас гормональные взрывы кругом в теле. Я так прыщами покроюсь и на темную сторону перейду! Веди себя прилично!

— Эни, — строго сказала Нимфадора: — Хватит нести провокационную чушь! Иди не мешай нам загорать, а то вечером не буду играть с тобой в пирата и русалку.

— Только не это! — испугался Энакин: — Цоб-цобе!

И голем быстро зашелестел ногами, унося его на встречу к новым приключениям. Из приключений были только мангровые заросли и колючий коралловый песок. Хотя если использовать толику волшебства, то коралловый песок становился золотым, а мангровые заросли трансфигурировались в симпатичные бунгало золотоискателей. Энакин как раз закончил читать Джека Лондона, и был полон энтузиазма мыть золото лотком.

У него уже было целых три меча. Два с желтыми лучами и один с красным. Желтые были изготовлены из глаз василиска, и он их назвал Горгона-левая и Горгона-правая. Эти мечи тоже не могли резать, но прекрасно обращали в камень все живое. Вначале Энакину они тоже не понравились, пока он в ходе экспериментов не увидел, что его мечи прекрасно фиксируют любой трансфигурированный объект навечно. Обычно превращение было не стабильно. Но после облучения Горгонами, стабильность сохранялась навечно. Конечно только для неживых предметов. Живые предметы тоже становились неживыми. Короче, мечи Горгоны открыли для него новые горизонты как для скульптора.

Отменить фиксацию Горгонами мог только его первый меч. Его по подсказке Гермионы он назвал Мидас. Именно Мидасом он ближе к вечеру обрабатывал спину обгоревшей на солнце Луны.

— Дуреха! — ворчал Энакин: — Разве можно столько на солнце валяться? Ты же не с Татуина, чтобы так рисковать. Привычки к солнцу нет.

— Я не дуреха, а полоумная, — поправляла его Луна, морщась от лопающихся волдырей.

— Гарри, — заявила подкравшаяся Гермиона: — Отдай мне Горгону-левую! Я займусь трансфигурацией големов. Мне уже надоело отдыхать. Зачем тебе сразу три меча?

— Дам, если сделаешь себе лифчик, — поставил условие Энакин: — А то у меня недружеские чувства к тебе возникают.

— Ой, да ладно, сделаю! — усмехнулась девочка, забирая меч: — Все бы вам шовинистам женский пол утеснять. У меня только первый размер намечается, а я уже должна эту удавку на пляже таскать! Я вообще футболку одену.

— Что ты там наваял для вечерних игр Мастер? — поинтересовалась Луна после излечения.

— Пошли, покажу! — гордо заявил Энакин и повел девушек дальше по пляжу. Там девушки с визгом испуга, увидели лежащую на отмели огромную акулу с разинутой пастью. А огромный спрут, стоя на своих щупальцах, играл роль тента. А чуть поодаль был полузатопленный пиратский бриг.

— Где ты в лагуне таких монстров нашел? — удивилась Нимфадора.

— Это изначально были небольшие существа, — признался Энакин: — Энгоргио и пожалуйста вам монстр.

— Так это же ненадолго?

— Я потом зафиксировал Горгоной. Теперь это надолго, — сказал Энакин, превращая свою одежду в пиратскую: — Нимфадора давай обращайся в русалку и плыви к кораблю. Я тебя там ждать буду для игры. Ты Луна можешь воспользоваться големом для поездки по острову, а Гермиона можешь заняться своей робототехникой. Не хочу, чтобы нам с моей возлюбленной кто-то мешал!

Луна и Гермиона нехотя разошлись каждая в свою сторону, тактично не навязывая свое общение оставшейся парочке. А Энакин отлевитировал себя по воздуху на палубу трансфигурированного корабля.

— Я могла бы быть твоим матросом! — крикнула отъезжая Луна.

— По сценарию капитан один! Женщины на корабле к несчастью! — обломал её Энакин: — Сто чертей мне в глотку! Ах-ха-ха... Якорь мне в за-а-а...

— Эни, ты осторожней ругайся! — предупредила его русалка Нимфадора, вынырнув рядом с кораблем из воды: — Не забывай, что ты волшебник, а не пират. Некоторые слова могут сбыться.

* * *

Русалка, как было задумано по сценарию спасла контуженного капитана и теперь они валялись обнявшись в хижине из осьминога. Нимфадора лениво махая рыбьим хвостом, щекотала пальцами бесчуственного капитана и изредка возобновляла попытки сделать ему искусственное дыхание.

— Странно, — ожил вдруг капитан Энакин: — От тебя не должно было вонять рыбой. Откуда такой запах противный?

— Да от твоего осьминога! — засмеялась Нимфадора: — Он хоть и окаменел, но воняет по прежнему. Дары моря.

— Слушай, я до сих пор не знаю, чему ты учишься весь год? — вдруг вспомнил Энакин.

— А я решила начать изучать ритуалистику. Нашла Мастера ритуалов и теперь изучаю.

— Дык, вроде запрещена она?

— Потому и учу. Назло врагам. Ишь, моду взяли все запрещать!

— Только демонологией не увлекись, или некромантией. А то на темную сторону перейдешь! А там в темноте споткнуться легко, шишку набить.

— Ой, какие мы заботливые!

— Хорош щекотаться! Лучше вновь делай искусственное дыхание. Рот в рот. Мне понравилось.

— Прикинь, Уизли меня приглашали с собой в Египет отдыхать! Вот придурки? Типа я их дочку спас, — заговорил, отдышавшись Энакин.

— Ну, логично, — равнодушно пожала плечами Нимфадора: — Хотят отблагодарить.

— И какая же это благодарность? Я с ними должен мучиться из-за этого? Терпеть их вопли? — возмутился Энакин.

— Мы в ответе за тех, кого приручили! — сказала подошедшая тихо Луна: — Я же говорила тебе?

— Луна, хорош подкрадываться! Иди морщерогов лови!

— Мне грустно, когда ты так говоришь. Я сейчас заплачу!

— Ты и правда умеешь плакать?

— Ну, все когда-то случается. Могу попытаться, вдруг получится? — меланхолично произнесла Луна: — А то, чувствую, что мне чего-то нехватает. Не плачу, не смеюсь... можно я тебе тоже сделаю искусственное дыхание?

— Мала еще! Я твоему отцу обещал беречь тебя.

— То есть если я утону, ты не будешь меня оживлять? Какая странная забота... ты не находишь? Русалка, ты не можешь провести ритуал изгнания мозгошмыгов у него?

— По-моему, у тебя тоже появились мозгошмыги девочка, — усмехнулась Нимфадора. Луна печально кивнула.

— Кажется ты права. Когда все слишком хорошо, это тоже не хорошо.

Вторжение космических дементоров.

— По-моему этот гражданин ситх! — настороженно сказал Энакин, когда просканировал мужчину дремлющего на полке.

— С чего ты взял? — удивилась Гермиона, засовывая свой чемодан под сиденье.

— Глаза желтые и тьмой веет.

— Нет, он просто Римус Люпин!

— Как будто Римус Люпин не может быть ситхом! Может его окаменить пока?

— Смотри сам.

— Ладно пусть спит. А где Луна? Надо срочно последнее место занять в купе, а то просочится Рон, со своей крысой.

— Не просочится. Я же специально кота купила. Он теперь меня обходит стороной. А где твой дракоголем?

— Продал Драко Малфою. Он очень умолял. Хорошие деньги дал.

— Он теперь его в гарримобиль переделает.

— Наплевать. Все, не мешай, я письмо Нимфадоре писать буду.

— Быстро ты соскучился. Хи-хи...

Поезд неожиданно остановился.

— Что-то рано встали? — удивилась Гермиона.

— Космические работорговцы наверное пришли похищать самых лохматых! — пробурчал Энакин.

— А может самых блондинистых? — ядовито ответила Гермиона. Дверь отворилась и на пороге появился...

— Космический пират!!! — хором заорали Энакин с Гермионой. Потом Энакин выхватил красный меч для нежити и рубанул по странной фигуре неземного вида. Та с воплем распалась.

— Не, — успокоился сразу Энакин: — Это не космический пират. Это опять тупой призрак ситха!

Выглянув он обрадовался. И обернувшись пафосно сказал:

— Это вторжение ситхов моя принцесса! Не беспокойся, я с ними разберусь!

— Уж разберись пожалуйста, мой джедай! — невозмутимо кивнула Гермиона и достала книжку для чтения. А Энакин перекатом улетел в коридор вагона. Дальше слышались только его воинственные вопли, пока дементоры не закончились во всем поезде.

* * *

— Гарри мальчик мой! Ты не должен истреблять дементоров! — увещевал Дамблдор Энакина: — Они работают на министерство и кроме того они вообще неуничтожимы!

— Директор, вы это... коллаборационист! — горько сказал Энакин: — Вы начали сотрудничать с космическими оккупантами? Но джедай Скайуокер не из такого теста как вы! Я сумею их одолеть и в одиночку! Я не позволю им выпивать души из детей!

Директор вздохнул и почесал парик. Наверное это было тупой идеей приглашать дементоров для охраны Хогвартса. Теперь министерство наедет за перерасход дементоров. Интересно, как ему удается их убивать? Ох, уж этот Избранный! Надо на него Люпина напустить, пусть он ему про родителей начнет рассказывать. Или патронусу научит. Патронус штука неопасная для дементоров.

* * *

— Тебе не провести меня мерзкий ситх! — закричал Энакин, когда Люпин попытался затащить его в кабинет ЗОТИ для приватного разговора: — Я вижу твою темную сторону!

Люпин покраснел от смущения и огорчился.

— А твои родители со мной дружили! Особенно отец!

— Ты знал моего отца? — удивился Энакин, а потом криво усмехнулся: — Сейчас ты еще скажешь "Я твой отец Энакин!"?

— Ну... этот вариант мог бы быть, если бы я проявил настойчивость. Я ведь дружил с твоей матерью. Она из нашей компании лучше всего ко мне относилась. А твоего отца поначалу терпеть немогла, — признался Люпин: — Но я как порядочный... человек, не мог позволить девушке мучиться со мной.

— Любишь мучить? — нахмурился Энакин.

— Э... — вздохнул Люпин потерявшись: — Ты все как-то не так истолковываешь.

— Да как тебя еще понимать хаттов ситх? Сам же сказал что любишь мучить и тьмой от тебя разит. И глаза желтые...

— Это тут не причем! У меня проблемы только несколько дней в месяц! — обиделся Люпин: — А в остальные дни я хороший!

— Ты что женщина? У тебя месячные?

— Не... фух! Слушай, давай я тебя лучше патронусу научу?

— А автоматус под свой патронус дашь? И мы будем в дементорусов из него стрелять!

— Нет, это заклинание такое, которое вызывает светящегося зверька, — с измученным лицом сказал Люпин: — Смотри. Экспекту патронус!

Из палочки Люпина выскочил серебристый волк и поскакал по коридору.

— Прикольная голограмма, — пожал плечами Энакин: — Но выглядит безпантово. Не охота мне такой фигней страдать. Это для младшего школьного возраста зверьки. Мне нужно что-то покруче. И вообще я тебе не доверяю. Защищайся!

Энакин выхватил красный меч и срубил голову Люпина. Люпин вздрогнул и успокоился, когда сквозь его шею прошел несколько раз красный луч.

— Ладно, — с сожалением выключил меч Энакин: — Похоже ты не призрак. Вроде человек... так что ты там говорил насчет моего отца? Кто он был?

— Олень!

— Да ты гонишь? Как это возможно? Вот так взял и мою мать зоофилкой обозвал!

— Не, ну он человек был иногда. Волшебник. А иногда олень.

— Типа метаморф?

— Типа анимаг. Нас было четверо друзей мародеров...

— Да ты гонишь? Прямо мародеры? Могли бы и более почтенным бизнесом заняться. Хотя бы как Уизли наркотой торговали! Тьфу на вас...

— Как сложно с тобой разговаривать... — сокрушенно покачал головой Люпин: — Я думал тебе нужен близкий человек. Что ты одинок...

— Но не до такой же степени я одинок, чтобы дружить с мародером и верить что я сын оленя?

— Гарри ты ведь в курсе для чего тут дементоры?

— Они хотят выпить мою душу! Но я им не дамся!

— Нет, они ловят Сириуса Блека!

— Они не умеют ловить, ты врешь! Они умеют только души выпивать!

— Ну да. Они хотят выпить душу Сириуса.

— А кто такой Сириус?

— Твой крестный.

— Что такое крестный?

— Альтернативный отец.

— Тоже олень?

— Не, пес.

— Тьфу! А люди у меня в родне есть? Или только зоопарк?

— Ну... ты же живешь у своих дяди и тети? Они нормальные.

— А четвертый мародер кто был?

— Крыса.

— Этот случай всех злее будет. Вам не впадло было с ним дружить?

— Это ты зря! Питер героически погиб! И награжден посмертно! Орденом Мерлина второй степени!

— О! Кстати надо спросить у деда, почему мне никто орденов не дает! — нахмурился Энакин: — Я думал тут в вашей глуши не принято награждать героев. А теперь смотрю, тут даже крыс награждают. А почему мимо моего рта все время ложку проносят? Чо за дела? Как геройствовать, так иди Гарри и победи всех. А как награды, так меня все забыли? Ты тоже награжденный небось? Типо друг отца героя?

— Нет, меня за другое награждали, — помотал головой Люпин: — Кубок "отличник грифиндора". Значок "ветеран сыска"...

— На своих стучал? — усмехнулся Энакин. Люпин скромно потупился.

— Ладно, давай учи своему патронусу! — покровительственно похлопал его по плечу Скайуокер.

* * *

— Вспомни что-то хорошее и еще раз попробуй сказать Экспекто Патронус!

Энакин вспомнил как Нимфадора и Гермиона с Луной изображали рабынь, а он был хаттом и водил их на цепочках золотых по острову. И у него из палочки сразу вылетел серебристый имперский истребитель, который начал летать кругами вокруг него и стрелять лазером во все враждебные цели.